Роман "Всё для тебя" - история любви звезды оперной сцены и известного художника, полная неожиданных приключений, интриг, недоверия.
* * *
Она - звезда оперной сцены, он известный художник.
Встретились они неожиданно, полюбили друг друга.
Им завидуют - завидуют таланту, молодости, красоте, интригами пытаются разлучить.
Место действия - весь мир.
Читайте российский женский роман Виктории Васильевой о самом прекрасном чувстве, которое один человек может подарить другому - о любви.
Васильева Виктория
Всё для тебя
Последний желтый лист, очертив несколько кругов, неслышно опустился на землю. От раскидистого яркого клена теперь остались ствол да голые черные ветви. Это летом и ранней осенью он радует глаз, а сейчас…
Дождь косыми черточками пронизал воздух и громко застучал по оконному отливу. Внезапный порыв холодного ветра окончательно вывел из задумчивости стоявшую у окна Анну. Она закрыла форточку и задернула штору.
"Пора, - подумала Анна, - пора возвращаться в Питер. Сколько может продолжаться этот отдых?"
Отдых или мука, - она не могла решить. Знала только, что больше так продолжаться не может.
Ее карьера. Первые премии на конкурсах в Италии и Германии. Казалось, вот они: признание, успех! А потом - все к черту. И все из-за какого-то мужа. Эгоистка! Такого положительного для других и тирана для нее. Задыхающегося от зависти к успехам собственной жены. Жаждущего видеть ее только на кухне и в грязном халате.
"Хватит! Кончено! Может, хоть на этот раз нас разведут?!" - думала Анна, торопливо бросая вещи в чемоданчик.
Через полчаса дачный домик остался позади. Холодный ноябрьский дождь с треском лупил по окну электрички. Вдалеке, за стволами тополей, темнел свинцовой полосой волнующийся Финский залив. Быстротечное время наматывалось на оси колес. Вот и город…
Выскочив на перрон, Анна побежала к стоянке такси.
- На Васильевский! - громко сказала женщина, подбежав к свободной машине.
Коренастый водитель в клетчатой кепке молча кивнул и приоткрыл дверцу.
- Спасибо!
Машина дала задний ход; развернувшись, помчалась по проспекту. Огни реклам замелькали за окном. Впереди то и дело показывался багажник иномарки. Номер: "RBH-331" блестел в свете фонарей.
- Вот проклятый "мерс", - рявкнул таксист. - Кидает его то влево, то вправо. И не обгонишь, как разогнался!
- А вы не торопитесь! - посоветовала Анна, одарив крепыша ослепительной театральной улыбкой.
- Да они все такие. Купят и гоняют на всех парах! Того и гляди - влепишь ему в зад.
Резкий визг тормозов идущего впереди "мерседеса" заставил прервать разговор.
- Вот черт! Я же говорил, чуть не влепили!
И водитель, привычно поругиваясь, сбавил скорость, резко вырулил влево, объехал иномарку. Такси легко помчалось по освободившейся дороге.
- Возьмите! - Анна протянула несколько шуршащих бумажек таксисту и захлопнула за собой дверцу.
- Дамочка, сдачу!..
- Не стоит, благодарю, - ответила она, уже поднимаясь по ступенькам подъезда.
Борис был дома, Да и где же ему еще быть в столь поздний час?
- Привет, - бросил он ей небрежно. - Как отдохнула?
- Хорошо, - ответила Анна. - У нас в Мариинском скоро премьера.
Она знала, что ее дела мало волнуют мужа. Но о чем с ним еще говорить, не могла придумать. Да и надоело ей все это. Постоянная ревность. То к успеху, то к поклонникам, даже к подаренным цветам.
- Повестка не приходила из загса? Когда идти на развод.
- Через две недели, - сухо ответил он. - Звонили по поводу обмена.
- Очень хорошо, - вяло ответила Анна.
Она вошла в ванную, закрыла за собой дверь.
"Как он безразличен! Наверное, у него кто-то появился. А как ухаживал за мной! "Анечка, этого хочешь? Посмотри, что я тебе принес!" А потом: "Оставь меня в покое со своей оперой! Выбрось эти цветы. Их подарил тот, черный. Ходит, между прочим, на все твои концерты!" Первый раз на развод не явился. Испугался, что потеряет "звезду". Теперь-то, надеюсь, явится? И когда только это все кончится?" - думала она, погружаясь в теплую воду и зарываясь в белую душистую пену.
Утро следующего дня было ничуть не лучше предыдущего. Дождь, правда, превратился в моросящий. Но это не делало более привлекательным все то же серое небо, напоминающее кусок грязной ткани.
Анна торопилась к десяти часам утра на репетицию.
"Маргарита" в "Фаусте", - это так важно, - еще одна ступенька на лестнице успеха. Так, по ступеньке, - на вершину Парнаса!"
Ветер обрушивался просто шквальный. Хрупкий зонтик метался из стороны в сторону. Казалось, что его спицы переломятся пополам, ручка вырвется, и оранжевый купол змеем взметнется в дымчатое небо. Задевая прохожих, Анна быстро шла к метро. Оставалось завернуть за угол.
И тут прямо на нее вывернул ярко-синий "мерседес".
Взвизгнули тормоза.
Реакция водителя была потрясающей. Опоздай он на одно мгновение, и случилось бы непоправимое. Анна застыла на месте. Стук ее сердца, казалось, заглушил все: движение транспорта на дороге, шум толпы. На минуту все смешалось, сознание куда-то провалилось. Был шок - молниеносный, надолго запоминающийся.
- Куда вы так несетесь?!
Перепуганная женщина очнулась от резкого окрика.
- Что-о?! - с возмущением закричала она. - Это вы не видите, где дорога! Почти заехали на тротуар и готовы передавить всех людей!
Водитель "мерседеса" не желал пререкаться, тем более что вокруг стала собираться толпа зевак, а милиционер, стоявший на соседнем перекрестке, уже торопился к месту происшествия.
Молодой мужчина подошел к Анне, деликатно взял ее за локоть и тихо произнес:
- Садитесь, пожалуйста, в салон. Договоримся в машине.
- И вы еще смеете мне это предлагать?!
- Умоляю вас. Я виноват.
- Но увольте!
- Очень вас прошу, садитесь!
Вкрадчивый голос незнакомца все-таки подействовал на нее. Водитель открыл заднюю дверцу, усадил даму, быстро перешел к другой стороне машины, уселся за руль и нажал на газ. Подоспевший милиционер хотел было ухватиться за ручку автомобиля, но та ускользнула от него. Послышалась пронзительная трель милицейского свистка. Но беглец со своей жертвой уже мчался по шоссе.
- Слава Богу! - тихо выдохнул незнакомец.
- Что значит "Слава Богу"? - нервно переспросила Анна.
- Слава Богу, что я вовремя вас увидел и вовремя нажал на тормоза.
- A-а… И еще слава Богу, что вы вовремя улизнули от милиционера, да еще и меня с собой прихватили!
- Не сердитесь. Я готов стоять на коленях, только бы вы меня простили. Вам куда?
- К театру. К Мариинскому театру, - был недовольный ответ.
Водитель сосредоточился на дороге. Анна почти пришла в себя. Теперь она могла, воспользовавшись паузой в разговоре, взглянуть на того, кто чуть не лишил ее жизни.
Внушительные плечи скрывались под кожаной курткой. Длинноватые черные волосы спадали на воротник и повязанную на шею косынку.
"Имидж человека свободной профессии", - подумала она. В зеркальце отражалось серьезное лицо водителя.
"Какое оно мужественное и загорелое! Глаза карие; губы плотно сжатые, чуть пухлые; волевой подбородок. Ну прямо Тарзан какой-то!"
Тут ее резко бросило на спинку переднего сиденья. Машина внезапно остановилась.
- Боже! Вы совершенно никудышный водитель! Выпустите меня! - закричала женщина.
- Пожалуйста, не кипятитесь, - взмолился незнакомец. Зеленый быстро сменился на красный. - Один квартал - и вы на месте… Скажите лучше, как вас зовут?
Анна не отвечала. Ее часы показывали пятнадцать минут одиннадцатого.
- Из-за вас я еще и опоздала!
- Извините, я не хотел.
"Мерседес" подкатил к служебному входу театра.
- Благодарю, - Анна выскочила из машины. - Всего доброго!
Она захлопнула дверцу и побежала в театр. Машина развернулась. В последний момент женщина обернулась и увидела, что незнакомец пристально смотрит на нее. Их глаза встретились. В какое-то мгновение она почувствовала, будто ее пронзил огонь, который таился в его глазах, но она тут же постаралась отделаться от этого ощущения. Легкая улыбка скользнула по его губам. Он нажал на газ, и машина, мелькнув номером на багажнике "RBH-331", быстро скрылась.
Увидев номер, Анна вздрогнула.
"Это он мелькал вчера перед глазами почти всю дорогу от вокзала до дома. Это в него, как сказал таксист, чуть не вляпались!"
И вдруг ощущение чего-то нового, таинственного возникло в ее сердце - чего-то такого, что и не появлялось, исчезнув в юности. Из груди Анны вырвался неожиданный глубокий вздох. Она опустила глаза, глянула на голые стволы деревьев, бесконечное серое небо над ними. Дождь моросил, не переставая. Она захотела раскрыть зонт, но, - о, боже! - его не было! Анна вдруг вспомнила, что ее оранжевый зонтик остался на заднем сиденьи "мерседеса".
"Как я могла!"
Часы показывали десять тридцать.
"И плюс ко всему - полчаса репетиции!"
От этой мысли по спине пробежал холодок. Спустя мгновение Анна уже вбегала в двери служебного входа.
"Театр! Ах, театр! Как я люблю его высокие своды и мягкие занавесы! Громоздкие и даже аляповатые люстры! Он всегда полон торжественности! Толпа охающих зрителей. Аплодисменты! Аплодисменты! И цветы… Гвоздики, тюльпаны, хризантемы и, наконец, розы. Розы!.. Такие мягкие и пахучие. Они на вид шелковые и бархатные, и такие благоухающие! А эти забавные поклонники! Они кидают цветы к ногам целыми букетами. Иногда они смущенно заходят в гримерную и протягивают цветы, в бутонах которых можно найти любовные записки. Иногда они ждут на выходе и просят автограф, и смотрят, пожирают, проглатывают обожающими глазами. А ты раздариваешь ослепительные улыбки, посылаешь воздушные поцелуи и мир вертится, будто в головокружительном калейдоскопе, и мир звучит миллионами голосов и подголосков, тысячами звуков. И ты знаешь, что во всем этом бесконечном многоголосии твоя партия сольная. Ты - прима, ты - героиня, и все это - для тебя!.."
Анна стояла перед зеркалом. Здесь, в театре, можно было отвлечься, забыть о повседневной жизни. Остановиться, взглянуть на себя внимательным взглядом. За последние годы было много пережито: головокружительные успехи на сцене, замужество. Правда без любви. Борис взял ее измором. А она, уставшая от гастролей, от постоянных влюбленностей я фейерверков, вдруг захотела нормальной семейной жизни. Тишины, покоя. Но, как выяснилось, это все-таки не для нее. С трудом домучивали они второй год супружества. Заявление о разводе он отнес первым. Она пыталась выяснить причину, но потом, как оказалось, причиной было все: ее карьера, красота, ум, независимость и талант. Просто быть вместе стало невозможным.
Но сегодня что-то произошло. Что-то шевельнулось в ее на время уснувшем сердце. Неприятная сторона утреннего происшествия не всплывала в ее памяти. Ощущение, или даже предчувствие новой жизни проникло в душу Анны и пело там сладким голосом.
Зеркало ответило ей улыбкой. Правильный овал лица, открытый лоб.
"Еще гладкий, без морщин, - она провела по нему рукой. - Нет, одна едва-едва пробивается, но она столь мала, что ее можно и не считать".
Шпильки долой! Шелковистыми волнами упали на плечи золотистые волосы и скатились потоком на спину и грудь. Так и сяк поворачивалась она перед зеркалом и не могла не признать, что очень, нет - слишком хороша. Казалось бы, что еще нужно женщине, если у нее бездна вкуса и море поклонников. Но она-то знала. Ей не хватало любви! Жаркого, взаимного чувства. Женщины к мужчине и наоборот. Вот чего она ждала много лет.
- Анна! Анюта! - в гримерную забежала Катерина, молодая девушка, еще не успевшая сделать громкое имя. У нее было неплохое сопрано, но главные партии ей пока не доверялись.
- Что? - Анна поставила крем на столик и вопросительно взглянула на Катю.
- Матильда ждет нас в четверг в семь вечера!
- Хорошо, что ты напомнила. А какая программа? - поинтересовалась Анна, нанося крем на лицо и глядя в зеркало.
- О! Она для нас что-то приготовила!
- Ты говоришь загадками.
- Я говорю о сюрпризе. Наконец-то она покажет нам своего племянника, о котором так много болтала. Помнишь? Он художник, а главное - красавец и живет в Париже.
- Где-е?
- Ну что ты, не помнишь? Матильда последнее время только о нем и щебечет. Как же его зовут?..
- Неужели ты можешь себе представить, что…
- А почему бы и нет! Разве я непривлекательная? - девушка рассмеялась звонким задорным смехом, тряхнув каштановыми волосами.
- Ну хорошо, я не спорю.
- Значит, до четверга?
- До четверга!
Катя выбежала из гримерной.
После репетиции Анна собиралась домой.
Спустившись на первый этаж, она прошла к выходу.
Дождь прекратился. Серая пелена неба разорвалась на множество туч, наслаивающихся одна на другую и метущихся под порывами ветра.
- Постойте! - послышалось вдруг за ее спиной.
Анна обернулась. И тут ее словно пронзило током. Сама не зная почему, она едва не выронила сумочку, а сердце забилось громко и быстро.
Перед ней стоял тот самый незнакомец, который утром внезапно появился в ее жизни. Ветер играл его волосами, из-под распахнутой куртки выбилась цветная косынка и ее концы свободно гуляли по свитеру грубой вязки. Он пристально смотрел на Анну. Она думала, что утонет в его чувственных и бездонных глазах. Тот же огонь, что и утром, горел в них и звал за собой. Мужчина неторопливо измерил ее взглядом, и она чувствовала прикосновение этого взгляда, мягкое и обжигающее. Время остановилось, а земля раскололась на части и уплывала из-под ног.
- В чем дело? - Анна постаралась сказать это как можно строже и безразличнее.
Мужчина, казалось, ждал этого вопроса.
- Вот, - он протянул ей оранжевый зонт. - Вы забыли у меня в машине.
Она улыбнулась.
- Спасибо. А я уже собиралась покупать новый. Не могу понять, как могла его забыть.
- Вы торопились… Еще сердитесь?
- Я?.. Да… то есть нет, в общем-то не сержусь. Я постаралась прогнать от себя неприятные ощущения и…
- И позволите вас проводить?
Анна совсем растерялась.
"Такое неожиданное появление и неожиданное предложение".
Она пыталась показать себя равнодушной, но сила, с которой тянуло ее к нему, требовала подчиниться.
- Но…
- Но этому что-то мешает? - спросил незнакомец, и грустная улыбка появилась на его лице.
- Нет.
"Но что со мной? Я не могу отказать! И готова ехать с ним хоть на край света!"
- Проводите, - нерешительно сказала Анна.
Он предложил ей сесть в машину, которая стояла возле театра.
- Вы не слишком спешите? - произнес он тихо и посмотрел на Анну.
Она смущенно пожала плечами.
"Лучше бы он на меня не смотрел! Голова кружится от его взгляда".
- Хотите, я угадаю, как вас зовут? - спросил мужчина, когда автомобиль тронулся.
- Угадайте, - улыбаясь ответила Анна.
- Наверное, Елена.
- Нет. Почему Елена?
- Тогда Изольда или Джульетта?
- Ну что вы? - она засмеялась. - Почему выбираете такие имена?
Незнакомец внимательно посмотрел на нее.
- Елена, потому что Прекрасная. Изольда, потому что ее любил Тристан, Джульетту - Ромео. Такую женщину, как вы, непременно должен любить настоящий мужчина.
- Вы так думаете? - Анна разочарованно вздохнула. - Не угадали! Зовут меня Анна, и с рыцарем я не знакома.
- Вот как? - он опять пристально посмотрел на нее.
Обвел взглядом стройную фигуру. Высокая грудь женщины взволнованно вздымалась.
Анна почувствовала, что он просто проглатывает ее взглядом. Она повернулась к нему лицом.
- Светлоокая Анна… - задумчиво произнес мужчина.
- А вы поэт!
- Нет. Разве только в душе.
За окном мелькали дома, люди, скверы.
"Я чувствую себя так уютно и спокойно, словно знаю этого человека сто лет".
- А ваше имя? - поинтересовалась Анна. - Наверное, Ричард Львиное Сердце или Тиль Уленшпигель?
- Почти угадали!
- Правда?
- Эдуард.
Они рассмеялись.
Машина остановилась у одного из кафе. Эдуард вышел и подал Анне руку.
- Я предлагаю немного перекусить.
- С удовольствием, - ответила она.
Интерьер кафе был с претензией. На стенах красовались подсвечники с канделябрами и картины в скромных багетных рамах. Пол, выложенный узорчатыми плитками, блестел в свете люстр, как мраморный. В зале квартет играл регтаймы, развлекая публику…
Они расположились за столиком у окна. Ваза с апельсинами и крупным виноградом украшала стол.
- Не люблю, когда кто-то стесняет, - сказал Эдуард улыбнувшись. - Что предпочитаете: коньяк, ликер, шампанское?
- Шампанское.
Официант в черном смокинге с белой бабочкой уже стоял возле них.
- Шампанское, два медальона с красной икрой и шоколад! - заказал Эдуард.
- Вы здесь часто бываете? - спросила Анна, взяв большой апельсин.
- Нет, но иногда захожу.
- А чем вы вообще занимаетесь? Поражаете женские сердца своей таинственностью?
- Что вы? - он рассмеялся, обнажив красивые белые зубы. - Хотите знать?
Он сделал Анне жест рукой, чтобы она к нему приблизилась.
- Terra incognita, - шепнул ей на ухо и загадочно улыбнулся.
- Даже так?
Принесли шампанское, тарелочки с медальонами и шоколадом.
Он откупорил бутылку и налил вино в бокалы.
- А вы одна из жриц искусства?
- Да, попали в цель.
Эдуард достал ручку и быстрыми движениями что-то набросал прямо на салфетке, лежащей на столе, затем поднял ее, развернул и показал Анне.
- О! - воскликнула она. - Мой портрет! Вот вы и раскрылись!
Регтаймы сменились старинными городскими романсами. Виолончель вела мелодию, а две скрипки и альт аккомпанировали ей.
Эдуард не сводил с Анны глаз.
- У вас красивые руки, - сказал он. - Дайте мне одну.
Анна нерешительно протянула руку.
- Очень красивые. И холодные, как у Снежной Королевы.
- А вы держали руку Снежной Королевы?
Он улыбнулся в ответ.
Женщина вся трепетала. От его прикосновений бросало в жар.
- Пустите, - прошептала она.
Он нехотя отпустил руку.
Возникла пауза.
Потягивая из бокалов холодное шампанское, они думали друг о друге.
- У вас еще не кружится голова от шампанского? - Эдуард первым нарушил молчание.
- От шампанского? - Анна произнесла это так робко, что даже сама удивилась.
Эдуард немного смутился.