Данте подошел ближе, и у нее перехватило дыхание. Ей хотелось, чтобы он все отрицал. Чтобы сказал, что собирается на ней жениться не только ради ребенка. Что он изменился и даже немного в нее влюбился, а со временем и вовсе полюбит по-настоящему. Если бы ее чувства были взаимны!
- Да, это будет необычный брак, - сказал Данте, разом сокрушив все ее надежды. Затем он поднял руку и нежно провел пальцами по ее щеке. Она закрыла глаза и почувствовала, как ее соски напряглись под тканью халата. - И, судя по этим трем неделям, проведенным вместе, у нас может получиться неплохой союз.
Ее дыхание участилось, когда его пальцы скользнули по изгибу ее шеи под ворот халата. Они словно говорили, что ей стоит выйти за него замуж хотя бы ради секса. И она почти поверила им.
- Нет, - сказала она, резко запахивая ворот халата. - Если я выйду за тебя замуж, какая мне будет от этого выгода?
Данте притянул ее к себе, и ее ноздри защекотал аромат его одеколона.
- Ты же знаешь, что меня будет более чем достаточно.
- Возможно. Но ты от этого брака получишь ребенка. Я тоже хочу нечто определенное.
Положив руки ей на плечи, Данте немного отстранился и осторожно посмотрела на нее.
- И чего же ты хочешь?
- Чтобы ты пощадил "Эштон Хаус". Не закрывай его, и я выйду за тебя замуж. В противном случае я не согласна.
Рассмеявшись, Данте отпустил ее.
- Конечно. Я обещаю об этом подумать.
- Ни в коем случае, - возразила Маккензи. - Так дела не делаются. Время для обдумывания прошло. Мне нужны гарантии. Я требую, чтобы ты оставил "Эштон Хаус" в покое.
- А если я не соглашусь?
- Тогда я не только не выйду за тебя замуж, но и сделаю все от меня зависящее, чтобы ты как можно реже виделся с нашим ребенком.
- Ты не сможешь мне запретить встречаться с ребенком. По закону я имею на него такое же право, как и ты. - Подойдя к гардеробу, он достал оттуда чистую рубашку и снял ее с вешалки.
- А зачем тебе ребенок? Чтобы сделать из него такого же сумасшедшего, как его папаша? - Она покачала головой. - Ни за что! Ты не сделаешь этого с моим ребенком. Я не выйду за тебя замуж, если ты не пообещаешь пощадить "Эштон Хаус".
- И ты думаешь, я соглашусь на твой ультиматум?
- Выбор простой, - заявила Маккензи, внезапно осмелев. - Ты можешь либо продолжать жить в прошлом, либо строить собственное будущее.
Данте посмотрел на нее, по-прежнему держа в руках рубашку и не замечая, что мнет воротник. Маккензи почувствовала, что преимущество в их противостоянии перешло к ней.
- Значит, ты готова стать моей женой, несмотря на мои многочисленные недостатки, если я изменю свои планы насчет "Эштон Хауса"?
- Совершенно верно.
Маккензи задержала дыхание, когда он подошел к окну и невидящим взором уставился вдаль. Она не ожидала от него быстрого принятия решения, но по прошествии времени начала думать, что перегнула палку. Она знала, что Данте ненавидит "Эштон Хаус", хотя причина этого была ей неизвестна. Разве мог незапланированный и еще не родившийся ребенок конкурировать с его страстью к разрушению?
Наконец он обернулся и посмотрел на нее. Даже отсюда были видны капельки пота, выступившие у него на лбу. Маккензи знала, чего ему стоило выполнить ее требование.
- Договорились. Но у меня тоже есть некоторые условия.
- И какие же?
- Свадьба будет проходить так, как захочу я.
Она открыла рот, чтобы возразить, но Данте поднял руку.
- Сначала выслушай. Мы поженимся сразу, как только это будет возможно по закону. Полагаю, недели через четыре. Ты, наверное, желаешь, чтобы церемония бракосочетания проходила в "Эштон Хаусе"?
Маккензи кивнула. Разумеется, ей хотелось сделать приятное родителям и самой себе.
- Если это возможно. Ведь ее не обязательно устраивать в выходной, правда?
- Прекрасно. Тогда я распоряжусь, чтобы Эдриан обо всем позаботился.
- Эдриан? Но…
- Таково мое условие. Я не хочу, чтобы ты утруждала себя приготовлениями. Лучше займись подбором платья. Об остальном позаботится Эдриан.
- Думаю, моя мать захочет принимать участие в приготовлениях, - осмелилась произнести Маккензи, желая внести хоть какой-то вклад в собственную свадьбу. - Иначе она начнет что-то подозревать.
- Хорошо. Я велю ему связаться с твоей матерью. Будут еще какие-то пожелания?
Маккензи на мгновение закрыла глаза, потрясенная тем, как близко она приблизилась к своей цели. Через несколько недель она выйдет замуж за мужчину, которого любит. Станет миссис Данте Карраццо.
С каждым новым днем Маккензи все легче верилось в то, что их брак будет настоящим. Данте отвел ее в эксклюзивный ювелирный магазин внизу, где им показали лучшие образцы колец. Маккензи хотела что-нибудь поскромнее, но Данте возражал. Впрочем, выбранное им кольцо, несмотря на дороговизну, оказалось довольно простым и элегантным, и ей оно понравилось.
Куинны пришли в восторг, когда узнали о помолвке, и пригласили их в ресторан отметить предстоящее событие.
Маккензи чувствовала себя как никогда счастливой, несмотря на утреннюю тошноту. Ее беременность подтвердилась, но они пока ничего не говорили остальным. Данте сидел рядом, когда ей делали УЗИ, и при виде бьющегося крошечного сердечка на экране у них обоих захватило дух. Данте взял ее руку в свою и пожал, и ее сердце наполнилось радостью, когда они смотрели на чудо, которое сотворили вместе.
Их союз небезнадежен, решила она. В Данте много хорошего, и со временем их будет связывать не только ребенок, но и любовь.
Разработка совместного проекта с Куинном была закончена, и Данте с Маккензи вернулись в Мельбурн. Он поселил ее в своем роскошном особняке и запретил чем-либо заниматься, кроме свадебного платья. В этом ей помогала ее мать, которую доставил из Аделаиды пилот Данте, к огромной радости Маккензи.
Он меня любит, сказала себе девушка, глядя на свое отражение в зеркале, в то время как костюмерша прикрепляла шлейф к платью.
В последнее время Данте был очень нежным и внимательным, но вместе с тем оставался страстным любовником. Точно, он ее любит!
Прикрепив к волосам невесты короткую фату, костюмерша одобрительно кивнула ее отражению в зеркале.
Маккензи улыбнулась. Платье из кремового шелка облегало ее фигуру и отлично подходило к цвету волос. Покрой был простым, но элегантным.
- Ну как тебе? - спросила она свою мать, которая минуту спустя вошла в гардеробную.
- Ты такая красивая, - восхищенно произнесла пожилая женщина.
У Маккензи не было ни малейшего сомнения в том, что она поступает правильно. Для нее это был настоящий брак, и в глубине души она знала, что у них все получится.
Она еще никогда ни в чем так не была уверена.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Утро было прохладным и туманным, но ясное небо обещало солнечный день. Отличный день для свадьбы в саду. Стоя на балконе своего номера в "Эштон Хаусе", Маккензи дышала свежим воздухом Холмов Аделаиды. Как же хорошо было наконец вернуться домой!
Она провела прошлую ночь в одиночестве, как того требовала традиция, и уже предвкушала каждое мгновение следующей. Их первой брачной ночи!
От волнения у нее внутри все трепетало, но она старалась держать себя в руках. Она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Утро прошло в приятной суматохе. Над ней колдовала целая армия визажистов, и Маккензи пришла в восторг от их работы. Она все еще была в халате, когда в дверь позвонили.
При виде Эдриана с роскошным букетом цветов она замерла, будто предчувствуя, что ничего хорошего его появление ей не сулит. Она не видела его с того самого дня, когда покинула Окленд. Ей не хотелось с ним встречаться, но он организовал ее свадьбу, и она не могла быть с ним грубой.
Распахнув широко дверь, Маккензи изобразила на лице подобие улыбки. Холодный взгляд, которым в ответ окинул ее Эдриан, свидетельствовал о том, что он по-прежнему испытывает к ней неприязнь.
- Ваши цветы прибыли, - сухо произнес он.
- Спасибо, - ответила она и взяла их из рук Эдриана. - У меня не было возможности поблагодарить вас за то, что вы организовали нашу свадьбу.
Его губы сжались в тонкую линию.
- Это моя работа, - произнес он так, будто хотел намекнуть, что выполнять это задание шефа ему было крайне неприятно.
- В любом случае спасибо.
- Говоря откровенно, я удивлен.
- Чем? - спросила она, хотя и догадывалась, что он имел в виду.
- Тем, что вы все еще здесь.
- О чем вы говорите?
- Я думал, что вы сдадитесь, когда ваша сделка потеряет смысл.
Маккензи пришла в ужас.
- К-какая еще сделка?
Эдриан недоуменно посмотрел на нее.
- А то вы не понимаете. Вы спали с Данте в обмен на то, что он обещал подумать о будущем этого прекрасного здания.
Волосы у нее на затылке встали дыбом. Эдриану были известны подробности их сделки! Неудивительно, что он всегда смотрел на нее с таким презрением.
Маккензи пришла в ярость, но постаралась сдержаться.
- Ваши сведения устарели, Эдриан. Этот вопрос снят. "Эштон Хаусу" больше ничего не угрожает.
- Правда? - Он самодовольно ухмыльнулся. - Значит, он ничего вам не сказал?
От страха у нее подкосились колени, но она все-таки нашла в себе смелость спросить:
- Не сказал что?
- Что отель закрывается. - Эдриан фыркнул. - Наслаждайтесь вашей свадьбой.
Повернувшись, Маккензи на ватных ногах прошла назад в комнату и, положив цветы на кровать, набрала номер регистратуры. Это не может быть правдой!
- Натали! Добрый день! - произнесла она в трубку, узнав голос девушки из регистратуры. Выслушав поздравления, она спросила: - Мне сообщили, что отель закрывается. Это правда?
Пусть это будет ложью, взмолилась она про себя.
- Да, это так! - Натали печально вздохнула. - Я думала, ты все знаешь…
Он ей солгал! Руки Маккензи задрожали, и она, уронив трубку, побежала в гардеробную.
- Цветы просто великолепны, - послышался у нее за спиной голос матери. - Ты так не считаешь, дорогая?
Пробормотав в ответ что-то нечленораздельное, Маккензи сняла халат и надела джинсы, футболку и мокасины.
- Маккензи, - позвала ее мать. - Что ты делаешь? Свадьба…
Девушка обернулась, ничего не видя сквозь пелену слез.
- Свадьбы не будет.
И убежала.
- Что значит, она ушла? - Данте охватила паника. - Куда?
- Мы не знаем, - ответила мать Маккензи. - Она только что выскочила отсюда как ошпаренная. Сказала, что свадьбы не будет.
Положив трубку, Данте разочарованно застонал. Что случилось? Не было ни малейшего намека на то, что Маккензи откажется от свадьбы. Скорее, наоборот. Он никогда не видел ее такой счастливой, как в последние несколько дней. В чем дело, черт побери?
- Что-то случилось?
Обернувшись, Данте увидел Эдриана, принесшего их бутоньерки.
- Маккензи, - пробормотал он, яростно нажимая кнопки мобильного телефона. - Она сбежала.
- Сбежала? - переспросил его помощник, кладя цветы на кофейный столик. И наливая себе виски, поинтересовался: - Хочешь сказать, она передумала?
- Не знаю. - Нахмурившись, Данте посмотрел на часы. - И не узнаю, пока не поговорю с ней. Ну возьми же трубку!
- Возможно, это к лучшему, - заметил Эдриан, выпив залпом виски. - Возможно, тебе лучше сейчас понять, как ненадежна эта женщина, чем после того, как ты наденешь ей кольцо.
- Заткнись, Эдриан! - (В трубке послышался голос.) - Натали! Это вы? Вы видели Маккензи?
- Ее нет в ее номере? Странно. Она недавно звонила оттуда.
- Что ей было нужно?
- Она почему-то спросила, действительно ли отель закрывается. Я еще подумала, странно, что она ничего не знает…
О боже!
- И что вы ей сказали?
- Что отель закрывается, но она бросила трубку, прежде чем я успела все ей объяснить.
Хуже не придумаешь!
Рассеянно поблагодарив Натали, Данте положил трубку и потянулся за ключами.
- Куда ты? - спросил Эдриан, наливая себе вторую порцию виски.
- Искать ее.
- Ты уверен, что она этого стоит? Ты заслуживаешь большего, чем какую-то потаскуху, которая расплачивается натурой за услуги.
Схватив Эдриана за грудки, Данте прижал его к стене. При этом стакан выпал из руки его помощника и разлетелся на мелкие осколки.
- Ты ничего о ней не знаешь! - рявкнул он, проклиная себя, за то, что поделился с Эдрианом подробностями их с Маккензи сделки. Теперь Маккензи исчезла. - Какое отношение ты имеешь к исчезновению Маккензи?
Эдриан испуганно покачал головой.
- Никакого, босс.
Но Данте нутром чувствовал, что он лжет.
- И как я только мог сделать тебя своим шафером? - Потянув Эдриана на себя, он что есть силы швырнул его на диван. - Чтобы к моему возвращению тебя здесь не было! Я больше не желаю тебя видеть. Ты уволен.
- Но, Данте…
- Пошел прочь!
Спустившись вниз, Данте сел в свой автомобиль и погнал его на предельной скорости по извилистой горной дороге. Он надеялся, что не ошибся и выбрал правильный путь.
Должно быть, она выскочила из отеля в полном смятении. Только бы с ней ничего не случилось!
Он хлопнул ладонью по рулю. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы понять, как много она для него значит? Грубые слова Эдриана в адрес Маккензи послужили для него своеобразным толчком к осознанию простых истин.
Маккензи не была потаскухой, расплачивающейся своим телом за оказанные ей услуги.
Она была энергичной, страстной женщиной.
Матерью его ребенка. Женщиной, которую он любил! Проехав нужный поворот, он мрачно выругался и развернул машину. Только бы не опоздать!
Встретив свою хозяйку у двери, Мисти принялась вертеться у ее ног, как всегда делала в ожидании еды, хотя сейчас было только около полудня и вряд ли ей хотелось есть. Присев на корточки, Маккензи взяла ее на руки и вошла в дом.
- Возможно, ты любишь меня только из-за еды, которую я тебе даю, но по крайней мере ты меня любишь, - пробормотала девушка, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Но она сдержала их, твердо решив, что не будет плакать из-за Данте Карраццо. Этот обманщик не заслуживает ее слез!
Посадив кошку на диван, Маккензи прошла в свою комнату. Ее чемодан остался в отеле, но у нее был другой, более старый. Достав его с антресоли, она смахнула с него пыль и бросила на кровать. Ей нужно срочно уехать. Туда, где никто ее не найдет.
Особенно Данте Карраццо.
Зазвонил телефон, но она не стала отвечать. Лучше, если никто не будет знать, где она. Позднее, когда найдет себе убежище, она свяжется с родителями.
Достав из шкафа ворох одежды, Маккензи, не разбирая, что к чему, засунула все в чемодан. Ей не нужно теперь хорошо выглядеть, так что можно не утруждаться.
Маккензи волокла чемодан по полу прихожей, когда услышала шум подъезжающего автомобиля. Зашуршав гравием, машина резко остановилась, и хлопнула дверца.
Она похолодела.
Данте!
Маккензи застыла на месте. Она не хотела его видеть, не хотела услышать новую ложь, не хотела, чтобы он узнал, какую боль ей причинил.
Потому что прекрасно знала, почему он приехал. Не ради нее. Ради ребенка. Это было единственной причиной, по которой Данте собирался на ней жениться. А она еще пыталась убедить себя, что он ее любит!
Дура!
Входная дверь распахнулась.
- Маккензи!
Данте бросился к ней.
- Убирайся!
- Ты должна меня выслушать.
- Нет! Я больше не собираюсь тебя слушать. Ты лгал мне и сделаешь это снова.
- Маккензи, прошу тебя…
- Дай мне пройти. Я уезжаю.
- Я не позволю тебе этого сделать, пока ты не дашь мне возможность все объяснить.
Казалось, его внушительная фигура заняла собой всю ее прихожую, и она побежала в гостиную в поисках свободного пространства. Данте последовал за ней. При виде гостя Мисти насторожилась и угрожающе забила хвостом.
- Я же сказала, что не хочу тебя слушать! Мы заключили сделку, а ты не выполнил ее условия.
- Я ничего не нарушал.
- Хватит врать! Ты пообещал мне оставить в покое "Эштон Хаус", и я тебе поверила. Но Эдриан сказал мне, что ты решил его закрыть.
Данте громко выругался.
- Эдриан завистливый мерзавец. Я его уволил.
- А Натали ты тоже уволил? Она подтвердила слова Эдриана. Не пытайся переложить свою вину на Эдриана, Данте. Между нами все кончено.
Данте тяжело вздохнул, и ей показалось, что он признает свое поражение. Его суровые черты смягчились.
- Я хотел сделать тебе сюрприз. - Его голос звучал почти умоляюще.
- Разрушив "Эштон Хаус"? - Она говорила почти спокойно. Произошедшая с ним перемена застигла ее врасплох.
Он покачал головой.
- Я закрываю его не для того, чтобы разрушить.
- Но все же закрываешь?
- Да.
- Но почему? Мы ведь договорились. Ты обещал мне пощадить "Эштон Хаус". Обещал! Я ничего для тебя не значу, равно как и этот ребенок. Что бы ты там ни говорил, все, чего ты хочешь, это уничтожить Сару и Джонаса Дуглас.
Он закрыл лицо руками, но это не помогло ему сдержать страдальческий стон, от которого у Маккензи по спине побежали мурашки и Мисти пулей вылетела из комнаты.
- Да, - произнес он сдавленным голосом. Его глаза неистово сверкали на искаженном мукой лице. - Это было все, чего я хотел. Уничтожить их. Заставить заплатить за то, что они сделали.
Маккензи еще больше похолодела и обхватила себя руками.
- И что же они сделали? - произнесла она дрожащим от волнения голосом.
Закрыв глаза, Данте покачал головой и запустил руку в волосы. Затем снова открыл глаза.
- Маккензи, - мягко произнес он, указывая ей на диван, - я должен кое-что тебе рассказать. Возможно, мне следовало это сделать уже давно. Ты меня выслушаешь?
Маккензи не знала, что ответить. Ей не хотелось снова слушать его лживые обещания. Данте виновато улыбнулся.
- Пожалуйста, - настаивал он. - Это очень важно.
Интуиция подсказывала ей, что сейчас он впервые заговорит с ней о своем прошлом. Отрывисто кивнув, Маккензи села на диван.
- Я никогда не знал своих настоящих родителей, - начал он. - Моя мать была итальянкой. Об отце мне вообще ничего не известно. Скорее всего, он бросил нас, испугавшись ответственности. Семья моей матери очень стыдилась ее внебрачной связи, и меня отдали на воспитание в другую семью, чтобы не ломать ей жизнь.
У Маккензи защемило сердце. Это было так не похоже на ситуацию ее родителей, которые отчаянно хотели ребенка, и потратили целое состояние на всевозможные обследования.
- Данте, я понятия не имела, - сочувственно произнесла она.
- Это еще не все, - продолжил он. - Когда мне было всего два года, у меня появились новые родители. Оба были трудоголиками и посвятили всю свою жизнь карьере, но в зрелом возрасте у них родился сын. Он был моим ровесником.
Маккензи поразилась своей догадке.
- Не хочешь ли ты сказать, что это Сара и Джонас?
Он взглядом подтвердил ее правоту.
- Они взяли меня к себе.