- Точно, - кивнула Пэрис. - Поэтому даже если он и экстрасенс, обладающий большим количеством способностей, чем у нас, мы не можем знать наверняка - есть ли у него пределы, подобные нашим. Фактически, он должен ими обладать, учитывая, что он, по крайней мере, номинально человек. Он вышел на охоту, и у него было уже одиннадцать зарубок на поясе, а если я правильно помню - временной промежуток между одиннадцатой жертвой и Энни составлял примерно неделю. Правильно?
Холлис согласно кивнула.
- Правильно. Бостон был чертовски неспокоен в то время. И очень немного женщин гуляло по улице в одиночку.
- Поэтому он не мог быть просто удачливым в этом смысле. Если все потенциальные жертвы неуязвимы, защищены, и не остаются в одиночестве - ему смысла нет выходить в ночь. И вот тогда он начинает очень-очень нуждаться в корме.
- Я знаю, что ассоциации с животным подходят, но… - вмешалась Дани.
- Прости. В любом случае, он не мог охо…искать, и пересечь дорогу Энни абсолютно случайно, - нахмурилась Пэрис. - Кто-нибудь знает, что она делала одна на улице?
Опять кивнув, Холлис ответила:
- Она и ее подруга собрались в кино, вместе. Ехали вместе, сидели в кинотеатре тоже вместе. Старались не быть по одной, как их и предупреждали. Вернулись назад в многоквартирный дом, где жили - опять же вместе. Приблизительно через полчаса сосед увидел, как Энни выносит мусор. Он был последним, кто видел ее живой.
Пэрис слегка покачала головой, и, услышав напоминание о молодой девушке, чья жизнь была разрушена, отвлеклась от умственного упражнения - попытки решить головоломку.
- Люди, вы делаете все абсолютно по правилам, и именно из-за этого попадаете в ловушку.
- Такова жизнь, - заметила Холлис. - Судьба или рок, если ты веришь в это. Потому что Энни не только провела несколько драгоценных минут жизни на расстоянии 10 ярдов от дверей своего дома, но также точно подходила под описание его жертв. Кроме того, он неожиданно оказался достаточно близко от нее и по какой-то неизвестной причине не смог догадаться, что, схватив ее, он сделал свою первую настоящую ошибку.
Глава 14
- Если так пойдет и дальше, - со вздохом сказал Гэбриэл. - Мы проведем здесь чертовски много времени.
Мы не можем остаться здесь надолго. Ты ведь сам это сказал - незнакомцы начнут выделяться. Особенно, когда станет известно о жертвах.
- Да уж, должен сказать: шериф проделал отличную работу, заставив своих людей молчать. - Гэбриэл одно мгновение внимательно изучал карту, а затем искоса посмотрел вдаль. - Эта старая текстильная фабрика находится прямо в центре района. Никаких шансов приблизится к ней днем.
Тогда я сделаю это ночью.
- Вот это будет правильно. - Он поставил маленькую галочку рядом с обведенным местом на карте. - Почти на каждом заднем дворе есть собака, поэтому будь осторожна.
Собаки любят меня.
- Они производят много шума, когда ты оказываешься поблизости. Я просто хочу сказать - если ты решила вломиться в здание под покровом ночи, то тебе лучше не привлекать внимание всего района. Договорились?
Хорошо, Гэбриэл.
- Покорность тебе не свойственна. Поэтому твои слова - гнусная ложь, - сказал он, немного передвигая карту и ближе наклоняясь к капоту джипа, чтобы иметь лучший обзор. Он нахмурился, а затем наклонился и достал ноутбук из рюкзака. Открыл его и поставил вверху карты. - Знаешь, этот городок из рода маленьких мистических мест.
Почему ты так говоришь? Я имею в виду - за исключением очевидного присутствия серийного убийцы - он кажется абсолютно нормальным городком.
- С ужасно огромным количеством церквей.
В южных маленьких городах всегда много церквей.
- Ага. С такими названиями, как "Церковь Вечного Греха"?
Ты, должно быть, шутишь.
- А вот и нет.
Хммм. Может это просто баптистская версия нашей "Леди Вечной Печали", или что-то вроде этого.
- Я так не думаю.
И почему же?
Он быстро начал печатать, при этом беспрепятственно поддерживая разговор.
- Каждая баптистская церковь, которая мне попадалась, была красивой, с блестящими церковными скамейками и толстым ковром, а так же с огромным количеством цветов, и иногда даже с витражными стеклами. Я не думаю, что в Церкви Вечного Греха есть что-либо подобное.
Почему?
- Потому что, - ответил Гэбриэл, - если верить последней карте: сегодня церковь занимает помещение, которое раньше было старым хранилищем для зерна. И в соответствии с базой данных, которую мы до сих пор составляем о городе, пастор Церкви Вечного Греха - некий Иедидиа Батлер - в последнее время вступил в борьбу с советом города. Он настаивает на проведении служб именно в этом месте - таком, каким оно является, а совет настаивает на его перестройке и ремонте.
Никогда не вставай против города. По крайней мере, до тех пор, пока Бог не встанет на твою сторону.
- В принципе, я не уверен, что этот парень так и сделает. - Гэбриэл сердито посмотрел на экран ноутбука. - Пятнадцать лет назад копы выслеживали его в Калифорнии. И это произошло далеко не из-за протеста по поводу свободы религии.
Тогда из-за чего?
- Кажется, наш правильный пастор подозревался в убийстве жены.
* * * *
- Прошлая ночь была…такой странной, - сказала Дани, стараясь говорить тихо, наблюдая, как люди в специальных защитных костюмах аккуратно работают в бассейне, разбитом на секторы. А также около него.
- И не говори, - ответила Пэрис. - Моя голова до сих пор раскалывается. А как обстоят дела у тебя, Холлис?
- У меня тоже самое, - нахмурилась Холлис. - Мне изменяет память или я действительно слышала там еще один голос, помимо наших?
- Сложно ответить на этот вопрос со всеми теми криками, - произнесла Пэрис.
- Ты - ясновидящая, которая так и не смогла его зацепить?
- Ну… - Пэрис заколебалась, смотря на Дани.
- Он точно там был, - Дани посмотрела на двух женщин и с трудом улыбнулась. - Да, тот же самый голос. Его. Я думала об этом. Этот…перекресток, состоящий из коридоров, в моем сне… Он похож на центр паутины.
- Наверное, еще одна ловушка, - сказала Холлис.
Дани кивнула:
- Я думала обо всех тех женщинах в Бостоне, об убитых женщинах здесь - как будто он ставит ловушку и ждет, когда они попадут в нее.
- Вот значит, что ты чувствуешь по поводу значения символизма? - спросила Холлис.
- Я не могу определить, что чувствую, за исключением того … что, я нечто пропустила. Что-то очень важное.
Марк присоединился к ним как раз в тот момент, когда Дани говорила эту фразу, но вместо того, чтобы прокомментировать, он посмотрел на каждую из них по очереди и сказал:
- Итак, кто-нибудь расскажет мне, что произошло с вами прошлой ночью? Я не могу с уверенностью говорить насчет Холлис, но я никогда бы не подумал, что Дани и Пэрис способны напиться до такой степени, чтобы страдать от похмелья на следующий день. А именно так вы все и выглядите.
- Я бы с удовольствием высказала свое справедливое негодование, - сказала ему Пэрис. - Но я видела их и себя в зеркале сегодня утром, поэтому совершенно с тобой согласна.
- Это из-за похода в мой сон, - быстро проговорила Дани.
- Все трое?
- Да. - Дани избегала смотреть на него. - Мы думали, у нас есть шанс узнать что-нибудь новое.
- И что, узнали?
На его вопрос ответила Холлис:
- Еще одна символичная ловушка, которая наполнена бесконечными коридорами и криками. И так же тот голос, который Дани слышала ранее.
- Это точно был он, - сказала Дани. - Он просто назвал мое имя, прямо перед тем, как мы вышли из сна.
- Мне это не нравится, - заговорила Холлис. - Я не была экстрасенсом всю свою жизнь, но не нужно быть экспертом, чтобы догадываться - злой голос в твоих мыслях - это не есть хорошо.
- Вероятно, я просто схожу с ума, - предположила Дани, и это звучало далеко не как шутка.
До того, как кто-либо смог ответить, к ним присоединился Коротышка.
- У меня есть три новости: хорошая, плохая и странная. Хорошая - мы не нашли тело новой жертвы в бассейне, в стоках или в каком-либо другом оборудовании.
- Что же тогда за плохая новость? - спросил Марк.
- Плохая новость - мы нашли даже больше того, что обнаружили в среду. А именно - части тела. Невооруженным взглядом сложно определить какие именно. Мы не узнаем этого точно, пока не будут готовы результаты из лаборатории, но я все же предполагаю - новой жертвы нет.
- И странная новость? - спросила Холлис.
Коротышка достал большой прозрачный пластиковый пакет, в котором лежал серебряный браслет.
- Странная новость - у нас появилось еще одно украшение, и на нем выгравировано имя. Только, похоже, имя не принадлежит ни одной из наших жертв или никому из тех, кто пропал. По крайней мере, насколько нам известно.
- Что за имя?
- Одри.
Марк взял пакет и внимательно изучал содержимое в течение минуты, затем передал его Дани.
- Это имя ничего мне не говорит. А вам?
Дани посмотрела на изящный браслет - имя его предполагаемого владельца было написано красивыми, ровными буквами. Она никогда не была особо чувствительна к предметам, и этот тоже ни о чем ей не говорил.
- Прости. Это ничего мне не дает, - сказала она, передав его Пэрис.
И сразу же поняла - Пэрис почувствовала что-то. Но ее сестра лишь подержала браслет в руках в течение минуты, а затем, пожав плечами, передала его Холлис.
Дани промолчала. Она подождала, пока Холлис вернула пакет Марку, также пожав плечами, и посмотрела, как Марк передал его обратно Коротышке.
- Может, в лаборатории что-нибудь разузнают, - сказала Марк. - Спасибо, Коротышка.
Он наблюдал, как его специалист вернулся к огороженной территории рядом с бассейном.
После чего добавил:
- Пэрис, ты все же что-то уловила?
- Я не уверена в том, что мне нравится тот факт, что ты так хорошо читаешь меня, - нахмурившись, ответила Пэрис.
- Я не могу читать тебя. Для меня только Дани - как открытая книга, - сказал Марк и посмотрел на нее. - Ты напряглась, как только Пэрис прикоснулась к пакету.
Дани встретила его взгляд, после чего спросила сестру:
- Расскажи же, наконец, что ты уловила?
- Мои способности, похоже, тоже начинают меняться, - все еще хмурясь, ответила Пэрис. - Вместо того чтобы ощутить только слабое предчувствие - я кое-что увидела. У меня было странное, быстро промелькнувшее видение парня, покупающего цветы. Розы. Я думаю, это было в том магазине - возле старой железнодорожной станции.
- Ты сможешь опознать его, если еще раз увидишь? - спросила Холлис.
- Нет, я не разглядела его. Только его руки берущие цветы, и мелькание старой женщины за прилавком, улыбающейся ему.
- Поехали, - сказал Марк.
Холлис, сидевшая на заднем сиденье, заговорила лишь тогда, когда они уже проехали половину пути до места назначения.
- Нужно искать ее в воде. Это ведь ясно, как божий день. Браслет с именем.
- Я все-таки надеюсь, что имя приведет нас куда-нибудь, - сказал Марк. - И, желательно, до того, как мы найдем остатки убиенной Ширли Орлидж.
* * * *
Он действительно хотел, чтобы все было по-прежнему. Так почти и было.
Почти.
Но наркотик, который он использовал, работал до определенного времени, после чего она уже не хотела с ним сотрудничать.
Она кричала. Он ненавидел, когда она это делала. Это не было тихими всхлипываниями, приглушенными девичьими мольбами, которые он ожидал от Одри.
Он, наконец, не выдержал, снова пригрозив заклеить ей рот. Это было не лучшее решение, и он чувствовал раздражение от этого.
- Одри, ты все усложняешь, - сказал он ей.
Она застонала, а ее влажные глаза смотрели на него умоляюще.
Он наслаждался этим в течение минуты, улыбаясь ей.
Она была готова. Ее короткие волосы покрывали маленькую, четко обозначенную голову. Они были густыми, темными. Карандаш красиво покрасил в темный цвет ее брови. Но в следующий раз, он сделал заметку у себя в голове - нужно использовать при этом ту же краску, что и при окрашивании волос. Он сбрил уродливые светлые волосы с лобка, а так же как остальные волосы на ногах и подмышках.
Сейчас чтобы ее полностью очистить.
Он наполнил ведро горячей мыльной водой. Для начала, используя только щетку, протирал ее от ступней до шеи. Затем использовал кран со специальным длинным шлангом, чтобы ополоснуть ее тело. И даже когда она была розовой и блестящей, он использовал второе ведро с мыльной водой и мягкую губку, чтобы обмыть ее повторно.
Он ополоснул ее опять, заботясь о том, чтобы подвинуть ее настолько, насколько это было возможно, так, чтобы мыльная, а затем и чистая вода попала именно туда, куда не достала щетка и губка.
Он использовал два больших мягких полотенца, чтобы вытереть ее, уделяя особое внимание углублениям и задней части ее тела. В уже самом процессе, высох и стол. Поэтому, закончив, он использовал рычаг, чтобы вновь привести стол в горизонтальное положение. После чего использовал запрограммированные настройки, чтобы немного понизить уровень стола, где находились ее ноги.
Встав между ее ступней, он убедился, что она смотрит на него своими влажными глазами и начал расстегивать свою рубашку.
Она издала пронзительный плачущий звук, мускулы на внутренней поверхности ее бедер сжались в коротком спазме.
- Я уже очень чистый, - сказал он ей. - Я всегда такой. Но для начала все же помою себя, чтобы ты могла быть абсолютно уверена - ничто грязное не коснется тебя, Одри.
На этот раз она издала приглушенный вопль, и ее ступни и руки дернулись, когда она натянула ремни.
Его руки были на поясе, когда он остановился.
- Одри, неужели ты хочешь, чтобы я сделал тебе еще один укол?
Он увидел такую милую нерешительность в ее глазах, и наслаждался этой реакцией. Хотела ли она быть практически полностью нечувствительной к тому, что с ней произойдет, и в то же время быть абсолютно беспомощной, чтобы остановить это? Или она хотела рискнуть и испытать ужас, боль и унижение за маленький шанс повлиять на исход дела?
Ее глаза быстро закрылась, и она со стоном обмякла, молча соглашаясь.
- Вот так, моя девочка, - сказал он, и, улыбаясь, начал расстегивать ремень.
* * * *
Время, которое он проводил с Одри, всегда наполняло его энергией, но оно одновременно и истощало его, и ему нужно было планировать постоянные передышки для себя, чтобы поесть или вздремнуть, или просто передохнуть немного.
Это был, как он понял, еще один способ продлить процесс, в то же время, наслаждаясь им.
Но, тем не менее, казалось, это ужасно истощает Одри.
Он вышел из комнаты после их недавнего занятия любовью, чтобы принять быстрый душ, и вернулся чистым, сухим и обнаженным. Когда Одри была чисто вымыта, он предпочитал оставаться голым. Она казалась спящей, когда он тихо вернулся, но когда снял ленту с ее губ, она вздрогнула, и ее глаза открылись. Постоянно влажные, умоляющие глаза, сейчас немного впавшие и окруженные темными кругами.
Это странно. Он никогда не бил ее по лицу, но все равно эти круги всегда возникали уже ближе к концу.
Казалось, глаза умирали первыми.
- Пожалуйста, - прошептала она. - Пожалуйста, не причиняйте мне больше боли. Пожалуйста, отпустите меня. Я обещаю, что никому не скажу. Пожалуйста…
- Мы уже обсуждали это, Одри. Мы оба знаем, что ты и так никому ничего не расскажешь. Тебе не нужно обещать мне это. И мы обсуждали твое наказание за эту провинность.
- Но я не Одри. Я не та, кто оставила…
Он быстро протянул руку, практически полностью обхватив ее изящную шею. Лишь немного сдавил, и сжимал свои пальцы, до тех пор, пока она не начала задыхаться.
Он научился узнавать и уважать свою силу.
- Молчи, Одри, - сказал он нежно.
Ее глаза расширились, и ее обнаженное тело задергалось. Он подождал до тех пор, пока не посчитал, что уже достаточно для того, чтобы она поняла, а затем убрал руку.
Она тяжело вздохнула и закашлялась.
- Теперь, посмотри, что ты заставила меня сделать, - проворчал он. - Я поставил тебе синяк на шее. Мне так жаль, милая.
Ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она смогла прошептать:
- Прости. Я не хотела…Я не хотела быть плохой.
- Я знаю. Сейчас, молчи. И не двигайся, пока я чищу тебя.