Она мигом снизошла до моего уровня, и я была ей за это крайне признательна. На Аманде было платье, в которое запросто влезла бы кукла Барби, пастельных тонов, в девчачьих кружевах, которые просматривались почти насквозь. Несколько вызывающе, если ты празднуешь помолвку с человеком, которому собираешься хранить верность до конца своих дней. Платье явно скосило официанта: малый изогнулся дугой, чтобы разглядеть соски Аманды. Но вслух я этого решила не говорить.
- Э-э… Хорошая вечеринка, - выдала я великосветский перл.
- Дорогая, это просто фантастика! Здесь фотограф из "Хелло".
Социальный успех и еще раз социальный успех.
Аманда казалась еще тоньше и воздушнее, чем обычно. Ее хитрое личико сияло в золотистом свете, заливавшем комнату. Готова поклясться, бросив взгляд на свое отражение в зеркале, она глупо улыбнулась самой себе.
- Ого! - с чувством произнесла я. - Может, он захочет щелкнуть нас с Алексом, восставшим из могилы.
Вялая, конечно, шутка, но, поскольку ежу понятно, что мне на страницах "Хелло" не бывать, прозвучала она не только вяло, но и печально.
- Ну давай, рассказывай. - Миниатюрное сияющее создание надуло губки и окинуло комнату быстрым взглядом - проверить, не видит ли кто-нибудь, как мы разговариваем.
Я начала было говорить, но чужая счастливая личная жизнь - тема скучная: мы трахались, мы подолгу смотрели друг другу в глаза, и еще у нас была такая смешная шуточка - а не превратить ли подушку в поющего зверька. И Аманда не собиралась скрывать свою скуку. Не помог даже тот факт, что вторая половина моей команды резвилась едва ли не за милю от меня. Я поймала себя на том, что мямлю бесконечные "гм", "это было классно", "да, здорово". Потом наступила небольшая пауза. Мне буравили взглядом плечо. Следовало засвидетельствовать свое почтение и уйти, но я слышала взрывы смеха из компании Алекса - смеха, присоединиться к которому я не могла (я к этому моменту совсем ударилась в мелодраму), и выбор был такой: или прилипнуть к Аманде как банный лист, или размазывать слезы в туалете.
- Кстати, - произнесла я, не двигаясь с места, - а где Фрейзер?
- Привет, - пропел у меня за спиной голос с шотландским акцентом. Я обернулась с единственной искренне радостной улыбкой за весь вечер. Значит, все-таки он меня вспомнил.
- Фрейз!
Однако, несмотря на килт, этот человек вовсе не был Фрейзером, и смотрел он не на меня, а на Аманду, которая ответила ему ледяным взглядом. Я почувствовала себя полной дурой.
- Энгус! - мелодично проворковала Аманда. - Ты не знаком с моей старой школьной подругой Мелани? Мелани, это младший брат Фрейзера.
Я так и вытаращилась на него.
- Привет, - повторил он.
Передо мной стоял парень с румянцем во всю щеку. Он был высок, как и Фрейзер, но ничуть не напоминал его лицом. Рыжевато-каштановые волосы и веснушки. Гм.
- Привет, - небрежно произнесла я. - Ты шафер?
О-ля-ля! Этого явно спрашивать не следовало. Энгас, или как его там, покраснел до корней рыжих волос и промямлил:
- Э-э, вообще-то, не думаю, нет.
Лицо Аманды сделалось злым.
- Нам еще предстоит решить насчет церкви и всего прочего!
Это было сказано столь недвусмысленным тоном, что я поняла намек и с вопросами больше не лезла. Но Аманда бросила это уже на ходу и удалилась, оставив нас с синдромом "непопулярных на вечеринках". Мы оба знали, что мы отщепенцы, и говорить нам совершенно не хотелось, но другое общество нам не светило.
- Так чем ты занимаешься, Энгус? - Господи, ну прямо будто королева какая-нибудь.
- Я инженер-механик.
- А, как и брат?
- Нет, немного скучнее.
Будто в ответ на эти слова из угла, где тусовалась компания Алекса, грянул хохот, - похоже, там веселились так, как не веселился еще никто и нигде. Я даже заметила, что кто-то соорудил из льняной салфетки повязку на глаза.
Еще одна томительная пауза. Всеми фибрами своей души я жаждала, чтобы откуда ни возьмись явилась Фран или чтобы подлетел Алекс и сказал: "Прости, дорогая, что отвлекся. Эти жалкие зануды никак не отстанут. Пойдем, я изнасилую тебя в газебо, непутевая ты моя крошка!" Заодно узнаю, что такое газебо.
- Так ты приехал из Шотландии? - Я поздно спохватилась, что вопрос глупый, ведь на Энгусе был килт. Я умирала от желания узнать, почему он явно не в ладах с милягой Фрейзером, но Энгус так и не мог скрыть изумления от идиотизма моего вопроса, поэтому от новых высказываний я воздержалась.
- Да, оттуда.
Мы долго и мучительно перебирали все известные миру способы доехать от Шотландии до Лондона и, выдохшись, снова умолкли. В конце концов я решила, что лучше уж слезы в туалете, и собралась слинять. Но сначала пустила в ход свою последнюю заготовку для беседы:
- А что ты думаешь о свадьбе своего большого брата и малышки Мэнди?
Неожиданно Энгус всем корпусом развернулся ко мне, лицо его стало холодным и злым, и впервые за все это время он ухитрился не покраснеть. Глаза у него, оказывается, ярко-синие. Он произнес каким-то чужим голосом:
- Я думаю, что он задница, и ты извини, конечно, но еще я думаю, что твоя подруга - ведьма. Прошу прощения.
Тут-то я и посмотрела на него внимательней. Ничего себе болтовня на предсвадебной вечеринке.
- Объяснить не хочешь? - Я надеялась, что вопрос прозвучал достаточно небрежно, а не как у дамы средних лет, муж которой признался, что завел интрижку.
- Она обращается с нашей матерью, как с ненужной тряпкой, она обращается с Фрейзером, как с последним дерьмом, она относится к этому долбаному титулу, как к лекарству от рака, и хочет перестроить наш старый дом, словно какую-нибудь развалюху на Кингс-роуд. Так что извини, но я не очень расположен общаться с ее приятельницами. Прошу прощения.
И с этими словами он зашагал прочь. Бросил меня! Черт, ну и свинья.
Однако в глубине души я была дико заинтригована. Все это наверняка не так уж далеко от истины. Аманда и в самом деле ведьма. А Фрейзер и вправду оказался форменной задницей. Но все равно! Я тут из кожи лезла, занимала вежливой беседой беднягу, которого знать здесь никто не знал! Так что не стоило ему хамить и сбегать при первой же возможности. Мог хотя бы предоставить мне шанс сделать это первой. Я уставилась ему в спину, а потом принялась внимательно разглядывать люстру. Пусть думают, что я вовсе не смотрю вслед кому-то, кто от меня только что ушел, еще чего, я тут просто люстрами любуюсь.
По крайней мере, удобства здесь были роскошные и дорогостоящие. Я подкрасилась и от души пожалела, что не захватила с собой журнал - почитала бы, развлеклась.
Компания Алекса уже изрядно набралась и ржала уже без всякого повода. А может, и не совсем без всякого - что-то там произошло с каким-то парнем по имени Биффи и его изощренно-жестоким наставником, - я так и не въехала в детали. Алекс обнял меня нетвердой рукой и проблеял:
- А вот и мы!
Я деланно рассмеялась и случайно перехватила взгляд Энгуса. На его лице было отчетливо написано, что мы для него - не более чем кучка пьянчужек. В углу я заметила Джоан, матушку Аманды; явно перебравшая, она лапала Чарли, прежнего соседа Алекса. Тот тоже крепко поддал, но изо всех сил старался отвечать взаимностью. Зрелище не из приятных.
Настал черед тостов, и, судя по тому, что все притихли, не только я восприняла это как долгожданное развлечение. Фрейзер блистал красноречием, Аманда волновалась, смущалась и мило краснела. Папаша Аманды тоже потребовал слова, но из-за жуткого апломба его речи и проглоченных гласных невозможно было понять, что именно он говорит. Затем появился ирландский ансамбль, наяривающий самбу, - очевидно, завершающий аккорд этой снобистской пирушки. Поднялся невообразимый шум: три сотни человек карабкались на танцплощадку.
Я прикинулась, будто мне плохо, уселась в сторонке и притворилась смертельно бледной, но бодрящейся: вдруг кто-нибудь подойдет и спросит, что случилось, тогда я смогу пожаловаться, что мне немножко не по себе, но не хочется никому портить настроение. Глядишь, и пробужу сочувственное внимание. Я просидела целую вечность, пока - наконец-то! - толпа на танцплощадке не рассеялась и около меня не очутился Алекс. Он со смехом подхватил меня под мышки.
- Развлекаешься, цыпонька-цыпочка, пирожок из тыквочки?
Я попыталась высвободиться.
- Мм-гмм…
Алекс проигнорировал это отчаянное мычание и принялся меня щекотать:
- Пойдем попляшем.
Может, в конце концов вечер удастся спасти? Однако мечты о романтичном, исполненном нежности танце, который доказал бы всем (и прежде всего этому конопатому братцу Фрейзера), какая же я на самом деле везучая, просуществовали считанные мгновения - до тех пор, пока я не вспомнила, что танцовщика хуже Алекса в мире еще поискать. Он сбивался с ритма и неуклюже прыгал с ноги на ногу. И это бы еще ничего, но Алекс напился настолько, что забыл, с кем танцует, и скакал по всей комнате, как Тигра до того, как принял лекарство, а мне пришлось топтаться в одиночестве. Я посмотрела на часы - всего лишь полночь.
Проклиная себя на чем свет стоит за то, что не слиняла, сказавшись больной, когда еще можно было успеть на метро, я дотянулась до Алекса, мягко, но решительно развернула его к себе и сообщила с милой улыбкой:
- Я иду домой.
- Чего?
Грохот вокруг стоял неимоверный.
- Я иду домой! Мне здесь дерьмово, и я ухожу! - прокричала я именно в тот момент, когда музыка смолкла; все оглянулись, высматривая, кто тут такая гарпия.
Я попятилась, силясь изобразить улыбку.
- Пока, Аманда, было просто чудесно, хорошо, что поболтали, до скорого! - Все это я выпалила уже на бегу.
Озадаченный и пьяный Алекс, спотыкаясь, плелся за мной. Возле двери я налетела на Фрейзера, провожавшего гостей. Он с сомнением посмотрел на меня. К чертям собачьим! Я не собиралась вновь напоминать ему о том, как ничтожна была моя роль в его жизни.
Алекс ушел вперед, под его ногами шуршал гравий. Ясное дело - заказанные заранее такси появятся через несколько часов, не раньше. Значит, топать целую милю вдоль дороги, а затем в Фулхэме гоняться за кебом - и это в сырую субботнюю ночь, как раз в то время, когда закрываются пабы.
- Мелани! - послышалось у меня за спиной.
Я обернулась. На нем был такой же килт, как и на Энгусе, только вид получался менее свинский. Волосы, спутавшиеся во время танцев, падали на глаза. Я подавила желание кинуться навстречу, сжать его в объятиях и взъерошить эти густые волосы, чтобы показать, до чего же я рада снова видеть его.
- Привет, - хладнокровно произнесла я. - Гм… Классный вечер.
- Пожалуй. Да. Да, конечно. Извини, что не узнал тебя тогда по телефону.
Вспомнил, значит?
- А, ничего, я тоже тебя не узнала, - пробормотала я (потому и заголосила "Фрейз!").
- Кажется, целую вечность не виделись.
- Верно.
- Ну, еще встретимся.
Вокруг было тихо. Силуэт Фрейзера выделялся на фоне дома: высокий, но уже не напоминавший толщиной струю мочи. Он казался одновременно и знакомым, и чужим.
- Непременно.
- Идем, лапуля! - Голос Алекса звучал слегка встревожено.
Я слабо улыбнулась Фрейзеру и зашагала по дорожке. Алекс, которого так внезапно выволокли из дома, не знал, провинился он в чем-нибудь или нет, да и я толком не понимала, на кого психанула. На него? На его друзей? На его родителей - за то, что не были кем-нибудь посолидней? Или на далеких предков - за то, что не были с королем на дружеской ноге? Я видела, как Алекс со своими одурманенными мозгами пытается в этом разобраться. По счастью, ради собственной безопасности он решил остановиться на первом варианте.
- Ты в порядке?
Пришлось второпях обдумывать стратегию. На языке вертелось: "Нет, не в порядке. Я ненавижу твоих друзей, они отвратительно вели себя со мной. Отвратительно - даже не то слово, они просто в упор меня не видели. И все потому, что я ходила не в такую школу, и имя у меня банальное. Так что я зла как черт, но мне это совсем не нравится, уаааааааа".
Однако, будучи независимой девушкой, имеющей собственное мнение, сказала я вот что:
- Да, все великолепно, просто мне не терпелось поскорее забрать тебя домой - надо же было как-то тебя оттуда вытащить. - И для пущей убедительности стыдливо хихикнула.
По мере того как сияющие золотые огни ярко освещенного особняка меркли за деревьями, я смотрела на своего большого, сильного, умиротворенного и слегка шатающегося мужчину, и мне становилось лучше.
Утро следующего, воскресного дня мы чудесно провели в постели, "залечивая" похмелье Алекса, а потом он отправился к своим дружкам - после того, как обнаружил, что я вовсе не стремлюсь обсуждать вчерашний фантастический вечер, "особенно классный момент - это когда Барфилд запихал салфетку себе в задницу, ха-ха-ха".
Я весь день провалялась с газетами.
Было уже совсем поздно, когда Алекс с грохотом ввалился в дом, вероятно разбудив Линду, и уж точно меня. Он долго носился по кухне в поисках чего-нибудь съестного моей игры в шеф-повара хватило на неделю, и теперь продуктов не было вообще, так что не представляю, что он там нашел. Видимо, нашел, поскольку в эти дни вид у Линды был еще более вздрюченный, чем обычно. А я-то думала, она не меньше моего обрадуется, что в доме есть мужчина, потом вошел в комнату, сел на краешек кровати, чмокнул меня прямо в нос, взъерошил мне волосы и провозгласил:
- Угадай, что случилось! Я нашел квартиру! Точнее, я нашел свою прежнюю квартиру! Чарли меня простил, и я сваливаю к нему!
Я села. Сама не понимала этого прежде, но теперь, услышав слова Алекса, я вдруг осознала, что ведь строила планы на наше с ним будущее. Мы подыщем комнату в хорошем районе и, возможно, обзаведемся собственным уголком, когда Алекс получит работу с этой звукозаписью. Или останемся здесь - Линда не будет против. А если будет, то она сама съедет - ах нет, это же ее квартира. В любом случае, я и в мыслях не держала ни что мы расстанемся так скоро, ни что решение это он примет так легко и беззаботно. Пусть это длилось всего десять дней, но просыпаться рядом с Алексом стало для меня необходимостью, и я не хотела жить иначе.
- Э-э, здорово, - храбро произнесла я. - Так Чарли все еще живет в…
Словно мы с Чарли бездну времени проводили, изливая друг другу душу про нашу личную жизнь.
- Ага, в Фулхэме. Потрясная квартира.
- Да она же за тысячу миль отсюда! И потом, это Западный Лондон… Ты же ненавидишь Западный Лондон!
- Но не могу же я вечно тебе надоедать!
А ведь я именно такие планы и строила.
Я надула губы, надеясь, что это придаст мне соблазнительный вид.
- Я бы не возражала.
Алекс взглянул на меня и еще раз потрепал по волосам. Но уже не с таким энтузиазмом.
- Со мной все будет в порядке. Ты по-прежнему моя любимая тыквочка. Да?
- Да.
Мы нырнули под одеяло. Вопрос был закрыт. Если не считать того, что когда в три утра я отправилась за стаканом воды, то сама не знаю зачем долго смотрела на свое отражение в кухонном окне - и начала плакать. Потом забралась обратно в постель и, крепко прижавшись к Алексу в ночной темноте, постаралась выбросить все из головы.
Глава четвертая
Фран забежала в понедельник вечером, перед походом в паб.
- Ну, как вечеринка?
- Ха-ха. Тебя там явно не хватало.
- Разве только тебе и этому мерзкому дружку Алекса, Чарли. Похоже, он думает, что раз я не училась в закрытой школе, то можно каждый раз по пьяной лавочке хватать меня за задницу.
- Кстати, о Чарли…
Я выложила ей все. Мне очень хотелось услышать в ответ: "Мел, если он переезжает, это не означает, что он тебя не любит. Алекс просто хочет встать на ноги, так что если все и закончится, то только по твоему собственному решению. Все будет в полном порядке".
- Господи, Мел! - завопила Фран. - Ему надо было где-то ночевать, он боялся, что будет здесь совсем один, и потрахаться с кем-нибудь хотелось… В Америке, похоже, ему было совсем не так весело, как он прикидывается, - скажи, получил он уже работу от своей поп-звезды? Только честно ответь, как можно позволять так себя использовать? Ты что, большего не стоишь? Нет?
В гостиную вошла Линда. Ее жирная физиономия померкла.
- Гм, я не знала, что у тебя тут гости.
- Вы с Фран, по-моему, знакомы?
- Привет! Как дела? - весело прощебетала Фран, отвлекаясь на мгновение от громогласного исполнения своего долга.
- Прекрасно. - Линда ретировалась. Я услышала, как она идет к дверям, переговариваясь с какими-то людьми постарше.
- Черт! Это, часом, не родители Линды?
Дверь хлопнула.
- Какой ужас. Сегодня же понедельник. А родители должны приходить по воскресеньям. Это все знают! - причитала я. - Ей что, предупредить трудно было?
- А в календаре не отмечено?
- Да кто сейчас в календарях заметки делает!
Фран указала на большую штуковину, украшенную котятами, - штуковина висела на кухонной двери, и я думала, что это Линда так меняет свои художественные пристрастия. Под датой крупными розовыми буквами было написано: "Сегодня приходят родители". И больше ничего - на весь месяц.
- Что творится с этой девушкой? - произнесла я подобострастно. - Почему она не может отправиться куда-нибудь с друзьями, оттянуться на всю катушку?
- А у нее есть друзья?
- Нет. Не думаю.
- А тебе никогда не приходило в голову пригласить ее куда-нибудь вместе с нами?
Не выношу, когда Фран изображает из себя святую благодетельницу.
- Вот сама и пригласи!
- Она твоя соседка!
Это уже было по-детски, так что я со вздохом махнула рукой - как бы выразила согласие, которое меня ни к чему не обязывает. В свете чужих проблем Алекс временно ретировался на задний план, и теперь мои мысли занимало кое-что другое.
- Я все ломаю голову, что же такое в этих больших посылках, которые она постоянно получает?
- Если хочешь сделать ее жизнь совсем несчастной, можем и в ее вещах порыться.
- Это твоя идея!
- Ничего подобного!
- Нет, твоя! Когда здесь был Николас!
- Ой!
Мы в нерешительности смотрели друг на друга.
- Ну…
- Это будет совсем… по-свински. - У Фран вырвался нервный смешок.
- В любом случае день я ей уже испортила.
Мы переглянулись и выскочили из комнаты.
Спальня Линды, ее святая святых, была, наверное, самым чистым и приличным местом в мире. Даже плюшевый мишка выглядел так, будто воспитывался в плюшевой школе. Все было в розовых и персиковых тонах, а стена оказалась выкрашена в оба эти цвета - такое более уместно в какой-нибудь придорожной гостинице. И повсюду рюши, оборочки, мешочки с ароматической смесью, раскрашенные поросята. Слезливая мечта семилетки.
- Вот это да. - Фран вытащила целый набор кисточек из стакана на туалетном столике; под стаканом была расстелена салфеточка. - Мисс Хэвишем совершенствуется в наведении чистоты.
Посылки нигде не было видно, и я направилась к буфету. Фран нацепила один из любимых передников Линды и закружилась по комнате, напевая: