- Так почему вы отдаете мне этот замок?
Облизав свою ложечку, лорд Эйн вздохнул и сообщил:
- После того, как льды пропоют мое имя, единственное место, где я смогу жить - ледяные чертоги. Теперь моя очередь.
Пришлось кивнуть.
Шеф, прищурив глаза и пристально глядя на меня, взял и выдал:
- Почему ты отказываешься от того удовольствия, что я недвусмысленно тебе предлагаю?
Вот так вопрос. Я, в этот момент как раз запихнувшая в рот ложку с очередной порцией тортика, едва не подавилась. Но мужественно сглотнув толком не прожеванный кусочек белкового коржа, переспросила:
- Что?
- Ответ за ответ, Виэль, - напомнил мне о правилах игры лорд Эйн.
Я… я…
- Так, я не поняла, вы чего сейчас добиваетесь? - грозно спросила я.
- Это вопрос, - едва заметно улыбнувшись, сказал шеф. - Я с удовольствием отвечу тебе на него, но лишь после того, как услышу твой ответ.
Идея вот так посидеть с ним тут и поесть тортика, начала стремительно терять свою привлекательность.
- Ну? - прозвучало нетерпеливое.
Я подавила желание попросить его повторить вопрос, и произнесла:
- Удовольствие значит?
Шеф кивнул, причем кивнул совершенно серьезно, ни секунды не сомневаясь, что речь идет действительно об удовольствии и не более.
- Ну, - вопреки праведному гневу, который я точно испытывала, почему-то смутилась и добавила невнятно, - я не считаю это таким уж удовольствием.
Шеф не поверил. Серьезно не поверил, смотрел на меня несколько изумленных мгновений, после чего кивнул, принимая мой ответ, и произнес:
- Твой вопрос.
Отломав ложечкой еще один кусочек тортика, постаралась собраться с мыслями, и спросила:
- Что значит единственное место где вы сможете жить? А в других местах вам будет не по чину, или я чего-то не поняла?
Лорд Эйн тяжело вздохнул, и тихо сообщил:
- Сэльд - это не просто титул, Виэль, это нечто гораздо большее, дающее невероятную власть, но вместе с тем, и превращающее носителя в стихию. В ледяную стихию. В первые годы держать ее под контролем достаточно сложно, поэтому рядом с сэльдом небезопасно находиться живым существам. Теперь мой вопрос.
Я, завороженно слушающая его слова, вздрогнула и неуверенно кивнула, все еще пытаясь постигнуть масштаб предстоящих изменений для лорда Эйна.
И он спросил:
- И почему же ты не считаешь это удовольствием, Виэль? - на сей раз я уловила и хитрый прищур и коварный блеск в глазах.
Закашлялась.
Попыталась было ответить…
Аппетит к торту пропал напрочь почему-то и… и я не знала, что в целом сказать в ответ на такой вопрос.
- Дай руку, - внезапно требовательно приказал лорд Эйн.
Протянула без слов и задних мыслей, и зря! Потому что он шеф, ну хорошо - бывший шеф. А он взял мою ладонь, развернул тыльной стороной вверх, и пристально глядя мне в глаза, медленно, очень медленно наклонился, чтобы прикоснуться к раскрытой и совершенно беззащитной ладошке губами. И не просто так прикоснулся, а чувственно, проникновенно поцеловал так, что у меня по всему телу дрожь прошла, дыхание перехватило и… замерла я под его испытующим взглядом.
- Приятно? - скрывая улыбку, и снова касаясь губами моей ладони, спросил шеф.
Я невольно кивнула, как завороженная глядя на него.
- Вот видишь, - лорд Эйн скользнул губами выше, прикоснулся к тонкой коже на запястье, чувственно очень, так что я снова вздрогнула всем телом, - это удовольствие, причем лучшее из всех существующих удовольствий.
- А… а тортик? - слабеющим голосом, спросила я.
- Даже близко не сравнится, - заверил меня шеф, прикрыв глаза и продолжая целовать мою руку. Медленно, завораживающе, чувствительно. Так, что я растеряла все слова и потрясенно следила за его действиями, даже не подумав о том, чтобы это прекратить.
Прекратил сам лорд Эйн, опустив, но не отпустив мою руку, и вырисовывая незримый узор на моей безвольной раскрытой ладони, произнес:
- Твой вопрос.
Мой вопрос?.. Я как-то невероятным образом позабыла о чем вообще был разговор, и с трудом приводя мысли в порядок, попыталась вспомнить. Вспомнила. И задала вопрос:
- То есть став сэльдом, вы… вы…
- Уже не смогу прикоснуться к тебе, - глядя в мои глаза, тихо произнес лорд Эйн.
- И у всех сэльдов такой монашеский образ жизни? - поинтересовалась, млея от касаний его длинных пальцев.
Какой-то странный взгляд, словно лорд Эйн хотел что-то сказать и не решался, но вот на вопрос он ответил:
- Сэльд вступает в права власти в паре с супругой. Ее берегут льды.
- Ага, - я попыталась высвободить руку, но шеф удержал, - то есть нам нужно найти для вас жену в кратчайшие сроки, я правильно понимаю задачу?
Лорд Эйн разжал пальцы, выпуская мою ладонь из поистине упоительного плена, и глядя в сторону мрачно выдохнул:
- Ничего ты не понимаешь.
Он глянул на меня из-исподлобья, вздохнул, затем вдруг резким жестом сдвинул торт в сторону, придвинулся ко мне, отобрав ложку, взял обе мои руки в свои ладони, и глядя мне в глаза, произнес:
- Дай мне семь дней, это все, что у меня есть сейчас, Виэль. Дай мне эти семь дней и… ночей, чтобы я мог убедить тебя остаться в этом замке и подождать меня те несколько чудовищно долгих лет, пока я буду обязан держаться от тебя подальше.
- Что? - я, кажется уже ничего не соображала.
- Я должен доказать, что лучший, - взгляд шефа из снежного стал каким-то предгрозовым, - должен… Я не смогу уйти спокойно, осознавая, что ты с присущим тебе упорством возьмешься добиваться очередное ничтожество, которое вознамеришься назвать своим мужем.
Неожиданно в двери постучали. Я вздрогнула, попыталась вырваться из плена его взгляда, его ауры, его… собственно его, лорд Эйн же просто спросил:
- Что?
Дверь приоткрылась, но никто так и не вошел, а затем Охард произнес:
- Лорд Эйн, к вам представители всех родов и…
- Пусть проваливают.
Охард там помялся за дверью и несколько неуверенно произнес:
- Это по поводу сэльдины.
У меня сердце дрогнуло почему-то.
Но шеф, все так же не отводя от меня взгляда, ответил:
- Я не меняю своих решений. Главы рода уже были поставлены в известность, что выбирать сэльдину я не намерен. Если они явились с надеждой переубедить меня - совершенно напрасно. Это все.
- Да, господин, - и Охард закрыл дверь, так и не заглянув даже.
И бросив меня в плену не совсем вменяемого шефа. Да что там "не совсем" - невменяемого и точка.
- То есть главы родов в курсе? - тихо спросила я.
- Со времени моего перерождения прошли сутки, час назад они получили письма с новой информацией, несколько минут назад на их символах рода появился знак подчинения мне. Да, они в курсе. Не отвлекайся, Виэль, это все сейчас совершенно не имеет значения.
Значение судя по его взгляду имела я. И только я. И чувствовала я себя от этого крайне неуютно. И да, решила спросить:
- А если я откажу, вы измените свое решение и возьмете сэльдину?
Взгляд шефа стал каким-то вконец предгрозовым, но он мне все равно ответил:
- Нет, Виэль. Если ты мне откажешь, я мучительно проживу годы становления силы, а затем вернусь и докажу, как ты была не права.
У меня замерло сердце. Замерло, а затем ускоренно забилось.
А лорд Эйн, склонился ко мне и выдохнул:
- Шесть.
- Что? - переспросила, не понимая.
- Ты задала шесть вопросов, я ответил. Твоя очередь отвечать, Виэль.
У меня внезапно появилось стойкое ощущение нахождения в ловушке, причем стойкость ощущению придавало чувство, что я сама себя сюда загнала. Даже сказать мне было нечего, просто кивнула.
Лорд Эйн улыбнулся, протянул руку, поправил прядь моих волос, заправив за ухо и едва слышно спросил:
- Ты считаешь тортики лучшим из удовольствий?
- Да… - голос дрожал.
- Почему?
Идиотский диалог, но я ответила, и даже честно:
- Они сладкие.
На губах лорда Эйна заиграла загадочная улыбка, и подавшись ко мне, он произнес:
- Дай мне шанс, Виэль, и я докажу насколько мало ты знаешь о том, как бывает сладко. Насколько может быть сладко. И как мизерно ощущение сладкого на языке, в сравнении с ощущением сладости во всем теле.
И вот он же только сказал, а у меня внезапно сладко заныл почему-то живот. И если бы только он…
- Еще четыре, - произнес шеф.
- Что? - я уже ничего не соображала.
- Вопроса. Осталось четыре, - поставил в известность лорд Эйн.
У меня было какое-то предобморочное состояние, даже кивнуть сил не осталось. Я едва дышала, как завороженная глядя в его глаза не в силах отвести взгляд, и не могла даже пошевелиться.
Шеф же вновь протянул ладонь, провел пальцами по моей щеке, спустился и коснулся приоткрытых губ, вновь посмотрел мне в глаза и тихо спросил:
- Сколько мужчин прикасались к твоим губам?
Замерла, удивленно глядя на снежного лорда. Но честно ответила:
- Трое.
Его взгляд потемнел, словно тучи сгущались и грядет буря, но следующий вопрос прозвучал ровно:
- Тебе нравилось?
Внезапно захотела, чтобы все эти вопросы закончились! И все же ответила:
- Да. С одним из них.
В глазах лорда Эйна стало на порядок темнее, а вот вопрос он задал искушающе-тихо:
- Опиши ощущения.
Гулко сглотнув, попыталась быть честной, и в первую очередь сама с собой. Закрыла глаза, ответственно пытаясь вспомнить… Поцелуи были, но вот самым ярким из них для меня всегда оставался тот, после помолвки с Закари. Когда он провожал меня домой через городской парк, остановился возле кустов цветущих и дурманяще пахнувших роз, обнял, склонился к моим губам и… Ощущения?
- Счастья. Тихого, завораживающего счастья. Тепла в груди. Замирающего сердца. Словно стоишь на краю чего-то удивительного и неизведанного. Осознание правильности происходящего. Желания замереть и сохранить в памяти этот миг...
- Неправильные ощущения, - усмехнувшись произнес лорд Эйн.
Распахнув ресницы, недовольно посмотрела на него и в сердцах спросила:
- И почему это неправильные?
Но вместо того, чтобы ответить, снежный лорд, подавшись ко мне, прошептал:
- Закрой глаза, Виэль.
Кто бы мне объяснил, почему я подчинилась без слов, возражений и даже возмущенных мыслей. Просто сомкнула ресницы и вздрогнула, едва ощутила прикосновение к своим губам. Осторожное, чарующе-нежное, мимолетное, сменившееся ощущением теплого дыхания на занывшей от ожидания и предвкушения коже. И дрожь по телу, отозвавшаяся сладкой истомой, едва я почувствовала еще одно касание его губ к моим… Осторожное лишь в первый краткий миг, а затем ставшее решительным, уверенным, лишенным сомнений и лишающим дыхания. Прикосновение, спугнувшее все мысли, заставившее сердце забиться в неистовом темпе, вырвавшее стон и даже не один… и… вдруг ставшее вновь нежным, едва осязаемым.
- Как ощущения? - сквозь грохот моего сердца, донесся до меня голос лорда Эйна.
- Кккакие ощущения? - тяжело дыша, спросила я, и распахнула ресницы.
Он улыбнулся, и вновь склоняясь ко мне, прошептал:
- Правильные.
О, они были такие… правильные… но больше как-то упоительные, дурманящие, сводящие с ума, лишающие мыслей, ощущения пространства, реальности происходящего, лишающие всего… Лишь оглушающий грохот сердца, сильные руки на охваченном истомой теле, губы, отбирающие дыхание...
В двери не стучали - туда бились со всей силы и этот грохот в какой-то момент стал громче биения моего сердца и срывающегося дыхания лорда Эйна, который целовал, целовал и целовал меня так, что я давно и как-то совершенно естественно перетекла к нему на колени, и теперь таяла, сжатая сильными такими невероятно руками. И одного движения этих рук хватило для того, чтобы вновь позабыв обо всем на свете, я отдалась упоительным поцелуям снежного лорда. О он, задохнувшись от осознания моей готовности продолжать и не готовности останавливаться, резко выдохнул, стремительным движением уложил меня на постель, с нескрываемым восторгом взглянул в мои затуманенные происходящим глаза, и вновь приник к губам… О, какой же это был поцелуй! Поцелуй, от которого стало так сладко, так нежно, так здорово, что хотелось бы петь, если бы невероятная, страстная потребность продолжать, продолжать и продолжать… Таять от того, как он ласкает мои губы, возвращать в ответном поцелуе весь вихрь подаренной им нежности, выгибаться под шквалом неистовой страсти, самозабвенно целоваться и предвкушать продолжение, к которому шеф явно стремился, скользя пальцами руки, свободной от обнимания меня за талию с целью прижать к его телу посильнее.
И в этот упоительный момент двери слетели с петель!
Мы оба, тяжело дыша, повернули головы и узрели явившуюся в гневе и ореоле сверкающих искорок Юалию, которая явно пребывала в ярости. И вот эта яростная мегера открыла рот и…
- Третьей не берем! - слегка осипшим голосом произнес кто-то.
Лорд Эйн с удивлением посмотрел на меня и стало ясно, что отрицать очевидное бессмысленно, в том смысле что да, это я сказала и еще… еще…
- Ты самый красивый мужчина на свете… - прошептала я, откровенно утонув в его невероятных глазах цвета предгрозовых облаков.
- Правда? - с удивленной хрипотцой спросил он, теряя связь с окружающим миром.
- Правда… - ответила, тоже теряя мир и потянувшись к его губам, которые были неплохой заменой всем вселенным на свете.
И он потянулся ко мне, наши губы встретились, наше дыхание стало единым целым, моя рука вернулась к пропусканию прядей его волос между дрожащими пальчиками, его к ласканию моей щеки, и…
- Не сметь! - завизжал кто-то срываясь на фальцет.
А мы срывались в пропасть наслаждения, где не было, совершенно не было места посторонним. И лорд Эйн, вызвав мой протестующий прерыванием поглаживаний стон, протянул руку в сторону распахнутой двери… Завыл ледяной ветер, по воле его силы дверной проем начал стремительно обрастать льдом, закрывая нас от взбесившейся Юалии, которая опустилась до:
- Да как она смеет!
- Я твоя невеста, завещанная отцом…
- Ты клялся…
- Где мой Харнис?!
- Ты избил моего мужа!
- Ты должен жениться на мне, ты давал слово!
Она что-то явно еще кричала, но уже не было слышно, и видно тоже - на месте дверного проема находился вросший в стену айсберг, и снести его вряд ли кто-то вообще был способен, что меня в данный миг очень порадовало. Единственное что, ну просто не могла не спросить:
- Шеф, вы избили Харниса?
Он, вернув на место руку, которой полагалось гладить меня, а не отвлекаться на всяких истерящих диаметрально противоположными требованиями, провел пальцами от моего виска, по щеке, контуру подбородка, шее и ниже, так что я затаила дыхание, коснулся моей груди, взглянул мне в глаза и произнес:
- Забудь.
- Забыла, - с готовностью согласилась я.
Лорд Эйн просиял совершенно довольной улыбкой, за которой пряталось восторженное счастье и спросил:
- На чем мы остановились?
- Ты целовал, - прошептала я, - вот здесь… - и указала на губы.
Судорожно выдохнув, снежный лорд задал тихий вопрос:
- А могу я еще что-нибудь поцеловать?
- Оу… - я почувствовала себя заинтригованной. - А что же еще ты хочешь поцеловать?
И получила дико соблазнительный ответ:
- Тебя. Всю...
Нет, ну вот что можно сказать на подобное? Махнув рукой я расщедрилась на уверенное:
- Нет!
Пожав плечами, снежный лорд, приникая к моим губам, прошептал:
- А я настойчивый, Виэль.
- А я...я, - порываясь сказать в перерывах между улетными поцелуями, - я такая вредная…
- Знаю, Виэль, - обрадовал он, заставляя забыть обо всей моей вредности, одним своим поцелуем.
Одна проблема - он обо всей своей настойчивости не забывал ни на миг, и в какой-то момент я обнаружила, что вновь сижу на коленях лорда Эйна, а платье давно расстегнуто, и свисает где-то на уровне талии, и то обнаружила я это исключительно потому, что кто-то зацеловывал всю меня от шеи до груди и… и едва собственно дошел до груди, как осознание времени, пространства и того, что меня-то спросить забыли, канули куда-то в бушующий океан нежности, сметенные напористым шквалом страсти.
Проблесков сознания больше так и не случилось…
Понимание того, что меня соблазнили самым безжалостным образом, коварно заманив в спальню тортиком, длилось ровно минуту, пока Вальд расстилал постель, попросту стянув с нее покрывало, с остатками раздавленного в порыве страсти тортика. Я покраснела, вспомнив как с меня слизывали крем и решительно собиралась предаться страданиям и стыду, но тут шеф, покончив с расстиланием постели, вернулся к креслу, где оставил меня совершенно обнаженную, подхватил меня на руки, и через миг уложил на белоснежные простыни.
Безумие страсти перешло на новый виток, еще более головокружительный...
Под утро места для стыда, страха и сомнений уже не осталось. И именно в этот момент мой невообразимо настойчивый шеф, хрипло спросил:
- Можно?
На это, растерявшая весь голос от криков и стонов которых тут за ночь прозвучало столько, что будь они каплями воды, мы бы с лихвой наполнили море как минимум, а может даже и целый океан, прошептала поистине потрясенно:
- А, по-твоему, после всего, что здесь случилось, осталось еще хоть что-то, чего нельзя?!
Он улыбнулся самой невероятной улыбкой на свете и произнес:
- Я обожаю тебя, Виэль.
И перешел к самому интимному, оставив меня недоумевать по поводу, а что же тогда было все то, что он творил со мной эту ночь напролет. Недоумевание оказалось столь сильным, что я, проигнорировав мимолетную боль, коварно сопроводившую проникающее движение Вальда, все же спросила:
- А вот все эти часов шесть разврата… это что было?
Прервавшись, дабы наградить меня удивленным взглядом, лорд Эйн сообщил:
- Прелюдия.
То краткое мгновение, пока шеф нарочито медленно склонялся к моим губам, чтобы снова свести с ума, я напряженно думала, что ждет меня впереди, если все, что творилось до этого являлось лишь аперитивом перед основной трапезой…
***
Утро мы как-то пропустили.
Говоря откровенно, если бы не окна, в которые сначала забрезжил рассвет, а потом и ярко засветило солнце, мы бы это утро вовсе не заметили, просто в какой-то момент, остановившись на миг, Вальд тихо прошептал:
- Как же ты прекрасна в ореоле солнечных лучей.
Я бы что-нибудь ответила… нет, я бы точно что-нибудь на это ответила, но не осталось сил даже говорить, не то что шевелиться. Увы, лорд Эйн отличался впечатляющей неутомимостью… Или не увы… Отдаваться во власть его сильных рук, уверенных движений и умопомрачительных поцелуев оказалось невероятно восхитительно. А потом в какой-то момент из состояния "о, как же мне хорошо", я провалилась в блаженный и явно очень нужный сон, чем вызвала едва слышный стон сожаления шефа…