- Это пугающе, - перевел Джордан. - Насколько я понял, мы никогда не увидим их по одному в отдельности. Ну, за исключением Преподобного. Марк, разве не было ли каких-то слухов о нем, когда он впервые появился здесь?
- Да, ходили слухи, что он убил свою жену.
- И эти слухи были ложными? - поинтересовалась Дани.
- Зависит, от личной точки зрения. Став шерифом, я проверил его прошлое и то, что обнаружил, было, по большей части, туманным, за исключением этой части его биографии. Его жена умерла при мистических обстоятельствах около пятнадцати лет назад. Детективы были практически уверены в том, что он убил ее, очевидно, с целью получения страховки, но улик было недостаточно для того, чтобы арестовать Преподобного, и еще меньше для того, чтобы признать его виновным. Затем он присоединился к этой церкви и более-менее пропал из поля зрения, насколько было известно полиции.
- Я полагаю, было бы слишком наивным надеяться, что он - наш убийца? - спросила Пэрис.
- По возрасту, он не подходит, учитывая последний психологический портрет, который мы имеем; он - не экстрасенс, и, насколько мне известно, он находился в Вентуре все лето.
- Тогда, вероятно, нет, - пробормотала Пэрис.
- Скорей всего, - сказал ей Марк. - Но это не говорит о том, что он не знает ничего такого, что могло бы помочь. Притом, что его церковь является владельцем практически всех заброшенных зданий и складов в Вентуре.
- Значит, Церковь Вечного Греха богата, вне зависимости от состоятельности ее общины, - заговорила Холлис, после чего, нахмурившись, посмотрела на экран ноутбука. - Внутренняя налоговая служба имеет свои подозрения насчет Преподобного Батлера, хотя полиция так и не смогла доказать свои. Но, кажется, у него очень хороший бухгалтер в Атланте, и ВНС ничего не смогла пришить ему. Но церковь, это что-то другое.
- В каком смысле? - спросила Пэрис. - Я слышала несколько диких слухов, но…
- Может и не настолько они дикие. Говорят, Церковь Вечного Греха впервые появилась около двадцати пяти лет назад, на западе. Слухи говорят, что среди их обычаев был своего рода очищающий ритуал, который включает крики на членов, включая детей, для того чтобы напугать и выгнать из них грехи.
- Здесь до меня тоже доходили такие разговоры, - признал Марк. - Но мы никогда не могли найти какое-либо доказательство жестокого обращения, как впрочем, и социальные службы.
- Не смогли найти ничего и на западе, в соответствии с данными ФБР, - сказала им Холлис. - В начале Бюро было вызвано, потому что бывший член объявил, будто бы церковь похитила его детей и перевезла их через штат в другой приход - они так это называют. Значит у нас, в Вентуре, оказывается приход Церкви Вечного Греха. В любом случае, оказалось, что жена, с которой он живет раздельно, до сих пор является членом церкви, и она взяла детей с собой, так как получила легальную опеку над ними.
- Неужели ФБР держит файл с делом открытым? - спросил Джордан.
- Похоже на то. Спустя годы у них появились отчеты от некоторых наблюдательных групп, которые следят за сектами, и жалобы от нескольких бывших членов, но ничего такого, что Бюро могло бы предъявить в суде.
- Звучит знакомо, - сказал Марк.
- Да, только эта церковь кажется не получает богатство от своих членов, как большинство культов. Никто не передает церкви право собственности на недвижимость или бизнес, фактически, это под запретом. Ожидается, что члены заплатят десятину, но не более.
- Тогда как они могут позволить себе скупать всю собственность здесь? - спросил Джордан.
Холлис прокрутила несколько страниц, внимательно читая, а затем сказала:
- Это одна из причин, почему Внутренняя налоговая служба настроена подозрительно. Все выглядит так, будто они используют членские взносы, чтобы приобретать землю и другую собственность, а бизнес членов церкви делает взносы в виде товаров и услуг, чтобы содержать церковь и все ее действующие приходы.
- Джордан, я могу вспомнить, по меньшей мере, три местных бизнеса, которым владеют или управляют члены церкви Преподобного Батлера. Давайте посмотрим: сможем ли мы составить список остальных, - сказал Марк. Когда его главный помощник кивнул и покинул комнату, он добавил: - Впрочем, я не вижу в этом ничего, что могло бы помочь нам выследить убийцу.
- Значит, дело обстоит следующим образом, - спокойно проговорила Холлис. - Церковь владеет огромным количеством зданий, похожих на склады, которые на внешний вид являются заброшенными. Церковь, фактически, владеет большой частью подобных зданий в других своих приходах по всей стране. Во многих маленьких городах, похожих на Вентуру. И вероятно в некоторых более крупных городах. Портленд, Канзас, Кливленд, Балтимор, Ноксвилл.
- И Бостон? - предположила Пэрис.
- Да, и Бостон.
* * * *
Запах отбеливателя забивал его ноздри, но он все равно глубоко дышал. Ему нравился запах отбеливателя. Он означал чистоту.
Он любил, когда вещи были чистыми.
Его рабочий стол был очищен щеткой, после он налил отбеливатель на нержавеющую поверхность, и оставил ее на некоторое время, полностью дезинфицируя, перед тем как смыть.
Тем временем, он подошел к своей трофейной стене, изучая фотографии. Наслаждаясь ими. Все снимки сделаны в естественной среде, без ведома жертвы, в тот момент, когда они занимались обычными делами.
Каждая индивидуальная доска рассказывала обычную историю жизни.
Прогулка. Поход в магазины. Получение почты. Поход в церковь. Остановка на тротуаре, чтобы поговорить с другом. Прогулка с собакой. Поцелуй с мужем. Работа в саду.
- Это - ваши жизни, - пробормотал он, и тихо засмеялся.
Такие обычные, унылые, маленькие жизни, которые они ведут.
До тех пор пока он не изменил их, конечно.
Первая Беки. Затем Карен. После Ширли. Все изъяты из своих легких жизней и изменены.
Он знал, что они не были настоящими Одри.
Он ведь не был сумасшедшим.
Они попадали в его руки кем-то другим, кем-то скучным и неинтересным. Кем-то, кого мир не заметил бы, если бы не его работа. Они были Никем.
Он сделал их Кем-то.
Он сделал их Одри.
Стоя перед первой доской, он протянул руку и дотронулся до одной из двух центральных фотографий, восемь на десять, сделанные им самим - своего рода архив всех его приготовлений.
Беки, как Одри. Обнаженная на его столе, ее темные волосы блестят, карие глаза смотрят в объектив камеры, ведь это он повернул ее голову так, до того, как сделать фотографию.
Карие глаза наполнены ужасом.
Он наслаждался этим, энергия пробуждалась в нем, его тело пошевелилось, твердея. Он расстегнул штаны и освободил себя, но продолжал смотреть на фотографии.
Другое центральное изображение - финальный снимок Беки как Одри - было сделано, когда он закончил свою работу. Он легко дотронулся до снимка, его указательный палец медленно поглаживал ее изображение. Все открыто лежало на его столе - удаленные груди, половые органы и ее туловище, разрезанное от горла до промежности, ее вытащенные органы блестели под холодным люминесцентным освещением.
Ее глаза были закрыты для последнего снимка.
Он всегда закрывал их для этого, потому что хоть и наслаждался умирающими глазами, мертвые глаза беспокоили его.
Преследовали его или будут преследовать, если он позволит им. Но он не верил в привидения. Не верил в жизнь после смерти. Поэтому он работал так усердно, чтобы жизнь подходила ему, потому что каждый момент, каждая секунда должна иметь значение.
Он погладил фотографию еще минуту, чувствуя, как твердеет еще сильнее, затем двинулся по направлению к своей второй трофейной доске.
Карен как Одри. Та же поза, те же наполненные ужасом карие глаза, которые смотрят в объектив. И то же растущее чувство энергии внутри, чувство, что он может сделать все что угодно, согнуть любого своей волей.
Любого.
У него перехватило дыхание из-за силы знания, уверенности в собственной несокрушимости. Он был настолько тверд, что даже чувствовал боль, но испытывал самоконтроль, касаясь лишь своего архива, но не себя.
Он прикоснулся к каждой из центральных фотографий, гладил их, наслаждался ими. Пульсация его силы распространилась по всему телу, отдавалась в ушах, и он мог слышать, как сейчас убыстряется дыхание, но это не отдышка. Его зрение начинало смазываться, но он заставил себя перейти к третьей доске.
Ширли как Одри.
Ее трансформация была пока самой полной. Он провел долгие минуты, поглаживая изображения, вспоминая каждое действие, каждую деталь процесса.
- Почти идеальна, - прошептал он.
Он сделал шаг назад, но затем наклонился вперед и положил руки на обратную сторону доски, его взгляд был направлен на центральные фото, и он отказывался дотрагиваться до себя. Его неподвижные ноги тряслись, бедра желали, нуждались в толчках, в движениях, но он заставил себя остаться абсолютно неподвижным. Его глаза полностью потеряли ясность видения, дыхание отрывисто вырывалось изо рта, но он все равно хранил молчание. Воспоминания о последних моментах Ширли-Одри заставили его твердую плоть пульсировать и сокращаться, и, наконец, опустошить себя в спазмах наслаждения.
Стиснув зубы, он перенес волны освобождения без звука. Не потому что ему так надо было, а потому что он мог это сделать.
Он был Силой, и мог сделать все что угодно.
Так сказано в Пророчестве.
* * * *
Дани…
- Дани, ты готова… - Марк замолчал на полуслове, и, нахмурившись, посмотрел на нее. - Что такое?
Она заставила себя встать со стула из-за стола для переговоров.
- Ничего. Должно быть, мои мысли были где-то далеко. Пэрис и Джордан уже доложили тебе?
- Да. - Он все еще продолжал хмуриться. - Пока они смогли спокойно без свидетелей поговорить с двумя подругами Карен Норвелл, работающими кассиршами в банке. Одна из них сказала, что помнит какого-то мужчину с камерой прошлым летом, возможно, делающим фотографии Карен, но она не запомнила, как он выглядел. Пэрис сказала, что обе девушки беспокоятся из-за того, что не отнеслись к этому серьезно и не сообщили об этом кому-нибудь. Они, конечно, ощущают за собой вину. Джордан сказал, они очень боятся, что Карен мертва.
- Умно было поговорить с ними дома, а не в банке, - отсутствующим тоном заговорила Дани. - Но ты прекрасно осознаешь, что это новость просочится к понедельнику, не так ли? Даже не просто просочится, а разнесется по округе с огромным размахом.
Он кивнул.
- Нам чертовски повезло, но каждый разговор с очередным жителем уменьшает наши шансы на неразглашение.
- Нам остается делать только то, что мы и делаем. Итак, где Холлис? Разве мы не собирались навестить Преподобного?
- Она в общем рабочем помещении - разговаривает с одним из моих помощников, чьи родственники являются прихожанами церкви. Мы подумали, что немного внутренней информации нам не повредит. Дани, что ты так усердно старалась скрыть в течение всего дня?
Пэрис была права - он с легкостью мог прочитать ее.
- Возможно, это все мое воображение.
- Голос? Опять его голос?
- Будет преувеличением назвать это голосом, по крайней мере, сейчас. Слабый отголосок шепота.
- Потому что ты можешь выкинуть его?
- Хотела бы я дать положительный ответ, - пожала плечами Дани. - Но меня научили лишь основным моментам экранирования, и так как мне это никогда не требовалось, я не очень то практиковалась. Поэтому, не думаю, что дело во мне.
- Что и беспокоит тебя больше всего.
- Ну да. Мне следует уметь прерывать экстрасенсорный контакт. Если то, что со мной происходит, этим является. Черт побери, я просто…
- Дани, - Марк положил руки на ее плечи. - Почему ты пытаешься нести эту ношу в одиночку? Ты - не Кассандра, но если надвигается война, ты определенно не сможешь сама остановить ее. Позволь нам помочь. Позволь мне помочь.
Она внимательно посмотрела на него, чувствую его руки на своих плечах, осознавая связь с ним, которую изо всех сил старалась заблокировать с тех пор, как этот другой голос грубо влез в ее голову. Она не хотела, чтобы Марк чувствовал или осознавал его - этот холодный, безжалостный, злой голос. Только не в ней, даже, несмотря на то, что он и не принадлежал Дани.
Особенно, если он не принадлежал ей.
Инстинктивно она постаралась заблокировать большую часть себя.
- Ты и так помогаешь мне. Стоит мне сделать хотя бы один шаг из этого здания, и я буквально окружена твоими помощниками.
- Ты преувеличиваешь. И это не то, что я имел в виду, и ты чертовски хорошо это знаешь, - его голос звучал расстроено, а брови еще сильнее нахмурились.
- Лучшая вещь, которую ты можешь сделать для меня - это продолжать поиски убийцы, - медленно проговорила она. - И Преподобный Батлер - возможный ключ, верно? Поэтому не будем терять времени. Если то, что я услышала несколько секунд назад - гром, тогда мы рискуем попасть в ураган.
Дани хотелось верить в то, что она говорит буквально, в душе надеясь, что только погода станет свирепой.
Его пальцы на минуту сжались на минуту, и Дани не была уверена - собирается ли он прекратить этот разговор, по крайней мере, сейчас. Но, наконец, он отпустил ее и сказал в соответствии с ровным, неторопливым тоном, который использовала она:
- Ты как никто другой должна знать, что никто из нас не может пройти по жизни в одиночку. Когда ты будешь готова - я здесь, Дани. И всегда был.
Марк отпустил ее плечи и развернулся. Дани последовала за ним из конференц-зала, желая больше не ощущать сильное чувство, которое буквально кричало ей, что она только что совершила ужасную ошибку.
* * * *
Преподобный Иедидиа Батлер был импозантным мужчиной, по крайней мере, в своих мыслях. Для остальной же части мира - за пределами его обожающей паствы - у него скорей было среднее телосложение и рост; ему можно было дать от сорока до шестидесяти лет. Единственной запоминающейся деталью его облика являлась копна седых волос.
Он даже не мог похвастаться рокочущим голосом, распространенным среди проповедников на Юге, и заговорил с Марком немного носовым голосом, как у человека, страдающего сильной аллергией.
- Шериф, я не понимаю цели вашего визита. Я уже объяснял городскому совету - у меня нет средств…
Марк жестом отмахнулся до того, как начнется обычная тирада. Гром накатывал со всех сторон, и так как они не были приглашены внутрь помещения, он хотел закончить этот разговор до того, как, наконец, разразится буря.
По крайней мере, он надеялся, что она начнется. Им позарез нужен был дождь.
- Я здесь не из-за беспокойств городского совета, Преподобный, - Марк мельком посмотрел на Дани, увидел практически незаметное покачивание головы и сдержал вздох.
"Ну, стоило попытаться", - подумал он. Но даже без пользы видения Дани его собственное суждение говорило - это здание, бывшее когда-то зернохранилищем, вряд ли было тем складом, которое она видела во сне. Прежде всего, силосное зернохранилище до сих пор стояло, но даже с ним, здание сложно, даже обладая воображением, назвать огромным. Ему, тем не менее, не хватало серьезного ремонта, и здание сильно пахло курами.
Кроме того, пожав руку Преподобному - что было сделано далеко не случайно - Марк уже знал: человек не обладает экстрасенсорными способностями или даже просто высоким уровнем восприятия, таким как интуиция.
- Тогда почему вы здесь? - потребовал ответа Преподобный Батлер. - Это касается убитых женщин?
Марк внимательно посмотрел на него, будучи не настолько удивленным, как ему хотелось бы, особенно после разговора с Мисс Пэтти. Было немного сложно искать что-то зловещее или даже подозрительное в знании местного пастора, когда местная флористка поделилась этой же информацией. Он мысленно убрал еще несколько минут на часах, которые показывали время прибытия СМИ в Вентуру.
Холлис шагнула вперед, демонстрируя пастору свой значок и удостоверение.
- Что вы знаете об этом, Преподобный? - любезно спросила она.
Он внимательно изучал ее удостоверение в течение долгой минуты, а затем ответил с преувеличенным спокойствием:
- Все знают об убийствах, агент Темплтон. Но из уважения к семьям, конечно, мы держим дистанцию и храним молчание. Особенно, пока вы и шериф не идентифицировали жертвы.
Марк заставил себя не переходить в защиту, хотя сделать это было нелегко.
- Лабораторные результаты требуют времени, - сказал он.
- Да, один из моих прихожан был садовником в Блэнтон-Плейс. Он нашел…останки.
Марк и Холлис обменялись взглядами, но шериф лишь сказал:
- Это - информация, которую он должен был хранить при себе.
- Он поведал мне ее по секрету, шериф, как поступила бы любая обеспокоенная душа, - Батлер пожал плечами. - Но, как я сказал, ситуация уже тогда начала обсуждаться.
Голос Холлис был далеко не легкомысленным, когда она заговорила вновь:
- Это будет происходить до тех пор, пока не начнут выстраиваться толпы для линчевания виновного.
- Мы - богобоязненные люди, агент Темплтон. Если у нас и были бы подозрения насчет того, кто же этот жестокий убийца, уверяю вас, мы не…никогда бы не вышли на его поиски самостоятельно, а уж тем более не стали бы наказывать его. Это дело закона, суда и Бога.
Это была отличная небольшая отповедь. Но Дани стало интересно: почему она не верит в это.
Может, потому что была циником?
А может, дело было в чем-то другом.
Она попыталась сконцентрироваться на этом возможном "чем-то", при этом, пропуская мимо ушей то, как Марк задавал Батлеру несколько стандартных вопросов о том: не видел он или не слышал ли чего-либо подозрительного за последние несколько недель. Вместо этого - хоть она и уверяла в обратном - Дани поняла, что вновь ожидает услышать этот голос.
Его голос.
Потому что с каждой проходящей секундой, ей становилось все тревожней, все более некомфортно. Она остро ощущала необходимость обернуться через плечо, посмотреть назад, но когда сделал это - не увидела ничего кроме сельской местности, которую знала.
Тогда что это было за чувство? Ощущение?
Волосы на затылке встали дыбом, руки похолодели, и она почувствовала тошноту. Когда Дани взглянула на Батлера и на своих провожатых, то ничего из увиденного, казалось, не служило причиной того, что она почувствовала. Гром прозвучал сильнее на этот раз, накатывая со всех сторон, как это частенько происходит в горах, будто окружая их. И Дани подумала - может все дело в этом? Могло ли быть так? Она никогда не была настолько чувствительна к ураганам, как многие экстрасенсы, она лишь чувствовала дискомфорт, но они воздействовали на ее обычные чувства - усиливали, улучшали?
Поэтому, вероятно, дело было в этом. Все же, она знала, что старается услышать что-то за своими обычными чувствами, и честно говоря, не знала радоваться или огорчаться из-за того, что не услышала ни слабого намека, ни эхо шепота, который так пугал ее.
- Дани?