Барбара прищурилась:
- А ты умнее, чем я думала. Но не следует говорить так высокомерно. Ты даже не имеешь представления о преимуществах скрещивания различных пород, например "брахман" и "британской".
"Пощадите меня", - подумала Джина.
- Почему они прекрасно себя чувствуют там, где "британцы" погибают?
Барбара смягчила тон, но Джина ее уже не слышала. Она спустилась на землю, только когда Барбара произнесла:
- В любом случае, если ты не возражаешь, я к тебе заеду как-нибудь утром на следующей неделе.
- О, пожалуйста, приезжай на утренний чай, - с живостью предложила Джина.
- Спасибо, приеду, - приняла приглашение Барбара, немного смягчившись.
Готовясь ко сну, Джина расчесывала волосы, когда в дверь постучали. В комнату вошла Кира с бокалом в руке в роскошном домашнем халате. Кира грустно улыбалась.
- Ты не против, если я расскажу тебе печальную историю? Жалостливую, но поучительную.
- Рассказывай. - Джина отошла в сторону и положила щетку для волос на туалетный столик.
- Благослови Господь твое маленькое славное сердечко! - прошептала Кира и прошла вглубь комнаты. - Я неугомонная, Боже, помоги мне, я неугомонная.
Они обе прекрасно знали, о чем Кира собиралась говорить. Гостья села в обитое желтым шелком кресло и вытянула шею, пытаясь разглядеть себя в зеркале.
- Какой приятный сюрприз! Я думала, что выгляжу намного хуже. - Кира рассмеялась. - Ты хорошая девушка, Джина. В наши дни это огромное достоинство. Увы! Не мое.
- Ты представляла меня этакой скучной девицей? - Джина опустилась в кресло напротив Киры.
- Не глупи, дорогая, я тебе в матери гожусь. - Женщина вертела в руках бокал.
- Слишком молодая для меня мамаша!
- Пожалуй, да. Я тоже была молодой. Дорогой папа испортил меня своей любовью, деньгами и бесконечным потаканием. Мать, бедняжка, не смела ему перечить. И все-таки она нас обоих по-своему любила. - Кира вдруг побледнела, вся ее живость куда-то исчезла. - Любовь бывает такая разная, - с чувством произнесла она. - Должны быть свои названия для всех этих разновидностей.
- Нет, я так не думаю. Мне нравится это слово.
- А, ладно. - Кира улыбнулась и резко перешла к самому главному. - Я плохо поступаю с Бэкки, так ведь? Я не могу найти подхода к своему ребенку.
Джина понимала, что в таком сложном вопросе она не может и не имеет права давать советы.
- Я вижу, что ты, как и Бэкки, все еще в шоке, - медленно проговорила она.
Слезы навернулись на глаза Киры.
- Это самое доброе, что я слышала после всей этой истории, Джина. Нет, я упустила своего ангелочка. Отвернулась от малышки, когда она так отчаянно во мне нуждалась. И нет мне за это прощения. Когда все случилось, я думала, что и вправду потеряю рассудок. Меня преследовали кошмары. Голова шла от них кругом. Избавления ждать не приходилось. Если бы не Сай, не знаю, как бы выжила. Он стал мне опорой, очень сильной опорой. Мне стыдно пользоваться его добротой и помощью.
- Но ведь сильные мужчины для этого и нужны, - пыталась успокоить ее Джина.
- Ты, наверное, не знаешь, мы ведь были обручены. Правда, из этого ничего не вышло. Ты не представляешь, каким был Сай в те дни: взрывная энергия, пышущая мужская сила, жизнелюб, он вечно смеялся. Теперь он тише, но внутри все равно такой же. Он настолько сильный, что ему не надо демонстрировать свою силу. Она и без того всем видна. Сай мне очень нравится, и я восхищаюсь им, но больше не влюблена в него. Просто перестала биться головой о кирпичную стену. - Темные глаза заволокло воспоминание. - Я даже когда-то мечтала о чистокровном львенке, который будет моим сыном, а Сай - его отцом. Вместо этого я вышла замуж за Гавина, и у меня маленькая Бэкки.
- Братья не были слишком похожи, да? - Голос Джины зазвенел в тишине.
Кира поднялась:
- О, очень даже похожи, но чисто внешне. Гавин был всегда, словно молоко пополам с водой, подобием Сая. Характеры у них разные. Бэкки очень похожа на отца. Застенчивая, вся внутри себя, всегда стремится укрыться за высокие надежные стены. Гавин был таким же. Вышла замуж от обиды и очень дорого заплатила за это. Бедный Гавин тоже. Он любил меня, у нас были очень счастливые моменты. - В комнате стало тихо. Кира глубоко вздохнула. Воспоминания растревожили ее сердце. - Полагаю, Сай скоро женится. Стоит ему поманить женщину пальцем, и сразу же начинается борьба за него. - Она нахмурила брови. - Боб хочет жениться на мне. Мы с ним люди одного сорта, мне он очень нравится. Сомневаюсь только, смогу ли сделать его счастливым. К тому же Бэкки. Нельзя все время менять ее жизнь. Она прикипела к Саю, она обожает его. Мое же сердце рвется на части от того, что девочка не может повернуться ко мне… к своей маме. Какой-никакой, но все же маме! - Она сама себя изводила.
- Кира, пожалуйста, не надо так расстраиваться, - сказала Джина, глядя на нее.
Кира побледнела.
- Но я все время огорчаюсь. Вдыхаю без конца аромат печали, горечи и сожалений. Моя жизнь какая-то призрачная и нереальная, словно сон. Безнадежность, полное одиночество порой доводят меня до истерики. Тяжело, мне кажется, потому, что весь мой мир разлетелся в щепки.
Джина вскочила и принялась ходить по комнате, размахивая руками:
- Как ты можешь так говорить?! Ты не имеешь права отчаиваться. Многим женщинам приходится переживать свои беды, и они храбро держатся. Уверена, и ты справишься совсем. У тебя так много всего! Внешность, деньги, положение в обществе, замечательный мужчина, который безумно тебя любит, и самое главное: у тебя есть Бэкки - чудесный ребенок.
Кира оторвала руки от лица и взглянула прямо в ее глаза, встревоженные и полные сострадания.
- Что же мне делать?
- Просто будь рядом. Будь здесь, рядом с Бэкки. Дай ей время снова полюбить тебя. Все, что тебе нужно, - это полностью посвятить себя ребенку.
- Ты, правда, в это веришь, Джина?
- Конечно верю. - Голос Джины дрожал. Она потеряла самообладание, но очень хотела помочь Кире. - Мы все должны извлекать уроки из наших ошибок, если мы, конечно, не идиоты.
- Очень надеюсь, Джина, очень надеюсь.
Темные глаза Киры были полны сомнений. Она медленно покачала головой и… заплакала. Заплакала с такой безнадежностью, так печально и почти неслышно. Странная сложилась ситуация. Раньше Джина была на стороне Бэкки, маленькой брошенной Бэкки, а теперь и Кира раскрыла перед ней свои раны!
Глава 7
Аукцион скота - казалось бы, чисто мужское занятие - в эту среду в Баухинии больше походил на светский прием в саду Дома правительства, с шатрами на газонах и нарядно одетыми мужчинами и женщинами, прогуливающимися, чуть наклонив голову, и ведущими серьезные разговоры. В последнее время аукционы скота становились такими же важными для общества, как и сами цены на скот, и все большие фермы могли надеяться на огромный и впечатляющий успех. Джине оставалось только согласиться, что Баухиния не только добивается успеха, но и использует его.
Множество самолетов стояло на посадочной полосе. Многие прибывшие из других штатов пассажиры представляли сливки крупнейших овцеводческих ферм и синдикатов. Это был пятый аукцион в Баухинии, и скот породы "санта-гертрудис" обещал принести более четверти миллиона долларов.
В шатры подавали чай утром и после полудня, затем легкий ленч, но главным событием сулило стать барбекю после окончания торгов. Большинство посетителей надеялись на удачную покупку, некоторые лишь приценивались, но все они интересовались прежде всего самой процедурой.
Повсюду, в любой точке фермы, можно было услышать воодушевленные дебаты о преимуществах "санта-гертрудис" перед "брахманами".
Джина оказалась в компании Брайана Лэнга, осматривающего скот, выставленный на продажу.
Девушка абсолютно ничего не понимала в методах разведения племенного скота, но Брайан взялся элементарно просветить ее в этом вопросе. Привыкшая к стандартным породам, Джина нашла, что овцы породы "брахман" просто очаровательны. Наиболее отличительная их черта - это почкообразный бугорок, расположенный чуть выше ключиц. Очень странные выпуклые глаза, спрятанные под нависающими веками, неестественно длинные и обвислые уши, широкая морда. Несколько минут пристального внимания и детального изучения, и Джина почувствовала, что может нарисовать любую из них. Шкуры золотистые и серые, всех оттенков, от светлого до темного. Джина утешала себя мыслью, что по крайней мере самцов продавали на других племенных фермах.
Брайан, сопровождая девушку, просвещал ее, какие стандарты используются при отборе племенных животных, какие качества считаются наилучшими для продажи. Он протянул руку, и молодой баран сразу же подошел к ним.
- А они очень любопытные, - заметила Джина, инстинктивно отпрянув назад.
- Согласен. У них природная любознательность и незаурядный ум. Если с животными такой хорошей породы еще и правильно обращаются, то они доставляют меньше хлопот, чем любая другая порода. - Он замолчал и шлепнул барана. - Если с ними обращаются неправильно, то это уже другая история. Животные так же необузданны, как и их хозяева. Огромное преимущество "брахманов" заключается в том, что они прекрасно приспособлены к тропическим условиям и выдерживают даже невыносимую жару. Поверь мне на слово, что у "брахманов" почти в два раза больше шерсти, чем у "джерси". Вряд ли ты станешь пересчитывать волосинки. Их пастбища не нуждаются в изгородях, потому что животные предпочитают знакомую местность и не убегают. Даже самцы остаются в стаде, а это все-таки само за себя говорит!
Молодые люди остановились перед величественным "брахманом", весившим добрую сотню килограммов. В этот знойный день баран стоял без движения и, видимо, грустил. Не удивительно, что порода получила такое название, ведь она произошла от "индийских зебью", старейших домашних овец в мире.
Мимо них пробежал мальчик, треща как пулемет.
- А ты сможешь съесть это, мама?
Мать повернулась к нему немного раздраженная:
- Что это, дорогой?
- Горбик!
Джина с усмешкой прослушала обрывок разговора и обратилась к Брайану:
- А ты ешь?
- Он очень даже съедобен и совсем без костей. Из него получается отличное тушеное мясо, хотя сам я и не попробовал ни разу.
Взяв Джину за руку, он подвел ее к овцам.
- Прекрасные, не правда ли? У них прекрасные характеристики усовершенствованной породы, которые не останутся незамеченными нашими бдительными покупателями. А, вот они где! - Молодой человек указал в сторону украшенной флажками серебристой ограды на аукционном ринге, у которой Сайрус Брандт фотографировался с тремя членами большого Южного синдиката.
Утро прошло в изнуряющей жаре, под воздействием которой присутствующие становились все более вялыми и нервозными. К обеду немного хрипловатый голос ведущего аукциониста просто сел. Цены резко подскочили и порой достигали тысячи долларов. Джина решила освободиться от зернистой пыли, забившей ей нос, но Брайан остановил ее страшным шепотом:
- Бога ради, не делай этого, иначе тебя постигнет участь королевы команчей! - Услышав такое предупреждение, девушка затихла и боялась пошевелиться.
Почти все присутствующие женщины прекрасно разбирались в сильных и слабых качествах демонстрируемых животных, и Джина, внезапно расхрабрившись, сделала замечания по поводу походки коровы.
Брайан с восхищением посмотрел на нее:
- Вот это да, Джина. Все наши женщины проявляют интерес к происходящим здесь торгам. Хорошие животные означают для них дешевое мясо отличного качества на столе. Я встречал домохозяек в Штатах, довольствующихся мясом, на которое наши женщины даже и смотреть бы не стали.
Джина была под впечатлением, и, что ни говори, в это утро она много чего узнала. Кира и Боб Годдард пригласили ее на ленч, и они втроем отобедали в шатре. Молочного барона нигде не было видно, вряд ли он вообще нашел время перекусить. Повара-профессионалы подавали еду в стеклянной посуде, которую ставили на льняные салфетки. Ветчина домашнего приготовления вместе с бесчисленными салатами исчезала с катастрофической быстротой. Учитывая невыносимую жару, открыли бар, и стройные загорелые мужчины, в широкополых шляпах и рубашках с закатанными рукавами, одну за другой залпом осушали бутылки охлажденного пива.
Брайан и Барбара расположились своей компанией за парой длинных столов. Заметив приветственно поднятую руку Брайана, Джина в ответ улыбнулась. Барбара притворилась, что не обратила внимания на их обмен взглядами. К тому же она действительно была занята и прикладывала все усилия, пытаясь произвести впечатление на некоего молодого человека. Сразу бросалось в глаза, что у Барбары нет подруг. Около Джины остановились несколько человек с чашками чая в руках, чтобы выразить ей свою симпатию, и, естественно, разговор сразу переключился на ее дядю, прозвучали воспоминания о нем.
После обеда ветерок, дувший с самого утра, утих, и Барбара, узнав, что Джина неопытная наездница, все же предложила совершить верховую прогулку. Никогда бы это гордое создание не согласилось на такую авантюру, выставляющую ее в невыгодном свете, но жара, события этого дня и бокал выпитого за обедом вина создали у девушки ложное ощущение уверенности в собственных возможностях.
Барбара обрадовалась такому решению Джины.
- Я все устрою, - живо пообещала она. - У Сая предостаточно лошадей, есть и отличные арабские скакуны, но ими мы не сможем воспользоваться.
Эта новость нисколько не разочаровала Джину. В конце концов, и обычные лошади прекрасно подойдут для этой прогулки. В итоге собралась небольшая группа желающих покататься верхом. Джина с Барбарой и Брайаном первыми пошли к конюшням, за ними друзья Барбары, помолвленная пара. Неопытной наезднице досталась лошадь по кличке Полночь. Она восхитилась послушанием животного, да и внешний вид его порадовал девушку. Красивая стройная лошадь темного цвета привлекала внимание. Она погладила ее по морде, стараясь подружиться. Довольная Полночь тыкалась мордой в руки девушки, побуждая продлить ласку.
В нескольких шагах от них Брайан спорил с сестрой:
- Неужели ты не могла найти для нее лошадь поспокойнее, учитывая, что девушка не имеет большой практики в верховой езде?
- Разреши мне делать то, что я считаю нужным, Брайан, - высокомерно произнесла она. - В любом случае единственная тишайшая лошадь, так уж случилось, сегодня хромает.
Это была явная ложь, но Брайан не видел особого смысла подозревать сестру или даже ее проверять.
- Ладно, пусть будет Полночь.
Джина прохаживалась рядом с лошадью, стараясь воскресить в памяти несколько советов, которые где-то прочитала. Точно! Благослови Господь ее фотографическую память. Она принялась выполнять то, что вспомнила, стараясь выглядеть при этом знатоком. Чтобы проверить, хорошо ли натянута подпруга, ей пришлось обойти лошадь. Барбара с компанией уже сидели верхом и озадаченно наблюдали за ее действиями.
- Тебе помочь? - спросила Барбара кисло-сладким голосом.
Вместо ответа Джина поставила ногу в железное стремя и запрыгнула в седло более энергично, чем рассчитывала. Лошадь приподнялась и тут же успокоилась. Кавалькада двинулась в путь. Джина и Брайан замыкали шествие. Сначала Полночь прекрасно слушалась. От незнакомого ощущения в седле девушка получала удовольствие. Маршрут прогулки разработала Барбара. Стараясь быстрее оказаться подальше от людей, они срезали угол, проехав через цитрусовый сад, и, сделав небольшой круг, оказались на открытой площадке с немногочисленными, но тенистыми деревьями.
Солнце пятачками освещало землю, на которой, опустив голову, паслись спокойные, безразличные ко всему вокруг овцы. Слышалась песня пастуха. Они спокойным шагом спустились по дорожке, ведущей к Розовой Лагуне. Временами трава доходила до пояса и была усыпана белыми маргаритками. Зелень отражалась в маленьком, похожем на блюдце озерце, и создавалось впечатление, что смотришь в зеленый стакан, на котором нарисованы красивые водяные лилии. Жара обжигала выступающие или оголенные куски земли, а здесь, пониже, даже веяло прохладой. Очарованная красотой этого места, Джина расслабилась. Она твердо решила, что вернется сюда как-нибудь одна, чтобы нарисовать эти чудесные лилии, потихоньку раскрывающие свои плотные бутончики. Мысленно она уже видела картину, для которой у Линды в спальне найдется подходящее местечко. Ощущение красоты природы отразилось на ее лице и придало ему новое выражение.
Брайан любовался Джиной, не отрывая взгляда от ее лица. Солнечные лучи, запутавшись в волосах девушки, придавали им золотистый оттенок. Расположившись в баухиниях, черненькие пташки громко заливались трелями, выводя целые рулады. Ехавшая впереди всех и чувствовавшая себя уверенно в седле, Барбара тоже наслаждалась, но не великолепием окружающей природы, а своей персоной. Джине пришлось признать, что эта женщина - прекрасная наездница. Она не подстегивала свою лошадь, не руководила ею, а предоставляла ей полную свободу, но в тоже время контролировала каждое движение, умело управляя поводьями.
Брайан продолжал застенчиво смотреть на Джину.
- А ты отлично справляешься!
Видимо, эту похвалу ветер донес до ушей его сестры, так как Барбара немедленно перешла на легкий галоп, а затем и на быстрый. Джина тоже немного натянула поводья, но ее лошадь и не нуждалась в понукании. Оставляя всех далеко позади, она понеслась вихрем, и девушка от неожиданности потеряла равновесие. Пыталась совладать с лошадью, но ту оказалось невозможно остановить. Осыпанная цветами с деревьев, наездница всеми силами пыталась удержаться в седле, хотя и слышала, что Брайан ей что-то кричал, видимо, старался дать полезный совет. Скорость была устрашающей, и даже не хватило времени испугаться. Вдруг Полночь резко остановилась как вкопанная, и, охваченная паникой, Джина перелетела через ее голову. Густая трава смягчила падение. Ошеломленная и задыхающаяся, она лежала, распростертая на земле. Лицо ее оставалось абсолютно белым и искаженным от страха, пока благословенный воздух не ворвался в легкие. Она погружалась в зеленую траву, как в воду.
- Джина, Джина!
Она очнулась, увидев склоненного над собой Брайана, который ждал от нее проявления признаков жизни. Виновница случившегося стояла чуть поодаль, лицо ее было пепельным. Однако ее друзья, казалось, покрякивали от удовольствия, забавляясь случившимся.
- Надеюсь, ты не переломала себе кости! - пробормотал Брайан, расстроенный происшедшим.
Барбара действовала решительнее и, отпихнув брата в сторону, принялась ощупывать Джину.
- Постарайся некоторое время не двигаться, - мрачно проговорила она.
- Не беспокойся, я не могу пошевелиться. - Джина сначала даже не узнала свой голос, похожий скорее на кваканье. Казалось, она лежала на траве бесконечно долго, спутники раглядывали ее с разной степенью беспокойства. Постепенно мир возвращался на круги своя, и ощущение жуткой слабости и головокружения прошло.
- Никогда не пускай лошадь галопом, если не можешь с ней справиться, - назидательно проговорила Барбара укоризненным голосом, скорее всего потому, что еще чувствовала собственную вину.
Брат резко осадил ее:
- Прекрати это, Барбара, сейчас не время. - Он посмотрел на пострадавшую и нежно спросил: - Как ты думаешь, встать сможешь, Джина?