Джорджия рванулась к мини-бару. Откупорив маленькую бутылочку вина, моя подруга основательно приложилась к ней, а затем передала мне. Я вдруг тоже захотела выпить.
– О чем мы будем с ним говорить? – нервно спросила Джорджия. – Обычно на первом свидании задают вопросы вроде "Чем ты зарабатываешь на жизнь?", "Нравится ли тебе твоя работа?", "Где ты живешь?" Но что я могу ему сказать?
Я сделала еще один глоток шардоне.
– Не знаю. Просто говори о Рио, задавай вопросы о Бразилии. Спроси, как называется та штука, которую мы ели и которая нам так понравилась. Ну та, похожая на песок.
– Ага. Рио и еда. О’кей.
Я допила маленькую бутылочку вина и тут же открыла следующую.
– Я налью вам два бокала – один тебе, другой ему.
– О’кей, правильно, это снимет напряжение. – Джорджия взяла два бокала и вдруг замерла.
– Погоди, а что, если он не пьет?
– Трезвый парень-проститутка? Ты в это веришь? – сказала я, наливая вино трясущимися руками.
– Ты права, ты права. – Джорджия поставила полный бокал на стойку. – Теперь мы должны разработать план. Нам нужно подобрать какое-то слово, на случай если кто-то из нас уловит от него какие-то нехорошие вибрации.
– Поняла. Правильно, – произнесла я, тоже начиная ходить по номеру. – Как насчет… хм… скажем, "танцевать самбу"? Я скажу, что мы ходили танцевать самбу и это было весело.
– Нет, это слишком позитивно. Это собьет меня я с толку, и я подумаю, что он тебе нравится.
– О’кей, а если так: "Мы ходили танцевать самбу, и это оказалось для нас слишком трудно"?
– Это хорошо, в смысле, если "танцевать самбу" плохо, значит он плохой, я поняла. А что, если я уловлю от него положительные флюиды и захочу, чтобы ты ушла?
Джорджия, глядя в зеркало, взбивала волосы. Она резко развернулась и бегом кинулась в ванную. Там она схватила бутылку листерина и принялась энергично полоскать рот.
– Говори правду. Так и скажи: "Ну, Джулия, думаю, тебе уже пора идти на твою встречу".
– О’кей, хорошо. – Джорджия вернулась в комнату и сделала большой глоток вина из своего бокала. Потом скривилась. – Хм, листерин с шардоне, фу! – Она снова убежала в ванную, сплюнула и еще раз прополоскала рот.
И тут я спросила:
– А что, если ты попросишь меня уйти, а у меня по отношению к нему возникнет плохое предчувствие?
– Тогда, после того как я попрошу тебя уйти, ты скажешь: "О’кей. Но перед этим можно тебя на пару слов?", и мы выйдем в коридор переговорить.
Джорджия вернулась в комнату и снова приложилась к вину. На этот раз гримас она уже не строила, а продолжала глотать.
– О’кей, звучит нормально. – Я перестала расхаживать по номеру и остановилась. – Ладно. Думаю, мы готовы.
В этот момент, словно по команде, раздался стук в дверь. Мы с Джорджией застыли на месте, потом подбежали друг к другу и схватились за руки.
– Я открою, – сказала я, почувствовав прилив отваги.
Я подошла к двери и положила руку на ручку. Прежде чем повернуть ее, я оглянулась на Джорджию. Мы беззвучно, одними губами вскрикнули, а затем я отвернулась от нее и открыла дверь.
На пороге стоял Мауро, наш Таинственный Герой-любовник, словно вышедший из какой-то настольной игры образца семидесятых годов. Не знаю, что такое с этими бразильцами, но улыбка у него была ослепительная и мгновенно располагала к себе. Со своим острым носом и немного набриолиненными коротко стриженными волосами он вполне мог бы сойти за героя какой-нибудь мыльной оперы. Мауро был молод, лет эдак двадцати семи. По странному совпадению на нем были джинсы и футболка. Первой моей мыслью было: "Не гей и не серийный убийца". Затем мне пришло в голову спросить: "И что такой славный парень, как ты, тут…" Однако вместо этого я сказала:
– Вы, должно быть, Мауро. Заходите, пожалуйста.
Он улыбнулся и вошел. У Джорджии на лице застыла такая широкая улыбка, что я начала опасаться, как бы кожа у нее на щеках не лопнула. Чтобы избежать замешательства, я произнесла:
– Я скоро ухожу. Просто хотела поздороваться и убедиться, что все… о’кей.
Мауро кивнул.
– Все хорошо. Конечно.
Джорджия подошла к нему с бокалом. Я видела, что пальцы у нее дрожат.
– Не хотите ли вина? – Голос у нее оказался намного спокойнее, чем руки.
– Да, было бы здорово. – Мауро взял бокал и сказал: – Присядьте, пожалуйста, и давайте расслабимся.
Мы обе тут же сели, словно послушные дрессированные собачки. Мы с Джорджией опустились на диван, а Мауро расположился в кресле справа от Джорджии. Посреди всей этой нервотрепки я вдруг сообразила, что мы забыли кое-что важное: возможно, для нас это и было впервые, но о нем-то этого точно не скажешь.
– Как вам нравится Рио? – бодро спросил Мауро.
Пока Джорджия распространялась о пляже, о Лапа и обо всем прочем, я пыталась разобраться в Мауро. Было не похоже, чтобы он ненавидел свою работу. Также было не похоже, что он сидит на наркотиках или что внизу его ждет какой-нибудь здоровенный детина в мехах и мягкой фетровой шляпе, чтобы вздуть его потом и отобрать деньги. Казалось, Мауро абсолютно доволен тем, что сейчас находится здесь с нами. Возможно, он немного успокоился: Джорджия была хороша даже в джинсах и футболке. А может быть, ему просто нравится заниматься сексом с женщинами. Так почему бы не извлечь из этого выгоду? Но как же ему все-таки удается поднять свой аппарат на всех баб подряд? Такое не подделаешь. И как быть с непривлекательными клиенками, которые ему тоже наверняка попадаются? Может, он прокапывает себе виагру внутривенно? Вопросов у меня было такое множество, что я в конце концов не выдержала.
– Скажите мне, Мауро, вам нравится ваша работа?
Джоржия уставилась на меня, пытаясь телепатически заткнуть мне рот.
Мауро улыбнулся. Опять-таки, с любопытствующими дамочками он, видимо, встречался не в первый раз.
– Да, очень. Зарабатывать на жизнь в Рио непросто, и я люблю женщин, – любезно ответил он.
Я снова внимательно посмотрела на него, и он опять показался мне вполне безопасным. Но было в нем что-то необычное, какая-то смутно угадываемая незаполненность. Пустота.
Я продолжала давить.
– А не сложно ли вам заниматься сексом с женщинами, которые… скажем, непривлекательны?
Мауро удивленно поднял брови и покачал головой.
– Нет непривлекательных женщин, когда они получают удовольствие.
Не сомневаюсь, что Руководство для Мужчин-проституток начинается именно с этих слов, однако это сработало. Следующее, что я услышала, было:
– Джулия, а не пора ли тебе идти на свою встречу?
Я взглянула на Джорджию, которая как раз пыталась силой мысли телепортировать меня за дверь. Когда дело касается сексуального возбуждения, слабый пол так же легок на подъем, как и сильный. Но только вместо порнографии нам нужен мужчина, который солжет и скажет, что мы прекрасны несмотря ни на что.
– Да, конечно, мне и вправду нужно идти. – Я встала с дивана, и Мауро тоже поднялся. Подготовлен он был хорошо. – Было очень приятно с вами познакомиться.
Я взяла свою сумочку, накинула легкий жакет и вышла. На пороге я обернулась и взглянула на Джорджию. Она нетерпеливым жестом перебирала пальцами и глупо улыбалась. И я поняла, что с ней все будет хорошо. А может статься, даже лучше, чем просто хорошо.
Чтобы убить время, я решила прогуляться на пляж. Стоя на песке, я смотрела на две красивые, покрытые зеленью горы, торчавшие среди океана – горы, форму которых многие сравнивают с ягодицами бразильских женщин.
Я тоже не удержалась от такого сравнения. Даже у гор задница была лучше, чем у меня.
Идя вдоль берега, я размышляла о Томасе и о времени, которое мы с ним провели вместе. Возможно, я все это просто выдумала – нашу внутреннюю связь, романтику. Проходя мимо женщин в бикини из веревочек, полностью выставлявших напоказ их попки, я мучительно искала на них признаки целлюлита. Но не тут-то было.
Разглядывая на ходу эти совершенные гладкие тела, я думала, что, может быть, Томас не позвонил мне как раз из-за моего целлюлита. Должно быть, он переспал со мной, потому что почувствовал какую-то связь между нами, однако потом, когда вспомнил все мои прелести, которые видел и которых касался, он в конце концов пришел в себя. Я села на песок и задумалась, когда же это закончится. Когда я наконец буду чувствовать себя классной с таким телом, какое у меня есть? Уговаривать себя полюбить себя же – это уже слишком. Гетеросексуальным женщинам необходимы мужчины. Которые твердили бы им, что они красивые, сексуальные, фантастические – в общем, такие, какие мы и есть. Потому что окружающий мир каждый день говорит нам, что мы недостаточно красивы, недостаточно стройны, недостаточно богаты. И наивно ожидать, что мы будем хорошо себя чувствовать только с помощью нескольких аффирмаций и пары свечек. Но когда меня уже начало засасывать в вакуум отчаяния и жалости к себе, я кое-что вспомнила: тот парень, Пауло, он ведь оставил мне свой номер.
Я почти что забыла об этой восхитительной информации и, словно тонущий, который мертвой хваткой хватается за спасательный круг, тут же вцепилась в свой телефон и нашла номер Пауло. Потом набрала его. Просто не могла удержаться. В конце концов, это же Рио. Да и Томас мне не позвонил.
И тут я вспомнила, что Пауло не говорит по-английски. Тогда я решила послать СМС, чтобы ему могли помочь, когда рядом окажется кто-то, кто сможет понять текст. Я набрала: "Привет, Пауло. Не хотел бы ты сегодня встретиться?" После этого я захлопнула свой мобильный и стала думать о том, как там дела у Джорджии.
Разве мы не отвратительны? Спим с проститутками, заводим интрижки с женатыми мужчинами, заводим связи на одну ночь. Неужели это единственный возможный образ жизни, когда ты одна? Прежде чем я успела задуматься над этим более основательно, пропищал мой телефон, сигнализируя о полученной СМС. Она была от Пауло. Он написал, что может встретить меня у моего отеля через десять минут. Как сказал бы Томас, "ты должна ответить "да" своей жизни". И один из самых приятных моментов одиночества как раз и заключается в том, что ты можешь говорить жизни "да" так часто, как тебе заблагорассудится.
Я ринулась в свой отель и с помощью кредитки сняла еще один номер. Слава богу, что свободный номер нашелся. Я тут же отослала Пауло номер своей новой комнаты, и вскоре он появился. Когда я открыла ему дверь, его глаза сияли.
– Привет, Пауло! – сказала я, думая о том, как много из сказанного мной он сможет понять.
Однако прежде чем я успела произнести что-то еще, он уже обнял меня и поцеловал. Его язык, мягкий, как перышко, касался моего медленно и нежно. Так мы и стояли, подвешенные во времени за наши губы и языки. Казалось, что Пауло сосредоточен исключительно на этих поцелуях и на том, чтобы его язык не сделал ни одного неточного движения. Продолжая целоваться, мы простояли посередине комнаты минут пятнадцать. В этом деле Пауло был лучшим из всех, к кому я получала привилегию прижиматься губами.
Затем он обвил меня рукой за талию и поднял. Пауло держал меня на весу и целовал, отчего я чувствовала себя крошечной. И очень изящной. Потом он поставил меня обратно на пол и начал мягко целовать в шею. Во время этих поцелуев Пауло касался моей головы, волос, массировал мне плечи. Потом он осторожно приподнял мои волосы и поцеловал меня в затылок, продолжая прижиматься ко мне всем телом. Его руки медленно прошлись по моей груди, опустились до талии и забрались под майку. Я снова повернула к нему свое лицо, а он склонился ко мне и поцеловал в губы, все так же лаская мою грудь. Его левая рука заскользила по моему бедру. Она нырнула под мою длинную свободную юбку и осторожно подняла ее. Наше дыхание участилось, и я тихо охнула, когда рука Пауло нашла дорогу между моих ног. Правой рукой я опиралась на письменный стол, чтобы удержать равновесие, когда он напирал на меня. Пауло поставил мою левую ногу на стул, стоявший у стола. Моя левая рука была у меня за спиной и гладила его ягодицы и бедра. Я чувствовала его напряженный орган, прижимавшийся к моей пояснице. Пальцы Паоло двигались у меня между ног, изучая и обследуя там все. Я тяжело дышала. Пауло освободил обе руки и медленно стянул с меня юбку вместе с трусиками. Они упали на пол, и я переступила через них, а он тем временем стянул мою футболку через голову. После этого Пауло снял свою рубашку. Я почувствовала прикосновение его теплой гладкой кожи. Мне хотелось повернуться, хотелось гладить его грудь, обвить его торс руками и заглянуть Пауло в лицо, но я не смела пошевелиться.
А затем, словно этот гений еще недостаточно поразил мое воображение, Пауло освободил одну руку, полез в задний карман своих шортов и извлек оттуда презерватив. Подсознательно я очень боялась момента, когда нам придется оторваться друг от друга и кто-нибудь из нас промямлит что-то вроде "А у тебя есть?.." или "А разве мы не воспользуемся?.." Но Пауло уберег меня от этого. Он был джентльменом и звездой любительского порно одновременно; поэтому он просто вынул презерватив, снял упаковку и надел его.
Я подозреваю, что есть женщины, которые по-настоящему хороши в ситуации, когда нужно использовать презерватив, и могу себе представить, как они вынимают его из обертки, разворачивают и надевают на своего ожидающего мужчину. Но только не я. Лет с тридцати пяти презервативы означают для меня серьезную опасность потери возбуждения у партнера. Не знаю, касалось ли это исключительно мужчин, которые попадались лично мне, либо дело было во мне самой, но мною было утрачено такое количество возможностей в тот самый момент, как только на свет извлекались презервативы, что они просто начали приводить меня в ужас. После целого ряда таких несчастных случаев я стала отказываться иметь с ними дело. Конечно, я ими пользовалась, но мои руки боялись к ним прикасаться. В конце концов, это должно быть проблемой мужчины. И в случае неудачи он может винить только себя. КАК БЫ ТАМ НИ БЫЛО, Пауло был возбужден, у него был презерватив, и он изящно вошел в меня. Его голова находилась рядом с моей, руки, плечи, бицепсы окружали меня, обволакивая со всех сторон. Он шептал мне в ухо:
– Какая ты красивая, – и целовал.
Затем его язык лизнул мне мочку уха и двинулся вокруг, щекоча горячим дыханием. Этот парень был настоящим человеком-оркестром, все в одном: его правая рука снова оказалась у меня между ног, попадая как раз в то самое, нужное место; от прикосновений его языка моя шея покрылась гусиной кожей, и при этом Пауло находился внутри меня, двигаясь плавно, нежными толчками. И все это – я вас умоляю! – он делал стоя. Я чувствовала растроение личности, если можно так выразиться, оттого, что ласкали и целовали все мои сексуально чувствительные зоны, при том что этот потрясающий мужчина делал все это в одиночку. Я издавала какие-то громкие страстные звуки, которых никогда раньше не слышала. Пауло не остановился ни на мгновение, когда мое тело извивалось и выгибалось на пике наслаждения. Я повернула к нему лицо и горячо поцеловала в губы. Повернув меня лицом к себе, Пауло поднял меня и сел со мной в кресло, так что я оказалась сверху. Я хотела наградить его. Он положил руки мне на бедра и задал ритм. Наступила моя очередь поработать, и я двигалась под его руководством, стараясь, чтобы мои бедра оставались сильными – если бы мои ноги свело судорогой, это было бы очень невежливо. Я видела глаза Пауло совсем близко: сейчас он был сосредоточен на собственном удовольствии. Но затем он поднял голову, притянул меня к себе и поцеловал, запустив руки мне в волосы. Мы двигались синхронно, я обнимала его за шею, целуя и тяжело дыша. Внезапно Пауло взялся за подлокотники кресла, заставил меня крепко обвить его тело ногами и встал. Вместе со мной он подошел к кровати и уложил меня. На мгновение меня пронзил параноидальный страх. Я что-то не так сделала? Или не попала в такт? Иногда, когда находишься сверху, бывает трудно правильно… Я отогнала от себя эту мысль, потому что Пауло лег на меня, придавив своим весом. Время от времени Пауло открывал глаза, смотрел на меня, целовал и улыбался. Сейчас он словно был один на один с самим собой, точно зная, как ему двигаться, чтобы получить разрядку. Что в итоге и произошло. При этом он приговаривал по-португальски:
– Meu Deus, meu Deus!
Пауло отодвинулся в сторону, а я перекатилась на бок, к нему лицом. Наши руки и ноги были переплетены, и мы нежно поцеловались. Пролежав так минут двадцать, Пауло шепнул мне на ухо:
– Теперь я должен уйти.
Еще через три минуты он оделся и поцеловал меня на прощание. Он тихо шепнул мне:
– Ты мне нравишься. – После чего стал историей.
Я легла обратно на кровать, чтобы обдумать, что я чувствую в связи с происшедшим, но времени на размышления у меня было немного, потому что мне на мобильный позвонила Джорджия. Можно было возвращаться в наш номер. "Ну, а теперь скажите мне, что мы не свингеры", – подумала я.
Когда я вернулась, кровать, слава богу, была уже застелена и нигде не было никаких следов секса. Джорджия собрала свои вещи и готова была отбыть в аэропорт.
– Привет, Джулия, – сказала она, не пускаясь ни в какие рассказы.
– Привет, – ответила я и села на диван, но потом решила особо не деликатничать. – Ну, и как все прошло?!
Джорджия опустилась в кресло и задумалась на добрых две минуты.
– Должна сказать, что платить за секс не так уж плохо.
Моя подруга выглядела по-прежнему, ничего не изменилось. Мне это почему-то показалось странным, как будто секс за деньги каким-то образом должен был мгновенно отразиться на внешности человека. Будь это так, по всей Америке оказалось бы гораздо больше жен, подавших на развод. Но я в любом случае ждала ответа на свой вопрос.
– Это было хорошо. Это было очень хорошо.
– Ну, так расскажи мне!!!
– Ладно, ладно. – Джорджия была очень серьезна, как астронавт, описывающий, каково это – пройтись по Луне. – В постели он потрясающий. Как настоящий профессионал. Мауро очень долго способен сохранять напряжение, он реально очень сильный, швырял меня по всей комнате – в хорошем смысле слова, – и это действительно принесло мне удовлетворение.
– Значит, это было хорошо, – сказала я. – В общем, неплохая штука. Ты рада, что сделала это?
Джорджия снова задумалась.
– Да. Рада. Я имею в виду, физическое удовлетворение было на высшем уровне. – Она встала с кресла, прошла к зеркалу возле письменного стола и, взяв лежавшую на нем помаду, принялась подкрашивать губы.
– Ну и?..
– Ну… вот и все. Физическое удовлетворение было идеальным. Если бы я захотела немного поворчать, я бы сказала, что это было холодновато. Не в смысле "грубо" или "бесчувственно". А как-то так, будто…
– Будто занимаешься сексом с проституткой.
Джорджия расхохоталась.
– Точно. Как будто у меня был секс с проституткой.
Как раз в этот момент зазвонил телефон. За Джорджией приехало такси.
– Но знаешь что? – сказала Джорджия. – Уезжать отсюда удовлетворенной физически не так уж плохо.
Я улыбнулась. Это было совсем неплохо.