Микки уронил свою чашку, Трейс нагнулся и поднял ее. Когда он выпрямился, его плечи напряглись.
- Как это вы умудряетесь так глубоко заглядывать в меня?
- Я слушаю, - сказала она просто, парируя легкостью ответа его почти обвинительный тон. - Мама всегда говорила, что это такой дар. Талант слышать людей. Она считала, что он поможет мне стать хорошей учительницей. А в вас не так уж сложно заглянуть. - И пояснила с присущей ей откровенностью: - Вы - человек чести, и долг для вас превыше всего.
Он коротко кивнул, соглашаясь с таким суждением.
Ники понимала, что пора остановиться, но что-то повлекло ее дальше. Она хотела узнать о Трейсе больше, а такие моменты откровенности давали шанс, и она не в силах была его упустить.
- Вы хотите знать, что я на самом деле вижу? Из ваших мимолетных замечаний я поняла, что ваш брак не был удачным, но вас убивает мысль, что вы не смогли уберечь свою жену в этом жестоком мире. Вы не хотели иметь ребенка и не любите Микки, но он - ваш сын, и вы будете заботиться о нем, как только можете.
- Не продолжайте. - Трейс резко встал и начал прохаживаться взад-вперед. - Откуда вам все это известно? - спросил он, и холод его тона превратил июльский вечер в морозную ночь. - Изучали мои бумаги?
- Нет. Конечно нет. - Обиженная таким обвинением, Ники съежилась на стуле и скрестила руки на груди. - Вы же знаете, я бы никогда не стала лезть в ваши личные дела.
- Вы лезете в то, что вас не касается. - Он потер рукой шею. - Я никогда не говорю о своей жене. Так что же навело вас на подобные мысли?
Ники растерялась. Она не была готова к такой вспышке злости.
- Вы правы. Пора это прекратить. - Девушка повернулась к Микки - посмотреть, как он воспринимает происходящее, но мальчик, к счастью, спал, положив голову на руку. - Я унесу Микки в дом.
- Нет. - Трейс снова сел, подвинул стул ближе к столу и оперся на него локтями. - Ответьте на мой вопрос.
Дело зашло слишком далеко. Он расстроен. Ники хотела узнать о нем больше, может быть, немного встряхнуть его, но не до такой степени.
- Трейс, извините меня.
- Мне не нужны извинения. Мне нужен ответ.
- Я, правда, думаю, что надо прекратить этот разговор.
- Ники!
- Хорошо. Дело не в том, что вы говорите, а в том, чего не говорите. Вы упоминаете о своей жене только в связи с Микки. И никогда не называете ее "моя жена". Всегда только "мать Микки" или просто по имени.
- Я замкнутый человек и не рассказываю о себе. Это ничего не означает.
- Люди, теряя любимого человека, обычно говорят о нем. Это способ ощущать его рядом, даже когда его уже нет. Все в порядке, - сказала она мягко. - Вы не должны изображать чувства, которых не испытываете.
- Не указывайте мне, что я должен делать.
- Не кричите на меня из-за того, что вам не нравятся мои слова. Я ведь права, не так ли? Или близка к этому.
- Я думаю, вам пора идти.
- Вы говорите, что чужды эмоций. Неправда! Эмоции вас переполняют. Но вы не знаете, что с ними делать, поэтому закапываете их в себя как можно глубже. Вы не любили жену - ну и что? Такое случается. Вините себя в ее гибели? Но вашей вины тут нет. Поймите это.
- Спокойной ночи, мисс Родес.
С высоко поднятой головой и тяжелым сердцем Ники собрала тарелки.
- Я сейчас вернусь за Микки.
- Оставьте в покое посуду. И Микки. Уходите.
Что ж, она уйдет, но сперва сделает еще один выстрел - ради Микки.
- Эмоции - это не то, в чем вы хороши или плохи. Главное - на какие действия толкают вас чувства. Если вы не умеете раскрыться навстречу этому нежному мальчику, страдать будет он.
Трейс не ответил, однако его глаза превратились из кусочков льда в пылающие изумруды. Хорошо, пусть поразмышляет.
Сдерживая слезы, Ники быстро пошла к себе.
И вдруг остановилась на полпути. Она решила искать утешения в обществе сестры.
Трейс стоял, уставившись на грязную посуду.
- Я собираюсь провести ночь у сестры, - заявила она. - Можете вызвать меня, если я понадоблюсь.
Он не шевельнулся, не взглянул на нее.
- Не понадобитесь.
Почему эти слова острым ножом вонзились ей в сердце?
- Конечно нет. Вам вообще никто не нужен.
Резко повернувшись, Ники оставила Трейса наедине с его одиночеством.
Глава 9
Трейс подогнал машину к дому и потянулся к сумке, набитой сандвичами, фруктами и салатами. И мысленно перебрал план дел на сегодняшний вечер.
Взять еду - сделано.
Положить в термос лед, налить воду и соки - сделано.
Взять одеяло, чтобы можно было посидеть на траве, - сделано.
Уговорить Ники поехать с ним и Микки в парк - предстоит.
Извиниться перед Ники за грубость - надо было сделать два дня назад.
Эти два дня Ники почти не разговаривала с ним. Она приходила после завтрака (он сам кормил Микки) и уходила, как только он возвращался с работы.
Трейс скучал по ней.
Ему недоставало ее веселой болтовни по утрам, ее милой улыбки, ее общества за обедом, когда она занимала Микки, пока он ел, слушала, как он рассказывает о перипетиях своей работы. И как же сверкали ее глаза, когда они вместе смеялись над странными поступками разных людей!
Трейс не ощущал всего этого до тех пор, пока она не устранилась. Он хотел вернуть своего друга.
Больше всего ему нравились в Ники две вещи: безоговорочная честность и догадливость. И как глупо было с его стороны наброситься на нее именно из-за этого.
Она была права. Именно этой правоты Трейс и испугался. Он почувствовал, что с него сорвали маску, что он буквально кипит от эмоций, которые не может осознать, - чувства вины, неадекватности, страха, чего-то еще. Его гордость взбунтовалась, и он прогнал Ники.
Но, по прошествии времени понял, что она старалась ему помочь.
Трейс отпер дверь и вошел.
В доме царили тишина, покой, а еще ощущался запах шоколада и ванили. Похоже, Ники что-то пекла. Хорошо. Если она была в настроении печь, значит, у него есть шанс. Он поставил сумку на обеденный стол и пошел искать свою семь…
Трейс оборвал себя. Ники - не член семьи. Да, ему очень хотелось поцеловать ее, обнять, сделать своей. Но этого не будет. Микки любит ее. Ради Микки он не должен рисковать и все испортить. Будет лучше для всех, если они останутся просто друзьями. А пока надо хотя бы попытаться извиниться.
Трейс прошел в коридор. Из комнаты Микки раздавались тихие голоса. Он заглянул. Ники склонилась к лежавшему на столике для переодевания Микки. Она только что переменила ему памперс, и теперь они вели серьезную беседу о том, как он должен себя вести.
- Слушай, маленький господин, я тебя переодеваю, но из этого не следует, что ты должен хватать меня за волосы. - Она легонько ткнула его в животик. - Держи свои ручонки при себе, шалунишка.
Трейс представил себе, как он сам схватил бы ее за волосы, отклонил голову для поцелуя, и вдруг почувствовал укол ревности. Нет, он не порицает Микки за то, что тот при любой возможности тянется к этим мягким, блестящим прядям.
- Эй, - окликнул Трейс тихо, чтобы не испугать ее.
Ники обернулась и посмотрела на него. На секунду ее лицо засветилось от радости, но она тут же вспомнила обиду и замкнулась.
- Добрый вечер, - сказала она мягко.
Еще один добрый знак. С Ники всегда все понятно. Когда она сердится, говорит холодно, взглядом посылает вас к черту - после того как объяснит, что вы вели себя по-свински.
Донна просто молчала и дулась, и в половине случаев Трейс даже не знал почему. Неудивительно, что он перестал пытаться угадывать.
- Папа, папа! - Микки задергал ножками и завертелся, стараясь сесть.
Трейс подошел ближе, надеясь, что мальчик успокоится, если будет его видеть.
- Лежи тихо, ты, маленький осьминог! - Ники ловко засунула крошечные ножки в крошечные джинсы. - Ну вот. Готово.
Микки немедленно сел, улыбнулся Трейсу и поднял ручонки в знак того, что хочет к папе. Трейс взял его на руки, и Микки немедленно обнял отца за шею и положил головку ему на плечо. Трейс погладил мальчика по спине.
- Он что, хочет спать?
- Нет, просто рад вас видеть.
- Это хорошо. - Он покачал ребенка, как это обычно делала Ники. - Я вот думал - какие у вас планы на сегодняшний вечер?
Она с подозрением посмотрела на него:
- Я могу побыть вечером с ребенком.
- Дело не в этом. Просто я хотел, чтобы вы поехали вместе с нами в парк.
- Вы хотите повезти Микки в парк? - В ее голосе звучали надежда и удивление.
- Да. - Трейс кивнул в сторону кухни. - У меня там сумка с едой и всем прочим.
- Да… - Ники оглядела его и вышла из комнаты. Он отправился за ней на кухню. Она изучала содержимое сумки. - Сандвичи, салаты, яблоки, виноград… Девушка повернулась к нему. - Все это хорошо, но не хватает десерта. - Она взяла со стола у плиты блюдо, накрытое салфеткой. - Может быть, это подойдет? - На блюде лежало шоколадное печенье.
Возбужденный веселой игривостью Ники, Трейс потянулся к ней, но сдержался и сделал вид, что нюхает печенье.
Подняв голову, он посмотрел на нее и улыбнулся:
- Замечательно.
Ники оперлась на руки и вздохнула. Что может быть лучше? Теплый летний вечер, мягкая трава и дивная картина: папа и сын сидят у края пруда и кормят уток.
Трейс давал Микки кусочки хлеба, мальчик кидал их в воду, и пять пестрых уток дрались за вкусную еду. Микки смеялся, хлопал в ладоши, и процесс повторялся.
Она расставила еду на одеяле, которое Трейс положил в сумку. Они могли устроиться и за столиком, но ему хотелось настоящего пикника. И Микки мог свободно ползать.
- Все готово! - позвала их Ники.
В ответ Трейс помахал рукой. Через минуту он уже сидел рядом.
- Выглядит как нельзя лучше.
- Это все ваша работа. Я только разложила.
- Да. Моя любимая еда.
Он посадил Микки между собой и Ники и повязал ему салфетку.
- Давайте для начала дадим ему несколько виноградин, а потом, когда мы поедим, я покормлю его, - предложила Ники.
- Хорошая мысль. - Он откусил большой кусок сандвича.
Она смотрела, как он ест. Надо бы попросить у него прощения. Шоколадное печенье - слабое утешение для ее совести.
Она не знала, в какой момент разговор в тот вечер пошел "не туда", но не сомневалась, что это произошло по ее вине. Непосредственность доставляет ей массу неприятностей. И когда только она научится быть тактичной?
Трейс имеет право на то, чтобы в его мир не вторгались, чтобы позволили ему переживать горе так, как ему свойственно, и обрести душевный покой, когда придет его время.
- Простите меня, пожалуйста. - Слова извинения прозвучали четко и искренне, но произнесла их не Ники. Трейс посмотрел ей в глаза поверх салфетки, которой вытирал губы. - Вы хотели мне помочь, а я на вас набросился. Вы не заслужили этого. Мир?
- Только если сначала вы простите меня. Я не имела права…
- Не говорите больше ничего. Никогда не просите прощения за то, что проявили заботу. Ни у меня, ни у кого-либо другого.
Страстность Трейса испугала Микки. Его подбородок задрожал, но Ники улыбнулась малышу и погладила его по щечке. Микки радостно засмеялся и засунул в рот виноградину.
- Я служил в армии, теперь работаю в полиции. Я видел такое, чего вы, и представить себе не можете. И думаю, половины этого не случилось бы, если бы кто-то вовремя о ком-то позаботился. С самого начала я говорил с вами о том, о чем никогда ни с кем не говорил, потому что видел в ваших прекрасных глазах искреннее внимание.
Он считает ее глаза прекрасными!
- Трейс, многие люди заботятся о других.
- Вы - самый заботливый человек на свете. Посмотрите на Микки.
Они оба повернулись к ребенку. Тот успел схватить шоколадное печенье и измазать личико глазурью ото лба до подбородка.
Ники застонала. Именно это должен был увидеть ее хозяин, когда воздавал хвалу ее заботливости? Ну-ну.
- Дитя, на что ты похож! - Она наклонилась к нему и поцеловала в чистое место на щечке. - Но на вкус ты хорош. Я могла бы тут же тебя съесть. - Микки засмеялся, и Ники засмеялась вместе с ним. Она посадила его к себе на колени и достала влажные салфетки. - Мне очень жаль. Сейчас я оботру ему личико.
Трейс взял у нее салфетку и сам занялся Микки. Малыш смеялся и крутился, стараясь увернуться. Трейс посмотрел на нее поверх головы ребенка.
- Именно об этом я и говорил. Месяц назад он даже не притронулся бы к печенью, а теперь - смотрите, сколько удовольствия! Он был мрачным, апатичным. А теперь счастлив.
- Эта перемена - в такой же степени ваша заслуга, как и моя.
- Ни в коем случае.
- Ошибаетесь. С вами он чувствует себя уверенно. Ваше спокойное упорство и режим очень помогли. Микки приходит в норму в обстановке, которую создали вы.
В его глазах отразилось сомнение. Он сел поудобнее, вытянув длинные ноги.
- Я продолжаю утверждать, что это вы сотворили чудо, Ники. Микки обожает вас. А я всегда был на вторых ролях.
- Неправда. - Надо приласкать его немного. - Не один Микки прошел большой путь за этот месяц. Вы тоже. - Она осторожно дотронулась до его пальцев. - Он любит вас, Трейс.
Тоска успела исказить его черты, прежде чем он взял себя в руки. Откуда такое отсутствие уверенности в себе у сильного, мужественного человека?! Ее сердце сжалось.
- Я докажу вам, - сказала она. - Сейчас мы проведем опыт и посмотрим, к кому из нас Микки потянется.
Девушка сняла мальчика с коленей, посадила его на дальний край одеяла и вернулась на место, в душе моля Бога, чтобы все удалось. Она знала, что Микки любит Трейса, но он любит и ее и способен поползти и к отцу, и к няне.
Трейс положил руки на колени и посмотрел на нее.
- Я не стану возражать, если он пойдет к вам.
А Микки, довольный, сидел на краю одеяла. Вот он посмотрел на Ники. Она улыбнулась ему и тихонько кивнула в сторону Трейса. Микки уловил намек и взглянул на отца.
Удалось! Ники с восторгом и облегчением решила, что он двинется к Трейсу. Но малыш только поворачивал головку - туда-сюда. Его бровки нахмурились. Ого!
- Все в порядке, дружок, - тихо ободрила она малыша.
- Эй! - Трейс погрозил ей пальцем. - Не пытайтесь влиять на его решение, Ники закатила глаза:
- Что вы за человек!
В этот момент Микки встал на четвереньки. Ники напряглась, мысленно приказывая ему ползти к отцу.
Он не выбрал ни отца, ни ее, а нацелился прямо на то место между ними, где стояла миска с шоколадным печеньем.
- Ни в коем случае! - Трейс подхватил сынишку.
Ники засмеялась:
- Смотрите на него. Он уже дипломат.
- Мой мальчишка.
С помощью отца поднявшись на ножки, Микки немедленно занялся своим излюбленным с некоторых пор делом - начал прыгать, пыхтя и ворча от удовольствия.
- Приятно видеть, как он радуется. - Трейс взглянул на Ники. - Спасибо.
- Эй! Мы - команда.
Шериф словно окаменел. Даже Микки перестал подпрыгивать и уставился на нее.
- Мне нравится, как это звучит, - сказал Трейс.
Микки протянул ручонку к Ники, и она потянулась к нему. Тут малыш неожиданно отпустил руку отца и сам шагнул к ней.
- Трейс, смотрите, - прошептала Ники. - Он пошел. - Она отодвинула свою руку назад, чтобы он сделал еще пару шагов. Микки пробежал их бегом и повалился ей в объятия. - Боже праведный, Трейс, вы видели? Он ходит! Ну не молодчина ли ты? Иди сюда. - В восторге она осыпала Микки поцелуями. Малыш, заразительно смеясь, вцепился в ее волосы.
- Он умница! - Трейс захлопал в ладоши. Микки тоже хлопал в ладоши и смеялся. - Давайте посмотрим, сможет ли он повторить этот подвиг.
- Хорошо. - Ники подмигнула Трейсу. На его лице отражались такая гордость, такой восторг, что у нее перехватило дыхание. Она повернула Микки лицом к отцу и поставила на ножки. - Иди к папе.
Расставив ручки, чтобы удерживать равновесие, малыш быстрыми шажками преодолел расстояние сантиметров в двадцать между Ники и Трейсом и, может быть, упал бы, но отец подхватил его и прижал к себе.
- Вот мы и освоили это дело! - Он поцеловал Микки в макушку. - Если сын будет и дальше так продолжать, скоро, нам за ним не угнаться.
Слезы жгли глаза Ники. Она впервые увидела настоящую нежность к Микки со стороны Трейса. Раньше он только иногда слегка гладил его по головке, проходя мимо. Поистине сегодня день достижений.
- Я рада, что вы видели его первые шаги, - сказала девушка, глядя в сторону. В душе же она застонала, потому что поняла - с Микки-то все хорошо, а вот с ней не очень. Она влюбилась в отца своего воспитанника и, возможно, уже никогда не сможет разлюбить его.
Ну не смешно ли? Свободный дух, влюбленный в воплощение дисциплины и порядка. Не совсем тот союз, какие совершаются на небесах.
- Вы правы, - прошептала она. - Не угнаться.
- Садитесь, - предложил Трейс на следующий вечер. Он поставил на стол тарелку со спагетти. - И расскажите мне, о чем хотели поговорить.
- О! - Ники вдруг начала нервничать и решила, что лучше побеседовать позже, когда он немного отдохнет после долгого рабочего дня. - Вы устали. Может, отложим?
- Мы уже несколько раз откладывали этот разговор. Вы подняли мне настроение спагетти и фрикадельками, которые я всегда любил. Лучшее время выбрать трудно.
Ох! Туго ей придется, если он научится читать ее мысли.
И Никки бросилась в холодную воду:
- На следующий день после собрания общественности городской центр по уходу за детьми получил сообщение, что преподавательница дошкольной группы увольняется. Вдруг. Никого не предупредив. И они спросили, не интересует ли меня эта работа.
Трейс разрезал фрикадельку, положил кусочек в рот и стал жевать, все время пристально глядя на Ники. И наконец наставил на нее вилку.
- У вас есть работа.
- Я объяснила им, что Микки для меня на первом месте. Мне ответили, что нет проблем: я могу приводить его на занятия.
Он откинулся назад и сложил руки на могучей груди:
- Одного ребенка вам мало?
Что ж, это неплохо. Он сопротивляется, но готов обсуждать ситуацию. Ники ждала худшего. Ждала приказа сидеть с малышом дома. Трейс не эгоист, однако хочет все держать под контролем. Странно, ей это начинает нравиться.
- Я люблю Микки… Но там совсем другое. Настоящая группа, по два занятия три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, с девяти до одиннадцати и с часу до трех. По пятницам послеобеденных занятий не будет.
- Всего десять часов в неделю?
- Это неплохо для начала, правда? Я сказала, что мне нужна загрузка на полный рабочий день. - В глазах Трейса мелькнуло раздражение при намеке на ее временное пребывание в его доме. - И мне ответили, что это не проблема, что в будущем они станут занимать меня столько, сколько смогут.
- Похоже, вас действительно привлекает эта работа.
- Да. - Ники улыбнулась. Может быть, он все же разрешит? - Ситуация у них отчаянная. Я согласилась провести пробное занятие. И занималась сегодня с послеобеденной группой. И вспомнила, как я люблю учить детей.