* * *
Надежда услышала звонок и пошла открывать. На пороге стоял неизвестный ей человек, который спросил "товарища Богустова". Надежда провела незнакомца в комнату, тот молча вынул конверт и подал его Николаю Степановичу, затем повернулся и вышел. Старик раскрыл конверт и достал оттуда Надин паспорт. Надежда вспомнила, что еще несколько дней назад к ним приходил друг Николая Степановича по фамилии Игнатьев. Они о чем-то долго беседовали, потом старик попросил девушку отдать Игнатьеву свой паспорт, тот забрал паспорт с собой и вот теперь только вернул обратно. Старик быстро развернул его, нашел нужную страницу и довольно заулыбался, потом он протянул паспорт Надежде. Отныне там красовался маленький штамп: "Прописан постоянно в г. Ленинграде".
Старик, довольный, приговаривал: "Не забыл меня старый друг, вот как уважил, ай да Иван". Надо ли говорить, как обрадовалась Надежда. Оказывается, вот она какая - прописка. И все оказалось так просто. Она не знала, что люди платят сумасшедшие деньги, чтобы получить этот маленький штамп, не знала, на какие хитрости и подлости идут они из-за прописки, как мучаются "лимитчики". Не знала девушка и что означают "старые связи", о которых все время говорил старик. Однако Надежда поняла, что теперь она может спокойно устраиваться на работу, но совесть не позволяла ей бросить старого человека, и Богустов прекрасно это понимал. Он смотрел на девушку и улыбался, сегодня вечером он собирался еще кое-что рассказать ей.
Вечером, как обычно, Надежда присела у постели больного старика. "Он и вправду долго не протянет", - подумала теперь уже добровольная сиделка. Ей было жаль Николая Степановича, она не хотела, чтобы он так быстро умирал, но девушка не могла не думать и о том, что, когда старика не будет, она наконец-то найдет себе хорошую работу.
Уже несколько месяцев жила она в этой квартире. По-прежнему старик называет ее Варварой, но Надя все не решалась спросить об этой женщине, давая старику возможность заговорить самому.
"Ты знаешь, Варюша, что я тебе хочу сказать. Теперь, когда я скоро уйду туда, - он указал пальцем вверх, - эта комната останется тебе. Вот потому тебе и оформили прописку так быстро", - начал старик.
Улыбка засияла на лице девушки. "Пусть теперь снятся сны, не буду им верить!" - подумала она. Ей хотелось танцевать от счастья, она наклонилась и поцеловала небритую, обтянутую сморщенной кожей щеку старика. Тот долго-долго смотрел на девушку, потом слезы навернулись ему на глаза. "Меня еще никто в жизни так не целовал", - прошептал старый комиссар, потом он взял ее руку и поднес к губам. Надежда почувствовала, что сейчас старик должен, наконец, сказать что-то очень важное. И действительно, немного помолчав, тот принялся рассказывать.
- Я рано пошел воевать, тогда шла гражданская война. Я был лихой, смерти не боялся, друзей имел много. Одно плохо - женщины меня не любили. И вот как-то раз расположился мой отряд на отдых в одной из таежных деревень, я тогда уже был комиссаром, и запала мне в душу одна красавица с русой косой… Помню, как пройдет она мимо меня, свету белого не вижу, голова кругом идет, в глазах темно делается. Ходил к ней свататься, посмотрела она на меня и прыснула от хохота, мол, надо тебе еще подрасти чуток. А ростом я, ты видишь, не удался, она была выше меня на целую голову. Но сердцу не прикажешь, полюбил ее, жизнь мне без нее не в радость.
В это время приехал в деревню мой друг, вместе с ним воевать уходили. Обрадовался я встрече с ним. А тот и дня не пробыл, как покорил мою красавицу Варвару. Обидно мне стало, сердце кровью обливалось. Выследил я их как-то раз, вижу - идут, друг дружке в глаза смотрят.
Пошел я потихоньку, краем леса, за ними. И все мне было видно - как Варвара идет, раскачиваясь на ходу, как блестит на солнце ее тяжелая коса. Светило солнце, на небе не было ни облачка. Вот вышли они краем леса на лужайку, где стога сметаны, легли под стог, начали целоваться. Расстегнул он ее кофту, как сейчас вижу, и ну целовать, а она вся дрожит и тоже его целует. Тут я рассвирепел - тоже мне, недотрога, со мной такую неприступную из себя корчила, а здесь так и льнет к нему, так и жмется. Ну, не стал я долго раздумывать. Выскочил из своего укрытия, отшвырнул друга в сторону и, не давая опомниться, всадил ему нож в живот. Бросилась она к своему любимому, кричит, целует его, тут я и ей прямо в грудь нож всадил… Так она стала моей. Никто мне теперь не мешал, натешился я Варварой и досталась она мне девственницей.
Надежда, слушая старика, боялась пошевелиться. Ее трясло от страха, а тот все время судорожно сжимал ей руку. В комнате стемнело, и девушка потянулась, чтобы включить лампу, но больной остановил ее.
- Когда ты здесь появилась, - продолжал он, - я и впрямь подумал, что это Варвара за мной пришла. Только ты немного стройнее и чуть пониже, но лицом ты очень на нее похожа, и коса такая же, как у Варвары. Ты для меня все делаешь, чего она никогда не делала, но все равно ты теперь моя Варвара.
И его трясущаяся рука потянулась к Надиной груди. От растерянности и страха девушка не знала, что делать. Она попыталась вырваться, но старик потянул ее обратно. Почти теряя сознание, девушка упала в кресло. Перед ней был не тот добрый старик, который заботился о ней, как о родной дочери, перед ней был убийца, предатель, насильник, надругавшийся над мертвой. Он трогал ее грудь костлявыми пальцами, глаза горели, как у голодного зверя. А старик продолжал:
- Был я в Киеве. Когда влетели мы на конях в институт благородных девиц, в одну ночь стали они все неблагородные. Сопротивлявшимся горло резали. Я не любил, когда женщины кричали, сразу их приканчивал, а потом уже наслаждался. Они были еще теплые, молчаливые… Ты пойдешь завтра в церковь отмаливать мои грехи, ты мне обещала хранить тайну. Никто не должен знать об этом. Тебе же лучше, если молчать будешь, а то быстро окажешься на улице. У меня большие связи, никто тебе не поверит, свидетелей нет, всех своими руками убрал…
Он снова засмеялся. Смех это был или хрип? Надежда только и могла, что мотнуть головой.
"Вот умница, все понимаешь", - ухмыльнулся старик. И тут же изменившимся мягким голосом проговорил: "Ну ладно, иди спать, а то ты совсем устала. Спокойной ночи".
2
Лежа в постели с открытыми глазами, она пыталась сдержать рыдания, но слезы сами капали на подушку. Старик пожелал ей спокойной ночи. Какая уж там спокойная ночь, когда его слова до сих пор звучали в ее ушах! Грудь горела при воспоминании о прикосновении страшной руки. Что теперь делать? Бежать? Заслуги… Вот так заслуги! Может, поэтому Андрей ненавидит его? Вдруг она вспомнила про человека, который привел ее сюда. Кто он такой, этот Вадим? Чем занимается? Всегда полно денег, а где работает - неизвестно. Вся семья одинаковая. "Ладно, останусь здесь, - наконец решила Надежда, - но только этому скелету не дам меня лапать".
Ей вспомнились теткины слова: "Не позволяй мужчинам трогать себя. Они могут принести тебе много горя. Береги свою честь, не позорь мать. Потерять чистоту - это позор, это большой грех". Девочка со страхом повторяла теткины слова, ей было тогда четырнадцать.
Теперь она мучилась при мысли о том, что полумертвый отвратительный старик прикасался к ней. Как это было противно! Тетка была права. До самого утра девушка так и не сомкнула глаз.
Утром, как обычно, она привела себя в порядок и понесла старику лекарство, словно ничего не случилось. Войдя к нему, она увидела, что Николай Степанович сидит за столом и что-то пишет. Повернувшись, старик прищурил глаза и испытующе посмотрел на девушку. Она осунулась, побледнела, но взгляд оставался спокойным. Хозяин, кажется, остался доволен.
"Пишу на тебя завещание, - сказал он. - Сходишь к нотариусу и попросишь, чтобы пришел сюда. Скажи - старик не может выходить. Но сначала зайди в церковь, а потом уже к нотариусу. Надо сегодня обязательно все сделать, а то, чует мое сердце, Анна скоро явится, все заберет".
После завтрака Надежда пошла в Александро-Невскую лавру. Войдя впервые в храм, она остановилась, завороженная красотой и какой-то неземной благодатью. Горело множество свечей, с икон на нее смотрели чудные лики, но Надежда не знала, кто там изображен. Она пошла ближе к алтарю, а святые не спускали с нее глаз. Запах ладана опьянял. Ей вдруг стало очень спокойно и даже уютно после стариковской комнаты. Подойдя к распятию, девушка остановилась. Старушка, стоя на коленях, отбивала поклоны. Когда она поднялась с колен, Надя спросила, где тут можно помолиться за покойников, старушка подвела ее к одной иконе и сказала, что здесь надо поставить свечку за упокой души и написать на бумажке имена умерших. Надя написала, бросила деньги. Потом она подошла к другой иконе и, как могла, своими словами, стала просить Господа наказать старика посильнее.
Выходя из собора, она еще раз обернулась, чтобы посмотреть на мерцание свечей, блеск хрусталя и золота, лица святых на иконах. Надежда решила на следующий день снова прийти сюда. Сегодня она написала имя "Варвара", а завтра, может быть, надо будет написать еще одно. После церкви девушка отыскала нотариуса по указанному стариком адресу.
Вернувшись домой, она встретила Андрея и первая поздоровалась с ним.
- Куда вы пропали, что-то вас давно не видно, - приветливо сказала она.
- Этот старый хрыч еще живой? - не отвечая на ее вопрос, хмуро спросил Андрей.
- Живой, еще как живой, - вырвался вздох у Нади. Андрей с интересом посмотрел на нее.
- Не допек ли он уже и вас, Надежда?
- Нет, нет, ну что вы, он ведь совсем слабый, тихий человек, - спохватилась девушка.
- Вы еще не знаете, Надя, какой он "тихий". Хотя, впрочем, может вам и повезет, не придется узнать.
"Уже узнала", - подумала Надя про себя, а вслух спросила:
- За что вы его так не любите? Он вас обижал в детстве или?..
- Хотел меня в ванне утопить, - со злостью ответил парень.
- Как - утопить? - испугалась Надя.
- Я залез в его бумаги и прочел кое-что, но, конечно, ничего там не понял, мне было только восемь лет, но старик испугался и, видимо, от страха решил меня утопить.
Больше девушка не стала его ни о чем спрашивать. Теперь она даже обрадовалась, что Андрей вернулся. Старик не станет ее трогать при нем, хотя и парню она тоже не очень-то доверяла. Однако Андрей не остался даже ночевать дома, вскоре Надя услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.
На улице уже темнело, когда она подошла к комнате старика и остановилась перед дверью. Ей очень не хотелось входить, но из комнаты послышался голос: "Что стоишь, как столб, заходи!" "Вот дьявол, сквозь стены видит, наверное, это его дух следит за мной", - со страхом подумала девушка, распахивая дверь. Она села на свое обычное место. Теперь ждать долго не пришлось, старик сразу же заговорил: "Тяжко мне, а всего теперь не припомню, столько воды утекло. Имен не спрашивал, рубил головы, вместе с другом моим, Иваном Игнатьевым. Вместе стригли поповские ризы с драгоценными камнями, делили поровну. А сколько зубов пересчитали, уж и не помню. Все там лежат", - и он показал рукой на шкаф, но Надя не сразу поняла, о чем он говорит.
"А в блокаду что творили, - продолжал старик. - Прасковья моя работала управдомом. Вот посмотри, все здесь ею добыто, - он обвел глазами комнату. - Вернулись мы с Дальнего Востока с чемоданами, набитыми золотом да камнями, ну а вся мебель, картины, все уж здесь, в блокадном Ленинграде, нам досталось. Значит, была она управдомом, ходила по квартирам, высматривала, что у кого есть. А в нашем доме, в другой парадной, профессор жил. Так Прасковья сумела отобрать у него хлебную карточку, он вскоре и умер с голоду. Зима стояла холодная, дома не топились. Пока все вынесла из квартиры, держала профессора в комнате, а потом сообщила, что тот умер. И в других квартирах то же проделывала, заморила голодом многих. Я тоже вещи вместе с ней таскал. То зеркало, которое Андрюшкины гости разбили, еле дотащили. С тех пор Прасковья все говорила, что добро ей потом и кровью досталось".
Надежда обвела взглядом комнату. Теперь ей везде стали мерещиться умирающие от голода люди.
Старик попросил ее подойти к шкафу, открыть дверь, просунуть руку и приподнять дно. Когда девушка сделала все, что он велел, она обнаружила тайник, где и хранились разные бумаги, ружье и несколько маленьких узелков. Старик попросил принести все, что было в тайнике, кроме бумаг, к нему на постель. Он развязал один узелок, и Надя сначала не поняла, что это, но потом она едва сдержала крик: перед ней лежало множество золотых коронок, некоторые из них были с зубами. Сколько людей понадобилось уничтожить, чтобы добыть это золото!
В следующем узелке находились драгоценные камни и куски риз, ценности всех этих вещей Надежда не знала, да и не хотела знать. О бумагах, лежавших в тайнике, старик, казалось, забыл, а девушке как раз интересно было посмотреть, что в них. Вещи же, лежащие на постели, вызывали в ней только отвращение. Старик долго еще молча перебирал руками коронки и камни. "Возьми это все и положи обратно, а после моей смерти достанется все тебе, никто об этом тайнике не знает", - наконец сказал он.
"Николай Степанович, почему вы хотите мне все оставить? Я же вам не родня, просто чужой человек с улицы. Что мне с этим всем добром делать? Пусть лучше Андрей возьмет", - с мольбой в голосе проговорила Надежда.
Старик, пытаясь приподняться, зло замотал головой: "Поклянись, что ты этого не сделаешь никогда! Чтобы этому уроду ничего не досталось и его матери тоже! Поклянись!" Он без сил откинулся на подушку и громко захрипел. Надежда растерялась, но потом быстро сгребла все сокровища в кучу, бросила их в шкаф, закрыла тайник и побежала вызывать "скорую помощь".
Девушка принялась хлопотать вокруг старика, не зная, как помочь ему, забыв на время, что видела здесь несколько минут назад. Сейчас перед ней был очень старый, беспомощный человек.
"Скорая" увезла его в больницу.
Навещая старика на следующий день, Надя поняла, что это конец. Больше он домой не вернется. Лицо его пожелтело, щеки ввалились. Девушка сидела возле него, думая о жизни этого человека и о пролитой им крови. Сколько таких, как он и его друг Игнатьев, строивших "новую жизнь", называют себя героями, пишут воспоминания о своих подвигах, которых никогда не было! "Нет, комиссар Богустов, ваша рукопись дальше не пойдет, там сплошная ложь, а люди должны узнать правду о ваших "подвигах"", - думала Надя.
Но тут старик приоткрыл рот, глаза его выкатились, он пошевелил губами, пытаясь что-то сказать, - Надежда поняла, что это было имя его возлюбленной, - потом глубоко вздохнул, откинулся на подушку - и наконец умер. Умер, оставшись в памяти людей все таким же героем, боевым комиссаром…
Выйдя из больницы, Надежда остановилась и посмотрела на облачное небо. Уже наступали холода, каждый день моросил дождь. "Как неприятно ложиться в мерзлую сырую землю, - подумала девушка. - Но старик это заслужил". И она бодро зашагала домой. Андрея не было, и Надежда не стала его искать. Она решила позвонить Игнатьеву, сообщить ему о смерти друга и попросить, чтобы он организовал похороны. Найдя телефон в телефонной книжке, она набрала номер и рассказала Игнатьеву о кончине старика Богустова и о его последних минутах в больнице. Тот молча выслушал, а потом сказал: "У Николая Степановича было ружье. Я бы хотел получить его в память о друге".
Надежда вспомнила, что видела это ружье в тайнике, но ответила так:
- Я не знаю. Если вы хотите, то приходите и посмотрите сами, может быть, где и найдется.
- Могу ли я приехать к вам сегодня, через час?
- Пожалуйста, я буду дома.
Положив трубку, Надежда подошла к тайнику и вытащила оттуда ружье. Оно ее совсем не интересовало, она поставила его за шкаф, словно оно всегда там было. Потом достала бумаги и унесла все в свою комнату, ей очень хотелось прочесть эти листки. Надя спрятала бумаги у себя в письменном столе. Не прошло и получаса, как раздался звонок в дверь. Это Игнатьев. Надежда провела его в комнату старика, предложила взять все, что тот захочет, и самому поискать ружье, а после этого вышла, оставив его одного в комнате. Через несколько минут Игнатьев позвал ее. Ружье было у него в руках, он радовался как ребенок, приговаривая: "Цены ему нет, вот это вещь, всю жизнь мечтал о таком!"
Надежда с безразличием пожала плечами. "Большое вам спасибо, что позвонили мне. У вас теперь все в порядке, жилплощадь ваша. Еще раз спасибо", - сказал Игнатьев и тут же ушел. Девушке показалось, что друг Николая Степановича чего-то или кого-то очень боится. "Наверное, Андрея", - подумала она. Тот до сих пор еще не появлялся. Надежда пошла в свою комнату, закрылась на ключ, достала из письменного стола бумаги и начала читать листок за листком. Это были заявления на комиссара Богустова. В конце лежал лист со списком убитых людей. Девушка сравнила подписи на заявлениях и фамилии убитых - они сходились. Доносы попадали не по назначению, а прямо в руки Богустова. Надежда сидела долго, думая обо всем увиденном и услышанном. В это время хлопнула входная дверь. Надежда вздрогнула и быстро спрятала бумаги, но Андрей тихо прошел в свою комнату, он еще ничего не знал о случившемся. Тут Надежда вспомнила, что забыла сообщить Вадиму, однако того, наверное, еще не было в городе, он уезжал куда-то по делам. Девушка решила оставить все до утра.
Целую ночь она не сомкнула глаз, строя планы на будущее.
3
Вадим быстро управился со всеми делами в Риге и решил немного поразвлечься. В этом городе у него было полно друзей, одно застолье следовало за другим, и так продолжалось целую неделю. Сейчас, уставший и разбитый, он летел домой. Голова болела после вчерашнего веселья - спал он этой ночью всего три часа.
Вадим и предположить не мог, что возвращается как раз на похороны Николая Степановича. Он обещал позвонить старику из Риги, но, конечно, забыл об этом. Выйдя из самолета и взяв машину со стоянки, Вадим решил сначала поехать домой, ему очень хотелось поскорее принять душ. Стоя под струями теплой воды, он слышал в комнате телефонные звонки, которые действовали ему на нервы. Наконец Вадиму это надоело, он выскочил из ванной, добежал до телефона и зло схватил трубку. Это была Надежда.
"Я вам звоню каждый день, а сегодня каждый час, думала, что уже не застану, - сказала она. - Николай Степанович умер… В 12 часов похороны. Все организовал его друг, Игнатьев. Мне надо будет обязательно с вами поговорить, я не знаю, что делать. Этот Андрей… Опять с пропиской…" Вадим не дал ей договорить. "Сейчас выезжаю, жди меня дома. Вместе поедем на кладбище. До встречи", - твердым голосом произнес он.
Вадим быстро вытерся, вытащил из шкафа темный костюм с черным галстуком, хранившийся там со времени похорон его матери. Чертыхнулся про себя, что чуть было не пропустил похороны старика, и стал одеваться.
Когда он подъехал к дому Богустова, Надежда уже ждала его во дворе. Вадим усадил ее в машину, выяснил, на какое кладбище они едут, завел мотор и уже по дороге принялся расспрашивать девушку о том, как все произошло.
На похороны собралось совсем немного народу, в основном это были старики. Оркестр играл траурную музыку, произносились речи, однополчане вспоминали заслуги умершего. Церемония длилась недолго. После похорон Надежда и Вадим вернулись в квартиру старика для разговора с Андреем, который приехал вместе с ними. Он начал первый, не скрывая раздражения.
- Какое она имела право отдавать ружье Игнатьеву? И каким образом ее сюда прописали? - Андрей сразу бросился в атаку.