– В этом случае страховка на случай похищения – две стороны медали.
Он подошел ближе к тиру, надел наушники и поднял оружие.
– Можно сказать и так! – прокричал он.
Спустил курок, и три выстрела прозвучали один за другим. Пули попали в яблочко, центр мишени, стоящей на расстоянии пятьдесят ярдов.
– Все же лучше, если у них есть страховка! – продолжал кричать он и, вынув магазин, стал выщелкивать оставшиеся патроны.
– Если бы страховки не было, похищений стало в разы меньше.
Она стащила наушники.
– Я застрахован, – признался он, кладя автомат на стол и снимая наушники. – И вы тоже, как служащая "Пайниен".
– Следовательно, вы могли бы отправить меня в Южную Америку.
– Бушмейстеры вырастают до десяти футов длиной.
– Они ядовитые?
– Да.
Она даже не собиралась притворяться, что хочет иметь дело с десятифутовой змеей.
– Возможно, тепленькое местечко в городе. Буэнос-Айресе, например.
Он подошел ближе:
– В Буэнос-Айресе не так много партизанских войн.
У него были темно-синие, умные, с веселыми искорками глаза.
Он невероятно сексуален. В других обстоятельствах она раскрыла бы губы и запрокинула голову в качестве приглашения. А может, просто привстала на носочки и поцеловала его, не ожидая, пока он сделает первый шаг.
– Вы прошли тест на знание оружия, – мягко сказал он.
– Знаю.
Он коснулся ее руки, послав прилив тепла. Не отстранился. Она тоже.
– Это бравада? – спросил он, пристально наблюдая за выражением ее лица.
– Я хорошо натренирована.
Она знала, что следует отступить. Но посылала сигналы, которые не хотела посылать. Ожидала чего-то такого, что не могло случиться.
В самых ярких деталях представляла его поцелуй. Должно быть, он фантастически целуется. Мужчина просто не имеет права выглядеть так, пахнуть так, иметь хищное выражение лица, если не собирается завладеть ее губами в головокружительном поцелуе.
Он провел пальцами по ее голой руке.
Что-то затрепетало в желудке. Тело застыло в предвкушении.
Жужжание ламп дневного света стало громче. Периферическим зрением Мила видела, как быстро мигает этот свет. Мужской аромат заглушил резкую вонь пороха. Кожа быстро согревалась, влажный воздух окутывал ее, как теплая вода в ванне.
Он наклонил голову.
Она ждала.
Губы коснулись ее губ, и жар стал невыносимым.
Он застонал, прижался к ней, обнял. Губы затвердели. Властно накрыли ее губы.
Она ответила на поцелуй, сжимая кулаки, упираясь ими в его бедра. Рискованно и опасно, да просто глупо, но она отдалась настойчивому зову возбуждения, бушевавшему в ней. Коснулась его языка своим, пораженная потоком ощущений.
Ее тело напряглось от желания. Бедра прижались к ее бедрам. Ладони скользнули по ее спине, стиснули попку, притянули ближе, подняли, чтобы прижать ее теснее. Она обхватила его ногами. Поцелуи продолжались, жаркие и нетерпеливые. Наконец он повернулся и усадил ее на стол.
Его руки скользнули под ее футболку, стали мять талию, пробираясь выше. Она почувствовала, как затвердели соски под бюстгальтером запульсировали в предвкушении, ожидая прикосновений. Отчаянно ожидая его прикосновения.
– Это плохо, – прохрипел он.
Нет, это слишком хорошо. Слишком хорошо. Абсурдно хорошо.
– Здесь камеры, – пробормотал он.
Это привлекло ее внимание.
Она отпрянула:
– Здесь?
Он кивнул.
– Кто-то за нами наблюдает?
– Возможно, Вегас.
Она пыталась подавить гормоны, отдышаться, вызвать в себе вину и стыд, которых требовала ситуация. Она целовала босса. Более того, обнималась с ним, как спятившая тинейджерка, обнималась с мужчиной, который оценивает ее профессионализм.
Может быть, это тоже тест. Вполне вероятно.
Она прошла испытание на владение оружием, чтобы вот так безнадежно провалить тест на самообладание.
Мила попыталась сгладить ситуацию, схватившись за первую мысль, которая пришла в голову:
– Как насчет моей командировки в Южную Америку?
Она изобразила кокетливую улыбочку и захлопала ресницами.
Его глаза мгновенно стали пустыми.
– Шутите?
Но она продолжала настаивать, проводя кончиками пальцев по его груди:
– Я хорошо говорю по-испански.
Он поймал ее руку. Сильно сжал:
– Хотите сказать, это убеждение?
Она глянула ему прямо в глаза:
– Разумеется.
– Лжете.
– Уверены?
– Уверен.
Она подняла брови:
– Считаете себя таким неотразимым?
Он поморщился.
– Подумайте об этом, Трой, – беззаботно рассмеялась она.
Он стиснул ее подбородок, удерживая голову неподвижно, глядя ей в глаза.
Ее одолело беспокойство. Она приказала себе не сломаться, не забывать о самообладании. Знай он, что она таяла, как сахар, в его объятиях, пинками бы выставил на улицу.
Она молчала. Мгновение тянулось целую вечность.
– Не смейте никогда, никогда больше играть со мной, – прорычал он.
Она бы кивнула, но его хватка была поистине стальной.
– Понятно? – прошипел он.
– Да, – прошептала она.
Он резко отвернулся, а она почти обмякла, схватившись за стол.
– Кто-то еще видел это? – спросил Трой Вегаса, промаршировав в центр управления.
– Нет.
– Сотри все.
– Уже сделано.
Трой облегченно вздохнул. Узел в груди ослаб. Он сам не знал, почему ему не все равно. Плевать, если парни увидят, как он целовал Милу.
– Спасибо.
– Я сделал это ради нее.
– В самом деле?
У Вегаса нет причин защищать репутацию Троя.
Зато Мила пострадает, если кто-то увидит запись. Но она сама навлекла это на себя. Все же Трой не хотел еще больше усложнять ее жизнь, пока она работает на него. Только последний мерзавец способен на такое.
– Не пойму, о чем я думал.
– Я точно знаю, о чем ты думал, – ухмыльнулся Вегас.
– Обычно я не позволяю женщинам играть со мной.
– Да ну?
– В этом она лучше, чем я ожидал.
Он опять вспомнил тир.
– Многие женщины пытались. Я обычно вижу их уловки за милю. А она? У меня были все причины подозревать, что она попытается что-то выкинуть.
– Почему ты считаешь, будто она ведет игру?
Трой изумленно уставился на партнера:
– Ум и логика. Она ищет постоянную работу.
– Это не означает, что она попытается соблазнить тебя.
– Она призналась, что так и было.
– Она признала, что играла тобой?
– Я как-то неясно выражаюсь? Или у меня что-то с английским?
– Ты вполне ясно выражаешься, – заверил Вегас, глядя на мониторы и нажимая пару клавиш.
Троя вдруг осенило подозрение.
– Это не ты ее подговорил? И вчера просто дергал меня за цепь?
– Поверь, мне есть чем занять время.
– Мне тоже.
– Это обнадеживает. Запись стерта, словно ничего и не было.
– Именно это я хотел услышать.
Насколько это касалось Троя, поцелуя вообще не было. Просто Мила оттачивала на нем профессиональное мастерство. Она красивая женщина. Знает это и понимает преимущества флирта с ним. Будь это обычная операция, он восхитился бы ее умением.
– Она прошла тест?
– Да.
Мила определенно владеет оружием.
– Не пояснишь подробнее?
– Она прекрасно стреляет. Приемлемые реакции, и под огнем не спасует.
– Вполне веское подтверждение.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Она набрала сто процентов в тактической подготовке.
– Как и многие парни.
– И мы их нанимаем.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А что собираешься делать, если она пройдет все испытания?
– Ее рост пять футов четыре дюйма. Вес – менее ста двадцати фунтов. Никакая тренировка, никакая решимость или храбрость не проведут ее через полосу препятствий.
– Это верно. Твоя сестра спускается.
Трой глянул на запись с камер лифта и увидел в кабине Кассиди с плачущим Дрейком на руках. Она выглядела усталой. Фиолетовые волосы растрепались, макияж смазался.
– Рад, что у нас нет аудиозаписи.
– Сплошной абсурд, – проворчал Трой.
– Похоже, самое время предложить, чтобы она пересмотрела жизненные планы.
На экране двери лифта открылись. По коридору все громче неслись пронзительные вопли малыша. На пороге появилась Кассиди.
– У него режутся зубки, – сообщила она.
– Поэтому ты принесла его сюда?
– Мне нужно поговорить с тобой.
– А мы здесь пытаемся работать.
Даже упрекая ее, он неожиданно для себя взял у нее ревущего Дрейка, при этом не имея ни малейшего желания находиться рядом с вопящим мокрым мальчишкой. Кассиди выглядела так, словно сейчас грохнется без чувств.
Он прижал Дрейка к плечу, съежившись, когда сопливый нос уткнулся ему в шею.
– У него покраснели и распухли десны, – заметила Кассиди.
– Не можешь дать ему что-нибудь?
Наверняка в современной медицине есть средство для распухших детских десен. На ум приходил аспирин. Или, может быть, немного виски? Немного виски также поможет бедному ребенку немного поспать.
– Я давала! – заплакала Кассиди. – И не раз. Средства должны были обезболить его ротик. Но они совсем не помогают!
Что же, обезболивание – мысль неплохая. Но Дрейк продолжал орать ему в ухо.
– Как идут поиски няни?
– Агентство требует задаток. – Кассиди прикусила губу. – Я хотела спросить.
Она выглядела милой и беспомощной в хорошенькой пастельной блузке и легинсах.
– Без проблем. Я добавлю сколько нужно.
– Не обязательно высказываться в таких выражениях, – отрезала она.
– В каких именно?
– Словно ты не ожидаешь, что я отдам долг. А я отдам.
– А ты когда-нибудь отдавала долги? – вмешался Вегас.
Кассиди круто развернулась:
– Сейчас я зарабатываю деньги. Больше обычного. Просто должно пройти время, прежде чем я приобрету настоящую известность. Но они требуют аванс.
Трой пытался трясти Дрейка, решив, что это, возможно, отвлечет его.
Вегас метнул взгляд на ребенка:
– Твое новое хобби обходится весьма недешево.
– Он не хобби, – прошипела Кассиди. – Он человеческое существо.
Она приняла Дрейка из рук Троя, словно решив спасти.
– Что это с вами творится?
– Я согласен. Попроси агентство прислать счет.
– Они хотят сначала получить аванс.
– Прекрасно. Все что угодно. Только найди хорошую няню.
Большие глаза Кассиди наполнились слезами, и Трой почувствовал себя последним негодяем.
Прежде чем он успел извиниться, появилась Мила.
– Что здесь происходит? Что вы наделали?
Она взяла Дрейка у Кассиди.
– Я?!
– Почему все плачут?
– У него режутся зубки, – сообщил Трой.
Мила положила руку на плечо Кассиди:
– Что-то случилось? Получила очередной имейл?
Он ухватился за тему, не связанную с ребенком:
– Очередной имейл?
Кассиди качала головой.
– Она отчаянно нуждается в сне, – обратилась Мила к Трою. – Сегодня у нее концерт.
– А что общего это имеет со мной?
– Славно.
– При чем тут "славно"? Я всего лишь сказал сестре, что оплачу счет за няню.
Мила отдала ему Дрейка.
– Вы, конечно, шутите? – Он краем глаза заметил ухмылку Вегаса.
– Я укладываю Кассиди в постель, – заявила Мила.
– Я работаю!
– Скоро вернусь.
– У вас пять минут, – предупредил он.
Она выразительно закатила глаза и повела Кассиди по коридору. Крики Дрейка сменились жалобным хныканьем.
– Хорошо разыграно, – хмыкнул Вегас.
– Заткнись, – посоветовал Трой.
– Думаешь, Мила вернется?
– Если нет, сам ее найду.
Он стал растирать спинку Дрейка, полный сочувствия к ребенку, пытался укачать малыша, надеясь, что тот заснет. Бедняге пока не слишком везло в жизни.
Трой остановился послушать у двери своей квартиры. Он предпочитал сам готовить обед, но, если Дрейк не спит и плачет, надо отправляться за квартал отсюда в "Девон Грилл".
Молчание.
Он сунул ключ в замок, открыл дверь и осторожно вошел в прихожую. Но услышал только шум системы обогрева и щелчки, словно кто-то печатал на клавиатуре.
Трой зашел за угол, чтобы оглядеть гостиную и идущую за ней столовую.
За обеденным столом, заваленным бумагами, сидела Мила. Ее волосы, как обычно, были аккуратно заплетены в косу. Голубая футболка обтягивала худенькие плечи. На одном спал Дрейк, уткнувшись лицом в ее шею.
Трой бесшумно прошел дальше, туда, где она не могла его увидеть, поскольку не имел желания заговорить и разбудить спящего ребенка.
Но она увидела его и подняла глаза. Показала на Дрейка и прижала палец к губам.
– Где Кассиди? – прошептал он.
– Спит.
– Няни еще нет?
– Одна придет в семь. На собеседование.
– Как насчет последней? Мне она показалась вполне пригодной.
По мнению Троя, целесообразность куда важнее совершенства, особенно в подобных обстоятельствах.
– Она не работает полный день. Только два-три часа.
– Тогда не может ли она прийти сегодня?
– Будем надеяться, что новая подойдет.
Дрейк заерзал.
– Не могли бы вы положить его в колыбельку?
– Я несколько раз пыталась. Он тут же просыпается.
– Мы будим его разговорами.
Она глянула на ребенка:
– Не могу же я позволить ему спать вечно, полагаю.
Трой не считал это правильным подходом к воспитанию. С детьми куда легче, когда они спят.
– У меня рука затекла, – поморщилась Мила.
Он тяжело вздохнул и осторожно взял у нее Дрейка.
– Спасибо. – Она принялась растирать левую руку.
На секунду встретилась с ним взглядом, но вспомнила неловкость их утренней встречи и быстро взглянула на стол:
– Я работала над материалами из клуба.
Дрейк снова заерзал.
– Записи последних двадцати выступлениях Кассиди. Я убедила клубы передать мне суммы, списанные с кредитных карт за продажу билетов и напитков. Сейчас загружаю их в базу данных. Пока не нащупала определенной системы. Кроме того, многие платят наличными на входе. И не знаю, куда нас это заведет. Но это начало.
– Регулярные посетители?
– Есть и такие. Мне нужно ввести больше данных. Потом просмотрю фото. Может, узнаю кого-нибудь.
Трой был вынужден признать, что это весьма надежное начало расследования. Пока что он не мог найти недостатков в ее работе.
Он глянул на ее профиль, отмечая милую горбинку на носу, прозрачность кожи, длину темных ресниц, насыщенный цвет полных губ. И вспомнил, как целовал их. Даже сейчас чувствовал их жар, сладость. Опять нахлынула волна гормонального возбуждения.
Она подняла глаза и явно испугалась выражения его лица.
Трой быстро откашлялся, подавляя желание заключить ее в объятия.
– Готовы к очередному тесту завтра?
Она подождала мгновение, прежде чем ответить.
– Какого именно?
– Теория профессиональных навыков.
Это письменный тест, и ему не обязательно сидеть в комнате, пока она пишет.
– У меня не будет времени все выучить.
– Вам не придется учить.
– Это не слишком справедливо.
– Дело в знаниях, а не в том, что вы запихнете в свой мозг за ночь.
– Сегодня ночью я буду с вашей сестрой.
– Скажем, в десять утра?
Дрейк стал упражняться в вокале прямо в ухо Троя.
Сейчас начнется плач!
– Вы не собираетесь давать мне ни единого шанса, верно?
– Я даю вам ровно такой же шанс, как всякому другому. Бутылочка с питанием есть? Я не эксперт, но думаю, этот парень захочет поесть, когда проснется.
Мила направилась на кухню:
– Я вам не верю.
Трой последовал за ней:
– Не верите, что он проголодается?
– Я не об этом! – Мила по-настоящему разозлилась. – Вы лжете, что заставляете всех служащих пройти такой тест! – воскликнула она.
– Не лгу.
Она взяла из холодильника бутылочку с детским питанием и открыла горячую воду.
– Хотите, чтобы я провалилась.
– Просто ожидаю, что вы провалитесь. Это не одно и то же.
Она принялась греть бутылочку под бегущей водой.
– И также хотите, чтобы я провалилась.
Дрейк хныкал все громче, тяжело дыша, очевидно готовясь к чему-то более впечатляющему.
Трой обошел островок, подойдя ближе к Миле. Лишь бы успеть вовремя сунуть соску в рот Дрейка!
– Не знаю, чего вы добиваетесь. Зачем проходите через все это?
– Мне нужна работа.
– Я уже предупредил, что не найму вас на постоянную работу.
– Я пытаюсь заставить вас передумать.
Он боролся против притяжения ее хрустально-зеленых глаз. Она, конечно, думает, что все это очень просто. Сильно ошибается.
– Ничего не получится.
– А вот этого мы пока не знаем.
– Один из нас точно знает. Честно, Мила, поберегите силы. Вы не сможете меня уговорить. Даже соблазнив меня, не рассчитывайте на согласие.
– Я не желаю получить работу через постель. Ни вашу, ни любую другую.
Он недоверчиво вскинул брови:
– Почему же вы сегодня утром попытались?
– Это уловка. Хотела посмотреть, сработает ли.
– Не сработало, – солгал он. – Я не дал вам работы.
Можно, по крайней мере, цепляться хотя бы за это.
Она протянула ему бутылочку:
– Я бы все равно отказалась.
– Так кто из нас лжет?
Она, казалось, задумалась.
– Вы правы. Я лгу. Я бы приняла ее. Печально, не так ли?
– Ваша моральная стойкость не такова, какой должна быть?
Он сомневался, что многие люди способны признаться в таком. Он, во всяком случае, не смог бы.
Дрейк испустил вопль. Вместо того чтобы ответить, Мила повернулась и направилась к обеденному столу.
Трой переложил малыша на левую руку и, сунув бутылочку ему в рот, дождался, пока тот присосется. Теперь он уже довольно ловко управлялся с бутылочкой. Не то что в первый раз, когда кормил Дрейка.
– Не собираетесь отвечать, верно?
– А вы ответили бы?
Он уселся на стул:
– Я не претендую на моральную стойкость. – И решил выложить все козыри на стол. – Сегодня утром я поцеловал служащую.
– Она тоже вас целовала.
– Вегас стер запись.
– Я совсем не подумала о камерах.
– Я всегда думаю о камерах.
Только сейчас она подняла скептический взгляд.
– Может, не в тот момент, – признался Трой.
В тот момент он не думал ни о чем, кроме нее.
– Если видео обнародуют, не знаю, кому будет хуже – мне или вам.
– Хуже вам, пока вы в "Пайниен". Для меня хуже во всех остальных местах.
Она задумчиво кивнула:
– Это почти верно.
– У меня есть свои моменты просветления. Все дело в уме.