- Простите, в каких историях? - Я аккуратно снял с серой брючины несуществующую пылинку. Кристоф откинулся в кресле, снова взглянул на свои руки, точно хотел получить у них совет, что же со мной делать. Поднял на меня свой знаменитый взгляд, отдающий могильным холодом.
- Магда знает о твоих связях, - веско сказал он. - О том, что у тебя есть любовницы.
Я почувствовал себя так, точно с разбегу врезался в кирпичную стену.
- Так что сделай правильные выводы, Алексей, - разглядывая моё лицо, продолжил добивать меня Кристенссен. Речь его лилась плавно. Выдавал его только голос. Холодный, без модуляций, он всё равно подрагивал. - Видишь ли, Алексей, в это трудно поверить, но я и сам был молодым. Было и безумие. И увлеченность. Были и романы… А потом я встретил мать Магды. Анна была правильно воспитанной женщиной и умела закрывать глаза на некоторые мои истории. Потому что Анна понимала: я знаю разницу между этими историями. А ты, - и тут впервые за все время нашего разговора Кристоф подвигал пальцами, - и ты, прежде чем войдёшь в мою семью, тоже должен усвоить разницу между этими историями.
- И в чём же разница? - Я уже начал приходить в себя.
- В том, что истории бывают или длинными, или короткими. Короткие истории очень быстро заканчиваются и не имеют продолжения. А у длинных историй - длинные следы. И имена. Например, Света, Оля, Юля… Мне стоит продолжать этот список?
"Кто меня сдал? Водитель? Портье? Кто? Его "безопасники"? Впрочем, какая разница. Играть - так играть." Я выпрямился. Положил руки на стол, отзеркалив позу Кристенссена.
- Извините, Кристоф. Да, я усвою ваш урок, - задушевно сказал я, - и сегодня поставлю точку в своих длинных историях. А что касается коротких историй, то тут есть одна небольшая проблема.
- Какая? - поднял на меня взгляд Кристенссен. В глубине его глаз сверкнул очень недобрый огонёк.
- Мы с Магдой пока не женаты.
- Но ты с ней… спишь, - нахмурился он.
- Возможно, - я не стал спорить. - Но обсуждать с вами нашу с Магдой постель - это дурные манеры.
Кристоф помолчал. Посмотрел на свои пальцы, которые начали оживать, двигаться, искать, чем зацепить меня. Я терпеливо ждал - я не люблю паузы, но, при необходимости, умею их держать. Сузив зрачки, я наблюдал за стариком, который пытался меня контролировать. Который почти подмял меня под себя. Старик поднял веки. В его глазах полыхала ненависть, но Кристоф кивнул мне. И я решил, что в этот раз я у него выиграл.
- Кристоф, это всё, что вы хотели мне сказать? - преувеличенно вежливо осведомился я.
- Почти, - Кристоф поймал мой взгляд. - Но запомни: с этого дня никаких длинных историй. И ещё. Если ты бросишь мою дочь - я уничтожу тебя... Может быть, даже буквально…
- Так мы встретимся в "Каструп"? - вернул меня на землю пронзительный голос Магды.
- Безусловно. Конечно, приезжай. Я буду очень рад. Очень.
Магда отключилась первой. Я нажал на "отбой", посмотрел на часы: пора было на регистрацию. Собрался подхватить свою сумку, когда отловил взглядом лихо подъехавший ко входу "Porshe Cayenne". Представив себе толчею, которая сейчас образуется в "вертушке" стеклянного входа, вздохнул и притормозил. Пусть пройдут. Вытащил новую сигарету. Краем глаз отметил, как из машины выпрыгнул какой-то чел примерно моего возраста, но - с зонтиком. Чел открыл дверцу и выпустил из автомобиля девушку. Джинсы, куртка, ботинки. На голове - шапочка. Так, ничего особенного. Девчонка не зацепила меня. Я уже готовился чиркнуть зажигалкой, когда желтая свеча раструба фонаря облила лицо девушки светом, и я замер: в каплях дождя стояла она, Ларионова... Дурачась, она запрокинула голову и приоткрыла рот, ловя прозрачные капли. Серебристый дождь приземлился ей на губы, и Ларионова облизнула их. Язык был розовым, движение - мимолетным, но я замер. "Кошечка, - пронеслось в голове, - сладкая… кошечка…" Сердце исполнило сальто, и дикое, мучительное желание пронзило сразу, как мощный удар, исполненный мне прямо в пах. Как тогда, в коридоре "Systems One".
- Лен, возьми зонт, - помог мне очнуться её чел.
Опомнившись, я потянул ко рту сигарету. Но оказалось, что я сломал её, стиснув в кулаке. Чертыхнувшись, отбросил сломанную сигарету в сторону. Ларионова приняла поданный ей зонт, а чел потащил из багажника аккуратный "Самсонит". Поставил чемоданчик на землю, вытянул длинную ручку и вручил её Ларионовой. А до меня донеслось повелительное:
- Лен, обожди меня здесь.
- Хорошо, Макс, как скажешь.
Так значит, это - её архитектор? И он любит командовать? А она? Или ей больше нравится подчиняться? Но в "Systems One" Ларионова отбивалась от меня просто с кошачьей яростью. Тогда в чём дело? Во мне? Я сузил зрачки, разглядывая того, кого она выбрала. Высокий. Как я. Широкоплечий. Как я. Но - более массивный. Старше меня лет на семь. Тяжёлый. Уже "поплывший": ленивая сила и взгляд вечного баловня судьбы. Он мне не понравился. Мы были разными - по жизни, по натуре. По сути, по характеру. Но самое главное отличие между нами лежало в нашем отношении к женщинам. Я был охотником, а он позволял на себя охотиться. Мы только в одном совпадали - ему и мне очень нравилась маленькая Ларионова.
Между тем архитектор уселся за руль и направил свой "Porsche" в сторону парковки. А Ларионова достала из кармана миниатюрный чёрный кожаный дамский портсигар. Вытянула тонкую сигарету и с наслаждением затянулась. Пока я размышлял, пройти ли мне мимо неё, чтобы поздороваться, чел-архитектор Макс успел вернуться, уцепить за ручку "Самсонит", приобнять Ларионову и, позволив ей толкнуть для него стеклянную "вертушку" дверей, потопал в зал ожидания. Выждав пару минут, я отправился следом. Держась на расстоянии, я наблюдал за ними. Я хотел понять, почему она его выбрала. Архитектор по-хозяйски сдал "Самсонит" на стойке регистрации, взял Ларионову за руку и повёл её в кафе на втором этаже. Сам выбрал столик, но услужливо отодвинул ей стул, подождал, пока она усядется первой. Заняв место у лестницы и, косясь на них в висевшее на стене зеркало, я смотрел как этот Макс заказывает ей кофе. Не выдержал я только, когда Ларионова принялась шутливо вытирать своему архитектору "молочные усы" от капучино. Я поднял сумку, чтобы уйти. Последнее, что я услышал, было:
- Макс, я буду очень по тебе скучать.
"Нет, кошечка, - с неожиданной злостью подумал я. - Поверь мне, ты - не будешь!""
28.
"Я тебя ненавижу-вижу, но ко мне ты всё ближе-ближе."
("Агата Кристи")
"В понедельник, в полвосьмого утра обнаруживаю себя сидящей в десятом ряду салона экономического класса "боинга" "SAS". Моё место рядом с проходом. Спасибо Сиротиной - заказывая для меня билет, Таня вспомнила о моей аэрофобии. Справа от меня, у иллюминатора, разместился не очень трезвый молодой человек с блуждающими глазами. Между мной и соседом - пустое кресло. Оборачиваюсь: позади также много пустующих мест. Ну да, а кому охота подниматься на рассвете, чтобы сесть в этот самолёт? Пока я размышляю о превратностях судьбы, заставивших меня лететь в Данию в семь утра, да еще и в кампании с алкоголиком, картинно улыбающаяся стюардесса закрывает шторками бизнес-класс. Значит, и там рассаживаются. Причём, судя по всему, размещаются с комфортом: из бизнес-класса долетает чей-то смешок и голос стюардессы, которая кокетливо переспрашивает: "Только содовую, или содовую с виски?".
И вот, наконец, заветное:
- Доброе утро, дамы и господа! Командир корабля Стив Ларссон и экипаж авиакомпании "SAS" рады приветствовать вас на борту нашего самолета, выполняющего рейс….
- Нет. В полвосьмого утро это мы рады вас приветствовать. На борту нашего самолёта! - доносится чья-то остроумная реплика из бизнес-класса.
Мой сосед справа заходится визгливым смехом. На параллельном ряду тоже кто-то хихикает. Те, кто сидят сзади, переспрашивают или пересказывают шутку, и в итоге весь салон приходит в бодрое настроение. В это время командир корабля, не подозревающий, над чем все мы тут киснем, переводит приветствие на датский язык. А из бизнес-класса тот же острослов переводит свою шутку на датский, безупречно вклинивая её ровно в то же место фразы. Теперь к смеху присоединяется и миловидная стюардесса, вышедшая в коридорчик. Она показывает давно набившее всем оскомину шоу (где аварийный выход, как надевать маску), но в её глазах вместе обычной тоски - смех.
- А еще раз покажите на мне, как жилет расстёгивается, - снова доносится из бизнес-класса. Мой сосед взвизгивает, а мне становится интересно, как этот шутник выглядит. Голос странно знакомый, где-то я его уже слышала. В это время самолет разбегается и готовится оторваться от земли. Я непроизвольно вскрикиваю и стискиваю зубы.
- Вам нехорошо? - моментально проявляет участие сосед. - Хотите хлебнуть для храбрости? - Он заговорщицки подмигивает и протягивает мне пластиковую фляжку, из которой разит запахом коньяка типа "изделие третьего сорта - не брак". К моему горлу моментально подступает рвотный ком.
"Где он взял это пойло? Ведь в "Duty Free" продавалось нормальное спиртное." Я откидываюсь в кресле и, как кукла, мотаю головой.
- Что? - лыбится сосед.
- Спасибо, но не надо, - с трудом выдавливаю я.
- А если за знакомство? - продолжает домогаться до меня этот тип. - Кстати, а вы случайно не на конференцию "Systems One" летите?
Я стискиваю зубы и еще раз отрицательно качаю головой. Мне и так плохо от бомбящего мой мозг ощущения, что этот чертов "боинг" вот-вот сорвётся в пропасть. И бездна, которая погребёт меня, будет состоять из коньяка соседа и запаха его дезодоранта.
- Меня зовут Денис, - между тем продолжает клеиться сосед. - Если что, я директор департамента партнерских отношений компании "Корса". А вас как зовут?
- А её зовут "отстаньте", - громко отвечает голос из бизнес-класса. Но теперь в его тоне больше нет юмора. Там - повелительные нотки, проблески молнии и раскаты грома.
- Э-э… - замираем мы с соседом. Потом переглядываемся. В его глазах - шок. В моих - назревающий смех. Особенно веселит меня то, что этот Денис из "Корсы", растерянно похлопав глазами, наклоняется к переборке, и, стараясь приглушить собственный голос (чтобы не опозорится на весь салон в случае конфликта, соображаю я), начинает учтиво общаться со стеной:
- Простите, а вам не кажется, что это невежливо?
- Правда? - хмыкают из бизнес-класса. - Я сейчас прямо умру от горя.
Отворачиваюсь и смотрю в проход, прикрывая ладонью улыбающийся рот. Всё-таки наглость - это действительно счастье. Денис, отметив мою реакцию (закрытые глаза и трясущиеся в смехе плечи), с разобиженным видом начинает разглядывать розовые облака в иллюминаторе. "Боинг" набирает высоту, и я вдруг впервые получаю удовольствие и от полета, от того факта, что за меня заступились. Мама всегда говорила, что мне нужна твёрдая рука. И мой Макс это знает.
Между тем в салоне начинается движение. Мои лёгкие поглощают аромат кофе и свежего чая. "Это стюардесса, - догадываюсь я, - сейчас будет разносить напитки". Первыми в очереди после бизнес-класса оказывается наш ряд.
- Что вы будете? - вежливо спрашивает девушка в форме.
- Мне коньяк. Какой у вас лучший? - тут же вклинивается сосед.
- Разрешите начать с дамы? - Стюардесса улыбается вежливой, но прохладной улыбкой.
Сосед Денис тут же тушуется.
- А, ну да… - И начинает разыгрывать передо мной джентльмена: - Что хочет дама? - Он наклоняется через разделяющее нас кресло, обозревает бутылки с разнообразной выпивкой. - Бренди, водка, виски. Хотя я всё-таки рекомендую коньяк. Тут вроде неплохой есть.
Ещё бы он не плохой: на тележке стюардессы красуется VSOP.
- Апельсиновый сок, пожалуйста, - говорю я. Стюардесса протягивает мне аккуратно наполненный стаканчик и поворачивается к Денису:
- А вам, молодой человек?
- А я своих пристрастий никогда не меняю, - важно отвечает тот. Девушка в форме наливает ему коньяк, который Денис тут же и выдувает одним залпом. При этом его острый, гулящий в шее кадык неприятно дёргается, и я отворачиваюсь. По запаху чувствую, что сосед наклоняется ко мне.
- А вы… - снова заводит он шарманку своего словоблудия.
- Простите, - холодно говорю я. Открываю сумку, достаю iPod, наушники и закрываю глаза.
Кажется, музыка убаюкала меня - я очнулась, когда услышала голос, искажённый динамиком:
- Дамы и господа, сейчас вам предложат сувениры из зоны "Duty Free". Все наши товары есть в буклете.
Порядочно подгулявший Денис начинает судорожно озираться вокруг, пытаясь сообразить, где лежит реклама. Сказать ему? Но тогда он вообще от меня не отстанет. И я протягиваю руку, чтобы показать ему пример: все буклеты нашего ряда заправлены в аккуратные сеточки, прикрепленные у переборки, отделяющей нас от бизнес-класса. Денис тут же выхватывает свой журнал и начинает его изучать. А я отлистываю на последнюю страницу, где под заголовком "Duty Free" первым номером идёт парфюм (надо будет Тане купить, чтобы отблагодарить её за поездку), солнцезащитные очки (о, моя страсть!) и - игрушки. Я приглядываюсь к брелоку за шестнадцать евро. На кольце красуется белый маленький "боинг" с надписью "SAS". Судя по описанию, у самолёта двигаются крылышки. Прелесть. Порывшись в сумке, достаю кошелек. Подплывает стюардесса с тележкой.
- Что-то заинтересовало? - ласково спрашивает она у меня.
- Да. Вот этот самолётик. И еще духи, "Opium", для моей подруги, - поймав её удивленный взгляд, зачем-то объясняю я.
Стюардесса кивает и протягивает мне две коробочки. Духи прячу в сумку, а самолётик устраивается на моей ладони. "Это для Макса, - думаю я, - ему точно понравится". А в процесс покупок уже вмешивается неукротимый Денис, закупая сразу три бутылки "Hennessy". Пытается перехватить мой взгляд (мол, впечатлена ли я его выбором?). Но я делаю вид, что не замечаю его потуг. Стюардесса отходит к другому ряду, я готовлюсь снова вставить наушники. И вот тут происходит то, что я чувствовала и подозревала. Из бизнес-класса на меня надвигается длинная тень с запахом "Fahrenheit". Вздрагиваю, и наушники шмякаются из моих рук прямо на ковролин пола.
- Забавно, - звучит сверху задумчивое. - Вам, очевидно, нравится, когда я вам в ноги кланяюсь?
Поднимаю голову, готовясь дать "Лёхе" отпор по всем статьям. В это время Андреев буквально стекает на корточки вниз, и мы сталкиваемся глазами. У Андреева они прозрачные, как стекло, за которым я вдруг прозреваю искры, разгорающиеся в очень опасное пламя. Когда в минуты близости Макс смотрел на меня, мне всегда представлялось, что меня укутывают в тёплый плед и усаживают к камину. А зрачки Андреева обманчиво легко протянули мне руку, готовясь сдёрнуть меня в самое пекло. Я непроизвольно сглатываю. Мне категорически не хватает воздуха. Андреев же, как ни в чём не бывало, спокойно кладёт наушники на мои колени, и, не опираясь на спинку моего сидения, легко встает. Наклоняю голову и стискиваю в руке самолётик. Мне жарко. Нет, мне холодно. Нет, я должна сейчас встать и уйти. Нет, я ничего не должна ему!
- Молодой человек, вас как зовут? - между тем спрашивает кого-то Андреев.
"Ах, так он не ко мне шёл?" Мне сразу становится легче.
- Де-Денис, - почему-то отвечает сосед.
- Очень хорошо, Денис, - ведёт голос Андреева. - А меня зовут Алексеем Михайловичем. Вы, как я понимаю, на саммит? Так?
- Да, - теперь Денис сглатывает. - А вы кто?
"Бабник он!"
- А я руководитель вашего круглого стола. - Перед моим носом возникают ухоженные мужские пальцы, причём между указательным и средним зажата визитка Алексея Михайловича. Денис с пьяной самоотверженностью вцепляется в неё. Пробегает глазами и вскидывает на "Лёху" восхищённые глаза.
- Очень, очень приятно, Алексей Михайлович. У меня к вам столько вопросов. Я как раз хотел к вам на круглом столе подойти. - Денис начинает судорожно рыться в карманах. Потом заливается краской: - А я… а мои в сумке… и я...
- Ничего страшного, - барским тоном начальника, выдающего бонус, отвечает Андреев. - Потом мне отдадите. А пока не окажете мне одну любезность? Не посидите за меня в бизнес-классе? А то у меня там вещи.
- И - что? - Денис не догоняет. Зато догоняю я.
- К сожалению, не получится, - медовым (но дрожащим) голосом объявляю я. - Стюардесса не пустит в бизнес-салон пассажира из эконом-класса.
- Правда? - тут же сдувается Денис.
- Да ладно, - лыбится "Лёха". Его длинные ноги делают шаг к переборке, и он зовёт: - Аня, Анечка, подойдите сюда.
В "coach" вспархивает стюардесса.
- Да, Алексей Михайлович? - поёт она, преданно глядя на Андреева.
- Анечка, можно Денис посидит на моём месте?
- Можно, - сдаёт меня Анечка.
- Спасибо, дорогая. И VSOP Денису налейте, - повелевает Андреев.
"Нет слов. Ваще. Так говорит Сиротина". Мне остаётся только подпереть дрожащей рукой подбородок, в другой сжать самолётик и беспомощно наблюдать, как окрылённый Денис чешет за переборку. А "Лёха", изгнав нежеланного свидетеля, преспокойно садится рядом.
- Ну привет, Ларионова, - в своей интимной манере весело начинает он, и кладет ладонь рядом с моим подлокотником.
- И снова здравствуйте, - холодно отвечаю я, убирая локоть подальше.
- И эта вся твоя благодарность за спасение от пьяного насильника? - Андреев улыбается.
- А мы что, уже на "ты"? Мы же с вами вроде как на брудершафт не пили.
Андреев задумчиво оглядывает меня:
- Хорошо, Лена. Как и Денис, можешь обращаться ко мне на "вы" и по имени-отчеству.
Пауза. Следом мысль: "Ну, ничего себе…" И вот тут во мне взыграло ретивое. Вместо того, чтобы судорожно вздохнуть, что со мной случалось в минуты злости или растерянности, набираю воздух в лёгкие - и в последний момент передумываю устраивать "Лёхе" укорот. Действительно, зачем мне скандалить с высокопоставленным сотрудником "Systems One", который уже завтра будет оценивать моё выступление на круглом столе? Тем более, что в игру, предложенную им, можно играть вдвоём. Вопрос только, кто первым не выдержит.
- Как скажете, Алексей Михайлович, - подобострастно отвечаю я. - Вам видней...
- Вот именно.
- …вы ведь в возрасте почтенном, - невинно заканчиваю я свою мысль и победоносно фыркаю. А Андреев смеётся. У него приятный смех - глубокий и искренний, он почти убивает мой страх перед ним, и я расправляю плечи.
- А знаешь, ты мне нравишься, - отсмеявшись, заявляет мне "Лёха".
- А вы мне - нет.
- А ещё мне нравится, как ты произнесла моё имя, - задумчиво говорит Андреев. - Повтори ещё раз. И скажи ещё что-нибудь. Ну, давай… кошечка.
Я ошеломлённо распахиваю глаза. Андреев же удовлетворённо прикрывает свои ясные очи, стекает вниз по сидению и кладет ногу на ногу. Он явно ожидает свой приз.
- Вот что, Алексей… Михайлович, - пытаюсь взять себя в руки я, - а вам случайно не пора обратно в бизнес-класс, а то без вас там весь коньяк закончится?
Андреев хмыкает, взмахивает ресницами, садится прямо и разворачивается ко мне. Точёный нос, греховный рот, на скуле - маленький шрамик. "А хорошо тебе кто-то вломил", - с неожиданной злостью думаю я. "Нет, не надо так на него смотреть", - останавливает меня мой разум. И я отворачиваюсь.