Взгляд босса был полон искреннего сожаления. А я, похоже, утратила дар речи, поскольку только горестно кивнула.
- Мы перенесем ваши вещи вниз как можно быстрее. Дорогая, как с вами хорошо работать.
Ну это вряд ли. Но я покорно пожала протянутую руку, а между тем мой мозг заполоняли миллиарды ужасных видений. У них же там стены оранжевого цвета! И они без продыху роняют словечки типа "концептуальный"! И теперь мне придется напиться на рождественской пирушке и выставить себя полной дурой! Впрочем, нет, с этим я уже управилась. В любом случае, теперь меня ждет работа - работа - работа, с утра до вечера, как всех прочих людей. Я мысленно застонала. Затрезвонил телефон.
- Я вижу, у вас дела, что же, не буду мешать. - Босс упруго вскочил и ретировался в своих маленьких ботиночках ручной работы. Звонила, конечно же, Фран.
- Ну? Говорила с ним?
- Фран! Меня переводят! Отправляют в отдел по маркетингу!
- Бог ты мой. А это хорошо или плохо?
Фран представления не имела о том, что творится в мире бизнеса. Служебные дела для нее означали шашни с парнями из Сити.
- Да так, мне придется вкалывать с утра до вечера, не имея возможности поговорить с тобой, в компании целой толпы людей, которые считают, что маркетинг - это круто, сидеть за перегородкой, а не в отдельной комнате, вдыхать во время обеденного перерыва запах жареных помидоров, слышать постоянный нудный треп о фокусных группах, и все будут подсматривать, что я делаю, и ехидничать, что я не ношу ничего оранжевого, а в остальном все просто замечательно.
- Ну ладно. А с Алексом ты уже говорила?
- Фран! Это важно!
- Важнее, чем то, что твой парень переезжает к насильнику?
- Честно говоря, да.
Наступила пауза. Для Фран нет ничего важнее, чем выкрутасы в наших амурных делах, и я, как правило, с ней согласна. Так что сейчас она могла бы и сообразить, что дело дрянь.
- Извини. Тебя уволили?
- Нет никто меня, на хрен, не увольнял. Ладно, забудь.
- Ты будешь меньше получать?
- Фран, я сейчас поговорю с Алексом, хорошо?
Черт. Что ж, по крайней мере, Фран не получила роль, иначе она бы уже об этом сказала. Я жила в постоянном страхе, что Фран станет невероятно знаменитой и не захочет больше со мной якшаться; тогда я превращусь в старую пропойцу и начну рассказывать не знакомым людям в баре, что когда-то мы слыли лучшими подругами, и моим нудным историям никто не будет верить.
Я была вконец расстроена, раздергана и раздражена, и меньше всего на свете мне хотелось звонить сейчас Алексу и задавать ему каверзные вопросы. Вот бы он сам позвонил и сказал, что прошлым вечером этот урод Чарли предстал перед ним в своем истинном свете и теперь он, Алекс, умоляет, чтобы я позволила ему жить со мной, потому что он так страстно меня любит. Я взглянула на свое отражение в окне, отметила нездоровую бледность и потекшую тушь и поняла, что: 1) я действительно пустила слезу; 2) если бы я была Алексом и увидела такую физиономию - удрала бы миль на десять. Но я не удрала, и хорошо: зазвонил телефон, и это оказался Алекс.
- Привет, сладенькие губки.
- Привет, дружок гнуса.
- Да уж, Чарли вчера перебрал, ничего не скажешь.
- Ты в курсе, что он не на шутку достал Фран? - осведомилась я.
- Фран? Да она таких Чарли на завтрак ест. Не вмешайся тот рыжий, она бы ему все хозяйство поотрывала.
Спорить не приходилось.
- Значит, ты все еще хочешь жить с этой пьянью?
- Или жить у него, или два месяца обшаривать "Лут" и закончить в какой-нибудь иммигрантской дыре.
- Но Фулхэм… Там же такая публика…
Алекс вздохнул:
- Что, старая песня про закрытые школы? Ты чего, совсем опошлилась?
- Да, и еще мне нужен годовой доход, легкая и хорошо оплачиваемая работа в издательстве и длинные, мерцающие белокурые волосы.
- Хватит, Мел, не гони волну. В конце концов, надо же мне где-то жить. В смысле, нельзя же… не можем же мы жить вместе!
Я помедлила всего лишь одно мгновение.
- Нет, конечно, нельзя. - Это даже не было похоже на мой голос.
Повисло молчание. Наконец Алекс произнес:
- Мне правда очень жаль, что я так насвинячил со своим отъездом. Но причина в том, тыквочка, что подобные вопросы… ты хочешь решить слишком быстро. Я и вернулся-то всего пару недель назад. Остынь немного, хорошо?
- Верно. Все верно. Что ж, позвоню попозже.
- Нет, Мел, не будь такой. Ты сама себя заводишь. Я ведь про то что - нет никакой спешки…
Я повесила трубку. Пропади все пропадом! Хоть напяливай футболку с надписью "Женщина с ненормальными запросами; выходит из строя без постоянного внимания и моментального отклика. Театральные склонности. К независимой жизни без мужчины не приспособлена. По отношению к друзьям неверна. В слезы ударяется на ровном месте".
Вот в слезы-то я и ударилась.
Знаю, что прошло всего десять дней, - но это же после десятимесячного отсутствия, и то, оказывается, по моей вине, а на самом-то деле…
Снова появился босс.
- Девочка моя дорогая, мне так жаль! В отделе по маркетингу все пойдет прекрасно, вас там все полюбят. Думайте об этом не как о понижении, а как о новых возможностях! Ну-ну, будет, будет.
Платок у него был без единого пятнышка.
- И из-за соседки тоже не надо так убиваться.
Я отчаянно пыталась сообразить, какого черта я вообще должна из-за нее беспокоиться, и, на свое счастье, вспомнила.
- Вы не можете взвалить на свои плечи заботу обо всем мире. Вот что я вам скажу. - Выражение лица у шефа стало заговорщицким. - Возьмите-ка выходной. Я ни единой живой душе не скажу.
Я изобразила шок, но в то же время вымученной улыбкой подтвердила свою готовность к соучастию.
- Конечно, обычно я так не делаю, но вам просто необходимо отдохнуть.
И правда милейший человек на свете. Он даже проводил меня до двери, нарочито громко рассказывая про какой-то новый вымышленный проект. На миг у меня возникло странное ощущение дежа-вю, а потом я очутилась на свежем воздухе - ура!
Свободный день, а я в глубокой депрессии, и мой парень переезжает в Фулхэм. Чем бы заняться? Можно, скажем, пройтись по магазинам. Я рассудила, что раз я в депрессии, то вполне заслуживаю такое развлечение и могу отправляться в магазины с чистой совестью. Линда уже два года не повышала плату за аренду, так что я была вполне платежеспособна. И хотя подмышки у меня не были выбриты и белье, предназначенное специально для магазинов, я не надела, я все же прямым ходом направилась на Риджент-стрит.
Там уже вывесили рождественские гирлянды, хотя на дворе был еще только октябрь. Впереди еще столько зимних месяцев. И Алекс бросит меня, потому что я - алчная корова. А моя лучшая подруга его ненавидит. А соперница моя выйдет замуж и будет жить в роскоши. И нога у нее на два размера меньше! Я опять едва не расплакалась прямо посреди улицы, но взяла себя в руки, прибегнув к старому испытанному средству (представила, что давний школьный недруг, во всем добившийся успеха, проходит мимо, видит меня и злорадно хохочет), и зашагала к супермаркету "Диккенс и Джонс".
Запах духов подействовал успокаивающе. Я бродила по "Хоббс" и раздумывала, а не сменить ли мне имидж и не заделаться ли пай-девочкой. Вырядиться в коричневое… ох, нет - с моими-то каштановыми волосами, мышиными карими глазами и коричневатыми веснушками, да я превращусь в одно большое ходячее недоразумение. В отделе распродаж я примеряла то одно, то другое, в том числе и брючки длиной до середины икры. Они были малы мне на целый размер, зато их уценили с семидесяти девяти фунтов девяноста девяти пенсов до четырнадцати фунтов девяноста девяти пенсов, и, кто знает, может, они и в самом деле меня преобразят. Возьмем Фран: были же у нее в детстве нескладные, длинные руки-ноги, а теперь они само совершенство. В примерочной было душно и тесно, я то и дело вываливалась за портьеру, пытаясь натянуть эти штаны. Когда я наконец влезла в них и увидела в зеркале свое выпирающее, как опара, отражение, мне стало совсем уж скверно.
"Посмотри на себя, - сказала я себе. - Вообразила себя жалким ничтожеством, приперлась сюда и превратила свои ноги в две толстые розовые сосиски. Что с тобой творится?"
Я вывалилась из примерочной в надежде, что от зеркала в полный рост будет больше толку - ха-ха, - и беспомощно уставилась на растрепанные патлы, потную красную физиономию и тяжелые бедра. Глаза - видимо, в знак протеста против слез - просто исчезли; остались только две черные кляксы от туши для ресниц.
Хорошо, Алекс поблизости не шляется, утешила я себя.
И увидела Энгуса.
Он топал мимо в какой-то жуткой брезентовой куртке с ярко-оранжевой изнанкой капюшона. Господи, только бы не заметил! Но Энгус поднял голову и увидел в зеркале мое отражение. В первый момент он будто бы даже обрадовался, но тотчас опомнился, сообразив, кто я такая - подружка Аманды, любовница Алекса. Он приблизился с чопорным видом.
- Привет.
- Какого черта ты делаешь в отделе женских штанов? - воскликнула я, решив, что лучшая защита - нападение.
- Да вот, маме на день рождения подарок ищу. Что это с тобой?
- Ничего. Все прекрасно.
- Хорошие брюки.
- Да пошел ты! Ох, извини. - Мне вдруг надоело быть стервой. - Я не то хотела сказать. День выдался поганый, взяла выходной, надеялась развеяться, а стало еще хуже. В общем, сыта по горло!
- Вот оно что.
Так мы и стояли - я в нелепых розовых кальсонах, на которых даже молния не сходилась, и Энгус, нахохлившийся в своей брезентовухе.
- Чаю с лепешками хочешь? - вдруг спросил он.
Я шмыгнула носом.
- С удовольствием.
Мы сидели в кафе, среди богатых шумных дамочек. Интересно, что они думают про нас с Энгусом? А может, невооруженным глазом видно, что это озлобленный младший братец жениха моей врагини?
Вид у меня был уже не столь плачевный - после того, как я безжалостно стерла остатки туши, расчесала волосы и влезла обратно в свой темно-синий брючный костюм. Зад у меня в нем не так выпирал, но, с другой стороны, и грудь казалась плоской.
- Ты всегда покупаешь матери белье?
- Нет, я сюда случайно забрел. Никогда не знаю, что ей подарить, и просто болтаюсь, жду, когда на меня снизойдет вдохновение. А покупаю в конце концов занавеску для ванной или еще что-нибудь эдакое.
Мне это было знакомо. Не знаю, сколько книг Делии Смит способна одолеть моя мама, но она по-прежнему мужественно принимает их в дар.
- А почему бы вам с Фрейзером не скинуться и не отправить ее в круиз или еще что-нибудь в этом духе?
- Не знаю. Ты на свою мать обычно сколько денег тратишь?
- Фунтов тридцать.
- А.
Повисла пауза, и я встревожилась: не угораздило ли меня ненароком оскорбить его матушку. А то знаю я этих шотландцев. Обидеть кого-нибудь - это последнее, чего мне недоставало в жизни. Тогда по популярности я займу место точно за вирусом эбола. Энгус сморщил лоб.
- Этого не хватит, чтобы доплыть и до середины Кэмденского канала?
- Только если она у тебя совсем уже старая калоша.
Эта довольно-таки глупая шуточка рассмешила Энгуса, из чего я сделала вывод, что чувствует он себя ненамного уютнее, чем я.
- Я тридцать фунтов так легко на ветер не выкину, - продолжала я.
- Уже понял, по тем розовым штанишкам. Впервые за весь день я улыбнулась.
- Спасибо за совет по части моды, мистер Брезент.
Уголки губ Энгуса слегка дрогнули.
- В чем дело? - прицепилась я.
- Ни в чем.
- Это что, волшебная куртка?
- Нет. - Теперь он уже откровенно ухмылялся.
- Нет, волшебная! И эта волшебная куртка… Она делает тебя… даже не знаю… невидимкой - чтобы не платить в метро.
- Гм. Вообще-то такие куртки носят все у нас на Севере. Просто у меня сегодня встреча кое с кем. А к человеку, который только что слез с вертолета, отнесутся серьезнее.
- Ого! Ты летал на вертолете? - Тьфу! Что я, Аманда какая-нибудь?
- Да, - спокойно подтвердил Энгус. - Совсем как Ноэль Эдмондс.
- Я и не знала, что тебе приходится летать на вертолетах. Думала, ты какими-нибудь трубами занимаешься.
- Так и есть. Но иногда до труб надо добираться на вертолете. А проходят эти трубы под водой.
Я постаралась не выдать, какое это на меня произвело впечатление.
- А это у тебя, получается, куртка Джеймса Бонда, да?
Энгус посмотрел на меня в упор:
- Да, радость моя, это куртка Джеймса Бонда.
Странно - в этот миг Энгус Маккональд и запал мне в душу.
Полтора часа спустя мы купили для матери Энгуса клюшки для гольфа в магазине "Дисней" (она действительно играла в гольф. Я-то думала, что у шотландцев это дань традиции, но, похоже, матушка Энгуса увлекалась гольфом всерьез), а я обзавелась удобными темно-синими брюками четырнадцатого размера. Конечно, это был верный признак надвигающейся старости, но ведь должна я была хоть что-то купить!
А ведь он не похож на таких парней, которым нравится шопинг. Я приосанилась, рассудив, что это, наверное, я такая девушка, с которой парни не прочь прошвырнуться даже по магазинам (и ничего, что эти парни слегка деревенисты). Мы беззаботно болтали о том о сем и замолкли, только когда проходили возле огромной витрины в отделе хрусталя. Молодая, стильно одетая парочка стояла, вчитываясь в длинный список.
- Маркус, поторопись же, - начальственным тоном велела девица.
Маркус - с виду шестилетка огромных размеров - надулся и покраснел.
Энгус наклонился ко мне:
- В Лондоне принято выслеживать наследников пэров и налетать на них, будто стая пираний, через пять минут после того, как их отцы почили в мире?
Я изумленно посмотрела на него:
- Ты его знаешь?
- Я этот тип знаю, - мрачно буркнул Энгус, буравя взглядом девицу.
Тут я вскипела:
- Ну, извини. Не знала, что сегодня международный день сексиста. А ответ, к твоему сведению, положительный. Я тут на тебя время перевожу, а мне надо принца Уильяма соблазнять.
- Тоже мне, - проворчал Энгус и добавил, уже менее брюзгливо: - Я вовсе не это имел в виду.
И вообще умолк.
В любом случае, подошло время разбегаться по домам, и я вздохнула свободнее.
- Рада, что тебя встретила, - неловко проговорила я возле станции метро.
- У меня интуитивная прозорливость. - Энгус ухмыльнулся из своего брезента.
- Ого, ну и слова ты знаешь. Это чтобы произвести на меня впечатление?
На кой черт я это брякнула? Энгус покраснел. Мы молчали, не зная, что сказать.
- Э-э… Нет, не… совсем не для этого. Я… увидимся.
И он ринулся в предрождественскую толпу.
- Энгус! - завопила я.
Оранжевый, неоново-яркий капюшон мелькал в толпе, удаляясь в сторону метро. Но вот Энгус оглянулся.
- Спасибо! - прокричала я. - Спасибо за вчерашний вечер! Фран действительно очень признательна!
На лице Энгуса мелькнула заразительная улыбка, которую я уже видела.
- К вашим услугам, мадам! - И он отвесил низкий поклон прямо посреди Пикадилли.
Алекс оставил сообщение, что отправляется на футбол, так что, когда мы с Линдой столкнулись нос к носу в коридоре, физиономия у меня была ничуть не менее скорбная, чем у нее. Я вспомнила о своем недавнем благом намерении.
- Привет, Линда, как жизнь? Развлечься собралась?
Я хоть что-нибудь могу к месту сказать?
- Нет, я… - Линда замялась. - Я просто хотела посмотреть "Английского пациента".
До чего же странная девчонка. Хотя, в чем дело? Ведь жизнь - это не только пьянки, безответственные мужчины и ссоры с ними. В общем, я составила Линде компанию: плюхнулась с ней рядом на диван, налив себе большой стакан виски (если во время фильма, то пьянкой не считается).
Большую часть фильма я пыталась понять, почему Кристин Скотт Томас - это Кристин Скотт Томас, а я - это я. А потом мой взгляд упал на Линду. На ее физиономии царило половодье: слезы, сопли, потекшая косметика.
- Ты в порядке?
- Это так гру-у-устно! - прохлюпала Линда.
- Но ты же этот фильм двести раз смотрела! Или ты думаешь: а вдруг в этот раз он таки до пещеры доберется вовремя?
- Заткнись. Это мой фильм, и тебе нет до него никакого дела. Никому нет дела! - Линда уставилась на свои туфли; лицо у нее, казалось, вот-вот расплывется бесформенной лужей. Я уже заметила в мусорном ведре обертку от "Кит Кат", - похоже, совсем недавнюю.
Ну и дела. Была бы здесь Фран, она бы нашла какие-нибудь умные, подбадривающие слова, но здесь была только я. Кто-то сказал, что лишь молодые могут позволить себе быть эгоистами; это давало мне еще года эдак два с половиной эгоизма, но сейчас меня такое положение дел не устраивало.
- Ты в порядке? - повторила я. - Такое происходит каждый раз во время этого фильма?
Линда громко шмыгнула носом:
- Кажется, да. А где Алекс?
Это немного выбило меня из колеи.
- Гм, на футбол пошел. Он переезжает к Чарли в Фулхэм.
Если уж не меня, то пусть хоть Линду это порадует.
- Вот как. - Она посмотрела на меня покрасневшими глазами. Толстые стекла очков запотели от слез. - Ты… будешь скучать по нему.
- Да. Да, буду. - Разрази меня гром, мы, кажется, нашли общий язык! - Но мы и дальше будем видеться… Это только до тех пор, пока не найдем жилье для нас обоих, понимаешь?
Линда задумчиво покачала головой. Ой, нет, только бы у нее не было припасено другого жильца - вот бы я влипла! Но, взглянув на Линду повнимательней, я поняла, что меня не слушали: она с головой погрузилась в драму. И какую роль разыгрывала она там, за своими окулярами? И сколько всего я еще не знала об этой толстушке, с которой прожила бок о бок почти два года? И тогда я послала все черту и, припомнив, что голая задница Рэйфа Файнса свое уже отмаячила, ушла на кухню, сварганила себе чаю и в кои-то веки легла спать пораньше. Что ж, сегодня выдался насыщенный день.