- Слишком сложный вопрос? - Его губы плотно сжались, а глубокие голубые глаза внимательно следили за ней.
- Я не доверяю вам, потому что вы забрали мой коттедж, - наконец сказала она то, что лежало на поверхности.
Джеррет покачал головой.
- Сейчас мы говорим не об этом.
- Все сводится к этому.
- Неужели? - спросил он. - Я так не думаю, Сара. И знаете… Только не сердитесь! Мне кажется, что вы боитесь своих чувств. Думаю, в этом и заключается проблема.
- Что вы имеете в виду? - Она резко вскинула брови. Он так точно попал в цель, что ей захотелось сжаться в кресле и исчезнуть. Он не имел права угадывать ее сокровенные мысли.
- В глубине души вы не считаете меня таким неприятным, каким пытаетесь изобразить, - мягко произнес он. - Но вы думаете, что должны бороться со мной из-за коттеджа, и боретесь со своими собственными чувствами, заключаете с ними сделку. Вы не доверяете самой себе. Ведь это грех, Сара!
- Чепуха! - торопливо бросила она в ответ. - Единственная причина моей борьбы - коттедж "Жимолость". Вы не знаете, что он значит для меня.
Некоторое время он смотрел на нее, обдумывая ее слова.
- А что именно он значит для вас? Безопасность? Ностальгию? Или деньги в банке, которые вы получили бы, продав его? Вас беспокоит именно это?
Господи, почему он так груб? За что он оскорбляет ее?
- Я бы никогда не продала его, моя бабушка хотела, чтобы он стал моим, - ответила она звенящим от обиды голосом. - Я буду бороться за него до конца. Где ваши документы на него?
Его губы сжались.
- В картотеке моего управляющего.
- Вы лжете!
- Вы можете думать все что угодно.
- Удивительно, что вы не можете найти их в его отсутствие. - Она так и рвалась в бой. - Разве ему нельзя позвонить?
- Я не думаю, что дело такое неотложное.
Он по-прежнему издевался над ней, оставаясь холодным и самоуверенным и полностью контролируя себя и ситуацию. Сара понимала, что уступает ему. Это приводило ее в ярость.
- Вы очень хорошо знаете, что мне нужно решить вопрос до возвращения домой. Я не могу бесконечно долго брать выходные.
- И что вы сделаете, когда я представлю эти документы? - Он по-прежнему улыбался самым возмутительным образом, и ей захотелось или заплакать, или наброситься на него.
- Я проверю их подлинность.
- Вы не собираетесь сразу же вернуться домой?
- Нет, пока не получу доказательства того, что вы законно владеете коттеджем.
- И после этого я вас больше не увижу?
Ее красивые брови поднялись.
- Насколько я понимаю, это будет неплохо. Вы - плохая новость. Самое плохое, что случилось в моей жизни.
От ее жестоких слов его губы сжались.
- Меня по-разному называли в жизни, Сара, но никогда - плохой новостью. Пейте кофе, пока он не остыл.
Она последовала его совету, а потом встала.
- Мне пора, - коротко произнесла она.
- Вам не нужно делать этого, - сказал он, тоже поднимаясь.
- Я хочу уйти.
- Вам будет неприятно оставаться одной в коттедже.
Она презрительно взглянула на него.
- Можно подумать, что вас это беспокоит! Но я выдержу. Я буду оставаться там, пока не докажу, что он принадлежит мне.
Он склонил голову.
- Должен признать, что вы произвели на меня впечатление. Я не предполагал, что вы продержитесь там так долго.
- Это потому, что вы не знаете меня, - ответила она. - У меня очень упрямый характер, мистер Брент.
Он нахмурился, но когда она попыталась сдвинуться с места, его руки опустились ей на плечи, останавливая ее неожиданно мягко, и в то же время не давая возможность пошевелиться.
Ее глаза широко раскрылись, и она взглянула ему в лицо.
- Какого дьявола вы делаете это? - Она намеренно произнесла это холодно и надменно, но молящие глаза говорили другое.
- Вы самая красивая и самая упрямая девушка, которую я когда-либо встречал, Сара. Вы можете свести мужчину с ума.
Ни одна девушка не смогла бы устоять против такой лести. Но она не должна была поддаваться!
- Итак, я была права. Вот почему вы привезли меня сюда, - сказала она, чтобы сделать ему побольнее. - Зарубите себе на носу, я не хочу, чтобы вы меня целовали, дотрагивались до меня или делали что-либо другое со мной. Все, что мне нужно от вас, - коттедж. - Она почти кричала, ибо нервы ее были на пределе.
Он не отпустил ее, давление его пальцев лишь усилилось.
- Сара, зачем продолжать борьбу? Мы оба знаем, что в глубине души вас влечет ко мне. Почему бы?..
Сара попыталась вырваться, но безуспешно.
- Вы чудовищно самоуверенны, мистер Брент. Меня не влечет к вам и никогда этого не будет в будущем! Все, что я хочу, это уладить вопрос с коттеджем "Жимолость".
Она начала бороться, но его руки соскользнули с ее плеч - одна на талию, другая между лопаток - и он плотно прижал ее к себе. Они были так близко, что она чувствовала ровное биение его сердца и совершенно сумасшедшее - своего. Его тело было твердым, сильным, а руки, как стальные обручи, охватывали ее. Не было никакой возможности вырваться.
Сара хотела протестовать, но не успела произнести ни слова, потому что их губы соприкоснулись. Этот поцелуй не был грубым, не был нападением, он был мягким, чувственным, возбуждающим. Он звал, молил ее ответить. И ему удалось получить ответ.
Это было то же, что она испытала во сне, и даже больше. Как если бы он включил что-то в ней, и она пробудилась к жизни. Каждая частица ее тела стала чувствительной, она трепетала, горела, желала! Власть, которой он обладал над ней, была какой-то всеобъемлющей. Она не могла понять, как это происходило. Больше всего на свете Сара хотела, чтобы он целовал ее.
Ее тело расслабилось, молчаливо соглашаясь на его желание, она бессознательно прижалась к нему, губы разжались, и его язык проник внутрь. Сара забыла все: где она находилась, почему, зачем, забыла, что Джеррет был ее врагом. Она отвечала на его поцелуй со страстью, пугающей и манящей ее. Она никогда не целовалась так с Тони, никогда не испытывала эту всепобеждающую потребность, эту жажду отдаться. Она была потрясена этим, это шло вразрез со всем, что она знала, и какой-то инстинкт, протестующий против этой необычности, позволил ей освободиться.
- Никогда не пытайтесь повторить это, - прерывающимся шепотом произнесла она. Ее грудь бурно вздымалась, она прилагала все усилия, чтобы прийти в себя.
Губы Джеррета дрогнули в насмешливой улыбке.
- Мне почему-то кажется, что вы не настолько рассержены, как стараетесь выглядеть. Я чувствую, что вам понравился поцелуй, и что вы были бы не прочь продолжить, если бы не ваши понятия о благопристойности. Я не представлял, что вы такая скромница.
- Вы много чего не представляете обо мне. - Ее зеленые глаза сверкали злобой. Яростным жестом она отбросила с лица волосы.
- Будет интересно узнать.
- Вот этого вам никогда не удастся, - выкрикнула Сара. - Как только вопрос с коттеджем будет решен, вы меня больше никогда не увидите.
- То есть вы признаете, что коттедж "Жимолость" принадлежит мне? - Усмешка была по-прежнему на его лице, зля ее и вызывая желание ударить его.
- Я ничего не признаю, - отрезала она.
Как он мог оставаться таким спокойным и невозмутимым? Сара бросила на него последний яростный взгляд перед тем, как стремительно подойти к двери и распахнуть ее.
- Спокойной ночи, мистер Брент.
- Наступит день, когда вы назовете меня Джерретом.
- Никогда! - крикнула она. - Я ненавижу вас, вы еще не поняли это? Вы проклятие для меня, и чем меньше я вижу вас, тем лучше. В дальнейшем я буду общаться с вами через поверенного.
- Вы хотите распроститься со мной? - Он неожиданно нахмурился, его глаза потемнели.
- Конечно. - Сара высоко подняла голову, ее глаза сверкали. - Это самое лучшее. Я не люблю, когда меня лапают незнакомые люди. У нас деловые отношения, которые возникли по не зависящим от меня обстоятельствам, и ничего больше. И я… я возмущена вашими попытками вести себя подобным образом.
- А мне казалось, что я заметил некоторое ответное чувство. - Он внимательно и немного грустно смотрел на нее. Возмутительная улыбка исчезла с его лица. - Мне кажется, вы испугались глубины своих чувств. Именно поэтому вы сейчас убегаете.
- Я не убегаю. - Она даже топнула ногой. - Уже поздно, половина первого, я хочу спать, я устала…
Но он не ошибался, будь он проклят! Он был слишком проницательным. Сжав кулаки, она стояла в дверях, бросая на него взгляды бессильной ярости.
- Когда вы вернетесь в коттедж, то обнаружите, что не способны уснуть. Ваш мозг будет слишком возбужден, перебирая снова и снова события этого дня. Ведь так?
- Откуда я могу знать?
- Это обычное явление, когда кто-нибудь сильно расстроен или возбужден, а с вами, похоже, произошло и то, и другое.
- Я не расстроена! - выкрикнула она.
- Тогда возбуждена?
- Разозлена, - бросила она, - взбешена! Какого черта вы все время улыбаетесь? Я что, очень смешна?
- Не смешна, а прекрасна, и особенно когда вы смотрите как разъяренная тигрица.
- Вы лицемерный ублюдок…
- Сара! - Он решительно прервал ее. - Дамы так не выражаются.
- Да разве я могу оставаться дамой в такие моменты? - воскликнула она. - Я не люблю, когда со мной так обращаются, и я…
Он снова остановил ее.
- Позвольте спросить, как обращаются? - Его тон стал неожиданно жестким.
- Как с собственностью, - гневно произнесла она. - Только из-за того, что вы напоили и накормили меня, вы считаете, что имеете право заниматься со мной любовью. Все мужчины одинаковы! Эгоистичны и самоуверенны и думаете только о себе.
При этих резких словах его лоб пересекла морщина.
- Возможно, я самоуверен, - заявил он. - Я признаю это, но эгоистичным меня назвать нельзя. Вы злитесь на саму себя, дорогая Сара. Вам не нравится, что ваше тело тянется к моему против вашей воли. Вы любите владеть собой и вам, видимо, всегда удавалось это, особенно когда дело касалось этого вашего приятеля. - Он вызывающе посмотрел на нее. - Но я другой, и вас возмущает то, что между нами родилось чувство, которое могло бы, если бы вы позволили, перерасти во что-то большее.
- Думаю, что вы торопитесь с выводами. Мне кажется, что вы видите то, что хотите видеть.
Но она-то знала, что лгала. Ее сердце отчаянно колотилось, и она понимала, что если сейчас не воспользуется возможностью и не уйдет, то почти наверняка останется на ночь.
- Если вы настаиваете на возвращении в коттедж, позвольте хотя бы проводить вас.
- Не нужно, - уже безнадежно произнесла она, зная, что он поступит по-своему. - Со мной все будет в порядке.
- Но я не смогу уснуть, беспокоясь о вас.
Что это? Опять насмешка?
- Со мной ничего не случится.
- Скорее всего, нет, - согласился он. - Но лучше подстраховаться, чем потом жалеть, не правда ли?
- Когда я только избавлюсь от вас? - в сердцах спросила она.
- Ваша бабушка захотела бы, чтобы я присмотрел за вами.
Ярко светила луна, и Сара могла отчетливо видеть его лицо. Оно имело голубоватый оттенок и само светилось от лунного света. Когда она искоса взглянула на него, то заметила неизменную улыбку. Она как будто специально была предназначена для того, чтобы раздражать ее.
- Может быть, - ответила Сара. - Но она, несомненно, не захотела бы, чтобы вы были таким настырным. - Она ускорила шаг, но он, не отставая, держался сбоку от нее. Она пошла еще быстрее, он сделал то же.
- Мы соревнуемся? - Вопрос был задан серьезным тоном, но она почувствовала, что он также видел комичность ситуации.
- Если бы вы поразмыслили, то поняли, что я не хочу вас видеть… Да вы и так все понимаете!
- Зато я хочу видеть вас, - прошептал он тихонько ей на ухо, и его рука схватила ее за локоть.
Сара дернулась, как если бы ее обожгло, и буквально пробежала последние ярды, отделявшие ее от коттеджа.
- Можете возвращаться, - удовлетворенно сказала она, тяжело дыша.
- Но я должен убедиться, что вы благополучно попадете в дом, - спокойно сказал он в ответ.
Ей пришлось смириться с тем, что он терпеливо ждал, пока она рылась в сумочке в поисках ключа и вставляла его в замок. Когда ей не удалось отпереть дом, он подошел к двери.
- Позвольте. - Энергичным поворотом ключа он открыл дверь.
Сара не успела остановить его, как он шагнул внутрь.
- Где тут свет?
- Нигде, - ответила она. - Обычно я ложусь спать до темноты.
- У вас нет фонаря, свечей, керосиновой лампы?
- Насколько мне известно, нет.
- Думаю, лампа должна быть. Елизавета обычно зажигала ее на окне. Может, нам повезет, и в ней есть немного керосина.
Он исчез прежде, чем она успела что-либо возразить, с такой легкостью передвигаясь по маленькой комнате, как если бы обладал ночным зрением. Сара слышала, как он где-то рылся, потом раздался торжествующий возглас. Чиркнула спичка, и она увидела слабую вспышку, сменившуюся тусклым желтым светом, когда он вошел в гостиную, держа перед собой лампу.
- Где вы нашли ее? - удивленно спросила она, потому что не заметила ее, когда осматривала дом.
- На кухонном шкафу среди кучи другого барахла. Здесь нужно со всем разобраться. Вы займетесь этим, пока находитесь здесь? Я ждал, когда приедет кто-нибудь из членов семьи и позаботится о вещах.
- А если бы никто из родственников не появился?
- Думаю, что я бы избавился от мебели, а все остальное упаковал бы и хранил около года.
Удивительный человек! Его невозможно понять. Сейчас он казался рассудительным и заботливым, но она видела его, когда он был заносчив и жесток. Видимо, он испытывал слабость к ее бабушке, но Саре у него такого отношения быть не могло. Он просто играл с ней, унижал ее, пытался сломить.
- Рада, что избавила вас от этой заботы, - натянуто произнесла она. - А теперь, когда вы убедились, что я нахожусь дома цела и невредима, вы можете идти.
- Вы тратите все свое время на то, чтобы выгонять меня, - произнес он с резким смешком.
- Это вам о чем-нибудь говорит? - поддела она.
- Да, это говорит о том, что вы не хотите находиться рядом со мной, потому что безумно напуганы собственными чувствами.
- Неправда, - запротестовала она. - Я никогда в жизни не боялась своих ощущений. Я всегда прекрасно владела собой.
- А сейчас не владеете, - грубовато заметил он. - И вам это не нравится, не так ли? Отсюда - защитный барьер.
- Что вы можете знать обо мне? - спросила Сара, и ее глаза в огне лампы сверкнули, как у кошки. Его проницательность приводила ее в замешательство, но она не хотела признавать это.
Он мягко улыбнулся.
- Я всегда гордился своей способностью судить о человеческом характере.
- И считаете, что за три дня узнали обо мне все? - Золотистый свет подчеркивал его загар, делая его еще более привлекательным, и Сара почувствовала, что ей трудно отвести от него взгляд.
- Не все, - согласился он. - Есть еще много вещей, которые я бы хотел выяснить, но думаю, что уже вырисовывается довольно полная картина.
- У меня тоже сложилось впечатление о вас, - парировала Сара. - И, к сожалению, нелестное. Вы определенно не тот тип, который мне нравится, и окажете мне большую услугу, если уйдете из коттеджа и из моей жизни прямо сейчас.
- Что вы сделаете, если я откажусь? Выставите меня?
- Я бы сделала это, если бы могла, - в бессильной ярости процедила она. - Но поскольку это физически невозможно, то если вы останетесь, я уйду. Все очень просто.
- Вы имеете в виду, что отказываетесь от своих прав?
- Нет, черт возьми! - крикнула она, выведенная из себя. - Никогда, пока все не будет официально подтверждено… Вернее, вас просто разоблачит письмо поверенного.
Сара была так взбешена, что ее трясло, и когда Джеррет подошел к ней и заключил в свои медвежьи объятия, она обнаружила, к своему полному смущению, что у нее просто не осталось сил сопротивляться.
6
Во вторник на небе низко нависли тучи, и, похоже, собирался дождь. Ночью стояла угнетающая духота, но Сара надеялась, что грозы не будет. Она ненавидела грозы. Они пугали ее. Даже бабушка Лиззи, с ее избытком здравого смысла, не сумела убедить ее, что в них нет ничего страшного.
Когда Сара вошла в скромную белую ванную, ополоснула лицо холодной водой и почистила зубы, она вспомнила роскошь дома Джеррета, и резкий контраст разозлил ее. И человек, у которого есть все это и много больше, претендует на ее коттедж!
Прошлой ночью Джеррет нравился ей не только как мужчина. Когда перед уходом он заключил ее в объятия, это не было сексуальным желанием. Прикосновение было успокаивающим и умиротворяющим, и когда он почувствовал, что она расслабилась, то тут же отпустил, не воспользовавшись ее состоянием.
- Спокойной ночи, моя пламенная Сара.
Но теперь, при ясном свете дня, она видела причины этого "джентльменского поведения". Она подумала, что оно вполне могло быть стратегией, очередной фазой его игры. С каждой минутой размышлений она уверялась в этом все больше, и от этого ее злость все более усиливалась.
Сара расчесала волосы и заплела их в косу. Она подумала, был ли уже почтальон во Френтон Холле, и получил ли Джеррет Брент письмо мистера Кирби. Неожиданно она вспомнила, что ей нужно позвонить матери и сообщить, что она задержится здесь на более длительный срок, чем планировалось.
Увы, телефон-автомат не работал. Невозможно было даже помыслить о том, чтобы пойти в Френтон Холл и попросить разрешения воспользоваться телефоном. Бар был еще закрыт, а она не хотела беспокоить никого из соседей. Сара не сомневалась, что миссис Эдистон не будет против, но не упустит случая подслушать разговор, и все в деревне будут судачить о ее делах. Ну да ничего! Если ей повезет, то телефон отремонтируют к концу дня.
Возвращаясь в коттедж, Сара раздумывала, что сделает Джеррет Брент, получив письмо мистера Кирби. Может, он пригласит своего поверенного и срочно разыщет документы, если они существуют? Может, подаст в суд? Сара поежилась. Или принесет их ей, и, конечно, они опять поссорятся… Сделает ли он это сегодня утром или днем? Похоже, он до сих пор тянул время, наслаждаясь ее беспомощностью, что выводило ее из себя. Но уж теперь-то он точно засуетится и разозлится. Сара улыбнулась. Уж тогда-то она сполна отомстит ему за все унижения!
Неожиданно ее поразила мысль о том, что она гибельно близка к тому, чтобы признать, что коттедж "Жимолость" действительно принадлежит Джеррету Бренту, и это возмутило ее. Нет, нет! Коттедж ее, и только ее! У него не может быть прав на него. И она не должна даже думать об этом, это слишком опасно!
Возмущение подгоняло ее, она ускорила шаг, и когда вошла в коттедж и обнаружила своего врага, удобно устроившегося в гостиной, то чуть не взорвалась от гнева.
- Какого дьявола вы делаете здесь? Как вы вошли?
Он лениво поднялся с кресла. На нем были расклешенные брюки и белая рубашка с отложным воротником. Он выглядел свежим, бодрым и очень, очень привлекательным!