Мальчик ложился спать, и у него болел живот от страха, что он один. И он ни разу не пожаловался Бену. А дядя Бен, только-только подарив ему чудесную семью, тут же отобрал ее. Семью, в которой могли быть Кайл, Бен и Бет.
- Ты знаешь, - громко сказал Бен самому себе. - У тебя есть удивительная способность отталкивать от себя любящих тебя людей.
Но куда же мог подеваться Кайл? Может, он передумал насчет Австралии? Он явно умнее своих ровесников и должен понимать, что туда не так-то просто добраться. И вдруг Бену захотелось позвонить Бет. Но нет, нужно разобраться в этом самому. В течение часа он обегал весь Клюквенный Уголок.
Поговорил с водителями всех автобусов, был на вокзале и на пруду. Уже стемнело. Кайла нигде не было. Что же ему делать? Звонить в полицию? Надо поговорить с Бет. И не потому, что она знала, где он, а потому что могла помочь. Бен не может найти маленького мальчика, за которого несет ответственность. Он не может его потерять! И он любил Бет Мэйпл.
Ее заспанный голос согрел его сердце.
- Бет, - сказал он. И ее имя прозвучало как благословение, как это случилось когда-то.
- Бен, - отозвалась она. В ее голосе была беззащитность и открытость.
- Прости, что разбудил.
- Ничего. Что случилось? Сейчас, наверное, часа два, да?
Когда он услышал ее голос, то почти перестал волноваться. В этот момент Бен понял, где Кайл. Ясно же, куда он побежит, когда ему станет страшно. Туда, где зародилась любовь и воздух напоен ароматами волшебства.
- Ты видишь из окна домик на дереве?
- Да
- Ты не можешь посмотреть на него?
- А что такое? - выдохнула она
Неужели она поверила в то, что он хочет вернуть то волшебное время?
- Кайл пропал. Я думаю, он прячется там.
Во что она сейчас одета? И почему он об этом думает?
- Не вижу. Подожди, я возьму фонарик.
- Не надо. Я скоро буду.
Он припарковал машину вдалеке от ее дома, чтобы не спугнуть Кайла. На улице было темно и тихо. Бену вспомнилось волшебство той памятной ночи. Бет ждала его в саду, и они вместе поднялись по лестнице в домик на дереве. Услышав их шаги, Кайл забился в угол и закричал:
- Оставьте меня в покос!
Мальчику было холодно. Он дрожал.
- Я тебя никогда не оставлю, - пообещал Бен.
- Да уж, оно и видно. - Кайл недовольно фыркнул. За напускной бравадой скрывался страх. - Можно подумать, это не ты собирался улететь на Гавайи?
- Если я туда и отправлюсь, то только вместе с тобой.
Кайл просиял.
- Я не хочу на Гавайи. Мне и здесь неплохо. Тут все мои друзья.
За эти несколько месяцев мальчик здорово изменился. Жизнь не ожесточила его так, как его дядю, и он не собирался отталкивать дружбу, которую ему предлагают.
- Хорошо, - сказал Бен.
- А ты разве не собираешься уезжать?
- Нет. Я же не оставлю тебя одного.
Скажи ему, что ты его любишь!
Он не мог. Может быть, потому, что эти слова избиты? Или боялся, что они могут прозвучать неискренне? И слишком часто за ними ничего нет.
В тот день, перед катастрофой, мать Бена произнесла эти слова одними губами и послала ему воздушный поцелуй. Если сейчас он повторит их, вдруг что-то случится?
- Пошли, - сказала Бет. - Кайл! Спускайся оттуда. Я замерзла. Давайте попьем горячего шоколада.
Она протянула мальчику руку, и тот уцепился за нее, как утопающий хватается за соломинку. На
Бена он не смотрел. А когда они вошли на кухню, Кайл уже засыпал на ходу. Он устало склонился над чашкой, закрывая глаза. Так он и уснул, положив голову на стол.
- Не буди его. Пусть спит. Я постелю ему в комнате для гостей, - сказала Бет.
Бен отнес его на руках. В свои одиннадцать лет Кайл все еще был маленьким и хрупким. Они прошли через холл в гостевую комнату. Бет постелила чистые простыни. Вдруг он ясно представил ее себе в белоснежном платье невесты. А потом увидел, как она укладывает спать их детей. Бен потряс головой, чтобы поскорее избавиться от неожиданного видения.
- Я должен идти, - сказал он.
- Останьтесь. Нам надо поговорить.
- Вы же знаете, мужчины боятся своих чувств. И признаваться в них тоже.
Но Бену было уже не страшно. Они действительно должны были все прояснить.
- Не смотри на меня так, - сказал он.
- Как?
- Как на героя. Я вполне заурядный человек. И совсем не похож на рыцаря. Ты просто этого не видишь.
- Сейчас? Сегодня пропал твой племянник, и ты сам его нашел! Сердце подсказало тебе, где он может прятаться.
- Сердце? Ты шутишь, - фыркнул он.
- Ты сам себя не понимаешь. Я лучше тебя знаю твое сердце. Из-за него я и полюбила тебя.
- Не надо об этом.
- Таковы мои чувства к тебе.
- Бет! - Это был крик боли. Но Бен уже не мог остановиться: - Я разочарую тебя, заставлю страдать так же, как свою сестру, а сегодня - Кайла. Карли так ждала от меня слов любви! И так и не услышала их. А. Кайл... Он тоже ждал, что я скажу ему это. А я не смог...
- Произнести? - изумленно переспросила она и тихо рассмеялась. - Какой же ты ребенок... Зачем говорить о том, что и так понятно? Когда ты смотришь на Кайла, твои глаза светятся любовью. И твоя сестра тоже чувствовала это. И домик на дереве ты строил с любовью. О Бен! Ты ведь все делаешь от души...
Бет подошла к нему. В ее глазах была нежность. Она обхватила его голову руками и с радостью вгляделась в его лицо.
- Я заметила это сразу и буду видеть всегда, - сказала Бет и поцеловала его с такой страстью, что это потрясло его до глубины души.
Она добилась того, что он сам вернулся к ней. Бен так тщательно возводил между ними преграду, и вот теперь она рассыпалась, как карточный домик. Она обвалилась, и все его чувства бурным потоком хлынули наружу. Темная мутная вода скорби выплеснулась и утекла, сменившись родниковой, прозрачной водой любви. И он безотчетно произнес слова, которых она подспудно ждала от него со дня их первой встречи. В этот момент Бен с удивлением понял, что это совсем не страшно. Ведь эти слова ведут к счастью.
Тайный дневник Кайла Эндерсона
Я не знаю, есть ли на самом деле рай, но иногда мне кажется, что мама где-то рядом со мной. Она намного ближе ко мне, чем когда была жива. Может быть, это я вырос и понял, что все, что случилось с ней, когда она была подростком, очень изменило ее. Как будто у меня были завязаны глаза. А сейчас кто-то снял эту повязку. Как-то утром был мороз, и трава казалась серебристой, как висюльки на люстре, и я почувствовал, что рядом со мной находится, что-то большое и чистое.
Прошло два года с тех пор, как я начал вести дневник. Бен и Бет сильно изменились. Они так смотрят друг на друга, как будто между ними происходит что-то волшебное. При мне они не целуются, но держат друг друга за руки и сидят, не двигаясь.
Когда они готовились к свадьбе, дядя Бен попросил меня быть его шафером. А когда Бет поднималась по ступенькам церкви в белоснежном платье, она была похожа на ангела. И я почувствовал, что она не просто выходит замуж за дядю Бена. Теперь мы будем жить как одна семья. Я называю Бет мамой М., то есть мамой медвежонка. Она такая мягкая, пушистая... Правда, насчет того, как следует себя вести и во сколько ложиться спать, ее трудно переубедить. И заботится она обо мне, как медведица о медвежонке. Другим мальчикам такое не нравится, а мне хорошо. Когда у Бет родится малыш, ей будет некогда, и мне станет легче, потому что у нее уже не будет времени на то, чтобы меня воспитывать. Каспер и Питер стесняются к нам приходить, потому что их смущает ее животик, а меня нет, Я так этому рад, хотя и стараюсь не подавать виду.
Это мой мир, мне в нем хорошо. Здесь хватит места и малышу. Семья должна расти. Дядя Бен зовет меня к телефону. Это звонит Каспер. В последнее время он очень изменился.
Больше не задирает меня. Правда, я уже выше его и вешу больше его на десять фунтов! Наверно, это потому, что я плаваю в бассейне у бабушки и дедушки. Каспер хочет вместе со мной готовить проект по Чингисхану. Мне все еще интересно читать про него, но не потому, что он покорил весь мир. Тут дело в другом.
У него был побратим, которого звали Джамуха. Когда он пошел войной на Чингисхана, тот стал его врагом. Но когда Чингисхан захватил его в плен, то не убил, а предложил ему снова побрататься. Джамуха отказался.
Когда я был маленьким, дядя Бен казался мне самым могущественным человеком на свете. Он приносил нам еду и игрушки, а мама всегда злилась на него и от всего отказывалась. Обижалась на него.
И, несмотря на то, что мама злилась на него, он всегда возвращался и снова протягивал нам руку помощи. Дядя Бен никогда не скажет "прости" и "люблю", но он простил маму и не обращал внимания на ее гневные крики, потому что в глубине души всегда понимал, какая она на самом деле. Ему не были нужны от нее слова. Я больше не буду сердиться на него за нее и на маму тоже нельзя обижаться за то, как мы с ней жили. Дядя Бен же смог ее простить, вот и я прощу.
Пусть мое детство и не было счастливым, но я стал таким, какой я есть, благодаря ему.
Мне кажется, что по сути своей я старше и Питера, и Каспера, и в жизни мне будет легче, чем им. Они ведь пока еще многого не понимают. Например, в этой истории про Чингисхана и Джамуху. В ней самое главное - не война, а любовь, которую он питал к своему названому брату. Ведь он сохранил ее, несмотря ни на что. Ни Питер, ни Капсер не знают, как вкусно пахнет хлеб, который только что испекли, или как здорово, когда у тебя в кармане есть пять баксов и ты можешь их истратить, на что захочешь. Или как хорошо, когда в семье рождается малыш и у него уже есть и мама, и папа, и даже двоюродный брат, которые будут его всегда любить и защищать. Катер и Питер не знают, что значит бояться и как это чувство похоже на жизнь в тюрьме. Поэтому они пока еще не понимают, как классно быть свободным. Вот почему, несмотря на то, что они подрастают и поправляются это все еще дети, которые радуются в основном таким вещам, как, например, новый телевизор.
А мне нравится, когда мы с Бет возвращаемся вместе из школы. Мы обсуждаем, что будет у нас на обед, потом я иду посмотреть, как поживает. Кермит, а затем становлюсь рядом с Бет на кухне и помогаю ей готовить к обеду что-нибудь вкусненькое. Я люблю чистить картошку и очень здорово готовлю салат "Цезарь". А когда дядя возвращается и улыбается нам с порога, я так ужасно рад, что мне больше ничего не нужно, даже музыка не нужна.
А ведь зачастую он приходит с работы весь грязный и в разорванной одежде. Но Бет все равно всегда смотрит на него как на принца. Он улыбается ей в ответ, берет на руки и кружит так, как если б она была легкой, как перышко.
А Бет так хохочет, что не может остановиться. И я знаю, что сейчас дядя Бен пойдет в душ, а по дороге взъерошит мои волосы и спросит, как прошел мой день. И главное, что ему действительно это интересно. Дядя Бен с таким восторгом смотрит на нас с Бет! Думаю, великий Чингисхан никогда так не радовался. Хотя нет, может быть, один раз, когда простил своего названого брата Джамуху и понял, что Любовь покоряет Мир, как бы глупо это ни звучало. Но конечно, я никогда не напишу об этом в своем сочинении.