- Не то ты хочешь сказать, не то, моя леди, - грубо сказал он и прижал ее к своей мускулистой груди. - Я всегда использую любую возможность и свои шансы не упускаю, а мы попусту теряем время.
К панике примешалась ярость. Девушка злобно колошматила его и была довольна, когда удары достигали цели, причиняя ему боль. Руки Чада сжимали ее все сильнее, и она вся напряглась, отчаянно пытаясь вырваться из этого кромешного ада. Она ненавидела и презирала его, чувствуя себя страшно униженной. Запах бриолина, которым он намазал свои волосы, вызывал у нее тошноту.
В горле все пересохло, сердце колотилось как бешеное. Это было похоже скорее на ночной кошмар, наяву такое произойти просто не могло. Казалось, достаточно только проснуться. Грубые прикосновения к шее вернули ее к отвратительной действительности. Ею овладело неукротимое желание укусить его.
- Что здесь, черт возьми, происходит?
От звука этого резкого голоса они оба застыли на месте, Даффи резко оттолкнул от себя девушку и весь как-то сник. Джина налетела на сервант, в голове все помутилось. В дверном проеме стоял Сайрус Брандт, сжав кулаки. Его бронзовый загар исчез, лицо казалось серым. Джине доводилось видеть его очаровательным, издевающимся, смеющимся и даже беззаботным. Но в слепой ярости - никогда. Его вид испугал ее. Он испугал и Даффи, который не смел оторвать взгляда от этих горящих глаз.
- Поймите меня правильно, - начал было он, но слова застряли в горле.
Дальше все произошло в считанные секунды. Сквозь пелену тумана перед глазами Джина видела лицо управляющего, перекошенное от страха, и поняла, что сейчас Даффи начнет плести любые небылицы, лишь бы выкрутиться.
- Не было ничего такого, чего бы юная леди не хотела сама!
Брандт прореагировал на это чудовищно нелепое объяснение так быстро, что Даффи не успел заметить надвигающегося удара. Со всей силой он ударил мерзавцу по лицу и, рассеча ему губу, отшвырнул к стене. Даффи был в шоке. Брандт снова набросился на него, и от нового удара Даффи упал, теперь он катался по полу, стеная от боли. Кровь сочилась из его разбитых губ, под глазом налился отвратительный багрово-красный синяк.
- Вставай! - спокойно произнес Брандт, но его слова еще больше усиливали впечатление надвигающейся опасности.
Чад даже не взглянул в сторону Джины, а просто стоял у серванта и готовился к следующему удару. Дрожащая девушка подошла к своему чудом появившемуся защитнику. Таким он был совершенно незнакомым ей - первобытный мужчина в ярости, с полыхающими злобным огнем глазами.
- Пожалуйста, не бейте его больше, - судорожно выдохнула она. - Достаточно. Кроме того, он зальет кровью ковер.
На секунду Брандт повернул голову:
- Не вмешивайся в мужские дела, Джина.
В глазах его все еще горела ярость и злоба. Даффи лежал, не двигаясь. Брандт схватил его и резким движением поставил на ноги.
- Это за леди. Если через десять минут ты не уберешься с этой фермы, я добавлю уже от себя. Возьми лошадь. Мне наплевать, даже если тебе придется скакать верхом всю ночь напролет, убирайся немедленно. Твои вещи пришлют тебе в город.
Кровь текла по лицу Даффи, которое было совершенно белым от бессилия и ненависти. Он медленно поднялся, голова его тряслась. Ненависть закипала в нем, душила все остальные чувства. Они все трое стояли рядом, так близко: он сам, Брандт и эта сучка - юная леди. Ничего, он подождет, будет терпеливым, дождется своего часа и напомнит им о себе. Он возьмет реванш!
Сайрус Брандт последовал за ним, свистом подозвал Бодаллу, свою большую чистокровную восточноевропейскую овчарку. Собака выпрыгнула из джипа и подбежала к веранде. Сайрус давал ей команды, показывая на Джину. Собака сидела, настороженно внимая голосу своего хозяина.
Брандт обернулся к девушке:
- Бодалла будет рядом, пока я не вернусь. Вместе с румянцем к Джине вернулись силы.
- Я уже большая. И мне не будет одиноко.
В его взгляде мелькнула презрительная усмешка, Джина отвернулась, прошла в столовую, собирая на ходу растрепавшиеся волосы, открыла бутылку бренди, которую старый Рафф всегда держал в запасе. Руки дрожали, пришлось выпить залпом. Почувствовав вкус спиртного, она слегка поморщилась. Девушка ощущала себя разбитой и больной. Через пару минут дрожь утихла, и она вышла на веранду, подставляя лицо ветру.
Спустя несколько минут вернулся Брандт и, отослав овчарку к джипу, подошел к Джине. Выражение его глаз переменилось.
- Все, он уехал. Давно уже ему следовало это сделать! Скажи-ка мне, маленькая упрямая идиотка, разве я не предостерегал тебя от этой распутной свиньи? Что он здесь вообще делал? Теперь-то ты понимаешь, что давно пора было его выгнать?
Джина вздохнула:
- Почему вы оскорбляете меня? - Она старалась говорить как можно спокойнее, но явно проигрывала битву. - На меня напали. Но, Господи, вы так сильно избили его! Еще немного, и он бы потерял сознание…
Он не отступал от своего:
- Да что это с тобой, ты, истеричная маленькая дурочка? Ты что, хотела, чтобы тебя изнасиловали?
Джина едва не задыхалась. Она замахнулась, как будто хотела ударить его, но смогла только сказать:
- Какие отвратительные вещи вы мне говорите!
В глазах ее блестели слезы испуга и злости, готовые хлынуть от любого его слова. Кроме того, продолжало свое действие бренди.
- Намного больше на земле хороших женщин, чем достойных их мужчин! - произнесла она осуждающе.
- Да, но ты разве не заметила, какие они слабоумные! - Лицо его переменилось, оно уже не было таким пугающим. - Мне жаль, Джина. Целомудренные женщины сейчас что-то вроде раритета в нашем непристойном мире. - Его голос стал тверже. - И Даффи, кстати, тоже так судит о женщинах. Ты что, не понимаешь, что играешь с огнем? Видимо, тебя жизнь вообще ничему не научила!
Джина потеряла самообладание:
- Да как вы смеете судить обо мне? Как вы смеете!
- Судить о тебе?! - Злобные огоньки загорелись в его глазах. - Послушай, моя хорошенькая дурочка, можешь представить мое состояние, когда я зашел сюда и увидел тебя, вырывающуюся из рук этого подонка? Удивительно, что я вообще не убил его.
- Замолчите! - хрипло закричала она. - Я отказываюсь продолжать этот бессовестный допрос!
- Но, маленькая мегера! Я собирался… - Две морщинки пролегли между его бровями.
Она вскинула голову и высокомерно вздернула подбородок:
- Давайте, расскажите, что вы хотели сделать.
Странные огоньки вспыхнули в его глазах. Он грубо прошептал:
- Черт возьми, Джина, ты и святого свернешь с пути истинного!
Он взял ее за плечи и прижал к себе. Она закрыла глаза, он взял ее на руки и отнес в гамак.
Теперь Джину не нужно было принуждать! В ее жизни наступил момент, когда она уступила природе. Он прикоснулся к ее лицу. Девушка потянулась к нему, губы ее раскрылись… Сайрус пробормотал что-то бессвязное и впился в нее губами. Реальность куда-то исчезла, остались только мужчина и ночь, ветер и вечные звезды.
Он отпустил ее мягкие губы, но продолжил ее целовать еще более страстно и нежно гладил ее шею, плечи. Джина не отдавала себе отчета в происходящем и страстно зашептала:
- Я люблю тебя… люблю… и мне плевать на все остальное!
Он весь напрягся, его голова, плечи, даже руки были напряжены.
- Ты сущий дьявол! - слова прозвучали тихо, но достаточно жестко.
Они привели Джину в чувство.
- Почему… почему… - она откинула длинные волосы с лица. - Пусти меня, я хочу встать!
Но его объятия стали крепче. Она не могла двигаться.
- Успокойся. Ты только что сказала, что любишь меня.
Его тон был таким решительным, что Джина нашла в себе силы не обращать внимания на то, что происходило в ее сердце.
- Вообще-то я солгала, - проговорила она, с трудом переводя дыхание. - Это все из-за бренди. Ведь ты мне даже не нравишься!
- Я тоже не уверен, что нравлюсь тебе. - Он смотрел на нее из-под полуопущенных век. - Для молодой женщины, в которой только начинает просыпаться чувственность, то, что сейчас произошло, всего лишь случайность.
- О да, без сомнения. - Голос ее сломался и стал грустным. - Именно так об этом и думай. Я просто сентиментальная дура. Признаюсь вам, мистер Брандт, я целовалась уже миллион раз до сегодняшнего вечера!
Его глаза угрожающе блеснули.
- Тогда это совершенно другое дело!
Сайрус вновь наклонил темноволосую голову, девушка попыталась оттолкнуть его, но уже через минуту не противилась ему, стала мягкой и податливой. Горячие слезы покатились по щекам. Он попробовал на вкус эти соленые капельки-бриллиантики и поднял голову.
- Черт, черт, черт! - пробормотал он, убирая волосы с ее висков. - В этом-то вся беда - ты начала с бренди, а закончила пьяной истерикой!
Джина потерла глаза руками.
- А я думала, что для женщины, которую чуть не изнасиловали, а вдобавок здорово осмеяли, и все за один вечер, я неплохо держусь!
Его голос приобрел насмешливый оттенок.
- Ни один мужчина в здравом уме не подумает презирать тебя, Джина. Ты просто должна понимать, как это прозвучит, прежде чем скажешь что-нибудь вроде той фразы.
Она закрыла глаза не в силах посмотреть на него:
- Хорошо, можешь успокоиться. Поверь мне, я больше никогда не скажу ничего подобного. Буду держаться подальше от тебя.
- Только попробуй! - голос его прозвучал беспощадно.
Захлопав глазами, Джина уставилась на него в растерянности:
- Я не понимаю. Не понимаю тебя!
Он коснулся пальцем ее коротенького прямого носа:
- Разве это не то, чего мы так ждем? Сколько тебе лет? Двадцать два? И ты так рано встретилась с любовью. Мне скоро тридцать шесть, а я впервые полюбил, хотя за эти годы у меня было много женщин…
Джина вырвалась из его объятий.
- Я не хочу слушать истории о твоих любовных похождениях. Не хочу и не буду! - прошептала она и закрыла уши руками.
Он разразился громким смехом:
- Джина, признаюсь, что никто не может так взбодрить меня и озадачить! - Сквозь деревья подъездной дорожки фары машины высветили их фигуры. - Это Симмонсы, правда? - он придвинулся к ней, прислушиваясь к шуму двигателя. - Дорогу, должно быть, уже расчистили, и они скоро будут здесь. Думаю, я дождусь их и поговорю с Фрэнком. - Он положил руку ей на плечо. - С твоим новым управляющим. А ты иди в дом, дорогая.
- О нет, я всего лишь владею этой землей! В любом случае я буду молиться за тебя, - прошептала она, - каждый день. Ты такой мудрый, очень, очень мудрый. И хороший!
В ответ Сайрус иронично усмехнулся, и она почувствовала боль и тоску.
- Давай с тобой как-нибудь неспешно и обстоятельно поговорим на эту тему, хорошо? Но не сейчас. Иди в дом.
- Почему? Я прошу тебя! У меня не часто возникает потребность в дружеской и конструктивной критике.
- Уйдешь ты отсюда или нет?! Симмонсы уже здесь. Иди выпей чашечку кофе с Тэа.
На этот раз Джина послушалась. Она прошла в дом, а потом в свою комнату. Причесала волосы, смазала лосьоном горящее лицо и подкрасила губы. Да, к ней пришла любовь. Ее первая любовь, и она очень боялась, что последняя!
Глава 11
Скрывавшаяся за пушистыми переплетающимися акациями Розовая Лагуна была очень красивым местом. Здесь всегда было множество птиц и бабочек, а воду украшали гирлянды водяных лилий, давших лагуне название. Прохладный растительный мир был полон пастельных тонов, легких, нежных и даже прозрачных. И так много зелени! "Да за целую жизнь будет трудно уловить все оттенки этих светлых красок", - подумала Джина. Недели летели незаметно, и каждый день был обманчиво спокоен. Она всерьез занялась эскизами и лучшие отсылала Делии Хант для серии книжек о Коке-коале.
Большинство зарисовок передавали неповторимое очарование этого края. Она сделала очень много рисунков диких животных, стараясь запечатлеть их хладнокровное достоинство, мягкие лапы и настороженные уши. Делия даже не подозревала, сколько же Джина охотилась и выслеживала подходящий объект, чтобы зарисовать, прежде чем он ускользнет в тень. Она рисовала всевозможных птичек, начиная с крохотного малинового чекана и кончая огромным орлом. Буквально в двух шагах от дома Джина нашла столько удачных объектов для зарисовок, что ей хватало работы с утра до вечера, благо она рисовала с огромным увлечением и радостью.
В это тихое жаркое утро она отложила свой альбом и повернулась к Бэкки, сидящей словно маленькая королева с венком из желтых цветов на голове.
- Ты как, моя радость, хорошо проводишь время?
Бэкки кивнула и взглянула на нее большущими ясными глазами, похожими на золотистые ирисы. Она улыбнулась, и Джина почувствовала, что сердце ее переворачивается от этой задумчиво-грустной улыбки. Она взяла детскую ручонку, поглаживая нежные хрупкие пальчики.
- Однажды, моя маленькая подружка, ты будешь сидеть рядом со мной и болтать, и петь, прямо как эти пташки сейчас. Ты мне скажешь: "Джина, научи меня рисовать игуану". И случится это очень скоро. Я знаю. А что, может быть, даже сегодня!
Бэкки, как котенок, потерлась личиком о плечо Джины, завороженная мягким нежным голосом. Она раскрыла ротик как маленькая птичка, очень старалась - но ни один звук не вышел оттуда! В ее маленьком личике, как в зеркале, отражались печаль и смирение. Джина крепко обняла малышку.
- Ну, ну, не надо так волноваться. Твой непослушный голос убежал куда-то к пяткам, но он уже в пути наверх. А очень скоро он вылетит из твоего ротика в тот самый момент, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Смотри, я покажу тебе!
Джина подняла свой альбом, раскрыв его на чистой странице. Она начала изображать маленьких героев мультяшек, похожих на охотников за исчезнувшим голосом Бэкки. Некоторое время они сидели, прижавшись друг к другу, на залитой солнцем лужайке в тени деревца, и обе наслаждались происходящим.
Судя по положению солнца, время приближалось к обеденному, и Кира, наверное, уже заждалась их. Джина взяла купальник и полотенце Бэкки и вместе со своими вещами сложила в сумку. Она поднялась и посмотрела на ребенка.
- Нам пора домой, малышка, а то мамочка уже ждет нас. Я только окунусь последний раз - и мы пойдем. Посиди здесь и подожди меня.
Бэкки кивнула, и Джина стянула с себя желтое шелковое платье с розовыми и оранжевыми цветами и осталась в купальнике-бикини. Она зашла в реку по пояс, закручивая на ходу волосы в пучок, боясь намочить их. Затем погрузилась в воду и поплыла вниз по течению. Какое блаженство! И все же Джина повернула назад. Казалось, по прохладной зеленоватой воде летела тонкая золотая стрела. Когда девушка выходила, Бэкки махнула ей ручкой, и Джина в ответ сделала то же самое. Срезая обратный путь, она наступила на булыжник.
- Передай мне, пожалуйста, полотенце, дорогая, - сказала Джина и застыла, прислушиваясь.
По узенькой дорожке к ним приближались всадники. Бэкки тоже не двигалась, всматриваясь. Наконец Джине удалось разглядеть наездников: знакомая высокая мужская фигура и молоденькая женщина… Барбара! В голове Джины промелькнула забавная идея снова нырнуть в воду, но с ней рядом была Бэкки, которая напряженно наблюдала и ждала, и девушка осталась на месте.
Оба наездника спешились. Сайрус Брандт быстро подошел к крутой насыпи.
- Что, даже не поприветствуете меня?
Бэкки подбежала к своему дяде и потянула его за руку. Он посмотрел на нее сверху вниз, расплываясь в улыбке:
- Ну, что это за маленькая принцесса? Представься нам! - он поднял ее на руки, целуя тронутые солнцем щечки.
Барбара тоже подошла к ним. Она была разгорячена и взволнована, ее лицо выглядело очень взрослым под по-детски уложенным каскадом каштановых волос.
- Привет! - мягко сказала она. - Миссис Брандт ждет вас. Уже пора обедать. Я сегодня останусь с вами. - Ее голубые глаза осматривали Джину, с неодобрением останавливаясь на купальнике. - Что же вы здесь делали?
- Рисовали, - ответила Джина без всякого выражения. - Я очень много сейчас этим занимаюсь, обстановка располагает, но думаю, что на сегодня уже закончила.
Она прошла мимо Сайруса и услышала его тихое "Ого!".
Барбара больше не замечала ее. Она наклонилась к Бэкки, разглядывала и восхищалась чудесным венком из диких цветов, который Джина сплела специально для девчушки. Джина случайно поймала долгий, откровенный взгляд Брандта. От вида этого смуглого лица и усмехающихся глаз-топазов Джина невольно разозлилась.
- Что это вы здесь делаете, ну-ка, расскажите?! - резко спросила она.
Он пожал плечами:
- Тысяча извинений, моя маленькая леди, но я это уже сделал! - Джина еле удержалась, чтобы не запустить в него полотенцем. - А теперь поторопись, - сказал он, глаза его еще веселее усмехались от ее неожиданной вспышки гнева, - и мы отвезем вас домой. - Он посмотрел на Барбару. - Ты можешь посадить к себе Бэкки? А я отвезу Джину. Балдар выдержит лишний вес.
Барбара смотрела на него в недоумении.
- А больше тебе ничего не надо отвезти? - спросила она ядовитым тоном, не в силах смотреть на стройную фигуру Джины.
А та вся блестела и сияла: глаза, капельки воды на бронзово-золотистой коже, волосы - словно слиток золота на солнце.
Нагнувшись, Сайрус поднял желтое платье и передал его Джине. Она взяла его и натянула через голову, чувствуя, как длинные шелковистые пряди выбиваются из пучка. Барбара взяла Бэкки за руку и повела по берегу.
- Пожалуй, я пойду к себе домой, - сказала Джина.
Рука Брандта крепко обвила ее талию.
- Тогда ты даже не узнаешь, что пропустила! - Он толкал ее вверх по крутому берегу.
Балдар ожидал их и беспокойно бил копытом; потрясающе темпераментное животное, метр шестьдесят два в холке, широкогрудый, его гладкая шерсть отливала красноватым золотом на солнце. Сайрус посадил девушку, затем и сам сел сзади нее, обернулся посмотреть, довольна ли Бэкки. О да! Девочка обожала лошадей.
Они покрыли десятимильное расстояние в мгновение ока. Ветер растрепал волосы Джины, они попадали Сайрусу в рот, и он постоянно сдувал их.
- Ты пахнешь, как дриада. - Его подбородок касался ее уха. - Тело такое прохладное и свежее, даже твои босые ноги… но убери же наконец свои волосы, они лезут мне в глаза.
Джина инстинктивно подняла обе руки, чтобы пригладить волосы, и его рука тут же обвила ее талию. Балдар фыркал и вставал на дыбы. Всадник успокоил огромного жеребца, натянув поводья, спокойным и ровным голосом отдавая ему команды. Стайка цветных попугаев летела в воздухе, кружась над лошадьми. Это была великолепная верховая прогулка, и Джина отбросила все грустные мысли, одолевавшие ее. Она откинулась и прижалась к его крепкому телу, его подбородок лежал на макушке девушки. Чуть впереди Барбара на своем большом гнедом мерине перескакивала через небольшие холмики, придерживая Бэкки твердой, уверенной рукой. Даже на расстоянии Джина чувствовала исходящее от Барбары недовольство.