- Мы в любом случае приобретем только наше с тобой жилье, и не имеет значение, где мы в тот момент будем жить, - говорю я, целуя ее в лоб. - Ты, конечно, можешь думать о том, что это происходит слишком быстро, но ты должна помнить, что технически мы с тобой живем вместе еще с тех пор, как были детьми. Я говорю о том, что мы едва ли покидали друг друга с того момента, как нам исполнилось шесть. - Я делаю паузу, так как слезы внезапно наполняют ее глаза. - Детка, что случилось?
Она вытирает слезы тыльной стороной ладони. - Ничего. Просто я, действительно, хочу, чтобы это сработало.
Обнимая ее, я кладу подбородок ей на макушку и мягко потираю ее спину. - Это сработает. И ты знаешь почему? - спрашиваю я ее, и она кивает. - Потому что большинство людей делают это вслепую. Они не знаю плохую сторону человека, с которым строят отношения. Но мы знаем изъяны и недостатки друг друга. Мы знаем, что делает нас сильнее.
- Я действительно люблю тебя. - Она сжимает свои руки вокруг меня.
- Я тоже люблю тебя, - отвечаю я, прокладывая поцелуи по ее шее. - Больше, чем что-либо на этом свете.
ГЛАВА 19
(Перевод:Наталия Сикорская ; редактура:Дарья Галкина )
Элла
Я горжусь собой из-за того, что сказала правду Мише и из-за того, что не переживаю слишком сильно во время поездки, по крайней мере пока. К тому времени, как я одеваюсь и выхожу из комнаты, я чувствую себя, вроде как счастливой. Однако, когда я захожу в кухню, мое настроение резко падает.
Кэролайн стоит рядом с плитой, её черные волосы убраны с лица, фартук повязан на талии, и она что-то помешивает на сковородке. Миша склонился над микроволновкой, в ожидании, пока разогреется масло. На нем джинсы, которые свободно висят на бедрах, а его светлые волосы до сих пор немного влажные после душа. Дин за столом, в брюках и рубашке на пуговицах, и он чистит кукурузу.
- Мы привезли её с собой, - объясняет он, когда замечает, как я пялюсь на кукурузу. - Кэролайн хотела её.
- О, хорошо. - Я поворачиваюсь к Кэролайн. - Что ещё нужно готовить?
Она прогоняет меня свободной рукой.
- Ты ничего не готовишь.
Я беру ложку со стойки.
- Я всегда готовлю рождественский ужин.
- Вот почему он всегда отстойный, - бормочет Дин себе под нос, когда выбрасывает шелуху в мусор.
- Я делала все, что могла, - говорю я. - И не то чтобы я хотела этим заниматься. Просто больше никто не стал бы это делать. И в половине случаев, никто не стал бы это есть.
Кэролайн уменьшает газ на плите.
- Ты не готовишь в этом году. Это не правильно, что ты провела всю свою жизнь, заботясь обо всех подряд.
Я бросаю взгляд через плечо на Мишу.
- Что ты ей сказал?
Микроволновка пищит, и он открывает дверцу.
- Я ничего ей не говорил.
Озадаченная, я смотрю на брата.
- Ты…
Закатывая глаза, он бросает початок кукурузы в большой глиняный горшок на столе.
- Послушай, все, что я сделал, это заметил, что ты готовила для нас практически каждый день, пока я рос.
Кэролайн улыбается, когда накрывает сковородку крышкой.
- Он видится кое с кем для обсуждения своих припадков гнева.
Мои глаза возвращаются к Дину, в ожидании, пока он возразит ей, но он лишь пожимает плечами и берет другой початок кукурузы, который надо почистить.
- Мы готовим ужин. - Кэролайн подает знак Дину, чтобы он добавил что-то.
Он разочаровано вздыхает.
- Ты должна пойти развлечься. Побудь ребенком для разнообразия. Мы все приготовим к папиному приезду.
- Как он вообще доберется сюда? - спрашиваю я, кладя ложку на стойку. - У него нет машины.
- Его консультант подбросит его, - объясняет Кэролайн, подключая миксер к розетке. - Я думаю, он живет в часе езды отсюда.
Она начинает напевать, пока смешивает несколько цитрусовых в чаше. Дин сосредоточен на кукурузе, а я стою там, неуверенная, что мне делать. Наконец, я бросаю взгляд на Мишу, в поисках помощи.
- Мы могли бы поехать на "Бэк Роуд" и сделать несколько трюков, - предлагает он, ставя масло на стол.
- Твоя машина не предназначена для трюков, - говорю я, пока он идет ко мне. - Поэтому в последний раз мы застряли.
- У меня есть цепи, которые мы сможем использовать, если застрянем. - Он крадет зефир из открытого пакета на столе. - Кроме того, мне нужно несколько вмятин на той испорченной машине, чтобы сделать её прежней.
Он бросает зефир мне, и я открываю рот, чтобы поймать его, но он попадает мне в лоб.
- Но я люблю твою машину. - Я поднимаю зефир и бросаю в мусор. - Не хочу видеть её сломанной.
- Я ненавижу её сейчас, - объявляет он. - Мой отец официально испортил её.
- Если ты хочешь сломать её, - подключается Дин, - в гараже есть кувалда.
- Все нормально, - отвечает Миша сдавленным голосом, пока хватает пакет с зефиром и тащит меня к двери. - У меня есть ещё одна идея.
Я хватаю куртку с вешалки у двери и хихикаю, когда он тащит меня к забору. Он без усилий перепрыгивает через него и потом поднимает меня за талию и легко перетаскивает к себе.
- Что за большая идея? - говорю я, затаив дыхание, пока он ведет нас к гаражу, и снег наполняет мою обувь. – Въехать в стену или гонять пока двигатель не взорвется?
Он смеется своим злодейским смехом, когда открывает дверь гаража.
- Мы сделаем трюки в опасном стиле[23].
Я быстро качаю головой.
- Ни за что. Прошлый раз я чуть не заработала сотрясение мозга, кода ты протаранил снежный сугроб.
- Что ж, тебе лучше набраться мужества, - он открывает для меня пассажирскую дверь. - Потому что это будет впечатляюще.
Я просовываю голову в кабину и падаю на место.
- Я не мужик. Я изящная маленькая девочка.
Он прыскает со смеха.
- Хорошо, если ты так говоришь.
Он захлопывает дверь и обходит машину. Его взгляд мимолетно падает на двенадцать упаковок, расположенных на полке, между инструментами и маслом. Когда он видит, что я смотрю на него, он ухмыляется и залезает в машину, нажимая на кнопку, что открывает дверь гаража и зафиксирована на козырьке. Нажимая на газ, он выезжает на подъездную дорожку, скользя слева направо, и лавирует задом, когда мы выбираемся на заледеневшую дорогу.
- Можешь сделать мне одолжение? - спрашиваю я, когда он выворачивает руль.
- Сделаю все, что ты захочешь, - отвечает он, выравнивая машину.
- Можешь постараться не угробить нас? - спрашиваю я, включая обогреватель. - Сейчас, когда мы стали планировать будущее, я вроде как хочу его прожить.
* * *
Итан и Лила следуют за нами к "Бэк Роуд" на грузовике Итана. Небо облачное, но снег не идет. Мы на полпути к старой гоночной точке. Миша должен выбраться и надеть цепи на шины. Наблюдать за тем, как он согнулся и надевает их очень развлекательное занятие, так как штаны продолжают спадать с него. Когда он ловит меня на подглядывании, он подмигивает мне и с намеком дергает бровями. Я поворачиваюсь на сидении, улыбаясь сама себе.
Когда мы добираемся до конца дороги, Миша выбирается и снимает цепи, чтобы мы могли "сделать трюки в опасном стиле", как он называет это. Итан паркует грузовик рядом со снежным сугробом и вместе с Лилой забирается к нам в машину. Перед нами открытая местность, усыпанная снегом. Сосульки свисают с веток деревьев вокруг нас, и крыша "Хича", захудалого кирпичного здания, что когда-то было рестораном, прогнулась.
Миша держит руль и смотрит вперед, он давит на газ и облако дыма вырывается из выхлопной трубы. Шины описывают круги, и я закрываю глаза рукой.
- Что не так? - удивляется он, смеясь. - Где сегодня моя опасная девочка?
- У меня тяжелые времена из-за того, что ты собираешься уничтожить машину. - Я выглядываю между пальцев. - Это слишком трагично.
- Я не собираюсь уничтожать её, - он берет свой айпод и дает мне. - Окажешь мне честь?
Я беру его и листаю подборку, наконец, нажимая на "Face to the Floor" в исполнении "Chevelle".
Миша ухмыляется.
- Прекрасный выбор.
Моя рука мгновенно хватается за сторону сидения, и я упираюсь ногой в приборную панель, когда съезжаю вниз.
- Эл, что ты делаешь? - Лила всматривается в меня через сидение. - И что, черт возьми, за музыка?
- Это "Chevelle", - говорит Итан, будто она должна знать.
Она выгибает брови, когда садится обратно на сидение.
- Хорошо…
- Просто пристегнись, - даю я инструкции, когда Миша смеется, прибавляя оборотов двигателю.
Она подчиняется, быстро пристегиваясь, а Итан наклоняется вперед, кладя локти на консоль.
- Не влети в чертов сугроб, как прошлый раз. Я не хочу ещё одно сотрясение мозга. - Итан и я переглядываемся, потому что сотрясения мозга включило в себя удар наших голов друг об друга.
- Я справлюсь, - заверяет нас Миша с уверенностью, переключаясь на езду. - По крайней мере, я так думаю… если кто-то хочет сбежать, сейчас самое время.
Это относится к Лиле.
- Эй, я не слабачка. - Она обижено кладет руку на сердце. - И я остаюсь.
Миша нажимает на газ, и шины кружатся. Мы устремляемся вперед, медленно ускоряясь, и часто сворачиваем, пока машина борется против глубокого снега. Мороз бушует вокруг автомобиля, когда он меняет передачу и ускоряется, направляясь к концу улицы, что заблокирована огромным снежным холмом. Закрывая глаза, я жду этого, потому что оно приближается. Это случается каждый раз.
- Держитесь крепко, - командует Миша, перед тем как резко включает ручной тормоз.
Машина выходит из-под контроля, как аттракцион на карнавале. С закрытыми глазами, такое впечатление, будто я лечу. Я хочу освободить руки и наслаждаться свободой. Спустя несколько мгновений, машина влетает в сугроб, и я резко лечу теперь уже по-настоящему. Я приземляюсь сверху на Мишу, ударяясь головой о его голову, когда машина рывком останавливается.
- Мудак, - стонет Итан. - Черт. Лила ты в порядке?
- В порядке, - заверяет она его, с ужасом в голосе. - Но почему никто не предупредил меня?
Я открываю глаза и смотрю в голубые глаза Миши.
- Привет.
- Ты в порядке? - он аккуратно дотрагивается до моей головы кончиками пальцев. - Мы стукнулись головами довольно сильно.
Я прижимаю обратную сторону руки к голове.
- Я думаю, ты сделал это специально, чтобы я оказалась на тебе.
- Может чуть-чуть. - Он наклоняется и страстно меня целует, посасывая мою нижнюю губу, перед тем как отодвинуться, оставляя мое тело задыхаться в тепле. - Вообще-то я хотел хорошенько поскользить, но я заглушил машину в последний момент и не потянул тормоз достаточно быстро.
Я начинаю садиться, но он удерживает меня, кладя руку мне на грудь.
- Думаю, тебе следует оставаться на месте некоторое время. Это хорошее место для тебя.
Моя голова лежит у него на коленях, и я могу чувствовать выпуклость через его штаны.
- В самом деле? Даже в такой ситуации.
Его глаза искрятся от восторга.
- И опять, твое лицо в миллиметрах от него.
- Вы двое лучше заткнитесь, - резко предупреждает Итан с заднего сидения. - Это реально бесит, мой желудок не выдержит этого.
Миша целует меня снова и преувеличено стонет, чтобы побесить Итана. Дверь машины хлопает, когда Итан выбирается из неё, и Миша помогает мне сесть.
- Вернусь через секунду, - говорит он. - Достану буксировачный ремень из багажника.
Как только он уходит, Лила перегибается через консоль и садится на пассажирское сидение.
- Итак, позволь мне спросить. Он сделал так, чтобы его автомобиль застрял, чтобы они могли отбуксировать его?
Я колеблюсь, включая обогреватель на всю.
- Он сделал так, чтобы его автомобиль застрял, чтобы сделать заявление своему отцу по поводу починки машины.
- Но его отца здесь нет.
- Ага, это больше для него самого.
Она не понимает этого, и я не пытаюсь объяснить. Если от этого Миша чувствует себя лучше, тогда я счастлива. Это то, чего он заслуживает.
* * *
Примерно час спустя машина свободна. Машина сильно погрязла, и мы должны были принести лопаты из багажника Итана. Это не первый раз, когда мы застряли, и мы вынесли урок ещё во время первого раза: всегда иметь наготове лопаты, буксировочный ремень и цепи. В противном случае, это долгая пешая прогулка домой в холодную погоду.
После того как мы откопали машину, Миша берет буксировочный ремень и наматывает вокруг руки, когда с гордостью осматривает царапины и вмятины на переднем крыле.
- Я поеду домой с Итаном, - говорит мне Лила, хватаясь за ручку двери.
- Подожди, мне нужно спросить у тебя что-то, - я колеблюсь и поворачиваюсь на сидении, чтобы оказаться к ней лицом. - Ты спишь с Итаном?
Её синие глаза округляются, когда она завязывает шарф.
- Нет, мы просто друзья. Господи, Элла, я ни с кем не сплю.
- Я не об этом, - говорю я ей. - Просто вы, кажется, близки… и я имею в виду, что вы делаете наедине?
Она открывает дверь и выходит, её ноги тонут в снегу.
- Мы разговариваем.
Я наклоняюсь, удивляясь, что у этих двоих может быть общего.
- О чем?
- О жизни. - Она закрывает дверь, идет к заду машины, где стоит заведенный грузовик Итана и забирается внутрь.
Однажды я заставлю её признаться, что они делают. Я включаю музыку и подпеваю, пока жду Мишу. Когда он открывает дверь, врывается порыв ветра и охлаждает кабину.
Он засовывает голову внутрь, его щеки розовые от холода, а в волосах блестит снег.
- Что? Ты ведешь?
Я пробегаюсь руками по верху руля.
- Я думаю об этом. А что? Ты не разрешишь мне?
- Я точно разрешу тебе, - смеется он. - Но есть кое-что, что я должен сначала сделать.
С опущенными плечами, я перебрасываю ноги через консоль и сажусь на пассажирское сидение.
- Что тебе нужно сделать?
Он закрывает дверь, делая паузу, пока закусывает кольцо в губе и задумчиво смотрит через лобовое стекло на небо, что темнеет.
- Я до сих пор решаю.
- Нам действительно лучше возвращаться, - говорю я, проверяя сообщения. - Дин написал мне минут пять назад и сказал, что ужин через час. Я думаю, мой отец уже там, а твоя мама и её парень скоро прибудут.
- Кажется, тебя огорчает тот факт, что твой отец там, - утверждает он, пристально смотря на меня.
Я смотрю на облачное небо и снежинки падающие с него.
- Я не огорчена, просто нервничаю.
- Но я думал, письмо улучшило положение вещей, - говорит он. - Он дал тебе знать, что это не была твоя вина.
Мое дыхание вырывается неровно.
- Миша, та ночь всегда со мной, без разницы сказал отец, что это не моя вина или нет.
- Элла, это не твоя вина. - Паника вспыхивает в его глазах; он переживает, что я возвращаюсь к прежнему. - Ты должна начать верить в это.
- Миша, я в порядке. - Я кладу свою руку на его, в знак утешения. - Когда я не говорю этого вслух, тогда это проблема.
Его кадык дергается верх и вниз, когда он сглатывает.
- Хорошо.
Мы сидим в тишине, наблюдая за тем, как снежинки приземляются на капот и летают в свете фар.
Когда он смотрит на меня снова, страсть в его глазах заставляет меня резко вздохнуть.
- Хорошо, больше никакого утопления в наших печалях. Снова время для исповеди.
- Разве мы не делали этого вчера? - Я переплетаю свои пальцы с его. - Думаю, я призналась уже во всем.
- У меня есть мечта, - говорит он, игнорируя мой ответ. - Ну, это больше похоже на фантазию… Но, в любом случае, мы с тобой занимаемся сексом в моей машине. Мы на водительском сидении с тобой верхом на мне.
- Это звучит ужасно похоже на мой сон.
- Это потому что великие умы мыслят одинаково. Но заниматься сексом на капоте в такую погоду не очень выполнимо, так что мне нормально и внутри.
Я смотрю через плечо на дорогу.
- Ты хочешь заняться сексом в машине? Прямо сейчас? Что если кто-то приедет сюда?
- Едва ли сюда кто-то приедет, в такую погоду. Ты знаешь это. - Он пристально смотрит на меня, покусывая чертово кольцо в губе, и мое тело горит огнем от страстного желания. Не думая, я перебираюсь через консоль и сажусь ему на колени.
Его губы искривляются.
- Я, правда, думал, что это потребует больше усилий.
Он раздумывает над чем-то и потом ссаживает меня, чтобы выбраться из машины. Открыв багажник, он берет что-то пред тем как поспешить назад, дрожа от холодного воздуха. На его плечах снег, а в руке одеяло.
- Ты хранишь одеяло в багажнике? - говорю я. - Парень, да ты подготовлен. Как много раз ты занимался сексом в машине?
Он усаживает меня обратно себе на колени и оборачивает нас одеялом.
- Это первый раз, милая девочка.
- Ты никогда не делал этого в машине? - спрашиваю я с цинизмом.
Его лицо лишено веселья, когда он заправляет мне прядь волос за ухо.
- Я знаю, ты видела меня с множеством девушек, но думаю, ты сильно ошибаешься, насчет того, как много усилий я вкладывал в это. Заниматься этим в машине будет чертовски сложно. Кроме того, я берег это место для тебя.
Закатывая глаза, я обвиваю руками его шею.
- И чтобы случилось, если бы мы никогда не сошлись? Тогда ты никогда не осуществил бы свою мечту. И что если бы я не согласилась?
Он сжимает мою задницу.
- О, я знал, что ты согласишься. Ты заводишься от машин так же сильно, как смущаешься от некоторых вещей. Я помню первый раз, когда я взял тебя прокатиться на Звере[24]. Он был куском дерьма, но все равно что-то мог. Ты сидела на пассажирском сидении, высунув руку из окна и у тебя было это выражение на лице, ты так возбуждалась. Это завело меня так сильно, что мне пришлось позаботиться о себе, когда я вернулся домой.
- Я не возбуждалась, - вру я. - Я наслаждалась моментом.
Хитрая усмешка появляется на его губах.
- Если бы я остановился и попросил тебя заняться со мной сексом, ты бы согласилась.
Я качаю головой в знак протеста.
- Нет, не согласилась бы. Ты бы напугал меня, если бы попросил.
Напряженность на его лице сменилась торжеством.
- Я на самом деле понимаю, о чем ты. Ты знаешь, когда дело доходит до сумасшедших вещей, типа прыжков из крыш или драк, ты с удовольствием шла на это. Но потребуй от тебя встречи с твоими чувствами, и ты убежишь так, будто горишь.
- Это потому что я не понимаю их, - говорю я тихо, смотря на темноту снаружи. - Анна… мой терапевт, думает это из-за того, что никто никогда не обнимал меня или ещё что. Я не знаю… Она почти всегда говорит мне странные вещи, например, она думает, что я такая из-за моего детства.
Тишина окутывает нас, и я, наконец, осмеливаюсь посмотреть на него, боясь, что я, возможно, испугала его своим признанием.
- Прости меня. Вероятно, мне следует держать это при себе.
- Я хочу, чтобы ты говорила со мной о таких вещах, Элла, - говорит он. - Я просто удивлен, что ты это сделала. Ты никогда не говоришь многого о том, что происходит на терапии.
- Потому что это личное. - Моя грудь поднимается и опадает, пока я громко дышу.