Я всегда испытываю тайные угрызения совести из-за того, что мне нравится, когда кому-то кажется, будто я намного моложе, чем на самом деле. Словно выглядеть на свой возраст – это позор. Всякий раз отвечая "спасибо", когда мне говорят, что никогда не дали бы мне моих лет, я думаю: "Мы оба только что признали, что для женщины быть старой – это ужасно".
– Вау, вы обе выглядите великолепно для своего возраста, – сказал невысокий и коренастый.
Из-за того, как бесстрастно он это произнес, я вдруг почему-то почувствовала себя древней старухой. Музыка заиграла громче, и люди начали танцевать. Внезапно двум из четырех наших мужчин срочно понадобилось отойти куда-то в другое место. Исключительно красивый блондин не собирался скрыться так просто. Элис пригласила его на танец. Он сказал ей "о’кей", после чего мы с коренастым и невысоким остались стоять на месте и пялиться друг на друга, пока я наконец не спросила у него, не желает ли он потанцевать. Он вежливо сказал "да".
И вот мы с Элис оказались с этими мужчинами на танцполе. Не хочу хвастаться, однако могу сказать, что мы с моей подругой умеем танцевать. Мы не вытворяем на площадке ничего безумного, вызывающего и сверхъестественного, – просто мы две девушки, которые немного чувствуют ритм. Звучала мелодия "На моем сердце остался рубец". Кому же не захочется танцевать под такую музыку? Мы с Элис зажигали, трясли бедрами, энергично двигались, немного прихлопывали руками, тогда как наши мужчины лишь слегка переступали ногами. О’кей, они не танцоры, это понятно. Но такой подход сразу душит порыв. Я начала меньше трясти бедрами, медленнее шевелить ногами. Элис же, наоборот, продолжала в том же темпе. Она стала плясать ближе к красивому, время от времени кладя руку ему на бедро, потом убирая и делая поворот вокруг себя. Моя подруга никоим образом не выставляла себя в глупом свете – человек просто вышел, чтобы веселиться. Но Красивый Парень, похоже, не хотел поддерживать эту игру. Я по-прежнему получала удовольствие, потому что мне нравится эта песня, однако трудно было не заметить, что мой Невысокий Коренастый Парень, танцуя, смотрит поверх моей головы, избегая встречаться со мной глазами. За это я и обожаю танцы: танцуя, вы можете чувствовать себя свободной, сексуальной и флиртовать даже с тем человеком, которого вы не интересуете. Как и поцелуи в Рио, это отличный способ запустить ваш сексуальный мотор, не ложась в постель с кем-то, с кем вам этого делать не хочется.
Поэтому я смотрела на Невысокого Коренастого Парня и улыбалась, стараясь выглядеть дружелюбной и кокетливой. У него были очень коротко подстриженные волосы и большое, круглое, пышущее здоровьем лицо. Он коротко улыбнулся мне в ответ, после чего снова стал смотреть куда-то метра на полтора выше моей головы. Это приводило меня в полное замешательство. Поэтому, когда песня закончилась, я решила убраться с площадки подальше от Коренастого Парня. Но тут заиграли "Хей-я" группы "Ауткаст", а я очень, ну очень люблю танцевать под эту музыку. Вот я и продолжила танцевать, не дав Коренастому возможности смыться.
Подскакивая на месте, я улучила момент и, поймав взгляд Коренастого Парня, улыбнулась ему. Он вроде как проигнорировал меня и снова переключил внимание на что-то вдали у меня над головой. В тот же миг я поняла, что происходит: он даже отдаленно не находит меня сексуально привлекательной. Разумеется, я чувствовала такое и раньше, но на свиданиях, во время разговора, а никак не на танцевальной площадке, когда я выполняю какие-то эротические движения. Меня захлестнула волна обиды и унижения.
– Ты слишком многое пытаешься в этом увидеть, – чуть позже сказала мне Элис, когда мы с ней сидели в баре и ждали наши "Сэмми". – Он просто не любит танцевать. У меня с моим парнем та же история. Поэтому он лишь раскачивается из стороны в сторону под музыку. Я же не принимаю это на свой счет.
– Элис, он все время смотрел куда-то поверх моей головы. ПОВЕРХ МОЕЙ ГОЛОВЫ. – Я уже практически кричала в истерике.
Мы пили вино – оно было изысканным. Музыка для танцев по-прежнему была замечательной.
– Пойдем потанцуем вдвоем, – предложила Элис. – А мужики – пошли они на фиг.
Я оглянулась на всю эту красивую публику. Это был мой первый вечер в Сиднее, и будь я проклята, если из-за какого-то Созерцателя-поверх-моей-головы я откажу себе в том, чтобы отлично провести время. Мы допили вино и двинулись на площадку для танцев.
Я все не унималась. Перекрикивая музыку, я сказала:
– Говорю тебе: этот парень не подошел бы, чтобы помочь мне, даже если бы на мне что-то горело.
Элис крикнула мне в ответ:
– А я говорю тебе, Джулия, что некоторые парни просто не любят танцевать. К тебе это не имеет ни малейшего отношения.
Как раз в этот момент взгляд мой скользнул мимо Элис. А там мой невысокий-коренастый-созерцатель-поверх-голов вовсю отплясывал с какой-то двадцатидвухлетней белобрысой пикси, словно капустную грядку полол. Плясал он с таким усердием, что даже вспотел. Заметив изменившееся выражение моего лица, Элис обернулась и тоже посмотрела в ту сторону. Потом, не говоря ни слова, повернулась обратно ко мне. Затем мы дружно посмотрели налево и увидели Исключительно Красивого Парня, который на танцполе энергично терся о какую-то женщину. Его руки лежали у нее на бедрах, а таз прижался к ней вплотную. Похоже, познакомились они минуты три с половиной назад. Он протянул руки к лицу партнерши и поцеловал ее. Они перестали танцевать и начали выбираться с площадки. Элис все это видела. Еще одна причина, по которой я люблю Элис: она умеет признавать свое поражение. Она наклонилась ко мне и сказала:
– Давай убираться отсюда к чертовой матери.
Тем временем в Штатах
Самое замечательное в парне, который пришел к Джорджии на свидание, было то, что он нервничал. Робел. Это было первое свидание Сэма с тех пор, как он развелся четыре месяца назад, и он казался застенчивым мальчишкой на выпускном вечере в средней школе. Свела их Элис, которая знала Сэма с тех пор, как работала бесплатным адвокатом. Теперь, когда они с Джимом получили "исключительные права" друга на друга, у Элис появилась масса свободного времени и энергии, которую она направляла на то, чтобы помогать искать бойфрендов другим.
Джорджия и Сэм сидели в небольшом ресторанчике в отдаленном квартале Тудор-Плейс, о котором Джорджия никогда раньше не слышала и который располагался на небольшом возвышении относительно окрестностей. Отсюда открывался прекрасный панорамный вид на ночной Нью-Йорк, а с одной стороны, словно сказочный гигант, высилось сияющее здание Организации Объединенных Наций. Джорджия была околдована этим местом. Ресторан был украшен драпировкой и свечами, отчего возникало ощущение, будто находишься в шатре шейха, предназначенном для любовных утех. Сэм взял инициативу в свои руки и заказал для них бутылку вина, что сразу же произвело впечатление на Джорджию. Дейл много знал о вине, и она должна была признаться, что это ей в нем всегда нравилось. Собственно говоря, это нравилось ей в них обоих. До того как у них появились дети, Джорджия и Дейл ходили на дегустации в местный винный магазин, а однажды даже отправились в специальный дегустационный тур в край виноделия – округ Сонома, Калифорния.
Сэм заказал замечательный шираз, а затем сделал милое, просто очаровательное признание.
– Это мое первое свидание после развода, и я очень-очень нервничаю. Прежде чем выйти из дому, я примерил три рубашки. – Он улыбался, а его глаза были устремлены на пальцы, которые нервно барабанили по столу.
Джорджии он уже нравился. Честный уязвимый человек, который разбирается в вине.
– Ну, выглядите вы отлично.
Это было правдой. Высоченный, как гора, мужчина с красивыми блестящими каштановыми волосами, прикрывавшими уши. Он был немного похож на Джеймса Тейлора – если, конечно, у Джеймса Тейлора еще остались волосы.
– Спасибо. – Сэм поднял глаза на Джорджию, а затем снова перевел взгляд на свои руки. – Элис говорила мне, что вы умная и красивая, так что я уже находился под впечатлением. – Он посмотрел прямо в лицо Джорджии. – Но я не догадывался, что вы настолько красивы. – Сэм нервным жестом отбросил волосы со лба. – Спасибо, что согласились поужинать со мной. Я оценил это и благодарен вам.
Джорджия рассмеялась.
– Я не делала никому одолжения. У вас приятный голос, и Элис говорила мне, что вы классный парень.
Сэм смущенно усмехнулся.
– Да. Но по телефону мой голос, по-моему, звучал как-то пафосно, верно? Это все из-за развода. Да и годы несчастливого брака подрывают уверенность в себе, вы не находите?
Джорджия медленно кивнула и сказала:
– О да. Мне это знакомо.
Но на самом деле, глядя на него, она думала: "Какое простодушие!" Человек, начисто лишенный хитрости и притворства, взрослый мужчина с открытым сердцем говорит ей, что она красивая, и при этом едва не заливается краской. Джорджии захотелось заарканить его, посадить в клетку и унести к себе домой, где она сможет держать его для себя лично, такого не испорченного внешним миром. За ужином она выяснила: Сэм родом со Среднего Запада, что, по-видимому, многое объясняло. Манеры у него были безупречные, он был любезен с официанткой, однако с чувством юмора у него было не очень, что крайне забавляло Джорджию. Но лучше всего было то, что, когда Сэм рассказывал о своей бывшей жене, было видно, что ему тяжело говорить о ней плохо; только гораздо позже в ходе беседы Джорджия выяснила, что супруга изменяла ему. Многократно. Они все говорили и говорили, делились историями своей семейной жизни и подробностями того, как она у них закончилась, и помимо того, что Джорджия была совершенно очарована, она теперь была еще и в восторге. Каким-то образом Сэму, загнанному в угол обманутому мужу, рогоносцу, удалось предстать перед ней привлекательным парнем. Он был добрым, благородным, забавным и воспринимал абсурдность ситуации ровно настолько, чтобы быть просто очаровательным, когда речь заходила о крушении его брака и пятнадцати годах, выброшенных из жизни.
Джорджия и Сэм доели ужин и заказали еще бутылочку вина. Выпив и ее, они были уже немного навеселе. Сэм подождал, пока Джорджия сядет в такси, и поцеловал ее на прощание. А затем с неподдельной искренностью сказал ей, что замечательно провел вечер и очень хотел бы увидеться с ней снова. Они договорились встретиться ровно через неделю, что для Джорджии было сроком немалым, но она понимала: пока что Сэм новичок во всех этих делах со свиданиями, и не хотела его торопить. Она поднялась к себе, расплатилась с женщиной, присматривавшей за детьми, и счастливая отправилась спать. Теперь у нее появилась надежда, и звали эту надежду Сэм.
Тем временем в Австралии
На следующий день утром я встала пораньше, чтобы снова обратиться к статистике. Пока я искала в интернете материалы о "засухе на мужчин", я наткнулась на одного автора, чьи заметки публиковались постоянно. Звали ее Фиона Креншоу, сама она была с Тасмании (небольшого острова у южного побережья Австралии) и писала для одиноких австралийских женщин. Статьи эти были проникнуты грубоватым австралийским юмором, но Фиона была твердо убеждена, что, каким бы острым ни был дефицит мужчин, леди всегда обязаны помнить, что они Богини, что они не должны успокаиваться и обязаны оставаться позитивно настроенными. Одной женщине она дала изумительно-шикирующий совет, – вы только вдумайтесь, – в первую очередь она должна полюбить себя. Ну чем не поэма? Очевидно, если ты будешь себя любить, мужчины начнут массово выстраиваться в очередь к тебе стройными рядами.
Это жутко меня разозлило. Я сидела на своей кровати, слушала мурлыканье Элис и чувствовала, как во мне закипает ярость. Вот вам женщина, которая в своих колонках приводит статистические данные и при этом убеждает дам любить себя и "оставаться позитивно настроенными" в любой ситуации. Если есть какая-то голодающая деревня, где пищи нет и в помине, никто ведь в здравом уме не начнет уговаривать местных жителей любить себя, думать позитивно, – и тогда еда каким-то образом появится. Однако любовь обладает неким мистическим свойством, которое заставляет нас чувствовать, что мы можем игнорировать суровые сухие факты – один из которых тот, что мужчин на всех не хватает.
К счастью, мне не пришлось долго над этим раздумывать, потому что тут позвонила наша принимающая сторона, Рейчел, чтобы наполнить мой день радостью.
– Мой друг Уилл хочет сегодня пригласить вас на свою лодку. Вы вдвоем сможете поехать? Похоже, что день для этого идеальный.
– Правда? Он хочет покатать нас на лодке?
– Да, он бизнесмен и поэтому любит устанавливать новые контакты.
– Но он понимает, что мы с Элис не вполне…
– О, я тебя умоляю! Ты же пишешь книгу о знакомствах и свиданиях. Кому это может не понравиться? Уилл собирается взять с собой нескольких приятелей, так что у вас там есть определенные перспективы.
– Что ж, это ужасно мило с его стороны…
Я не привыкла к такой щедрости. Я из Нью-Йорка, а мы слишком заняты, чтобы быть столь услужливыми.
– Встретимся в два перед отелем. Лодка заберет вас прямо оттуда. – И Рейчел повесила трубку.
Лодкой оказался "Донзи" – быстроходный катер, который выглядел очень дорого и плавал очень быстро. Мы ракетой пронеслись мимо пристани, так что от бьющего в лицо ветра кожа на щеках натянулась, а волосы растрепались и спутались. Уилл показал нам, где живет Рассел Кроу (а ты неплохо устроился, Рассел) и пальцем указал на дом, принадлежащий Руперту Мэрдоку. Наш сопровождающий прихватил с собой двух приятелей, Джона и Фредди. Им было чуть за тридцать, оба красивые и, как я поняла, исключительно богатые. Джон, первый смуглый мужчина, который попался мне в Сиднее, был очень похож на итальянца. Фредди был членом семьи, на которую работала Рейчел. Только в центральной части Сиднея ему лично полностью или частично принадлежало пять или шесть ресторанов и отелей. Мне он напоминал Лэнса Армстронга: высокий, поджарый, уверенный в себе и тоже своего рода придурок. Я только раз взглянула на этих красивых богатых джентльменов, живущих посреди "голода на мужчин", и в голове у меня мелькнула одна-единственная мысль: детки в кондитерском магазине.
Таково было мое первоначальное отношение к ним, когда Уилл наконец замедлил скорость катера и у меня появилась возможность сесть и поговорить с этими парнями. Уилл налил нам шампанского, а Рейчел принесла что-то крошечное "загрызнуть", так сказать, – малюсенькие кусочки черного хлеба с ломтиками лосося и мазком сметаны сверху. Было очень вкусно. Я спросила у мужчин, есть ли у них подруги. Те ответили, что нет. Я спросила, не потому ли это, что выбор слишком большой, а они только рассмеялись и пожали плечами. Ну, на самом деле смеялся только Джон – Фредди был слишком крут, чтобы смеяться.
– Надо полагать, это должно означать "да", – сказала я.
Мужчины снова неуверенно пожали плечами. Но Джон попытался объяснить:
– Это не совсем так. Я хочу остепениться, правда хочу. Хочу влюбиться. Но пока что просто не встретил подходящую девушку.
– А вы не думаете, что вам не удается познакомиться с правильной девушкой именно потому, что вы уверены: за ней будет еще одна, следующая, не менее подходящая?
На этот раз голос подал Уилл:
– Нет. Когда влюбляешься, это как удар. Ты это сразу понимаешь. И тогда, будь перед тобой хоть пятьсот супермоделей, это уже не имеет для тебя значения.
Остальные мужчины согласились с ним. У меня же, по сути, был всего один вопрос, на который я хотела получить ответ. Насчет этой проклятой статистики.
– Каковы при этом ощущения? Когда не нужно беспокоиться о том, чтобы найти себе пару?
Джон посмотрел на меня с удивлением.
– Что вы имеете в виду? Я, например, беспокоюсь. И не уверен.
Уилл произнес:
– Я все время работаю. Откуда у меня время, чтобы с кем-то знакомиться?
А Джон добавил:
– Тот факт, что вокруг меня масса женщин, еще не гарантирует, что я могу встретить кого-то, кого мог бы полюбить.
Уилл подлил себе еще немного шампанского.
– В действительности ситуация может быть более депрессивной, чем кажется, когда знакомишься со всеми этими женщинами и ни одна из них не является той самой, "единственной".
Но Уиллу ни при каких обстоятельствах не удалось бы заставить меня посочувствовать ему. Я продолжала нагнетать обстановку.
– Значит, вы хотите сказать, что вам в Сиднее найти любовь так же тяжело, как и женщинам?
Двое мужчин кивнули. Фредди с каменным лицом смотрел куда-то в океанскую даль. Я не унималась:
– Но вы не можете не согласиться, что у вас возможностей влюбиться больше, чем у женщин, просто потому, что вы встречаете больше людей, которые могут оказаться вашими "половинками". Вы не думаете, что это должно повысить ваши шансы?
Джон сказал:
– Не думаю, что это работает таким образом.
Уилл сказал:
– Все, что нужно, – это один человек.
Эти мужчины смотрели на статистику совсем не так, как я. Очевидно, для них не имело значения, сколько рыбы в море. И найти одну золотую рыбку своей любви, любви на всю оставшуюся жизнь, трудно независимо от того, где ты плаваешь.
Допрос продолжила Элис:
– А кто-нибудь из вас бывал влюблен?
Все дружно закивали. Начал Уилл:
– Когда я был подростком, у меня была любовь. И мое сердце было разбито. А в девятнадцать у меня была подружка, которая просто вытирала об меня ноги.
Джон сказал:
– Когда я был молод, я хорошо относился к своим подругам. Покупал им цветы, писал любовные стихи.
Уилл рассмеялся, а Джон смущенно продолжил:
– Я ничего не мог с этим поделать, я был слишком романтичен! В двадцать один год у меня была девушка, на которой я должен был жениться. Я был влюблен в нее по уши. Но она ушла от меня, сказав, что я становлюсь слишком серьезным.
"Интересно, – подумала я, – где эта девушка сейчас". Я надеялась, что она не одинока и живет в Сиднее.
Элис посмотрела на Лэнса Армстронга.
– А вы, Фредди? Что-то вы совсем притихли.
Фредди коротко взглянул на Элис и пожал плечами.