Как только они присели, Джордан приложил все усилия, чтобы вести себя профессионально.
- Я читал заявление, Боб, но хочу спросить - есть ли нечто еще, что ты мог бы нам сообщить? Может, ты вспомнил что-то в последние дни.
- Например?
- До своего исчезновения Карен не изменилась? Не выглядела ли она обеспокоенной или нервной?
- Нет, она была такой же, как всегда, - покачал головой Норвелл. - Я поцеловал ее на прощание, после чего уехал на работу - у нее был выходной, а у меня нет. А когда я вернулся домой, ее уже не было. - Неожиданно он поморщился: - Мне следовало купить ей того пса. Она хотела маленькую собачку, которая составляла бы ей компанию в мое отсутствие, особенно, когда я уезжаю по делам на ночь. Мне действительно следовало сделать это.
Опасаясь эмоционального взрыва, приближение которого он уже мог наблюдать, Джордан быстро проговорил:
- А ты заметил что-нибудь необычное? Может, ты видел кого-то слоняющегося по району - незнакомца или человека, при взгляде на которого волосы встали дыбом, кажись безо всякой причины?
- Здесь? Нет.
- А Карен не упоминала ничего подобного? Она не видела никого или ничего, что заставило бы ее встревожиться?
Норвелл неожиданно кивнул:
- Подожди-ка. Она говорила, что девушки в банке дразнили ее из-за того, что кто-то фотографирует ее, что у нее появился тайный поклонник.
- Когда это происходило?
- Черт, Джордан, это было летом. Я помню, потому что она не рассказывала мне про это до тех пор, пока мы не поехали в отпуск на побережье океана. Честно говоря, это заставило мои волосы встать дыбом. Ты помнишь, что творилось летом - мы не могли включить новости и не услышать об убийцах или сумасшедших преследователях. Как будто страну заполонили психи, поэтому я и забеспокоился. Но она посмеялась над этим. И к тому моменту, как мы приехали домой…
К тому моменту, когда они вернулись домой, подозрительность и тревога были забыты.
Понятно.
- Я поговорю с девушками в банке, - живо сказал Джордан. - И посмотрю, смогут ли они вспомнить нечто, что могло бы нам помочь. Может это и неважно, Боб, но проверить все же не помешает.
- Ты дашь мне знать, если что-то обнаружишь?
- Конечно. Конечно, я дам тебе знать, - Джордан чувствовал себя подонком. Часть его хотела сказать Бобу Норвеллу, что ему уже пора начинать скорбеть. Но полицейский в нем хранил молчание.
- Мне следовало купить ей ту собаку, - пробормотал Норвелл.
* * * *
- Ты можешь, конечно, пойти официальной дорогой, - сказала Миранда Бишоп Марку. - Связаться с ФБР, сообщить об убийстве и о своих подозрениях, будто в Вентуре орудует серийный убийца.
- И?
- И Бюро, следуя процедуре, поручит отделу поведенческого анализа изучить всю информацию о месте преступления, возможно, свяжется и задаст вопросы некоторым из ваших людей и составит психологический портрет пока неизвестного объекта. Вашего убийцы.
Никогда Марка не обвиняли в том, что он туго соображает.
- Бюрократическая волокита. И сколько времени это займет?
- Возможно, ты получишь предварительный психологический портрет через неделю, но скорей всего через две-три, учитывая тот объем работы, которым сейчас завалено Бюро. И он, без сомнения, будет основываться на том, что произошло именно здесь, рассматривая убийцу и его место преступления, как нечто единичное.
Марк наклонился вперед, поставив локти на колени, и продолжил внимательно смотреть на Миранду, несмотря на растущее ощущение того, что Дани в своем абсолютном безмолвии находится всего в несколько футах от него. Черт, почему она молчит? Он не был настолько самолюбивым, чтобы поверить, что это из-за него. Но тогда в чем же дело?
Не сводя взгляда с Миранды, он спросил:
- Поэтому вы здесь? Предупредить меня, что ФБР не очень-то поможет мне в этом расследовании?
- Нет, я здесь, чтобы предупредить: существует слишком много политических и бюрократических причин, и вам не стоит в них вникать. Но из-за них у ФБР сейчас слишком много внутренних проблем, и это, к сожалению, влияет также и на ООП. В идеале, команда из особого отдела была бы послана сюда незамедлительно, учитывая ту жестокость, с которой было совершенно данное убийство, чтобы помочь вам и вашим людям любыми возможными способами.
- Но в этот раз подобного не случится. По крайне мере, официально.
Миранда кивнула:
- Ной необыкновенно хорош в политической игре, когда этого требуют обстоятельства. А сейчас это просто необходимо - если он хочет, чтобы особый отдел продолжил свое существование. Поэтому лучшие агенты, включая его самого, должны оставаться в Бостоне, работая со специальной оперативной группой, которая была создана летом для расследования серии убийств в Бостоне. Я уверена, ты помнишь их.
Теперь настала его очередь кивать:
- Была убита дочь сенатора. Она стала последней двенадцатой жертвой, а затем он просто исчез. - Миранда в упор посмотрела на Марка. - Вот черт! Он здесь? Это же ведь тот самый убийца? А прошлое место охоты, с которого вы преследуете его - Бостон?
- Боюсь, это так.
- Тогда, черт возьми, почему эта специальная группа не дышит мне в затылок? - Он остановил Миранду жестом руки, до того как она смогла хоть что-нибудь ответить: - Не говорите мне. Это неважно, несмотря на то, что вы знаете или думаете, что знаете - нет абсолютно никаких улик, которые кто-либо из нас мог бы предоставить в суде.
- Или даже директору ФБР. По крайней мере, этому директору. И к тому моменту как… Но в одной вещи, касающаяся этого убийцы, мы с Ноем абсолютно уверены - он действует очень быстро. Он убил двенадцать женщин в Бостоне меньше чем за месяц. Если он здесь, а мы подозреваем что так оно и есть - он будет нападать быстро и жестоко, а потом, возможно, переместиться на новое место охоты.
- Это именно та ситуация, которую ожидал Бишоп, и одна из причин, по которой было сформировано Убежище. Чтобы… обойти любую политическую или подобную ей ситуацию, которая могла бы подставить подножку особому отделу. У нас нет такой сильно разветвленной системы управления, также как и бюрократической волокиты, - сказал Джон Гэретт.
- Вам так же не нужны значки, - добавил Марк.
- Нет, но у нас есть очень влиятельные друзья.
- Сенатор Эйб Лемотт, - вновь кивнул Марк.
- Он - последний высокопоставленный чиновник, который присоединился к тем, кто поддерживает нас. Он твердо уверен в том, что ООП и Убежище могут многого добиться, работая как совместно, так и независимо друг от друга.
- Почему бы ему не преодолеть эту бюрократию и не послать сюда ООП официально?
- Мы не хотим использовать его влияние, до тех пор, пока в этом не будет необходимости. Особенно, учитывая тот факт, что он и новый директор не совсем сходятся в политических взглядах. Если бы директор уступил - это означало бы, что он отдает свои избирательные предпочтения сенатору Лемотту, что не совсем соответствует действительности. Из-за этого он, рано или поздно, может предъявить цену за свою услугу, которая окажется слишком высокой, - проговорила Миранда.
- Господи, ненавижу политиков, - тихо сказал Марк. И до того, как кто-либо напомнил ему, что он сам занимает избирательный пост, добавил: - Хорошо. Значит, официально особый отдел не может мне помочь. Да и какой-либо ответ из ФБР придет слишком поздно.
- Именно так.
- Что, как я понимаю, объясняет присутствие мистера Гэретта здесь.
- Просто Джон, - сказал Гэретт. - Да, это объясняет. Сенатор Лемотт нанял убежище на долгий срок. Он хочет, чтобы убийца остановился. И ему все равно, какими способами это будет достигнуто. Фактически… - Джон взглянул на Миранду, и его брови поднялись в немом вопросе.
Она вздохнула в ответ и продолжила:
- Марк, существует большая вероятность, что если мы не добьемся успеха в поимке этого убийцы, то сенатор …возьмет дело в свои руки. Сейчас он представляет собой тикающую бомбу. Он считает, что ему ничего терять с тех пор, как несколько месяцев назад его жена покончила с собой. Энни едва успели похоронить, а ее мать уже наглоталась таблеток. Карьера была важна для Лемотта, но после потери жены и дочери, он продолжает работать, как мы считаем, только потому, что этот пост дает влияние. И он намеревается использовать его по полной. Все, что ему осталось…найти убийцу, который разрушил его семью.
- Раньше он занимал должность прокурора. А еще раньше был морским пехотинцем. Он может нанести серьезный ущерб, и огромное число людей пострадает без нужды. Сейчас он в округе Колумбия и нам нужно держать его там. Что означает, нам необходимо добиться видимого успеха в этом расследовании, и как можно скорее.
- Со всем должным уважением к сенатору и его скорби, - сказал вежливо Марк. - Я хочу поймать этого ублюдка как можно быстрей, потому что он безжалостно убивает молодых женщин. - Его тяжелый взгляд переметнулся на Джона Гэретта: - И мне все равно кто отплатит по этому счету, ведь все мы преследуем общую цель.
- Так и есть, - немедленно ответил Джон.
Дани впервые за долгое время заговорила, и голос ее звучал очень глухо:
- Но ООП не будет присутствовать здесь. Миранда не останется. Правда, Миранда?
Вот в чем дело. Она беспокоится за Миранду. Что-то должно быть случилось с ней в провидческих снах. Раньше ему было интересно - поняла ли Дани за все эти годы, что она не может контролировать судьбу также как и другие, несмотря на свои мимолетные взгляды в зловещее будущее. А сейчас он знал ответ - она до сих пор боролась с этой неизбежной правдой.
Миранда посмотрела на Дани, как показалось Марку, с легкой сочувствующей улыбкой, и сказала:
- Вероятно, в этом нет разницы. Уеду я или останусь. И ты знаешь это.
Миранда понимает тоже. Судьба будет такой, какой и должна быть, несмотря на наши попытки изменить ее.
- Я знаю, тебе надо вернуться в Бостон. Или в Квантико, или еще куда-то. Только не оставайся здесь. Потому что если он в городе, то тебя здесь быть не должно.
- Что я пропустил? - спросил Марк, намереваясь подтвердить свои подозрения.
Пэрис пошевелилась и тоже заговорила впервые за долгое время:
- Это все из-за сна Дани, Марк. Из-за того, про который она говорила тебе ранее.
Марк вновь внимательно взглянул на Дани и подождал, пока она тоже не взглянет на него.
- Что по поводу сна? - спросил он.
Дани сделала глубокий вдох и медленный выдох.
А затем рассказала ему.
* * * *
Мари Гуд не была пугливой. Никогда такой не являлась. Она была не из тех, кто шарахается от теней или дрожит из-за историй о призраках. И если она слышала странные звуки в квартире поздно ночью, то хватала баллончик с перцем, и шла смотреть - было ли там что-то.
Обычно ничего не было, хотя однажды она нашла енота на веранде, который пытался залезть в кормушку для птиц. Баллончик не понадобился, так как животное испугалось и просто убежало.
Ее отец всегда повторял, что ему не нравится ее квартира, которая находиться на первом этаже комплекса. Мари состояла в листе ожидания на более крупную квартиру на верхних этажах, но она никогда не чувствовала себя слишком плохо из-за места в котором жила. На дверях были хорошие замки, и, несмотря на то, что комплекс находился на окраине города, он все равно был безопасным и хорошо освещенным местом.
Что сейчас было вдвойне хорошей вещью, так как ее автомобиль находился в автосервисе, возможно уже отремонтированный, и ей нужно было пройти пешком несколько кварталов от маленького ресторанчика, где она работала, до дома. Если конечно ее никто не подвезет.
Но в среду вечером, это было практически невозможно. И частная вечеринка по поводу приближающейся свадьбы задержалась допоздна, а это значило, что она будет возвращаться домой позже, чем обычно.
Она не нервничала.
Поначалу.
В начале октября не было сильного холода, но лето было слишком жарким и сухим, поэтому многие деревья просто сбросили сухие коричневые листья без привычного красочного шоу. Днем лежавшие повсюду сухие листья производили удручающее впечатление. Ночью же, с порывистым слабым ветром, было немного страшно.
Листья шелестели и шептали, когда потоки воздуха ловили их и заставляли скользить вдоль тротуара, рядом со зданиями мимо которых шла Мари. И создавалось такое впечатление, что небольшая толпа людей идет за ней следом, перешептываясь друг с другом, храня свои секреты.
Что за странные мысли, решила Мари. И почему это она думала о таких абсурдных вещах?
Она поняла, что ее рука начала подниматься к затылку, и могла буквально чувствовать, как тонкие волосы становятся дыбом.
Здравый смысл сделал ее слишком активному воображению строгий выговор, и Мари остановилась на тротуаре, медленно оборачиваясь, чтобы изучить окружающую обстановку. Она не заметила ничего необычного.
Легкий ветер как раз стих, поэтому перешептывающиеся листья были тихи и молчаливы. Тротуар хорошо освещался, как это и было на всем протяжении пути до ее квартиры.
Машина проехала мимо нее, затем другая в противоположном направлении.
Обычная ночь в Вентуре.
Видишь? Все в порядке. Просто твое воображение…
В полной тишине, после того как проехал автомобиль и до того как ветер поднялся вновь, Мари что-то услышала. Она распознала этот очень характерный звук.
Щелчок и жужжание фотоаппарата.
Не цифровой камеры, которые так популярны, а старомодного рода, который использует фотопленку и разные скорости действия затвора в соответствии со светом и …
Она опять услышала этот звук. В ее горле пересохло, и Мари могла почувствовать, как ее сердце глухо стучит о ребра.
Не теряя ни секунды, Мари продолжала путь домой, одну руку опустив в сумку, где схватила успокаивающий баллончик с перцем, тогда как другая рука возилась с ключами, которые она держала и пыталась нащупать большой свисток на цепочке. Она шла быстро, с поднятой головой, именно так ее и учил отец.
- Не выгляди как жертва, Мари. Иди так, как будто куда-то торопишься, но убедись, что твои глаза двигаются, осматривают пространство. И слушай свои инстинкты. Если они говорят тебе бежать, беги так быстро, как сможешь. Если они говорят кричать, кричи так громко, насколько это возможно. Используй свисток. Не бойся стеснения, если окажется что все это зря. Смущение не долговременно. А если ты умрешь - это навсегда.
Правда, которую он, будучи доктором, очень хорошо знал.
Мари наполовину поднесла свисток к губам, но не ближе. Потому что так же быстро как страх охватил ее, так же быстро он ее и покинул. Она не чувствовала ни опасности, ни угрозы, ни беспокойства. Но все же, она не замедлила быстрого шага, не прекратила осматривать окружающую обстановку.
И она не расслабилась даже чуточку до того, как попала в свою квартиру. Система включения освещения по таймеру приветливо осветила комнату, и дверь защелкнулась на тройной замок.
Она расслабилась до конца, только когда методически обошла всю квартиру, проверяя каждое окно и дверь, каждый шкаф. Она даже посмотрела под кроватью, в ванне и душе.
Только после этого она опустилась на кровать с судорожным вздохом, расслабляя руку на баллончике и свистке.
И только тогда она увидела ожерелье на своем комоде.
* * * *
"Ночной кошмар ожил", - подумала Дани. Видение.
Запах крови вызывал тошноту. Густой, едкий дым обжигал глаза, и то, что в течение долгого времени было смутными, образными воспоминаниями, сейчас воплотилось в реальность, которая раздирала горло и мешала дышать. На мгновение она застыла.
Сон становился явью.
Несмотря на все то, что она сделала, на все, что старалась сделать, несмотря на все предупреждения, это повторялось опять…
Стоп. Это не…
- Дани? - Рядом с ней, появившись из дыма, встала Холлис - оружие наготове, а голубые, пронзительные глаза прищурены из-за едкого запаха гари. - Где?
- Я…Я не могу. Я хочу сказать, я думаю, что не смогу… - Почему я так озадаченна? Я была здесь ранее. Я делала это раньше. Но почему все ощущается так по-другому?
- Дани, ты - все, что у нас есть. Ты - все, что есть у них. Понимаешь?
- Если бы хоть кто-то слушал меня, когда это имело значение… - сказала Дани.
Но они слушали. Я знаю.
Я очень хорошо помню.
Ведь так?
- Перестань оглядываться назад! В этом нет никакого смысла. Сейчас - вот что действительно важно. Куда идти, Дани?
Хотя это казалось невозможным, Дани должна была заставить себя сконцентрироваться на запахе крови, который никто, кроме нее, не мог почувствовать. И она знала это. Кровавый след - это единственное, что могло направить их. Ее чуть не вырвало, но она показала:
- Сюда. По направлению к задней части. Но…
- Но что?
- Глубже. Ниже. Здесь есть цокольный этаж.
- Ее нет на плане здания.
- Я знаю.
Я все это говорила раньше. Ведь верно?
Верно?
- Не лучшее место, чтобы оказаться запертым в горящем здании, - заметила Холлис. - Крыша в любой момент может обрушиться на нас.
Из дыма, также внезапно, как и Холлис, с каменным выражением лица и беспокойством в глазах, появился Бишоп. Он тоже держал оружие наготове.
- Мы должны торопиться.
- Да, - кивнула Холлис. - Мы знаем. Горящее здание, безумный убийца. И, кстати, он полон ярости. Не очень то хорошая складывается ситуация.
Несмотря на беспечные слова и тон произнесённой фразы, взгляд Холлис, брошенный на Бишопа, был сосредоточенным и внимательным.
- Да, - ответила Холлис. - Мы понимаем. Горящее здание, безумный убийца. И, кстати, он полон ярости. Не очень то хорошая складывается ситуация.
Несмотря на беспечные слова и легкомысленный тон, взгляд Холлис, брошенный на Бишопа, был сосредоточен и внимателен.
- Ты забыла про потенциальную жертву в руках монстра, - добавил ее начальник, даже не пытаясь соответствовать тону Холлис.
- Никогда не забыла бы. Дани, ты видела этот подвал или чувствуешь, что он есть?
Чувствую? Стоп. Мои способности работают по-другому. Я вижу вещи во сне. Я - не провидец.
А Пэрис - да.
Пэрис…
- Лестница, я видела ее. - Она чувствовала, будто держит на своих плечах весь мир и, возможно, именно это давило на нее. Или… - И то, что чувствую теперь…. Он - ниже. Под нами.
- Тогда поищем лестницу.
Дани закашлялась. Она пыталась думать, пыталась вспомнить. Но сны, которые она вспоминала, были настолько неясными, неуловимыми, такими же, как бывали иногда её видения, и Дани не могла быть уверена, что помнит все ясно и четко.
Но это и есть сон-видение. Я знаю. Это сон-видение, и впервые я знаю, что это, находясь в центре событий.
Пока сплю.
Потому что я сплю.
Я должна была спать.
Она прекрасно осознавала, что драгоценное время уходит, и посмотрела на свое запястье, на блестящие часы "Ролекс", которые показывали 13.34, вторник, 28 октября.
Стоп. Почему часы другие? Почему другое время? Раньше более чем на час. Почему бы этому произойти раньше?
- Дани?