- Скучно. Поначалу, конечно, интересно. Пойдешь в "Манхэттен-экспресс" или "Арлекино", смотришь: ах, Кристина Орбакайте с Пресняковым за соседним столиком сидят! Ах, Лев Лещенко - вот он, можно за рукав потрогать! А потом понимаешь: у них свой круг, и они тебя в него не пустят. Ну улыбнутся в ответ, что-то скажут -, и все. После этого на тех, кто рядом с тобой, и смотреть не хочется. И грустно так становится: вроде это - то, к чему стремилась, ан не совсем то. А потом надоедают и рестораны эти, и морды, которые там каждый вечер ошиваются. Все, как в том стихотворении… Прочла однажды в "Литературке". Кто автор - забыла, а сами стихи врезались в память. Вот послушай. - Она принялась негромко читать:
Превращается жизнь наша в замкнутый круг.
И настолько бесцельно кружение,
Что живет человек как без ног и без рук,
А потом - вообще без движения.Но, желая свободы, он вырвется вдруг
Из оков повседневного рабства.
А свобода его замыкается в круг,
Из которого - некуда рваться…
- "Рваться" - неудачное слово, - заметила Лена.
- А ты, пожалуйста, не придирайся. Подумаешь, преподаватель русского языка и литературы! Сами стихи отличные, вот о чем я тебе толкую. То же самое и я чувствую - бег по замкнутому кругу.
- Вот проблема! - засмеялась Лена. - Видела бы ты меня, когда наш телевизор сломался и "молния" на единственных зимних сапогах полетела в марте, когда еще снег лежал! Я даже заплакала от отчаяния. А о том, чтобы новый холодильник купить или телевизор, и мечтать не приходится!
- И мне не приходится. Чего ж тут мечтать, просто звонишь в фирму, тебе и привозят на следующий день все, что закажешь. Тоска зеленая.
- Ничего себе тоска! - возмутилась Лена. - Да ты просто зажралась, Светка!
- Может быть… - передернула плечами Светлана. - Но знаешь, иногда вспоминаю, как раньше было, как мать доставала новый холодильник ЗИЛ… Целая эпопея! Нашла какую-то знакомую с завода, та ей очередь уступила, целый месяц жили как на иголках: вот-вот новый холодильник появится, да какой дефицит - ЗИЛ! И когда он появился, я даже ночью вскакивала посмотреть, стоит ли, работает? А телевизор? За "Рубин" маманя пятьдесят рублей дала рабочему из магазина, и тоже больше месяца ждали, когда завезут, да не обманет ли тот рабочий-пьянчужка. Не обманул, приволокли телевизор, и что было - трудно описать! Понимаешь, привыкли мы все доставать, это ж вроде второй работы было. А теперь что? Самая настоящая тоска.
- Ну вот эти твои проблемы я пока что не понимаю.
- А ты вспомни мой день рождения в восемьдесят восьмом году, ты еще удивлялась, за что пострадал первый мой муж Вовка, помнишь? А он тогда три бутылки водки купил. Полдня в жуткой очереди стоял, вернулся с синяком под глазом, "молния" на куртке порвана, но - с тремя бутылками! Герой! Я его зацеловала, готова была любить прямо в прихожей на полу за это! Хотя уже тогда подумывала о том, что мы не пара и лучше было бы развестись, что и случилось потом. Но тогда!.. Три бутылки водки!
- Если сделаешь глупость и разведешься с Левой, потом будешь вспоминать, как могла заказать любую красивую вещь и тебе на следующий день привозили ее, - усмехнулась Лена.
- Ничего страшного. Я же сдаю мамину квартиру семье аспирантов, выгоню их и перееду туда. На работу устроюсь. Надоело дома торчать. Или уеду к ней в Испанию, там и зимой тепло, загорать можно.
- Теперь я могу со спокойной совестью сказать: ты тоже дура, Светка.
- Какой видок! - неожиданно послышался грубый голос.
Женщины одновременно повернули головы. Метрах в трех позади них на тропинке стояли два парня, обоим лет по двадцать, коротко, по нынешней моде, стриженные и в разухабистых разноцветных панталонах, которые понимающие люди называют "бермудами".
Кто знает, может быть, на Бермудских островах какой-нибудь рослый атлет в этих панталонах и кажется отдыхающим дамам верхом элегантности и мужества, но насколько далеки экзотические острова от Филевского парка, настолько не похожи были на мужской идеал парни в "бермудах". Стоявший поближе был жирным, разноцветная ткань едва не лопалась на ляжках, а над резинкой экзотических панталон свисали толстые складки кожи, будто подошедшее тесто над краями кастрюли. Другой, низкорослый, едва доставал макушкой до плеча первого, у него были кривые волосатые ноги и такие длинные руки, что пальцами он мог бы достать до нижних краев "бермудов", если б размер их не был таким же, как у жирного.
И тем не менее оба явно были большими любителями красивых женщин, что и хотели доказать.
- Может быть, вместе позагораем? - развязно предложил жирный, шагнув вперед. - Надеюсь, дамы не против? Полное удовольствие гарантирую. - Он довольно хохотнул.
- Иди, куда шел, это и будет удовольствие, - сердито сказала Светлана, приподнимаясь и поправляя сползающий вниз лифчик.
- Кла-асс! - присвистнул кривоногий. - Да вы не бойтесь, мы очень добрые и ласковые. Хотите убедиться?
- Ну правда, ребята, не приставайте, - попросила Лена. - У нас тут серьезный разговор, пожалуйста, не мешайте.
- Мы в серьезных делах отлично разбираемся, - снова хохотнул жирный. Складки кожи вокруг резинки "бермудов" затряслись.
Светлана огорченно покачала головой:
- Не понимают люди, что мешают отдыхать… Не понимаете, да? Ну смотрите, как бы жалеть потом не пришлось! - с угрозой сказала она.
- Мужу пожалуешься? - осведомился кривоногий. - Ну давай, где он там у тебя? Пусть покажется, мы извинимся перед ним.
- Пожалуюсь, - решительно кивнула Светлана. - Но не мужу, а Биллу.
- Клинтону? - развеселился жирный. - Письмо напишешь, что тут у женщин прав никаких нету? Ну давай, он прилетит, разберемся и с Клинтоном. Тут ему не Америка.
- Ну, пеняйте на себя, - загадочно улыбнулась Светлана и громко позвала: - Билл! Билл, иди, дорогой, тут для тебя работка появилась.
На прибрежную полянку стремительно выпрыгнул громадный сенбернар и остановился напротив жирного. Умный пес внимательно наблюдал из кустов, где прятался от жаркого солнца, за донжуанами в "бермудах", готовый в любое мгновенье броситься на помощь хозяйке. И вот она позвала его.
- Ни хрена себе - Клинтон… - пробормотал жирный, пятясь к тропинке. - Да это ж… Бетховен!
- Сейчас он тебе сочинит симфонию, - пообещала Светлана.
Билл пристально смотрел на парня, а потом вдруг его слюнявые губы затряслись, обнажая страшные клыки.
- Убери… убери кобеля! - пробормотал кривоногий, нервно озираясь вокруг, видимо, прикидывал, убежит ли от собаки или нет, если рванет по тропинке.
- Два кобеля против одного, - засмеялась Светлана. - Посмотрим, кто кого?
- Извините, дамы, мы пошутили… - выдавил из себя жирный. - Ну так мы пошли, да? Смотри, чтоб он того… Извините…
Светлана подозвала Билла, обхватила его за шею, давая возможность филевским бермудцам удалиться восвояси. Лифчик упал на полотенце, но красивая женская грудь, похоже, не вызвала никаких эмоций у больших любителей женщин. Они резво зашагали по тропинке, а, добравшись до ближайших кустов, рванули бегом.
- Молодец, Билл, выручил нас, - Лена погладила пса. - Что бы мы без тебя делали, прямо не знаю.
- Слушали бы идиотские рассуждения двух дебилов, - Светлана хлопнула пса по загривку. - Иди, Билл, ты умница, иди отдыхай, а то здесь жарко.
- В Испании тоже пристают к девушкам на пляже?
- Но не так нагло, и не такие идиоты, - махнула рукой Светлана. - Совсем не везет, надо же! Я в Испании и не смотрела на мужиков, а сегодня не прочь бы и познакомиться, и тебя познакомить, как в былые времена, помнишь?
- Еще бы не помнить!
- Но не с такими же придурками!
- Ну, значит, не будем знакомиться, - с притворным облегчением вздохнула Лена. - Честно говоря, мне приятнее поболтать с тобой.
- А о чем мы говорили, подружка?
- О том, как трудно быть богатой женщиной.
- Да уж, нелегко, - проворчала Светлана, завязывая тесемки лифчика. - А что у тебя за газета в сумочке, можно посмотреть? Сил больше нету разговаривать о всяких проблемах.
- "Из рук в руки". Газета бесплатных объявлений.
- Хочешь бесплатно найти богатого мужа?
- Маму отправила в пансионат и послала им объявление. Хочу подработать немного, репетиторством заняться. Вот купила, думала, уже напечатали, оказалось - еще нет.
- Напечатают, попадутся ученички вроде этих двоих, что делать будешь?
- Эти вряд ли в институт собираются поступать, - неуверенно ответила Лена. - Им и так жизнь медом кажется.
- А Билл - каплей дегтя в бочке меда! - засмеялась Светлана. - Нет, мне жутко интересно читать всякие объявления о знакомствах. Слушай, Ленка, давай найдем тебе какого-нибудь богатенького и без вредных привычек, а?
- Таких не бывает, - уверенно ответила Лена. - Ты вот не куришь и пьешь немного, а вредных привычек у тебя - жуть сколько. Я-то про них знаю.
- Ну так найдем тебе с вредными привычками! - воскликнула Светлана.
- Ни за что! - отрезала Лена. - Чтобы я стала знакомиться по объявлению? Не надейся! И вообще, если уж разговора приятного не получается, давай просто полежим на солнышке, помолчим. Хорошо здесь…
- А мне вот хочется понять, что это за люди такие, которые не могут найти себе мужчину или женщину обычным способом. Познакомиться в ресторане или на пляже, да хоть в очереди!
- В очереди за чем? - ехидно полюбопытствовала Лена. - Сейчас не восемьдесят восьмой год.
- Ну в метро, - не уступала Светлана. Она развернула газету, нашла интересующую ее рубрику. - Просто на улице.
Лена опустила голову на ладони, подставив спину горячим солнечным лучам, которые время от времени развеивал легкий ветерок. Светлана углубилась в чтение.
- Слушай, Ленка! - закричала она с таким восторгом, что из кустов высунул голову Билл, озабоченно посмотрел на хозяйку и, убедившись, что новых кавалеров в "бермудах" поблизости не наблюдается, снова спрятался в спасительной тени. - Классное объявление, я еще такого не встречала. Ты только послушай!
- А может, мы все же позагораем? - недовольно сказала Лена. - А объявления ты почитаешь потом, дома?
- Загар вреден для кожи, нужно знать меру, - уверенно ответила Светлана. - Ладно, удели минутку своей подруге, которая отыскала прямо-таки фантастическое сообщение специально для тебя.
- Вреден, говоришь? Поэтому ты вернулась из Испании совсем белая? - Лена усмехнулась, глядя на бронзовую кожу Светланы.
- Но там же никто не публикует таких фантастических объявлений. Что еще оставалось делать? Вот я и загорала в ущерб своему здоровью. Не повторяй моих ошибок, Ленка, лучше послушай: "Писатель, тридцати пяти лет, зарабатывающий две тысячи долларов в месяц, пьющий, курящий и со скверным характером, ищет красивую стройную женщину до тридцати, которая помогала бы ему тратить заработанное". Ну?!
- Что - ну? - не поняла Лена.
- Писатель! Про вредные привычки и скверный характер - выпендривается, понимаешь? Тут и телефон, начинается со 145… Где-то неподалеку живет! Звони и встречайся, чувствую, это будет жутко интересно.
- И не подумаю, - решительно ответила Лена.
- Две тысячи долларов в месяц, ты хоть соображаешь, что это такое? Это… десять миллионов рублей. Ты сколько получаешь в месяц, триста тысяч?
- Отстань, Светка! - недовольно сказала Лена.
- Дура ты самая настоящая! - махнула рукой Светлана. - Так и вправду сама не заметишь, как превратишься в старую деву. Писатель, он же не такой, как эти дебилы в "бермудах"! Интеллигентный, умный.
- Урод какой-нибудь.
- Но ты могла бы посмотреть для начала.
- И не проси.
- Хорошо, давай сделаем так. Я позвоню ему, встречусь, посмотрю, что это за человек, а потом, если он ничего, передам тебе.
Лена приподнялась на локте, с удивлением уставилась на подругу.
- Ты чего это развила такую бурную деятельность? Хочешь досадить Леве? Или поразвлечься немного?
- Да еще и тебе помочь, - усмехнулась Светлана.
Лена покачала головой и вдруг расхохоталась, уткнувшись лицом в зеленую траву.
- Ну и как же ты думаешь передать его мне? - спросила она через минуту.
- Увижу, что хороший человек, умный, интересный, с деньгами у него все в порядке, и скажу, что у меня есть муж, а его избавит от одиночества моя прекрасная подруга, которая сможет стать верной спутницей жизни и вообще украсить его существование. Потом познакомлю вас и отойду в сторонку, чтоб не мешать.
- Он вежливо поблагодарит тебя за заботу о подруге и раскроет мне свои объятия? - снова засмеялась Лена.
- А что ему останется делать?
- Скажи лучше, что хочешь немного поразвлечься, Светка! Но с такими делами не шутят. Попадется какой-нибудь сумасшедший или - еще хуже - маньяк, что тогда?
- Я же не идиотка, сразу не побегу к нему домой! Вначале встретимся, поговорим, посмотрю, что за человек, а потом буду выводы делать.
- После твоего рассказа о семейных огорчениях я это понимаю как страшную женскую месть Леве. Верно?
- Абсолютно нет. Я же тебе предлагаю: позвони! А вдруг это то, что надо? Но ты уперлась: нет, не буду, не могу, это не соответствует моим моральным принципам…
- Да, не соответствует.
- Ну вот! Я просто хочу тебе помочь! Сделать первый шаг, преодолеть страх и моральные принципы, которые сегодня никому не нужны. Ну что, рискнем? Я позвоню ему? Только учти, если он мне понравится и я пойму, что это выгодная для тебя партия, дам ему для связи твой телефон. Чтобы Леву по пустякам не расстраивать.
Лена неуверенно пожала плечами.
- Ну попробуй. Но учти, даже если он тебе очень понравится, это еще ничего не значит. Я не обязана буду потом встречаться с ним.
- Если все будет нормально, один раз - обязана. А потом поступай как знаешь. Договорились?
- Ну да, я скажу ему: извини, дорогой, ты мне не пара, а он станет названивать мне!
- Во-первых, может, и ты ему не понравишься, и никаких звонков не будет. А во-вторых, всегда можешь послать его, если будет надоедать… Или я сама объясню ему, в чем дело. Обещаю тебе, что буду рядом, если что - вместе с Биллом.
Глядя в голубые, блестящие глаза подруги, Лена поняла, что она не на шутку загорелась своей идеей. И вдруг сама, вспомнив долгие, тоскливые вечера за книгой или перед опостылевшим телевизором, звонки полузабытых знакомых, которые вспомнили о ней только потому, что их жены или подруги уехали отдыхать, подумала: а почему бы и нет? В конце концов, хуже не будет. И решительно махнула рукой.
- Ты меня уговорила, Светка!
4
- Вот это мне нравится, - Алтухов сладко потянулся, его правая рука резко спланировала к столу и, словно степной орел неосторожного суслика, подхватила хрустальную рюмку с прозрачной влагой. - Давай, Макс, спасибо, что помог, теперь можно и расслабиться.
- Пожалуйста, - улыбнулся Данилов, поднимая свою рюмку. - Рад, что у тебя все получилось.
- Ребята в издательстве нормальные. Я, правда, посидел дня четыре над рукописью. Дерьмо невероятное, плевался, но вылизал ее до последней запятой. Они остались довольны. Главный редактор, Эдуард Иванович, вытащил из кармана шестьсот шестьдесят тысяч, в рукописи двадцать два листа было - и все дела. Я, дурак, собрался расписываться в ведомости, а он смеется: говорит, у нас тут бумажной волокиты нет. Слушай, где они раньше были, а?
- Другими делами занимались, - сказал Данилов, поднимая свою рюмку.
- Да? - Алтухов озабоченно почесал затылок, потом неуверенно пожат плечами. - Жаль. Мы бы сработались. Я раньше для трех издательств внутренние рецензии писал. По десять рублей за лист платили. Возьмешь парочку графоманских рукописей по двадцать листиков, посидишь недельку - четыреста рэ в кармане, правда, налоги вычитали. Дальше можно было спокойно писать свои вещи. А если деньги нужны, так и три и пять рукописей за месяц мог оприходовать. Их и читать не нужно было, просмотрел - и ясно, что за штучка. Хорошая была жизнь… Но и с этими ребятами работать можно.
- Я тебе давно об этом твержу, - напомнил Данилов.
- Нет, писать я для них не собираюсь. А вот редактировать пару рукописей в месяц - это было бы просто замечательно. Ну, поехали. Я твой должник…
Он лихо опрокинул в рот содержимое рюмки, поддел вилкой кусочек селедки, одобрительно крякнул.
- Закуска не то, что в ресторане, - сказал Данилов.
- Отличная закуска! Картошка, селедочка, лук зеленый, сало - лучше не придумаешь. И никакого ресторанного выпендрежа, никаких холуев над душой. Нет, нравится мне здесь. Как в добрые старые времена… Помнишь, как мы в ЦДРИ сиживали?
- Еще бы не помнить! В червонец укладывались. Бутылка водки, по лангету, зелень, овощи, напиток, после всего - кофе. Приятные были цены.
- И официанты были приятные, не то что вчерашний холуй. Если и обсчитывали, то копеек на двадцать, не больше.
- Да мы же их сразу и предупреждали: у нас на двоих червонец, лишнего не приносите.
- И не обижались!
- Умные были, понимали - творческая интеллигенция пришла, все же - Центральный Дом работников искусств.
- Да-а… Ну, я гляжу, ты нормально устроился. Давно от Марины сбежал?
- Год назад.
- Вот уж не думал, что решишься на такой шаг. Она, правда, злая баба была, хоть и красивая, но зато - папа со связями. Квартиру вам сварганил - живи не хочу. Работай, сочиняй для вечности! Мне бы такого папу.
- У тебя такая теща была, первая, - усмехнулся Данилов. - Ты от нее, а заодно и от жены через полгода смотался.
- Так она мой кожаный пиджак демонстративно выносила в лоджию проветривать! - засмеялся Алтухов. - Представь себе: прихожу из ЦДЛ, вешаю пиджак в прихожей, теща тут как тут. Нет бы сказать: "Добрый вечер, зять, иди, я тебя ужином накормлю", ну или хотя бы: "Где был? Как дела?" Нет, молча снимает пиджак с вешалки и тащит в лоджию - сигаретным дымом, видите ли, воняет! А жена помалкивает. И обе сидят на диете, вегетарианки, видишь ли! Как я полгода такой жизни вытерпел - до сих пор не понимаю.
- Про твой пиджак в лоджии уже легенды рассказывали. Ну а вторая-то жена вроде любила тебя, - вспомнил Данилов.
- Редакторша из "Совписа"? - мрачно буркнул Алтухов. - Любила, когда у меня деньги были, когда двухкомнатную кооперативную квартиру купил. А когда эта сволочная перестройка началась, сообразила, что Алтухов никак не вписывается в эти долбаные рыночные отношения. Я и оглянуться не успел, а уже мы развелись и квартиру разменяли - ей отдельную, а мне комнату в коммуналке. С тех пор я твердо решил - больше не женюсь. Все, хватит с меня этих мучений.
- Ну вот и я так решил. Книжка вышла, получил гонорар, заказ на другую книгу - и ушел. Марина в это время в Женеве была со своим боссом, директором банка. Папаша ее в банк устроил заведующей отделом валютных операций… что-то в этом роде. Как будто на какой-то там симпозиум поехали, а на самом деле - сам понимаешь для чего.
- Потрахаться, да? - догадался Алтухов. - Далеко уехали, можно было не опасаться, что ты их застукаешь! - Он довольно хохотнул, но тут же лицо его стало серьезным. - Вот козел, а! Ну ты ему хоть морду набил?
- Зачем? Просто взял самое необходимое и ушел. Снял эту квартирку, двести долларов в месяц плачу - и все нормально.