- Ну да. Мы тут не о государственных тайнах говорим, а о сплетнях. Кто ваш источник?
- Слушайте, я просто… - Джиллиан запнулась, потом тяжело вздохнула. - Если он готовит какой-то широкий романтический жест, я не хочу портить сюрприз.
- Кто планирует?
- Уорд.
У Аны сжалось сердце. Уорд планирует что-то для нее?.. Она горько рассмеялась, но Джиллиан, похоже, не заметила.
- Мой источник, - продолжала она, - его ассистент. Он позволил мне, чтобы договориться об интервью сразу после ярмарки, и сказал про новый альбом.
Сердце Аны колотилось как бешеное.
- Вы имеете в виду Райана? Его нового пресс-секретаря?
- Нет, не его. - На том конце раздались щелчки: Джиллиан открывала файл. - Его зовут Джесс, и он назвался ассистентом Уорда.
Ана нахмурилась. Она могла ожидать чего-то подобного от Райана, который для красного словца не пожалеет ни матери, ни отца, но на Джесса это было совсем не похоже.
- И Джесс же сказал вам о выступлении? - спросила она, пытаясь вникнуть в смысл происходящего.
- Да, он сказал, что Уорд намерен выступить. Еще он сказал, что это будет первая песня, написанная им за три года, и что она войдет в новый альбом, который он начал записывать на прошлой неделе. - Ана молчала, не в силах вымолвить ни слова. Джиллиан спросила: - Вы не знали?
В ее голосе Ане послышалась жалость - или любопытство.
- Я знала, что он ездит в студию. - Уорд действительно много времени проводил в студии в Лос-Анджелесе. - Он продюсирует альбом молодого музыканта, которого заметил в каком-то клубе пару месяцев назад.
- Да, Дэйв Саммерс, - сказала Джиллиан. - Он действительно работал с ним, но они закончили две недели назад. У Уорда еще оставалось время, и он сам пользовался студией.
Все еще не в силах поверить, Ана спросила:
- Вы просто позвонили на студию и спросили? И они вам ответили?
- Я умею убеждать, - самодовольно ответила Джиллиан.
- Я заметила, - проворчала Ана.
- Слушайте, извините, что я влезла в это. Если он что-то задумал…
Она не стала продолжать.
Да уж, если Уорд что-то задумал, на ярмарку Ану привезет колесница, запряженная редкими длинношерстными ламами. Она все-таки попыталась приподнять завесу:
- Если он что-то задумал, я сделаю вид, что удивлена.
Ей даже не придется особенно стараться. Что бы он ни планировал, это не будет ни широким, ни романтическим жестом. Всю жизнь Ана убеждала себя, что в ее жизни не хватает романтики, потому что еще не время или она еще не встретила подходящего мужчину, но, может, она просто не умела любить?
К субботе Ана уже совершенно не знала, чего ждать от праздника. Лена каждый день приходила на работу вовремя, фонтанирующая энергией и энтузиазмом. Похоже, она решила не просто добиться успеха, но развеять в пыль все сомнения Аны в ее способностях. Она даже с уважением относилась к Ане, воздерживаясь от едких комментариев в ее адрес, если они были не одни. Кристи и Омар были счастливы новой паре рук и хором признали идею нанять Лену гениальной. Ана тоже была рада помощи: у нее появилось время разгрести бумажные завалы. Было даже несколько минут, когда Ана не чувствовала, что бремя неподъемное, однако она вспоминала, что на ярмарке будет Уорд, и ее охватывала паника. А потом она вспоминала, как ее мать сказала ей, когда она уходила со своей предыдущей работы, что вещи, которые пугают до смерти, единственно достойны внимания. Ярмарка определенно относилась к ним.
Рейф сообщил, что ненадолго забежит, и Ана была очень рада этому. Секретарь Рейфа подтвердил, что Уорд был у него перед отъездом, - очевидно, он все-таки сделал то, о чем его просила Ана.
Ана так нервничала, что совсем не могла есть, несмотря на изысканные закуски, которые прислали из "Бистро у моря". Несколько других ресторанов расставили палатки вдоль дороги, в которых продавались их блюда. Разумеется, вся прибыль шла в фонд. Кроме еды, здесь были и пара жонглеров, и клоун - Ана знала всех еще по работе в Голливуде. Она же пригласила своих друзей-гримеров устроить развлечение для детей, а кузина Эммы, Бекка Уорт, прилетела из Напы и организовала дегустацию вин. Кристи, Омар и Лена курсировали туда-сюда, записывая добровольцев и раздавая информационные брошюры о фонде.
Наблюдая за набиравшей обороты ярмаркой, Ана чувствовала, как удовлетворение теснит печаль. Еще больше она расслабилась, увидев пробирающуюся к ней Эмму. Чейз шел рядом, обнимая жену за талию.
- Это потрясающе! - воскликнула Эмма и крепко обняла Ану.
- Знаю, - сказала Ана, гладя Эмму по животу, чтобы успокоиться. - Я не знала, что в городе живет столько людей.
Эмма нахмурилась:
- Думаю, что здесь не только население Виста-дель-Мар. Мне кажется, люди приехали и из Сан-Диего, и из Лос-Анджелеса.
Тон Эммы встревожил Ану.
- Почему ты так думаешь?
Эмма растерялась:
- Я думала, ты знаешь. Ты не читала сегодняшнюю газету?
- Какую? - прошептала Ана.
- Да любую. - Эмма ткнула Чейза локтем в живот. - Можем посмотреть в Интернете?
Чейз протянул ей телефон с передовицей "Сисайд газетт". "Уорд Миллер возвращается!" - гласил заголовок. Ана быстро просмотрела статью: там было и про новый альбом, и про выступление на ярмарке, устроенной фондом "Надежда Ханны".
- Газеты Сан-Диего и Лос-Анджелеса тоже вовсю трубят об этом.
Ана осторожно отдала телефон Чейзу, борясь с желанием расколотить его о мостовую. Она вполне имела на это право.
- Лучше бы он не распускал язык.
Ана сжала губы, чтобы вслух не оскорбить Уорда в присутствии Чейза, его друга, но потом подумала, как это отразится на фонде, и выругалась.
Эмма нахмурилась, Чейз удивленно поднял брови.
- Он даже не подумал, какими идиотами мы все будем выглядеть, когда он не явится.
- Почему ты думаешь, что он не явится?
Ана закатила глаза:
- В понедельник он уехал из города, с тех пор от него ни слуху, ни духу. Если бы он собирался приехать, дал бы знать.
- А ты уверена, что он не дал?
- Да! Я… - Она осеклась. Последний раз они разговаривали о ярмарке до их ссоры. Она попросила его уйти, но ничего не говорила о том, что не хочет видеть его на ярмарке. - Я не знаю.
Нервозность последних дней вдруг сгустилась в один большой ком тревоги. Ана не была уверена, что способна встретиться с ним так скоро.
Прежде чем она успела восстановить защиту - или, еще лучше, уйти, - толпа зароптала. Головы повернулись в сторону сборной сцены на краю парка, в воздухе повисли восторженные вздохи. Рядом с Аной кто-то назвал имя Уорда и указал в сторону сцены. Она привстала на цыпочки, но ничего не увидела. Если Уорд где-то там, она увидит его, только когда он поднимется на сцену.
Омар все утро настраивал технику, чтобы Ана и Рейф могли произнести речь. Он отлично в этом разбирался, и Ана отдала все ему на откуп и ничего не проверила. Теперь она не могла понять, было ли это обычное для таких целей оборудование или что-то более навороченное, вроде акустической системы, которая сделает триумфальное возвращение музыканта на большую сцену незабываемым.
Ана чуть не зарычала от гнева. Как он смеет заявляться сюда после недели молчания, после того, как разбил ее сердце? Но прежде чем она успела толком подумать об этом, толпа взревела, расступилась, и Ана увидела идущего к ней Уорда. Вернее, не к ней, а к сцене. Он был одет в джинсы и рубашку, так же небрежно, как в день их встречи. Солнечные очки были подняты на лоб, рукава закатаны, открывая сильные загорелые руки.
До сцены он добирался долго, здороваясь с каждым, кто хотел поприветствовать его, широко улыбаясь, смеясь глазами. Несмотря на небрежность образа, он был по-прежнему окутан тайной. Может быть, это был его природный магнетизм, может быть, каждый, мимо кого он проходил, просто не мог не реагировать на него. Ана почувствовала, что ее саму непреодолимо тянет к нему, - это чувство шло из самой глубины сердца, и она затолкала его обратно, еще глубже, держась только на нервной энергии, позволявшей ей не сойти с ума в эти дни.
Она отошла, извинившись, от Эммы и Чейза и пошла к Уорду, пробираясь сквозь толпу. Она была еще слишком далеко, чтобы разобрать слова, которые он говорил встречающим его людям, - хотя она могла представить себе, что и как он говорил, - когда рядом с ним оказался Джесс и быстро зашептал ему на ухо. Уорд кивнул, извинился и быстро пошел к сцене. Когда он заметил ее, дружелюбное, приветливое выражение уступило место чему-то более сдержанному и решительному. Вряд ли перемену заметил кто-то, кроме нее, но у нее сжалось сердце.
Ладно. Она тоже готова поиграть.
Ана уперла руки в бока и встала у него на пути.
- Что ты тут делаешь? - спросила она, когда он подошел достаточно близко, чтобы больше никто не услышал их.
- А ты как думаешь? В "Сисайд газетт" говорится, что в одиннадцать я выйду на сцену, скажу пару слов и, может быть, спою пару песен.
Ана скривилась:
- Не думала, что ты приедешь.
Он мягко улыбнулся:
- Похоже, ты не читаешь газет.
Глава 14
Улыбка Уорда стала опасной, как будто он знал что-то, чего не знала Ана, как будто у него еще было, что ей показать. Эта улыбка окончательно взвинтила ей нервы.
- Если не хочешь слышать, как я пою, лучше иди в дом. Здесь целая толпа хочет меня послушать, не хочу ее разочаровывать. Кроме того, это привлечет внимание к фонду.
Ана неохотно отступила и дала Уорду пройти к сцене. Он взбежал по ступенькам и поднял руку, приветствуя зрителей. Толпа взревела. Он пошел к микрофону, твердо ступая, казалось, вокруг него дрожит наэлектризованный воздух. У Аны заныло сердце от этого зрелища. Он просто притягивал к себе. Он всего несколько секунд был на сцене, а она уже забыла, из-за чего они поссорились. Что с того, что он никогда не пустит ее в свое сердце полностью? Что с того, что львиная доля его внимания будет всегда уделяться его скорби? Какое все это имело значение, если она должна была быть с ним?
Сердце сжалось, и она знала почему. Она уже давно влюбилась в него, и со временем все будет только хуже. Может быть, она поддается слабости, но другого выбора у нее нет. Ана снова взглянула на сцену, вслушиваясь в его слова. Он уже поприветствовал собравшихся и со смехом обещал, что споет новую песню, как только скажет несколько слов о "Надежде Ханны".
- Вы все уже знаете, что "Надежда Ханны" предоставляет взрослым людям, которые нуждаются в образовании, возможность его получить. - Его голос летел над толпой, он был прирожденный оратор - у каждого в толпе создалось ощущение, что Уорд обращается именно к нему. - "Кэмерон энтерпрайзес" спонсирует нас, поэтому в деньгах у нас нужды нет. Сейчас нам нужна ваша помощь.
Он говорил еще несколько минут, рассказывая, как им нужна помощь добровольцев, которые будут учить людей, и особенно страстно призывая тех, кто нуждается в помощи, смело приходить и просить ее. Ане все еще было неуютно, но даже она не могла не заметить, как воодушевилась толпа. Лица словно светились изнутри. Уорд не просто рекламировал фонд, он воспламенял души. Он говорил, что люди должны объединиться, чтобы фонд заработал, они должны встать плечом к плечу, сделать вклад в свое будущее сегодня. Вместе у них все получится.
- "Надежда Ханны", - говорил Уорд, - действительно дает людям надежду. - Он нашел Ану взглядом в толпе. - Надежду, что у нас может быть общее будущее, если мы все будем работать над ним.
Ее сердце сжалось еще сильнее, на глаза навернулись слезы.
- В Виста-дель-Мар я встретил одного человека, который помог мне понять это, прочувствовать это. Я хотел бы, чтобы этот человек был сейчас со мной, на этой сцене.
Она затаила дыхание, ожидая, что Уорд назовет ее имя, но он сказал:
- Рики Круз. Рики, ты можешь подняться сюда?
Рики молниеносно преодолел лестницу на сцену. На этот раз он был одет куда лучше, аккуратнее и приличнее.
Ана подняла бровь. Все это явно было подготовлено заранее.
- Я присматривал за Рики последние недели. Он пообещал мне, что не бросит школу, но и сам многому научил меня. Он даже помог мне исправить некоторые недостатки моей новой песни, которую я собираюсь вам спеть. - Толпа дружно рассмеялась. - Поэтому я с уверенностью говорю: работать в нашем фонде - полезно для обеих сторон.
Уорд сказал, что песню, которую он сейчас споет, можно скачать и все доходы от скачивания также пойдут в фонд. Пока он говорил, Рики вытащил на сцену стул и словно бы из ниоткуда достал гитару и вручил ее Уорду.
Сердце Аны почти остановилось. Это был альварез. Она узнала бы его потертую золотую деку из тысячи. Закрыв глаза, она пыталась вдохнуть, чувства переполняли ее. Зрители ахнули - гитару узнала не только Ана, однако только она могла понять, насколько трудно Уорду далось это решение. Тут она заметила, как Чейз сжал плечо Эммы, и поняла, что он потрясен так же, как Ана.
Уорд поправил микрофон:
- Как звук?
Толпа одобрительно загудела.
Уорд начал играть. Пару минут он играл молча. Его пальцы легко касались струн, выманивая из них мелодию. Музыка, казалось, была многослойной, она была полна чувства, и, не видя, как он играет, невозможно было поверить, что это один человек и одна гитара. Чудесным образом альварез в его руках звучал как целый оркестр.
Ана смотрела, как сосредоточенно он играет, и ее сердце билось тяжело и гулко. Уорд был создан для этого, все остальные его занятия были просто способом убить время в ожидании момента, когда он снова сможет взяться за гитару. Песня, которую он играл, была совершенно новая - Ана слышала все его старые песни в том или ином варианте. Зрители не издавали ни звука, ловя каждую ноту пленительной мелодии. А потом палец Уорда дрогнул, и он дернул не за ту струну. Он наклонил голову, чтобы все видели его усмешку:
- Извините. Давно не практиковался.
По толпе прокатились добродушные смешки, а Уорд продолжил как ни в чем не бывало. Ане даже показалось, что он специально допустил ошибку. Не прекращая играть, он заговорил, а его пальцы порхали по струнам, как пальцы простых людей барабанят по столу.
- Написать эту песню, - говорил он в такт музыке, - мне помог Рики. Помните Рики?
Мальчик сидел на краю сцены, свесив ноги.
- Рики спросил: "Эта песня будет такая же сопливая, как все остальные?"
Толпа застонала, улыбающийся Рики помахал рукой. Уорд изобразил ужас.
- "Что?" - спросил я, а он сказал: "Чувак, твои песни просто…" - Уорд окинул взглядом зрителей. - Не буду повторять, что конкретно он сказал, но потом он добавил: "Ты мужчина. Неудивительно, что она не верит, что ты любишь ее, когда ты поешь ей такие песни".
Зрители снова рассмеялись, и Уорд пожал плечами.
- Так что я вспомнил, что я мужчина, который просто пытается убедить девушку, что он любит ее, и написал новую песню о любви. Вот она - "Не хватает слов".
Сложное кружево мелодии резко контрастировало с простыми словами. В песне был юмор, которого недоставало его прежним работам, а лицо Уорда выражало огромное счастье - он снова играл. Песня говорила о том, как трудно описать любовь словами. Текст был незамысловатый, как будто автор сам не был уверен, что сможет выразить свое отношение к любви. Его старые тексты были куда изящнее, но Ане казалось, что он специально написал такой простой текст. Снова и снова он повторял припев: "Если бы я сказал тебе, как сильно люблю тебя, ты все равно не поверила бы мне".
Музыка стихла. Несколько секунд казалось, что все в импровизированном зале затаили, дыхание, а потом толпа взорвалась восторженными криками. Ана поймала себя на том, что тоже хлопает, несмотря на хаос внутри. Разве она могла не хлопать? Песня была великолепна, она определенно станет хитом и принесет кучу денег "Надежде Ханны" - может быть, им даже не придется больше зависеть от Рейфа. Им даже не надо будет устраивать благотворительный вечер, хотя его уже начали готовить. Впрочем, когда речь идет о благотворительности, деньги никогда не бывают лишними.
Однако эти деньги будут постоянно напоминать ей о любви, от которой она отказалась. Напоминать ей об этом было совсем не нужно.
* * *
Уорду потребовалось полчаса, чтобы сойти со сцены, и еще минут двадцать, чтобы выбраться на улицу. Репортеры щелкали камерами, люди хотели его автограф или просто пожать ему руку. Уже человек пятьсот сказали ему: "Отличная песня!" - пока он жал им руки. Он не отказывался от общения и с благодарностью принимал восторженные отзывы. Однако на деле только с одним человеком он хотел сейчас поговорить, только ее мнение было важно для него.
Уорд знал, что она слышала песню. Он ловил ее взгляд в толпе, и только это удерживало его от того, чтобы спрыгнуть со сцены и пойти к ней, забыв о том, что он выступает для всех. Она должна была услышать песню, понять, что он чувствовал, она должна была пережить это. Он хотел, чтобы она знала, каково это - когда твои отношения выносятся на люди, если, конечно, она согласится вернуться к нему.
Поэтому он сдерживал желание немедленно узнать, что она думает, и не срывался на бег, не торопясь пробираясь сквозь толпу. Он не спускал с нее глаз и видел, как она что-то сказала Эмме и Чейзу и начала проталкиваться к "Бистро", где Омар устроил командный пункт. Когда Ана скрылась за дверью, Уорд прибавил шагу: он не хотел, чтобы она ускользнула через черный ход.
К его облегчению, ресторан был почти пуст. Было слышно, как на кухне готовят и моют посуду, но в зале сидела только Ана. Уорд подождал, пока она посмотрит на него, и спросил:
- Что думаешь?
Ана опустила глаза и заправила волосы за уши:
- Я думаю, что ты… - Она тихонько засмеялась. - Я думаю, ты пишешь хорошие песни, но ты и сам это прекрасно знаешь.
- Ана…
Он шагнул к ней, но она продолжала говорить, отгораживаясь от него словами:
- Очень щедро с твоей стороны отдать нам все доходы с песни. Мы сможем столько сделать с их помощью, я позабочусь об этом… - Она наконец подняла на него глаза. - Но это ничего не меняет. Хочу, чтобы ты это знал.
Он едва не выругался.
- Но я рада… - Ее голос сорвался, и она сглотнула, прежде чем продолжить. - Я рада, что ты снова играешь. Давно пора.
Уорд вдруг разъярился:
- Ана, ты ведь знаешь, что все твои теории про гитару и дом - полная чушь, верно? - Она удивленно моргнула, но он не замолчал. - И честно говоря, я уже устал от твоих идиотских выводов про мою жизнь, душевное состояние и наши отношения, которые ты делаешь, даже не поговорив со мной.
Она подняла бровь:
- О чем ты?
- О том, что ты, может, не всегда права, может, то, что я не играл на гитаре и не продал дом, не имеет никакого отношения к смерти Кары и моим чувствам по этому поводу.