– Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Потому что, когда ты рядом, я снова могу представить себя таким, каким я когда-то хотел стать, вместо того чтобы слепо выполнять родительские указания и поддерживать семейный престиж. Я хочу за тебя бороться.
Она прижалась к нему чуть крепче.
– Но я никогда не сойду в твоем мире за свою. Я недостаточно для этого хороша. – Она говорила так тихо и спокойно, словно не пыталась с ним спорить, а лишь констатировала общеизвестную истину. Вроде той, что небо голубое.
– Сколько уже можно это повторять? Я уже понял, что на тебя никогда не делали трастовый вклад и ты не любишь говорить о своей личной жизни. Но за это я только больше тебя уважаю.
Вместо ответа, она лишь посмотрела на него огромными глазами.
Маркус вдруг почувствовал, как в душу закралось сомнение. Она настолько не любит о себе говорить, что он лишь вчера узнал, где она живет. В его представлении она кристально чиста, заслуживает полного доверия и всегда ко всему готова, но что, если…
Что, если она что-то скрывает? Что-то такое, что может причинить ему боль?
– Хочешь, чтобы я рассказала?
– Только если сама захочешь. Прошлое в прошлом. Разумеется, если ты никого не убила и не похитила…
Он замолчал, но в ответ она лишь рассмеялась:
– Бог ты мой, конечно нет. Вообще ни одного преступления не совершила. Меня даже ни разу не арестовывали.
Только выдохнув, Маркус понял, что успел задержать дыхание. Ей можно доверять, с ней безопасно. Просто нужно дать ей время, чтобы она привыкла.
– Может, ты и недостаточно хороша для миллиардера Маркуса Уоррена, но для меня ты более чем хороша. Пойдем со мной. Позволь мне за тебя бороться.
– Никто и никогда за меня не боролся, – выдохнула она едва слышно и положила голову ему на грудь.
– Совсем никто? А как же твои родители?
Вместо ответа, она лишь пожала плечами.
– Как ты и сказал, прошлое в прошлом. Я не люблю о нем говорить, но, если действительно хочешь, я готова рассказать.
– Не нужно. Оно никак не изменит мое к тебе отношение, но я не хочу, чтобы ты лишний раз расстраивалась.
– Именно поэтому ты и присматриваешь за Уильямом? Из-за меня?
– Да. Но не только. Просто… – Он вздохнул. – Потому, что он так много для тебя значит, и потому, что, стоит мне увидеть его у тебя на руках… Я еще никогда не чувствовал ничего подобного.
Слегка приподнявшись, она снова посмотрела ему в глаза:
– Серьезно?
А что, если…
– Когда я смотрел, как ты держишь его на руках, кормишь, я чувствовал себя так, словно смотрю на совершенно другую реальность. Возможно, в другой жизни…
В другой жизни он уже мог бы жениться по любви, а не ради власти и репутации. У него уже мог бы быть ребенок… Или несколько. И каждую субботу они бы играли в футбол, вместе готовили ужин, а потом он помогал бы Либерти укладывать малышей, и стоило им самим оказаться в кровати, как…
– Но он чернокожий, – как ни в чем не бывало продолжала Либерти. – Тебя это совсем не смущает?
Маркус отогнал от себя навязчивые мысли о большой дружной семье.
– Моих родителей это обязательно бы смутило, но мне все равно.
Либерти продолжала пристально его разглядывать, и он снова задумался. Обычно женщин в нем привлекали лишь деньги или внешность. Или и то и другое, но она смотрела на него совсем иначе. И под этим взглядом ему сразу же захотелось стать иным.
– Мы же навестим его еще раз перед тем, как ехать? – спросил он. Для себя она ничего не хочет, но малыш – совсем другое дело. Она хочет, чтобы он за него боролся. – В четверг. Только сперва попрошу помощницу проверить мое расписание.
Она широко улыбнулась:
– Хорошо.
– И ты поедешь со мной на свадьбу?
– А для тебя это действительно настолько важно?
– Для меня важна ты.
– Тогда придется пройтись по магазинам. На такое событие мне совсем нечего надеть.
Глава 11
Либерти с ужасом уставилась на дизайнерское оранжевое бикини в цветочек.
– Вы серьезно?
Кэти, продавщица бутика, вызвавшаяся превратить Либерти в представительницу высшего общества, посмотрела на ее отражение в обширной гардеробной.
– Репетиция ужина тематическая. Пляжная вечеринка. Предполагается, что гости оденутся соответствующим образом.
– Как успехи? – спросил Маркус из-за занавески.
– Могу я хоть чем-то прикрыться? – Лучше всего было бы просто надеть штаны.
Недолго думая Кэти протянула ей шаль с оранжевыми павлиньими перьями, и Либерти накинула ее себе на плечи, стараясь не смотреть на цену. В данном случае неведение – благо.
Жаль только, что постоянная пульсирующая боль между ног ни на секунду не дает забыть, что все действительно изменилось. Раз и навсегда.
Она годами мечтала о Маркусе и вот наконец-то его получила. Ее первый мужчина. Первый раз. И не по принуждению, а по любви. Неплохое достижение, учитывая, что в юности она была практически полностью предоставлена самой себе. Но Маркусу она отдалась добровольно.
Так почему теперь все стало так странно?
Вздохнув, она сдвинула занавеску и вышла к Маркусу:
– Разве не ужас? И все гости придут в таком виде накануне свадьбы?
Не то чтобы она хорошо разбиралась в свадьбах. Она регулярно заказывала подарки для знакомых Маркуса, но сама еще ни разу не была ни на одной свадьбе. Даже самой обычной.
Да и в таких магазинах она еще тоже ни разу не была, в отличие от невозмутимо потягивающего шампанское Маркуса. Пытаясь хоть как-то справиться с нахлынувшим обилием впечатлений, она сосредоточилась на неуместности своего наряда.
– Кому могло прийти в голову требовать, чтобы все гости явились в купальниках?
– Тебе еще повезло, что Лилибэт не стала устраивать торжество в Вене. Был я там пару лет назад на свадьбе. Мужчины в ледерхозе, женщины в дирндле.
Она устало опустила руки.
– Стоит спрашивать, что такое дирндль?
– Думаю, нет. Но на купальник я бы не отказался посмотреть.
– Не гожусь я для подобных нарядов. Буду все время в шаль кутаться.
– Не прибедняйся, у тебя отличное тело. К тому же, если ты не пойдешь со мной купаться в океане, тебе придется остаться на берегу и вести светские беседы с остальными женщинами, считающими, что купальники им не идут. К тому же, подозреваю, там будут всевозможные доски для серфинга.
– Так нечестно. – Нахмурившись, она все же слегка сдвинула шаль. – А ты что наденешь?
– Свободные шорты и гавайскую рубашку. Но я не собираюсь в ней купаться. – Он повернулся к Кэти. – А как насчет обуви?
– А акулы там водятся? Или еще какие-нибудь колючие кусачие твари?
Кэти вернулась с парой золотистых туфель в одной руке и шлепанцами в другой.
Покорно обув по одному экземпляру из каждой пары, Либерти повернулась к Маркусу. Тот выбрал шлепанцы, а Кэти добавила золотые серьги, ожерелье и браслеты.
Далее последовал выбор платья на саму церемонию, но стоило ей увидеть золотистое платье в пол, выглядевшее так, словно она сама попыталась сшить наряд из занавесок, как она невольно поежилась. К счастью, за этим монстром последовали куда более приятные наряды.
А потом появилось оно. Коралловое платье без рукавов с косым подолом и высоким горлом. Весьма симпатичное, но, главное, только в нем она не чувствовала себя обманщицей.
Стоило ей выйти к Маркусу, как он невольно присвистнул.
– Восхитительно, – выдохнул он едва ли не с благоговением.
– Цвет отлично сочетается с тоном ее кожи. А раз свадьба на пляже… – Через секунду Кэти вернулась с сандалиями на высоких завязках.
Либерти пристально вгляделась в свое отражение. Высокая, элегантная, вся так и светится… Словно это не она, а ее копия, у которой было нормальное детство в любящей семье и ей не приходилось постоянно бороться за выживание.
Впервые за долгое-долгое время она вдруг вспомнила, как сильно похожа на мать. Не на ту, что забывала мыться и не вылезала из тюрьмы, а на ту, которой та когда-то была…
– Мам, почему ты такая красивая? – Сколько же ей тогда было лет? Девять? Мама только вышла из тюрьмы после первого срока и изо всех сил старалась исправиться.
– У меня свидание с мистером Очарование, малышка, он спасет меня… от этого. – Джеки помахала вокруг себя рукой, пока соседка с нижнего этажа застегивала ей юбку, а бабушка Девлин вынимала из волос бигуди. У мамы всегда были, как она выражалась, "неплохие" волосы, да и вообще она была наполовину белой, поэтому Либерти и достались такие светлые волосы. Отец, наверное, тоже был белым. Но это лишь догадки. Об этом человеке они никогда не говорили.
– Я так горжусь тобой, дорогая, – улыбнулась бабушка Девлин, укладывая кудри пышной волной.
Это был единственный раз, когда Либерти видела мать такой, какой она могла бы стать, если бы вместо того, чтобы без конца ждать, пока ее спасут, сама бы взялась за свое спасение. И, как и следовало ожидать, мистер Очарование ее не спас. Да и никто бы уже не сумел.
А теперь она сама стоит в платье из тончайшего шелка за четыре тысячи долларов и чувствует себя так, словно пытается кого-то обмануть. Неужели мама тогда так же себя чувствовала? А что будет через три дня? Останется ли рядом обещавший спасти ее принц?
Или жизнь преподаст ей жестокий урок и придется платить за то, что она попыталась прыгнуть выше головы?
– Тебе нравится? – Вопрос Маркуса вернул ее к реальности.
– Да. И, что самое странное, в нем я не чувствую себя ряженой куклой.
Кивнув, он повернулся к Кэти:
– Мне нужен новый галстук.
– Вы же остановились на льняном костюме?
– Да. – Он явно не удивился, что продавщица помнит его выбор.
– У меня есть отличное дополнение к наряду вашей дамы.
Стоило Кэти лишь скрыться за дверью, как Маркус шагнул к Либерти.
– Ты восхитительна, – объявил он, целуя в обнаженное плечо и обнимая за талию. – Теперь видишь? Ты отлично вписываешься в мой мир. И отлично мне подходишь.
– Это всего лишь платье. – Так странно, теперь она в платье, а он все в тех же шортах с накладными карманами.
– Дело не в платье, а в тебе. Я понимаю, ты нервничаешь, но все будет хорошо. Просто веди себя с той же уверенностью, что и обычно, и мы отлично проведем время. Ну а даже если завистники начнут сплетничать по углам, что с того? В тебе нет ничего такого, из-за чего можно было бы устроить настоящий скандал.
Либерти сглотнула. Только сегодня, лежа в его объятиях и слушая его признания, ей тоже захотелось во всем признаться, но он сам сказал, что прошлое осталось в прошлом. А значит, не важно, что Джеки Риз была темнокожей наркозависимой проституткой. Не важно, что сама Либерти прошла через систему опеки. Ведь все это никак не повлияет на его отношение, верно же?
Глава 12
Дни летели бесконечной вереницей мгновений, и вот они снова стояли перед дверью Хейзел Джонс.
– Мистер Уоррен! Мисс Риз!
– В чем дело? С Уильямом все в порядке? – Либерти резко подалась вперед.
– Просто поразительно! Да, в порядке, пойдемте.
– Видимо, заказ уже доставили.
– Заказ? Ты о чем?
– Сама увидишь.
Они как раз вошли в детскую, и Либерти невольно застыла. На стенах все так же висели выцветшие фотографии, но, если не считать этих снимков, комната до неузнаваемости изменилась. Кругом все новое и блестящее…
– Никто еще никогда столько для меня не делал, – выдохнула Хейзел, складывая руки перед грудью так, словно собиралась вознести Богу молитву.
– Ерунда. Вы помогли стольким детям, и я просто решил слегка облегчить вам жизнь.
Наклонившись над кроваткой, Маркус поднял ребенка на руки, заботливо поддерживая ему головку.
– Здравствуй, малыш. Успел подрасти? По-моему, успел! – Осторожно укачивая малыша, он продолжал с ним разговаривать: – Как тебе новая кроватка?
Затаив дыхание, Либерти смотрела на мужчину с ребенком на руках, а в голове у нее так и витали пленительные образы. Те образы, которые никогда не станут реальностью. Ребенок, и не просто ребенок, а их ребенок. И Маркус всегда будет рядом и ни за что их не бросит. Утром они будут усаживать малыша в коляску и все вместе бегать, а потом, когда он слегка подрастет, станут играть в футбол и бейсбол. Вечера на пляже, походы в музей…
Больше всего она мечтала о настоящей семье. Она, Маркус, Уильям, их собственные дети… Семья, где никому не придется прятаться от наркоторговцев и самовлюбленных родителей. Семья, у которой будет много еды и отличный дом, и не нужно беспокоиться о завтрашнем дне. Семья, где все счастливы и довольны.
С тех пор как она узнала, что у всех, кроме нее, есть такая семья, она только о ней и мечтала.
И теперь, глядя на Маркуса с Уильямом, она хотела не просто абстрактную семью, а семью, состоящую именно из этих людей.
– Невероятно! – Либерти только сейчас прислушалась к бесконечному потоку восхищения Хейзел. – Они даже все бутылочки перемыли! И вещи по шкафам разложили!
– Я ничего не упустил? Я в детях совсем не разбираюсь, пришлось поверить на слово продавцам.
– Бог ты мой! – В глазах Хейзел стояли слезы. – Все, что нужно, и даже больше! Теперь я смогу еще лучше об ангелочках заботиться! – Она повернулась к Либерти: – Одежду ты выбирала? И для мальчиков, и для девочек, все предусмотрели!
Все еще ничего не понимая, Либерти молча покачала головой.
Лишь в эти выходные Маркус истратил на нее больше десяти тысяч долларов и мимоходом успел еще столько всего назаказывать… И все ради ребенка, до которого ему, по большому счету, и дела быть не должно.
– Нет, он сам все выбрал.
– Как же малышу повезло с таким ангелом-хранителем! – Словно поняв, что речь о нем, Уильям захныкал, привлекая внимание Хейзел. – Он проголодался. Сейчас принесу бутылочку, и вы сами его покормите.
И на этот раз они знали, что делать.
Даже в этом все успело измениться.
Глава 13
Замерев на ступеньках, что вели к пляжу, Либерти положила голову на перила, пристально вглядываясь куда-то в океан.
– Так красиво.
– Точно. – Обняв за талию, он притянул ее к себе. Им нужно идти. Они и так до последней минуты оттягивали появление на пляжной вечеринке. Еще чуть-чуть – и они самым некрасивым образом опоздают, создав себе лишние проблемы.
Но как же не хочется портить эту минуту. Застывшая на фоне океана прекрасная женщина в коралловом платье, с развевающимися на ветру волосами… Как же хочется зарыться носом ей в шею, поцеловать, прикоснуться…
Он задумчиво глянул вниз, где, несмотря на еще высоко стоявшее солнце, уже зажгли костры и факелы, а сотня приглашенных гостей общалась, неторопливо потягивая коктейли. Издалека все выглядело неплохо, но он отлично знал всю подноготную.
Сжав зубы, Маркус глубоко вдохнул:
– Готова?
– Обратного пути уже нет? – Она улыбнулась, но в глазах ясно угадывался страх.
– Давай спустимся, со всеми поздороваемся и сразу же залезем в воду? Всего пятнадцать минут, и мы свободны. Не переживай, ты отлично выглядишь.
Он без конца повторял последнюю фразу, прекрасно понимая, что за уверенной улыбкой прячутся обнаженные нервы.
– Ты просто пытаешься меня успокоить.
– Возможно, но это не мешает тебе отлично выглядеть.
– Пятнадцать минут – и в воду, – выдохнула она, чуть крепче сжимая его руку.
– Все будет хорошо, – пообещал Маркус.
Но стоило им спуститься на пляж к запекавшемуся на костре поросенку, и он тоже занервничал.
А стоило Лилибэт помахать им рукой и пойти навстречу, как он сразу же понял, что стоило прислушаться к Либерти и остаться в Чикаго. К черту хорошую мину и фамильную гордость.
Зачем он в очередной раз пошел на поводу у родителей и пришел сюда? Чтобы полюбоваться на обманувшую и публично унизившую его женщину в крошечном белом бикини и золотых украшениях?
Объявившись здесь, он не лицо спас, а уткнулся носом в свои неудачи.
– Маркус, дорогой, – проворковала она, словно карликовому пуделю. – Где ты был? Отлично выглядишь.
– Лилибэт, – выдохнул он, когда невеста расцеловала его в обе щеки, и беспомощно посмотрел на Либерти. – Здесь все такое… впечатляющее.
Положив голову Маркусу на плечо, Лилибэт обняла его за талию, словно Либерти вообще не существовало.
– Здорово, верно? Всегда хотела устроить что-нибудь в этом духе. – Она задумчиво поглаживала кончиками пальцев его пеструю розово-голубую гавайскую рубашку. – Нечто такое, чтобы можно было просто расслабиться и наслаждаться процессом.
Маркус сразу же встревожился. Она с ним флиртует? Невеста флиртует с мужчиной, которого скормила прессе накануне несостоявшейся свадьбы? А на что он еще рассчитывал?
Он украдкой взглянул на Либерти.
– Так рада, что ты все-таки пришел, – продолжала ворковать Лилибэт. – Жаль, что у нас все так плохо получилось, надеюсь, мы еще сможем, – приподнявшись на цыпочки, она навалилась на него всем телом, – все исправить.
– Не думаю, что это возможно. – Оторвав от себя Лилибэт, он придвинулся к явно готовой взорваться Либерти. – Знакомьтесь. Лилибэт, это моя спутница, Либерти Риз.
Она недоверчиво моргнула:
– Риз? Мисс Риз? Ты притащил сюда секретаршу?
– Приятно снова с вами встретиться, – объявила Либерти так, что всем сразу стало понятно, что встреча какая угодно, только не приятная. – И вообще-то я личный помощник руководителя.
– Маркус, ты серьезно? – Лилибэт поморщилась так, словно ненароком наступила на нечто не слишком приятное.
Он чувствовал, как Либерти вся напряглась, но прежде чем он успел вмешаться, все стало еще хуже.
– Маркус! – С пляжа к ним шла Мариса Уоррен в зеленой тунике, с сигаретой в одной руке и бокалом в другой. – Вот ты где, несносный мальчишка!
– Мама, – выдохнул он, подставляя щеку для поцелуя. Ладно, все идет по плану, пара неприятных минут, и потом они с Либерти смогут взять доски и отлично провести время. – А где отец?
Мариса помахала зажатой в руке сигаретой:
– Где-то здесь, развлекается.
Переводя на нормальный язык – занят очередной любовницей. Неужели вся вечеринка перерастет в одну большую оргию? То, что происходит на частных островах, остается на частных островах? Ему сразу же стало плохо.
Скользнув взглядом по Либерти, Мариса нарочито громко зашептала:
– Дорогой, я так надеялась, что ты придешь с Эммой Грин, такая милая молодая особа…
– Обожаю Эмму, – улыбнулась Лилибэт. – Из них с Маркусом вышла бы отличная пара.
Он почувствовал, как Либерти до боли сжимает ему руку.
– Нет! – прорычал он. – Я пришел сюда с Либерти.
– С секретаршей? – уточнила Лилибэт.
– С кем? – Мариса снова сосредоточилась на его спутнице.
Глубоко вдохнув, он обнял Либерти за талию:
– Мам, ты знакома с Либерти.