-- Вот ее комната, - сказала девушка, отперев замок. Граф хотел войти, но в лицо ему ударил удушливый запах разложения. Он отшатнулся.
-- Что это еще за дела? - возмутился хозяин. - Как это понимать? Что, тут не убирают?
-- Я утром заходила, ничего не было, - испуганно оправдывалась Лия.
Гордон зажал нос и рот платком и вошел внутрь. Кристиан последовал его примеру, приказав служанке привести людей.
-- Что это, откуда запах? - спросил он князя, входя в темное помещение. В камине тлели угли, едва освещая комнату.
-- По-моему, из сундука, - ответил князь. Смрад становился невыносимым в тесной комнате.
-- Я открою окно, - сказал Кристиан, но это оказалось не так просто. В комнате давно не жили и не проветривали, окно было плотно закрыто. Граф приложил немного усилий и оно поддалось. Стало холоднее и гораздо легче дышать.
-- Я даже думать не хочу, что там в сундуке, - сказал граф, предполагая найти там мертвое тело Мели.
-- Все же придется открыть, - князь сорвал замок и откинул крышку.
Из него, издавая страшный хрип, выпрыгнул ребенок, лет семи на вид, в изодранной одежде. Он смотрел на людей белыми закатившимися глазами и протягивал руки, как слепой. Кожа на лице была мертвенно-бледной с зеленоватым оттенком и следами разложения. Он попытался схватить Гордона за руку, но тот ловко увернулся. В ответ послышалось шипение и рык. Мужчины от неожиданности отступили на шаг. За чудовищем тянулся след из темной густой крови. Позади него распространялся черный клубящийся туман.
-- Что это такое?! - крикнул граф.
Ориентируясь на звук, чудовище ухватило его за ногу, обдавая отвратительным зловонием разлагающегося тела. Кристиан не растерялся, и отшвырнул мертвеца. Тот упал, но тут же вскочил с невероятной ловкостью.
-- Это вурдалак, - Гордон схватил стул и ударил его по спине.
-- Какого лешего он тут делает? - Кристиан отошел к двери и выволок Гордона, державшего перед собой стул, как оружие. Вурдалак упал на кровать, но тут же определил, где люди, и пополз к ним. В комнате воняло, весь пол, кровать и стены были в черной крови. Граф быстро закрыл дверь и повернул ключ в замке. В дверь с другой стороны начали раздаваться удары. Тело с разбега билось о дерево, желая добраться до живых людей.
-- Если это вурдалак, то поблизости вампир или черный маг, - произнес Кристиан, снимая редингот в зараженной крови. Если бы чудовищу удалось укусить кого-то из людей, то вылечить их смог бы только белый маг. Иначе ему грозила бы такая же участь.
-- Или был поблизости, - предположил Гордон. - Что если...
-- Ну, нет, - прервал его Кристиан. Он и сам подумал о том, что неспроста вурдалак оказался запертым в комнате Мели, а сама она исчезла.
-- Очень похоже на ловушку, - продолжал князь.
-- Это все очень плохо, - теперь граф не на шутку испугался.
Прибежали слуги. Кристиан приказал им подпереть дверь как можно крепче.
-- Что с ним делать? - спросил Гордон.
-- Я не знаю. Надо войти и как-то убить его, - ответил граф. Они отошли, чтоб не мешать строить баррикады. Шум за дверью неожиданно стих.
-- Что он задумал? - князь прислушался. Слуги перестали читать молитвы и тоже притихли.
-- Кто? Это? Оно не умеет думать, - Кристиан выходил из себя. Денек явно не задался.
-- А что если?
-- Окно! - хором проговорили мужчины и бросились по коридору к выходу в сад.
Уже совсем стемнело, и пошел мелкий снег. Ветер шумел в деревьях вокруг замка. Граф знал, как короче обойти его вокруг, чтоб видны были окна комнат прислуги. Из черного хода, к которому они оказались ближе, вела дорожка во двор перед парадным входом и другая к саду. Господа и несколько человек из прислуги прошли около дома, и вышли на узкую тропинку, ведущую к саду. Чтоб увидеть окна, выходящие из помещений почти под самой крышей, пришлось отойти на десяток метров от стены. Князь заметил движение под крышей и указал остальным. Вурдалак вылез на подоконник и, ловко зацепившись за карниз, взобрался на пологую черепичную крышу.
-- Как достать его оттуда? - спросил конюх, статный молодой парень. В отличие от остальных он не молился и не трясся от страха. Приключение явно было ему по вкусу.
-- Попробуем выйти на крышу, - предложил граф. - Если он не додумается влезть в одно из окон на чердак, мы сможем скинуть его сверху, а кто-то внизу обезглавит его.
-- Неужто это поможет? - удивленно переспросил конюх.
-- Только это и поможет, - ответил князь. - Вот только кто полезет наверх, а кто будет поджидать внизу?
-- Я пойду к нему, а ты будешь здесь, - решил граф.
-- Разрешите мне помочь вам, - конюху не терпелось разделаться с мертвяком и угодить хозяину. Вурдалак тем временем принюхивался к воздуху, чтоб определить, где ему лучше войти в замок, чтоб напиться крови.
-- Нет, Ранд, ты останешься и поможешь князю, - ответил Кристиан. - Неизвестно, куда он упадет, вам надо будет очень быстро найти его и убить, пока он не придет в себя.
Гордон кивнул и приказал слугам разойтись в стороны на пару метров друг от друга. Несколько человек он отправил во внутренний двор, на случай если граф сбросит мертвеца на другую сторону. Кристиан в это время уже спешил вверх по лестнице на чердак. Дверь выходила на другом конце крыши и ему предстояло незаметно пробираться к чудовищу, чтоб тот его не почуял. Гордон знал, что хоть вурдалаком был всего лишь мальчишка, но у этих тварей силы было вдесятеро больше, чем у живых людей. Он мог в любой момент укусить Кристиана и заразить. Даже князь, уверенный в своих силах, не рискнул бы сражаться с опасным порождением тьмы на крыше замка. Тем не менее, Гордон жалел, что отпустил друга одного на такое опасное предприятие, хотя и понимал, что лучше графа никто не справится.
Слуги вооружились топорами и факелами, поджидая мертвяка, а князь приказал принести его меч. Несколько минут все напряженно следили за действиями вурдалака на крыше. Тот стоял неподвижно, пока не услышал что-то и бросился прочь. Через пару минут он скрылся из виду. Гордон отправил Ранда посмотреть с другой стороны крыши, а сам ждал появления графа.
Кристиан, затаив дыхание, ступил на крышу и плотно прикрыл за собой дверь. Крыша была пологой, под небольшим углом. Графу не видно было всей поверхности из-за нескольких широких каменных труб. Он обошел их и выглянул. Крыша была пуста. Он не успел сообразить, куда мог податься вурдалак, как вдруг тот выскочил из-за трубы и вцепился графу в руку выше локтя. Острые, как бритва, зубы пронзили плоть и впились в кость. Кристиан почувствовал резкую острую боль. Он закричал и пошатнулся, отойдя ближе к краю. Мертвец ослабил хватку и попытался добраться до шеи жертвы, чтоб напиться крови. Кристиан перехватил его другой рукой и отшвырнул. Укушенная рука повисла как плеть, не слушаясь более хозяина. Ядовитая слюна попала в кровь. Граф вынул из ножен меч и выставил его перед собой, чтоб отразить новое нападение вурдалака. В глазах потемнело, голова закружилась. Мертвяк опять хотел напасть, но на этот раз острое лезвие клинка обрушилось ему на плечо, и рука вурдалака упала под ноги. Чтоб замахнуться и снести ему голову у графа не оставалось уже сил. Такой поворот нисколько не смутил мертвеца, и он предпринял новую попытку напасть. Кристиан чувствовал, как его оставляют силы. С каждой секундой их становилось все меньше, меч становился тяжелее, вокруг сгущалась темнота. Вурдалак прыгнул и наткнулся на выставленный вперед клинок. Кристиан попытался вытащить оружие, но оно прочно застряло. Мертвец изогнулся и вырвал оружие из рук графа. Кристиан отступил к двери, придумывая, как бы заманить гада на край крыши. Тот даже и не заметил, что обзавелся куском железа в теле и продолжал приближаться. Кристиан пятился к краю. Наконец, набравшись сил для нового прыжка, вурдалак присел и оттолкнулся оставшимися тремя конечностями от черепицы. Граф отошел в сторону и успел избежать очередного укуса. Но тут все вокруг погрузилось во мрак, он сделал шаг назад и, поскользнувшись на заснеженной черепице, упал. Вурдалак, не долго думая, набросился на графа. Но не успел вонзить зубы, как Гордон одним взмахом обезглавил его. Голова полетела вниз, а следом и тело, мгновенно утратившее подвижность и силы.
Князь посмотрел вниз. Кольцо факелов окружило безголовое тело. Крестьяне сначала отшатнулись от мерзкой твари, но, увидев, что она обезврежена, стали с любопытством разглядывать. Кристиан лежал на заснеженной крыше с закрытыми глазами. Лицо его было белым, а дыхание едва различимым. Когда Гордон повернулся к нему, снег небольшим слоем уже покрыл графа, как прозрачный саван. Князь бросил меч и попытался поднять друга.
-- Быстро прикажи, чтоб приготовили горячую ванну и что-то, чтоб перевязать рану, - крикнул он Ранду, появившемуся в дверном проеме. Тот кивнул и бросился со всех ног исполнять. Вернувшись с подмогой, он помог Гордону аккуратно перенести графа в его комнату. Князь осмотрел рану. Розовая плоть уже приобрела коричневый оттенок, вены вокруг вздулись и почернели. Заражение пошло по телу. Князь промыл рану и с помощью конюха, который ни на шаг не отходил от него, опустил уже похолодевшее тело графа в горячую воду. Кожа на его лице начала понемногу розоветь, и дыхание стало более заметным.
-- Почему кровь не течет? - спросил Ранд, с ужасом вглядываясь в глубокую рваную рану, пока князь смазывал ее лечебной мазью, принесенной Доу.
-- Она и не будет течь, она перерождается, - Гордон закрыл рану плотным куском ткани и наложил тугую повязку. - Через пару дней он станет таким же, как тот мальчик.
Ранд отступил на шаг, предполагая, какой силой будет обладать хозяин в новом обличье. Не хотелось бы ему оказаться рядом.
-- Заложи карету, - продолжал князь, - впряги самых резвых лошадей. Возьми какого-нибудь парня, чтоб хорошо держался в седле и отправь в столицу. Скажи, чтоб мчался без остановок прямо во дворец и вручил письмо советнику Томасу лично в руки. Письмо я сейчас напишу. Иди.
Ранд, не задавая лишних вопросов, поспешил выполнять. Он пересказал брату, что нужно сделать, и отправил седлать лошадь. Когда он вернулся, хозяин уже лежал в постели. Рядом сидела миссис Доу, тихо причитая и вытирая слезы платком.
-- Лекарство мадам должно помочь от этой напасти, - сказала она с надеждой.
Князь сидел за письменным столом, стараясь как можно точнее и понятнее изложить случившееся. Он надеялся, что к их с графом приезду во дворце приготовят лекарства или, по крайней мере, какой-то план, как спасти жизнь будущего зятя короля. Он сложил письмо и запечатал.
-- Вот письмо, - он протянул конверт конюху. - Пусть парень бережет его, тут залог спасения его хозяина. Вот перстень, - князь снял с указательного пальца массивное золотое кольцо с отлитой буквой "П", которым запечатал письмо, и протянул Ранду. - Это наш фамильный перстень, пусть покажет его охране и скажет, что у него срочное поручение от князя Прауда к советнику Томасу. Его отведут к нему. Пусть передаст конверт и ждет хозяина. Мы приедем быстро, как только сможем.
Ранд кивнул, взял кольцо и конверт, и поспешил передать брату. Князь попросил экономку помочь ему одеть графа потеплее и позвать слуг. Кристиана перенесли в карету, он впал в какое-то неопределенное состояние полусна. Глаза его были по-прежнему закрыты, он не реагировал ни на что. Князь велел сложить останки вурдалака в сундук, в котором его нашли, и закрепить позади. Гордон посчитал, что при дворе это будет интересно.
Спустя несколько часов после схватки на крыше, князь стоял около кареты, готовой к отъезду, отдавая распоряжения миссис Доу. Он попросил ее и слуг никому не рассказывать о произошедшем для их же блага. Комнату Мели запереть, не трогая в ней ничего. А если она появится, ни под каким предлогом не впускать ее в замок. Замковую стражу он оставил охранять его, не желая отягощать поездку эскортом. Доу обняла князя и попросила позаботиться о хозяине.
-- Я сделаю все, что смогу. Король пришлет сюда своих людей. А вы пока постарайтесь держать все в тайне. Не нужно лишней огласки, - Гордон сел в карету и хотел уже закрыть дверь, как к нему подсел Ранд, ловко проскользнув внутрь.
-- Что это ты задумал? - князь догадался, что конюху не по душе простая сельская жизнь, но такой прыти он не ожидал.
-- Я поеду с вами, если позволите? - начал Ранд, вполне уверенный, что ему позволят. - Вам с хозяином туго придется в дороге. До столицы четыре дня пути, а я знаю, как срезать, чтоб доехать за три.
Гордон молча слушал.
-- Я хочу помочь хозяину, - он взглянул на Кристиана, который все больше бледнел и тяжело дышал, раздувая ноздри. Черты его лица заметно заострились, а кожа приобрела синеватый оттенок.
-- Так и скажи, что не сидится в глуши и хочешь приключений. Но ты действительно пригодишься мне. Показывай дорогу, и не будем более терять времени.
Ранд выскочил из кареты и сел вместо кучера. Князь захлопнул дверцу, и они поехали настолько быстро, насколько позволяла дорога.
Глава вторая
Утро.
Дворец короля в Уайтпорте.
20е. Четвертый зимний месяц. 696 год.
Во дворце готовились к празднику перехода календаря на новый годовой период. В народе этот праздник звали последней ночью Врага, и люди попросту отмечали долгожданное окончание зимы. В простонародье считалось, что в ночь, когда стрелки часов замирали на отметке двенадцать, и зима с весной встречались на мгновение, Враг был на пике своей силы. Вся нечисть выбиралась из щелей и до утра бродила по улицам городов и деревень, обратившись людьми. Но удержаться дома в этот вечер могли только самые пугливые, поскольку на улицах проходил самый большой в году карнавал. Ночь Врага ровняла всех богатых и бедных, знатных и простолюдинов. Аристократы и даже сам король, надев маски и костюмы, выходили на главную площадь потанцевать, посмотреть выступления лицедеев, факиров, фокусников, на диких зверей и другие представления. Простой люд гулял и развлекался вместе с дворянами, под масками все были равны. Но, несмотря на то, что теперь это был праздник, корни его уходили в глубь веков и имели не самую радостную основу.
Лишь немногие, интересующиеся древней историей, знали, откуда пошел этот праздник. Теперь, в спокойное мирное время, все забыли о страшном прошлом, когда велась кровопролитная война белых магов и людей с черными магами и их приспешниками.
Еще до основания Вандершира на его месте был огромный лес, в котором жили существа внешне похожие на людей, но обладавшие волшебной силой. Люди называли их магами, но сами себя они именовали литиатами. В незапамятные времена, прибыв из-за моря, литиаты построили на берегу свой город. Высокие дворцы из белых камней уходили тонкими башнями высоко в небо. Золоченые крыши сверкали на солнце, витражные окна были выложены разноцветной мозаикой. Широкие улицы утопали в зелени деревьев и пестрели цветами. Площади украшали фонтаны, наполняя воздух свежестью и журчанием воды. Вокруг своих роскошных жилищ литиаты разбивали диковинные сады. В кристальных прудах плескалась рыба с зеркальными спинками, поблескивавшими на солнце. По глади воды плавали белые и черные лебеди. В лесу за стенами города всегда было лето, пели птицы и цвели цветы. Люди, эльфы и гномы могли свободно входить в этот город.
Но судьбе было угодно нарушить гармонию, достигнутую литиатами. Они слишком возгордились своей силой, мудростью и умениями. Посчитали себя разумнейшими из живых существ и установили ряд правил, основное из которых было не вступать в браки с представителями других рас. Литиаты боялись, что из-за смешения крови магия их ослабнет, а со временем исчезнет вовсе.
Люди тогда не имели своих государств, а жили разрозненными племенами. Иногда, не в состоянии справиться с болезнями или большими опасными зверями, они просили помощи у эльфов и литиатов. Высшие существа помогали и со временем обнаружили, что люди не так уж примитивны и глупы. Эльфы с радостью приняли их в своем королевстве и не сторонились. Литиаты же продолжали следовать своим идеям.
Но и люди не желали оставаться в роли разумных зверушек. Предводитель одного из племен задумал проучить гордых магов. Он не верил, что те так разумны и непогрешимы. Предводитель послал в белый город самую прекрасную девушку племени, придумав благовидный предлог. Девушка ничего не подозревала о планах вождя и литиаты не заметили подвоха. Они охотно приняли ее в своем сообществе, потому как высоко ценили красоту и все прекрасное, будь то цветы, драгоценные камни, зверушки или люди. Как и рассчитывал ее господин, вскоре молодая и неопытная в сердечных делах девушка полюбила одного из новых друзей. Объектом ее симпатии стал не просто один из жителей города, а сам глава ордена белых магов. Лоакинор был мудрейшим и прекраснейшим из своего народа. Высокий широкоплечий со светло-карими глазами и длинными светлыми волосами, он не мог не нравиться женщинам, но никто из смертных не осмелился бы даже подумать о взаимной симпатии высшего существа.
Девушка начала увядать, мучимая внутренними противоречиями. С одной стороны она любила всей душой, с другой, прекрасно понимала, что никогда не добьется взаимности. Лоакинор заметил ее печаль и спросил о причине. Он тоже проникся симпатией к смертной, чувствуя исходящую от нее любовь. Природа литиатов была такова, что они черпали силы в любви и хорошо чувствовали ее в других. Девушка все ему рассказала и в слезах бросилась на шею. Маг утешал ее, не понимая, почему она плачет, испытывая лучшее из человеческих чувств. Девушка объяснила, что не желает жить без взаимности с его стороны. Лоакинор ответил, что полюбил бы ее, будь его сердце свободно, но он уже был женат на соплеменнице и любил жену. Тогда девушка пошла на хитрость, поскольку добиваясь взаимности, люди не пренебрегают ничем. Она пообещала, что уйдет из города и будет счастливо жить всю оставшуюся жизнь, если он подарит ей всего лишь одну ночь. Маг колебался, помня о правилах и запрете, но девушка помогла ему решиться. Она убедила его, что все останется тайной, которую она унесет с собой в могилу, а чтоб не дать ему времени для отказа, подтвердила слова горячим поцелуем. Может, мужчина растерялся, а может, люди тоже обладали своей магией, но этот поцелуй заставил главу ордена позабыть обо всем и он выполнил просьбу девушки.
На следующий день тайное стало явным. Маг сам все рассказал своим, а девушка, вернувшись в родное племя, тоже сообщила всем, что перед ее красотой не устоял сам Лоакинор. Глава был снят с почетного поста и должен был быть изгнан из города, но на его защиту встала жена и друзья. Многие считали, что в любви нет порока, и пожелали пересмотреть взгляды на отношения с другими расами, приводя в пример эльфов. Противники выдвигали возражения и начались ожесточенные споры, внеся разлад в мирное существование.