– Этого я еще не видела, – прошептала Джи.
– Чего?
– Такого взгляда.
Даниэль не успел придумать ни подходящего ответа, ни отвлечь ее поцелуем, как совсем рядом заиграла музыка.
Джи вздохнула:
– Телефон.
– Не отвечай.
– Не могу. – Джи заерзала у него в руках, и Даниэлю пришлось поставить ее на землю.
Когда она договорила, Даниэль протянул ей зайца:
– В метро я с ним не полезу.
– Настоящий джентльмен донес бы его до моей двери.
– Тебе не повезло. Ты встречаешься не с джентльменом, а со мной.
На этот раз Джи не стала возражать против его общества. Вот и замечательно. Ему и так уже давно пора потолковать с Джеком.
Глава 11
Отправляясь по магазинам, не стоит зацикливаться на чем-то конкретном. Вы не всегда сможете найти именно то, что хотели, но стоит запастись терпением, и вы обязательно найдете то, что вам нужно.
– Надо приготовить ему ужин, – начала Джи, когда они наконец-то привели Джека домой.
Даниэль кивнул:
– Еще что?
– В магазин сходить.
– Хорошо, ты иди в магазин, а я займусь ужином.
Не обращая внимания на предостерегающий голосок в голове, Джи потянулась за сумочкой. Сперва она хотела провести с Даниэлем еще один день, но этот день плавно перетек в другой, а затем в следующий… Но до бесконечности так продолжаться не может, она обязана все ему рассказать, а счастливых воспоминаний ей и так теперь до конца жизни хватит… Вот только почему так сложно найти нужные слова?
Наверное, именно поэтому она так легко и делится с ним почти всеми своими сокровенными тайнами и говорит то, что еще никогда никому не говорила. Даниэль отлично умеет слушать и еще лучше молчать о том, о чем говорить не хочет. То есть о себе самом.
На полпути к магазину Джи вдруг поняла, что так и не заглянула в холодильник и не знает, что покупать. Но стоило ей только вернуться к двери, как она сразу же услышала голос Даниэля:
– Думаю, нам пора поговорить.
Джи замерла на месте. Что он делает?
– И слушай меня внимательно, повторять я не стану. Может, тебе и наплевать на собственную дочь, но мне она очень дорога, так что, если из-за тебя у нее возникнут хоть малейшие неприятности, ты будешь иметь дело со мной. Понял?
Джи уже собиралась распахнуть дверь, но тут Джек ответил:
– Я люблю мою девочку.
– Так любишь, что из-за тебя ей пришлось ночевать на улице? Неужели ты не понимаешь, что с ней тогда могло случиться? Она никогда не рассказывала, как умер ее друг?
– Нет.
– И неудивительно. Она всегда старалась самой совсем справляться и скорее умрет, чем попросит о помощи. Да если бы она знала, о чем мы сейчас разговариваем, она удавила бы меня собственными руками.
Точно. Ну или, по крайней мере, чертовски разозлилась бы, что он полез не в свое дело. Но вместо этого она почему-то замерла на месте, не в силах даже нормально дышать.
– Она так похожа на мать.
– Тебе было непросто ее потерять?
– Непросто.
– Джек, мне очень жаль. Но неужели ты правда думаешь, что она хотела, чтобы Джи лишилась в тот день обоих родителей?
Как он узнал?
– Советую тебе серьезно подумать. Однажды твоя красавица дочка выйдет замуж и заведет собственных детей, неужели ты хочешь потерять их так же, как потерял Джи? Как ты думаешь, твоя жена хотела бы именно этого? Или чтобы вы снова сумели понять друг друга?
Джек закашлялся.
– Последнего, – наконец выдавил он, и в его голосе звучало столько боли, что Джи в очередной раз пожалела, что никогда не могла говорить с ним о матери.
– Тогда тебе придется серьезно собой заняться, – продолжил Даниэль. – Если бы я был отцом этих детей, то вряд ли бы решился тебе их доверить. Но все равно хотел бы, чтобы они знали своего деда и слушали рассказы о бабушке от человека, который по-настоящему ее любил.
Джи только сейчас поняла, что машинально положила руку на живот. Она прекрасно знала, что не беременна, но вдруг впервые в жизни задумалась, каким бы хотела видеть отца своих детей. Да и вообще о том, что у нее могут быть дети. Ей же всего двадцать четыре, куда торопиться?
Но она не сомневалась, что из Даниэля с его маниакальным стремлением защищать и опекать всех вокруг получился бы замечательный отец. И как же не хочется думать, что однажды не она, а какая-то другая женщина подарит ему крошечного человечка, и он станет для них обоих центром вселенной… От одной этой мысли ей вдруг стало невыносимо больно.
– Я до сих пор ее люблю, – едва слышно ответил Джек.
– Могу посоветовать групповую терапию. Просто сходив на пару встреч, пить ты, конечно, не бросишь, для этого тебе придется потрудиться, но, если ты сможешь свободно выговориться, тебе станет легче. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– Я рад, что в жизни моей дочери есть такой хороший человек, как ты.
А еще больше рада сама Джи. Она никогда не забудет тех мгновений, что они провели вместе.
Вот только теперь одних воспоминаний ей точно не хватит, ей нужно нечто большее.
Бесшумно спускаясь по лестнице, Джи провела рукой по щекам и недоверчиво посмотрела на влажную ладонь. Что это с ней творится? Она же никогда раньше не плакала!
Пытаясь разобраться в собственных чувствах, Джи добралась до магазина, бездумно набрала всякой всячины и пошла к кассе.
В голове у нее роилась целая тысяча мыслей о Даниэле и о том, что ждет их в будущем, так что, когда Джи поняла, что происходит, она уже ничего не успела сделать.
Где же она?
Джек уже давно уснул, и Даниэль в сотый раз посмотрел на часы, барабаня пальцами по столу.
Не в силах больше ждать, он решил пойти поискать ее самому.
Зайдя в магазин, он прошелся между рядами, но нашел ее лишь у кассы. Даниэль собирался с облегчением вздохнуть, но…
– Не двигайся!
Даниэль посмотрел прямо в глаза парню с пистолетом в руках.
– Успокойся, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал.
– Ты один?
– Да. – Даниэль шагнул к Джи, чтобы при необходимости заслонить ее собственным телом. – Но на твоем месте я бы запер дверь.
– Не двигайся! – повторил парень.
– Я всего лишь хочу проверить ближайшую дверь.
– А с чего ты вдруг начал мне помогать?
Отличный вопрос.
– Не хочу, чтобы меня пристрелили. – И добавил, обращаясь к продавцу: – Может, ты уже отдаешь ему все деньги, и мы пойдем по домам?
– Мне не нужны деньги, мне нужен мой ребенок.
Отлично, ну почему он не мог нарваться на простое ограбление?
– Я уже сказал, что ее здесь нет, – ответил продавец.
– Ну так позвони и скажи, чтобы она привела моего малыша!
Даниэль жестом велел Джи спрятаться у него за спиной, но она не двигалась, лишь слегка качнула головой. Здорово, неужели она не понимает, что сейчас не время для споров?
Послышался вой сирен.
– Ты вызвал копов? – заорал парень, снова наставив пистолет на Даниэля.
– Это я-то?
– А почему нет?
– Потому что у меня с собой товар. – Он похлопал себя по карману, делая незаметный шаг вперед. – Если успеем смыться до их прихода, угощу бесплатно.
– Без ребенка я никуда не пойду.
– Тогда ты вообще никуда больше не пойдешь. У тебя здесь заложники, и наверняка спецназ уже в пути, а, как я слышал, эти ребята сперва стреляют, а разбираются потом.
Еще один шаг.
– Мне нужно подумать.
– Всем лежать!
Резко подавшись вперед, Даниэль ухватил парня за руку и, задрав пистолет вверх, принялся со всей силой бить им об стену. Как только пистолет упал на пол, Даниэль сразу же отшвырнул его в сторону и повалил парня, скрутив ему руки за спиной. На все про все ушло меньше десяти секунд.
– Ты в порядке? – Теперь он снова думал лишь о Джи.
Она кивнула.
Даниэль едва зубами не заскрипел. Похоже, кое-кому придется доступно объяснить, что, когда он командует "лежать", все должны мгновенно падать на пол.
– В порядке, – отозвался незнакомый голос, и Даниэль молча выругался.
"Отлично, офицер Браниган, о втором заложнике вы вообще не подумали".
– Так, вы оба идите на улицу и ждите спецназ.
Последний раз Даниэль так злился еще до того, как вступил в корпус. О чем он вообще думал? Позволил Джи одной выйти из дома, нет, не просто позволил, а сам послал в магазин, и если бы он не пошел за ней следом…
– Кто ты такой? – приглушенно спросил неудачливый преступник.
– Если не хочешь оказаться в больнице, заткнись и не двигайся.
Где-то за спиной раздались шаги, и Даниэль молча вытащил из кармана значок.
– Да, мы уже знаем. Так до сих пор и не научился отдыхать от службы?
– Привет, Дон, – оборачиваясь, улыбнулся Даниэль.
– И тебе привет.
Сдав преступника коллегам, Даниэль поднялся и пошел к двери.
Что же ему теперь делать? Наслаждаясь общением Джи, он прекрасно понимал, что за счастливые минуты ему придется расплачиваться двойной порцией кошмаров, но если теперь эти кошмары начнут воплощаться в реальность…
Оказавшись на улице, он огляделся в поисках Джи, мечтая заключить ее в объятия, но стоило ему только ее увидеть, как он сразу все понял.
Как он мог быть настолько слепым?
Пока она еще не успела его заметить, Даниэль быстро развернулся и вытащил телефон, чувствуя, что просто не готов сейчас с ней встретиться лицом к лицу. Что ж, похоже, пора звать на помощь Лив. Даже если потом ему и придется об этом жалеть.
Ответив на бесконечные вопросы полицейских и поговорив с неведомо откуда взявшейся подругой, Джи все-таки сумела найти Даниэля.
– Что ты тут устроил?
– Ничего, просто немного поработал.
– Тебе жить надоело?
– Нет, но, если мой долг того потребует, я всегда готов собой пожертвовать. Любой полицейский скажет тебе то же самое.
Джи недоверчиво на него уставилась:
– Ты серьезно не понимаешь, о чем я сейчас спрашиваю?
– А я предупреждал, что тебе не стоит одной тут разгуливать.
– Так теперь еще и я во всем виновата? Думаешь, я специально искала пулю, от которой ты мог бы меня заслонить? Да пойми ты, я не хочу, чтобы из-за меня ты собой рисковал!
– Мне нужно было смотреть, как тебя пристрелят?
– Я понимаю, что ты жить не можешь без риска и тебе без разницы, кого спасать…
– Без разницы? – выдохнул Даниэль. – Все, ты идешь домой.
– Что? – Джи отступила. – Не смей! – завопила она, когда одним быстрым движением Даниэль закинул ее себе на плечо. – Сейчас же отпусти! Денни! Ненавижу, когда ты так делаешь!
Не обращая внимания на сопротивление, Даниэль затолкал ее в машину Лив и захлопнул дверь, и тогда Джи не выдержала и наконец-то сказала то, что не решалась сказать все это время:
– Ты хотел, чтобы я отсюда уехала? Что ж, поздравляю, ты своего добился. Через шесть дней я лечу в Париж.
– Что? – удивленно выдохнул Даниэль.
– Ты слышал. Не в силах больше не него смотреть, Джи отвернулась.
Лив отвезла ее к себе, но совсем скоро Джи все-таки решила вернуться домой.
Оставшись одна, она задумалась, что же ждет ее дальше. Она давно мечтала о Париже и трудилась в поте лица, чтобы воплотить мечту в реальность, но теперь она впервые поняла, что ради мечты ей придется оставить все, что у нее уже есть. Любимый город, дом, друзей…
Любимого мужчину…
Чтобы разобраться в себе, ей понадобилось немало времени, но теперь сомнений не было. Она действительно любит Даниэля.
Но об ответном чувстве не стоит даже мечтать. Если бы он хотел разделить с ней свою жизнь, то делился бы с ней всем, и хорошим, и плохим. Но он этого не сделал, а значит, она ему не нужна.
Если бы Даниэль делился с ней всем так же, как сама она стала делиться с ним… Если бы любил ее так же, как сама она его полюбила…
Стараясь сдержать слезы, Джи покачала головой. Через шесть дней она уже будет в Париже.
И хватит об этом.
Глава 12
Есть ли что-то общее у новых туфель, шоколадного пудинга и ночной вечеринки? Конечно. Когда есть хотя бы два варианта, иногда проще сойти с ума, чем остановиться на чем-то одном.
Начало кошмара в точности повторяло вчерашний вечер, вот только закончилось все немного иначе.
Выстрел.
Даниэль старательно делает вид, что ему не больно, но Джи все равно бросается к нему со слезами на глазах, пытается унять кровь и удержать на ногах, когда он падает на пол…
– Все хорошо, – хрипит он.
– Не бросай меня!
Джи проснулась в слезах.
Первый в жизни кошмар. Как же Даниэль сумел прожить все эти годы в кромешном аду и не сошел с ума?
Немного придя в себя, Джи сразу же услышала мучительный крик.
Все, хватит, больше спокойно слушать эти концерты она не в силах.
Тем более когда он не просто кричит, а зовет ее по имени.
* * *
Открыв дверь, Даниэль сразу увидел огромные заплаканные глаза.
– Я больше не могу, нам нужно поговорить.
Ему сейчас совершенно не хотелось ничего обсуждать, особенно если при этом еще придется неподвижно сидеть. Когда что-то выходило из-под контроля, Даниэль просто не мог не двигаться, стараясь задавить все мысли любой, даже самой бесполезной деятельностью. Лишь бы не думать. И не спать.
Ну вот зачем она пришла? Даниэль слишком хорошо себя знал, чтобы не понимать, что не заслужил такую женщину.
– Почему ты не у Лив?
– Потому что предпочитаю спать в собственной кровати.
– Джи…
– Свари мне кофе.
– Обойдешься. – Даниэль глянул на часы. – Сейчас всего четыре утра.
– Именно об этом нам и нужно поговорить.
– Нет.
– Да. Пока ты не выговоришься, ничего не изменится. Ты наверняка и сам это понимаешь.
Да, он и сам это понимает, а совсем недавно сказал практически то же самое Джеку, вот только Джи выбрала самое неподходящее время, чтобы на него давить.
Что ж, она права, что уезжает. Такая умная женщина все равно бы скоро поняла, что она нужна ему гораздо больше, чем сам он нужен ей.
– Ты знаешь, что звал меня во сне?
Даниэль молча кивнул.
– Проснувшись, ты помнишь все кошмары до мельчайших подробностей?
Он снова кивнул.
– Тогда умойся, а я пока сама сварю кофе.
Даниэль послушно умылся, надел футболку и немного пришел в себя. Что ж, раз им все равно придется расставаться, не стоит оттягивать неизбежное.
Твердо решив покончить со всем прямо сейчас, Даниэль пошел на кухню.
– А на войне тебя тоже мучили кошмары? – спросила Джи, протягивая ему чашку кофе.
– Нет, спал, как младенец.
– Тогда понятно, почему тебе так не терпится вернуться в строй. Ну а что сегодня тебе снилось?
– Я не стану ничего тебе рассказывать. Просто не могу.
– Можешь, – мягко прошептала Джи.
– Нет. Не могу и не хочу.
– Даже мне?
– Даже тебе. – Огромным усилием воли Даниэль заставил себя посмотреть ей прямо в глаза.
– Ты изначально не собирался ничего мне рассказывать, верно?
– Верно.
Даниэль еще раз пристально оглядел Джи, как бы стараясь впитать в себя ее образ. Какая же она красивая! Хрупкая и при этом невероятно сильная… Жаль, что все так получилось. Если бы она нуждалась в нем так же сильно, как и сам он в ней нуждался… Если бы любила хотя бы в два раза меньше, чем он сам ее полюбил, тогда, возможно…
Джи кашлянула.
– Знаешь, про Париж…
– Что?
– Я собиралась сказать тебе все как-то иначе.
– Да? Рад это слышать.
Она легонько пожала плечами:
– Я годами мечтала туда попасть, с тех самых пор, как начала работать в журнале и узнала, что там этого вполне реально добиться.
Годами мечтала? А он мог отобрать у нее мечту из-за какого-то жалкого "возможно"?
– Я должна была поехать в следующем году, но та девушка, что собиралась ехать сейчас, сломала ногу, и ее место предложили мне.
– Давно?
– В тот день, когда ты начал слать мне сообщения.
– И в ту ночь ты впервые занялась со мной сексом…
– В ту ночь я впервые занялась с тобой любовью, – поправила Джи. – Но клянусь, если ты сейчас заставишь меня об этом жалеть…
– Так вот что тебя беспокоило. – Теперь все понятно, но знала ли сама Джи, как отчаянно он тогда в ней нуждался?
– Я хотела все тебе рассказать, но просто не смогла…
– Что ж, я рад, что все узнал до того, как ты улетела. А о чем еще ты молчала?
– Не говори так, я же сама пришла к тебе, вместо того чтобы подбросить под дверь прощальное письмо.
– Если хочешь, можешь уйти прямо сейчас.
– А теперь ты говоришь так, будто я не могу уйти без твоего разрешения.
– Можешь. К чему тебе мои разрешения? Наверняка ты даже на секунду не задумалась, когда тебе предложили ехать в Париж. Вот только я где-то слышал, что, когда у тебя есть отношения, прежде чем принимать такие решения, принято советоваться с партнером.
Джи отвела глаза.
– И почему я снова чувствую себя виноватой? Может, я что-то путаю, но, кажется, никто из нас не искал серьезных отношений, и мы просто решили узнать друг друга получше и посмотреть, что из этого получится. Или для тебя все же что-то изменилось?
– А для тебя?
– Я первая спросила. Думаешь, мне сейчас легко? Я в любом случае поеду в Париж, но если тебе есть что сказать, говори сейчас, и тогда, возможно…
Посмотрев ей прямо в глаза, Даниэль собрал всю волю в кулак и выдохнул:
– Мне нечего тебе сказать.
Джи молча смотрела на него несколько бесконечных мгновений.
– Ну и все тогда.
Ему только показалось, или в ее глазах действительно заблестели слезы?
– Я пойду.
Если бы она действительно сразу ушла, Даниэль наверняка смог бы с собой справиться и отпустил ее, но, вставая, Джи еще раз посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде было столько боли и уязвимости, что он буквально почувствовал, как острый нож вонзается ему в сердце.
И только тогда понял, что едва не натворил, оставив в ту самую секунду, когда она нуждалась в нем едва ли не больше, чем он сам в ней нуждался.
– Подожди, я не могу тебя так оставить.
– Вообще-то это я ухожу, так что не держи меня.
– Не могу. Иди сюда.
– Нет.
Джи пошла к двери, но Даниэль ухватил ее за руку и прижал к себе, не обращая ни малейшего внимания на попытки вырваться.
– Ну почему ты просто не оставишь меня в покое? Ненавижу тебя!
– Я знаю.
Сжав кулачки, Джи стукнула его по плечу, а потом уткнулась в грудь лбом.
– И я никогда не плачу!
– Ничего, все когда-то бывает впервые.
– Пусти меня, – взмолилась Джи.
– Не могу.