Дом Лео Фортинари снаружи весьма напоминал виллу Кастильоне, но внутренним своим убранством сильно от нее отличался: вместо лепнины, позолоты, пушистых ковров и множества картин в тяжелых рамах - белые стены, украшенные лишь двумя-тремя картинами, черное дерево, отполированные до блеска деревянные полы.
Харриет очень понравился этот строгий стиль, о чем она сразу и сказала.
- Ты серьезно? - удивился Лео. - Другие мой вкус не одобряют. Мама уверяет, что мой дом выглядит словно музей.
- Я понимаю, о чем она, - призналась Харриет. - И все же мне здесь нравится. Люблю простоту и удобство. Представляю, как прохладно здесь жарким летним днем! Хотя снаружи, - добавила она, - ни за что не догадаешься, что внутри!
- Когда я купил этот дом, он был почти в развалинах. Я сам его отремонтировал. Ты первая, кому здесь нравится, - сухо добавил он. - Большинство женщин, едва переступив порог, начинают негодовать, что здесь совсем нет цветов, зеркал и мягких подушечек.
"Еще бы!" - подумала Харриет.
- Что ж, я рада, что оказалась исключением, - усмехнулась она.
- Под "большинством женщин", - прибавил он, глядя ей в глаза, - я подразумеваю Нонну, маму и Миреллу. Ремонт закончен совсем недавно, и посторонних я сюда еще не приглашал.
- Что ж, я польщена, - пробормотала Харриет и отвернулась, чтобы взглянуть на картину - пейзаж в стиле импрессионистов, виноградники Фортино, залитые солнечным светом. - Очень красиво. Это написано на заказ?
- Да. - Он стоял у нее за спиной. Совсем близко. - А ты, Роза, все еще рисуешь? Помнишь, когда-то ты не расставалась с альбомом.
Харриет даже видела этот альбом. Полный портретов молодого Лео Фортинари.
- Нет, - сухо ответила она, стремясь замять разговор о "своем" таланте. - Не хватает времени.
- Очень жаль, - заметил он и взял ее за руку. - Пойдем поболтаем на кухне, пока я буду готовить ужин.
- Неужели ты умеешь готовить? - с шутливым изумлением воскликнула Харриет.
- Что, так трудно поверить? - рассмеялся он.
Лео наполнил водой кастрюлю и поставил ее на плиту, затем откупорил бутылку вина и извлек из холодильника внушительных размеров соусницу.
- Этот соус приготовила сегодня утром кухарка моей матери. И дала мне инструкции: осторожно его разогреть, затем бросить пасту в кипящую воду, сделать салат с уксусом и подсолнечным маслом - и ужин готов!
- Так вот что ты называешь "готовкой"! - расхохоталась Харриет.
- Неужели тебя не устраивает мое искусство? - широко улыбнулся Лео.
- Что ты, вполне устраивает.
Харриет сказала чистую правду: сейчас она готова была глодать черствые корки и запивать болотной водой, лишь бы оставаться рядом с Лео Фортинари.
Приготовив ужин, Лео накрыл стол в столовой, откуда открывался чудный, вид на виноградники, купающиеся в лунном свете.
- Будем ужинать при свечах, - объявил он, усадив Харриет напротив арочного окна.
Харриет чувствовала себя Золушкой на балу - и ход времени, увы, неотвратимо приближался к полуночи. Но пока что она наслаждалась каждой секундой, проведенной рядом с Лео. Они говорили обо всем на свете, но, словно по обоюдному согласию, избегали углубляться в прошлое. Впервые со дня приезда Харриет чувствовала себя рядом с ним легко и свободно; однако, когда ужин был закончен, от сладкого она отказалась.
- Спасибо, но я лучше пойду. Боюсь, больше в меня просто не влезет.
- В следующий раз положу тебе порцию поменьше, - ответил Лео. Глаза его в мерцающем свете свечей загадочно блестели. - Когда ты вернешься, Роза?
- Не знаю, - со вздохом ответила она.
- Ты бы осталась, если бы не неотложная работа?
Испустив глубокий вздох, Харриет попыталась улыбнуться.
- Конечно, Лео! Но, к сожалению, это невозможно.
- Понимаю, - грустно кивнул он. - Я хорошо знаю, что такое обязательства перед семьей. - Он поднялся и протянул ей руку. - Пойдем на кухню, я сварю кофе.
- Лучше мне и кофе не пить, - с трудом выдавила улыбку Харриет, - а то всю ночь не засну.
От его ответной улыбки внутри у нее что-то вздрогнуло.
- В последнее время я тоже плохо сплю.
Взяв Харриет за руку, он подвел ее к дивану, усадил и, не выпуская ее руки, сам сел рядом. Он не поворачивался к ней, и Харриет видела только его чеканный профиль; однако что-то в выражении его лица заставило ее напрячься.
- Для меня большое удовольствие, - заговорил он размеренно и значительно, - пригласить тебя к себе домой и поужинать с тобой вместе. Но не только поэтому я хотел провести с тобой вечер.
"Чего ты от меня хочешь? - в тревоге думала Харриет. - Да говори же, наконец!" Сердце ее отчаянно билось. Быть может, ужин и милая беседа были лишь прелюдией к тому, чего она страшилась все эти три дня, - к безжалостному разоблачению?
- Почему же еще? - с трудом выдавила она - во рту у нее пересохло.
- Ты знаешь, что я хочу тебя, - хрипловато ответил он. - Повзрослев, ты так изменилась, милая кузина, что я буду только счастлив выполнить заветное желание Нонны.
Харриет нервно облизнула пересохшие губы. Она сразу поняла, о каком желании говорит Лео.
- Нонна - старая, больная женщина, - продолжал он. - Ее мучает совесть за ссору с тобой и твоими родителями. В том, что произошло, она винит и меня. Теперь, говорит она, мне представилась возможность загладить свою вину и вернуть тебя в семью. Я не прошу, чтобы ты вышла за меня замуж, - продолжал он, не сводя с нее пристального взгляда жгучих темных глаз. - Согласись на помолвку. Скорее всего, Нонна недолго пробудет с нами, но ты сможешь наполнить ее последние дни безмятежным счастьем.
- Но ты забыл… - в ужасе и отчаянии пробормотала Харриет. - У меня есть… есть другой…
- Не могу поверить, что он занимает в твоей жизни важное место, - с потрясающей мужской самонадеянностью откликнулся Лео, обнимая ее за плечи и привлекая к себе. - Иначе ты не трепетала бы от моего прикосновения, - прошептал он, глядя ей в глаза. - Или станешь отрицать, что тебя влечет ко мне?
- Не в этом дело! - воскликнула Харриет и попыталась вырваться, но он, рассмеявшись, лишь крепче прижал ее к себе.
- Хорошо, если хочешь, можем лишь притворяться влюбленными, чтобы успокоить Нонну. И твоей работе в отеле это не помешает…
- Ты думаешь?
- Конечно. Каждые выходные ты будешь прилетать сюда - или я буду навещать тебя, как любящий жених. - Лео улыбнулся ей. - Как видишь, о многом я не прошу.
Харриет отчаянно замотала головой.
- Но Нонна будет ждать, что мы поженимся…
- Этот твой приятель заговаривал о браке?
- Лео, не в этом дело! - воскликнула она. - Нельзя жениться только для того, чтобы доставить удовольствие бабушке!
Вместо ответа он склонил голову и впился ей в губы жадным, головокружительно страстным поцелуем.
- Поверь, мне тоже будет… по меньшей мере, приятно. И еще, - прибавил он, и Харриет ощутила, что теряет рассудок от одних звуков его хрипловатого, чувственного голоса, - и еще мне не терпится показать тебе, какое удовольствие получишь ты.
Он снова прильнул к ее губам - и Харриет забыла о сопротивлении, забыла обо всем на свете. Сердца их бились в унисон; не успела она опомниться, как Лео подхватил ее на руки и понес по лестнице наверх, на второй этаж.
- Лео, не надо! - молила она, извиваясь в его объятиях, но он только смеялся и крепче прижимал ее к себе.
Взлетев по ступенькам и почти вбежав в залитую лунным светом спальню, он бросил Харриет на широкую постель и рухнул сверху, придавив ее своим весом.
- Нонна велела мне тебя убедить, - проговорил он, задыхаясь. - Любым способом.
- Но не таким же!
Харриет забилась под ним, тщетно стараясь освободиться, но миг спустя ласки Лео заставили ее забыть о сопротивлении. Тело, охваченное безудержным желанием, жило своей жизнью, не повинуясь приказам разума, однако какая-то часть ее существа, сохранившая способность рассуждать здраво, понимала, что Лео все продумал, все рассчитал. Ужин, вино, беззаботная беседа - все это не что иное, как тщательно подготовленная прелюдия к соблазнению.
Да, она все понимала - но ничего не могла сделать. Собственное тело вышло из повиновения: каждое прикосновение искусных рук и смелых губ Лео зажигало в нем новое пламя.
Торопливо раздевая Харриет, Лео осыпал ее ласковыми признаниями и хвалами ее красоте, но Харриет и половины не понимала: новые, неведомые ранее ощущения не давали сосредоточиться на итальянской речи. Вот он прильнул губами к ее обнаженной груди, дразня языком и зубами, и ей показалось, что душа ее расстается с телом. Время для возражений, с внезапным ужасом поняла она, осталось позади; оба они уже обнажены, оба лежат, прижавшись друг к другу распаленными телами.
- Лео, не надо! - вскричала она в ужасе, тщетно стремясь вырваться из его объятий. - Ты не понимаешь… я не могу… ты не должен…
- Ты можешь, милая, а я должен! - хрипло прошептал он. - Для этого мы и созданы!
И с этими словами он вонзился в нее мощным рывком, даря острую боль, но вместе с ней - неописуемое наслаждение.
Харриет стиснула зубы, чтобы удержать крик. Лео напрягся, воззрившись на нее изумленным, неверящим взглядом; затем застонал и хотел встать, но тело его уже ему не подчинялось, оно начало жить в собственном ритме, бурном и неудержимом. Боль стихла, сменившись новыми ощущениями, столь дивными и захватывающими, что Харриет забыла обо всем на свете.
Лео был опытным любовником - и все же ей казалось, что все закончилось слишком быстро. Последний рывок, последний аккорд наслаждения, хриплый мужской стон… вот и исчезло драгоценное чувство, которое она так хотела бы продлить.
Тяжело дыша, Лео встал и замер у кровати, очевидно, забыв о своей наготе, пристально глядя на нее. Потрясенная и смущенная до глубины души, Харриет потянулась за одеждой, но застыла и покраснела до корней волос, когда поняла, куда он смотрит.
Пятна крови на белоснежной простыне.
Лео швырнул ей халат и молча удалился в ванную. Вернулся он оттуда с полотенцем, обмотанным вокруг бедер; лицо его было угрюмо и сурово, словно у судьи, выносящего приговор преступнику.
- Так я не ошибся, - заговорил он наконец. - Ты не Роза. Кто же ты такая, черт побери?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Харриет завернулась в халат Лео и туго затянула пояс, стараясь не встречаться взглядом со своим недавним любовником. Ей было невыносимо стыдно. Как могла она совершить такую глупость? Почему позволила этому случиться? О чем, черт побери, думала?
"В том-то и дело, что ни о чем", уныло призналась себе Харриет. Впервые в жизни чувства и желания взяли в ней верх над рассудком. Но что толку теперь упрекать себя? Как говорил сегодня утром Лео: "Черное дело сделано".
- Прежде чем отвечу на твой вопрос, - сухо заговорила она, - можно мне воспользоваться ванной?
- Только поскорее. - Собрав свои вещи, Лео направился к дверям. На пороге обернулся и пригвоздил ее к месту уничтожающим взглядом. - Мне нужно знать все. Спускайся, когда будешь готова.
Ясно, что он вне себя от гнева. И неудивительно! - мрачно говорила себе Харриет, включая душ. Обернув голову полотенцем, она встала под струи воды. Контрастный душ - сначала горячий, потом ледяной - помог ей прийти в себя и вновь обрести ясность мысли.
Собирая разбросанную по полу одежду, Харриет снова и снова проклинала себя за глупость. Подумать только - в последний момент все провалить! Целых три дня она избегала разоблачения - и только для того, чтобы за несколько часов до отъезда, потеряв голову, дать Лео в руки очевидное доказательство, что она - не Роза Мостин!
Спустившись вниз, Харриет обнаружила Лео на кухне. Смерив ее холодным, враждебным взглядом, он поставил на стол кофейник и молча указал ей на место напротив себя.
Харриет так же молча села, разлила кофе, положила в чашку Лео сахар и протянула ему.
- А ты быстро учишься, - едко заметил он. - Что ж, прекрасная незнакомка, я жду объяснений. Кто ты такая? И кто, - добавил он таким тоном, что она вздрогнула, - кто заплатил тебе за этот обман?
Харриет поморщилась.
- Думаю, этот вопрос ответа не требует.
- Значит, Роза! - с отвращением воскликнул он. - Выходит, она не изменилась - все так же обожает фокусы и трюки.
- Вот здесь ты ошибаешься, - возразила Харриет. - Роза очень изменилась. Она была в отчаянии оттого, что не может приехать сюда сама. Всем сердцем она желает примириться с бабушкой, так что не будь к ней слишком строг.
- Строг?! Да окажись она здесь, я бы ее… - Он резко оборвал себя. - Что за идиотская ситуация! Сидим здесь как два незнакомца - а ведь пять минут назад мы были так близки, как только могут быть мужчина и женщина!
Она с трудом сделала глоток кофе.
- Я сама виновата… что не противилась.
Глаза его в тени густых ресниц подозрительно сощурились.
- Но почему? - Он скривил губы. - Впрочем, о чем я спрашиваю, и так ясно!
- Что тебе ясно? - непонимающе переспросила Харриет.
- За дурака меня принимаешь? - Одним глотком он осушил свой кофе и со стуком опустил чашку на стол. - Ты не Роза. И все же позволила мне стать твоим первым любовником! - От его усмешки внутри у нее все похолодело. - Ясно, тебе здесь понравилось. Очевидно, твоя жизнь в Англии далеко не столь привлекательна. Однако ты очень ошибаешься, если думаешь, что тебе удастся заманить Леонардо Фортинари в старую как мир ловушку!
На миг Харриет остолбенела, затем в ней вспыхнул обжигающий гнев.
- Я думала, нас ждет ужин в ресторане. И, разумеется, не ожидала, синьор Фортинари, - добавила она, пронзая его взглядом, - что за вашу щедрость мне придется платить натурой! Если помнишь, я пыталась тебя остановить, но ты не слушал. Ты крупнее и сильнее меня; я никогда прежде не попадала в такое положение и просто не знала, как… - Она оборвала себя на полуслове и глубоко вздохнула, стараясь унять гнев.
- Чего ты не знала? - рявкнул он.
- Как защитить себя. - Подняв голову, она смело встретилась с ним взглядом. - Тебе нет нужды бояться…
- Бояться?! Чего, по-твоему, мне бояться? - выпалил он.
- Моих намерений. - Она горько усмехнулась. - Не беспокойтесь, синьор Фортинари. Если о сегодняшнем вечере кто-нибудь узнает, то не от меня. Мне-то гордиться нечем. Впрочем… должна признаться, что боролась я не только с тобой, но и со своими чувствами. Видимо, ты очень умелый любовник.
- Видимо?! - повторил он, очевидно уязвленный.
- Мне, знаешь ли, не с чем сравнивать.
Он что-то пробормотал сквозь зубы и откинулся в кресле, явно с трудом сохраняя самообладание. Харриет молчала, ожидая продолжения: пусть не думает, что запугал ее и взял над ней верх!
- Так я жду объяснений, - сверля ее глазами, проговорил, наконец, Лео. - Кто ты такая? Как связана с моей кузиной? Ты актриса?
Она покачала головой.
- Меня зовут Харриет Фостер, я преподаю в школе. С Розой я училась в одном классе.
- Но вы похожи, как сестры-близнецы! - воскликнул Лео. - Очевидно, вы в родстве?
- Нет, - пожав плечами, ответила Харриет. - Просто игра природы. В детстве мы обе ненавидели это сходство.
- В самом деле, сходство удивительное… мисс Фостер, - пробормотал Лео.
Харриет невольно улыбнулась такому формальному обращению, за что заслужила гневный взгляд.
- Вам смешно? Мне, как ни странно, нет.
- Мне не смешно, мистер Фортинари, - ответила она. - Просто, по-моему, в такой ситуации как-то странно обращаться друг к другу по фамилиям и на "вы".
Лео немного расслабился.
- Я виноват перед тобой, - напряженно произнес он. - Мне не следовало… тащить тебя в постель. - Он снова встретился с ней холодным, неумолимым взглядом. - Но должен тебе сказать, что сомнения у меня возникли с первой встречи. Да, выглядишь ты точь-в-точь как Роза - и все же было в тебе что-то не то. С первой же минуты я ощутил влечение к тебе - влечение, которого никогда не испытывал к кузине. Я убеждал себя, что Роза изменилась с годами, что на нее повлияла гибель родителей, но сомнения не уходили. Признаюсь, я испытывал тебя, когда предлагал заняться любовью. Если ты не Роза, думал я, ты, конечно, откажешь. Если же ты Роза… что ж, значит, ты стала другим человеком, и я с радостью исполню желание Нонны.
- Что ж, как видишь, я не Роза. Прости. Я не знала, что ты повезешь меня сюда. Наверно, мне следовало отказаться от ужина и потребовать, чтобы ты отвез меня обратно на виллу, тогда обман остался бы нераскрытым, и никто бы не пострадал.
- Но я же сказал тебе, что Роза потеряла невинность с Гвидо Браччо! - сурово проговорил Лео. - Даже описал происшедшее во всех подробностях. Неужели ты думала, что я не замечу?
- Честно говоря, я вообще ни о чем не думала, - призналась Харриет. - И отчасти по твоей вине.
- Нет, не "отчасти". Только я виноват во всем, - горько отозвался он. - Должно быть, я сошел с ума. Мне нет оправданий. Ведь и выпил-то совсем немного! Но мне было с тобой так хорошо… я так хотел, чтобы ты была Розой… - Он замолчал, глядя на нее так, словно сам не мог поверить в происшедшее. - Ты словно создана для меня. Когда я понял, что ты девственница, было слишком поздно. Мое тело уже мне не повиновалось. - Он скривил губы. - В этот миг я понял Гвидо Браччо. Господи помилуй, Харриет, если бы даже стены вокруг нас начали рушиться, я бы не остановился!
Харриет молча смотрела на него, чувствуя, как волна обжигающего жара заливает тело.
- Прежде чем перейти к сухой жизненной прозе, - помолчав, заговорил Лео, - ответь мне только на один вопрос. Ты получила хоть какое-то удовольствие? Или я сделал тебе слишком больно?
- Хочешь выслушать комплименты своему искусству? - ехидно поинтересовалась Харриет и испытала немалое удовлетворение, увидев, как чеканное лицо его потемнело.
- Нет, - сердито отрезал он. - Но, быть может, я причинил тебе такую боль, что ты никогда больше не захочешь повторить опыт?
- С тобой? Ни за что!
Как ни странно, Харриет вовсе не умирала от стыда и горя. Должно быть, эти чувства придут позже: сейчас она ощущала лишь громадное облегчение, словно с плеч свалился тяжелый груз. Не надо больше притворяться, следить за словами, думать о том, как повела бы себя Роза… Какое же это счастье - снова стать самой собой!
- Понимаю. - Лео откинулся на стуле; темные глаза его были непроницаемы. - Нет, я имел в виду других мужчин. В будущем.
- Других мужчин? - повторила она - такая мысль ей в голову не приходила.
- У тебя же есть жених? - нетерпеливо ответил он. - Тот, для кого ты бережешь себя? Или у вас в Англии все мужчины евнухи?
- Да нет, мужчины-то в Англии нормальные. Скорее, это мне чего-то не хватает, - с грустью ответила Харриет.
Теперь она слишком ясно понимала, чего ей не хватало - Леонардо Фортинари. Единственного мужчины, способного зажечь в ней огонь.
Он вопросительно поднял бровь.
- Предпочитаешь женщин?
- Представь себе, нет. Хотя вообще-то это не твое дело, - поспешно добавила она.
Лео сухо улыбнулся.
- Ты права. Извини, Роза.
- Харриет, - поправила она.
- Харриет, - повторил он так, словно это имя застревало у него в горле. - Хорошо, теперь объясни, как и почему Роза уговорила тебя изобразить ее на семейном празднике.
- Как - я объясню, но почему - лучше спроси у самой Розы.