А ведь я подошла к нему неплохо подготовленной, поскольку пред-чувствовала, что с наступлением времени "Ч" погружусь в пучину горьких переживаний. Даже провела экспресс-опрос на тему, как же с ним справ-ляются достигшие сорокалетия знакомые женского пола? Хотя средний возраст определяют по-разному, все сходятся в одном - этот самый КСВ действительно существует. Результаты:
- У одной сын вырос и отошел, муж постарел, охладел, по пятницам играет с друзьями в преферанс (в преферанс ли? с друзьями ли?). При-шлось родить второго ребенка и теперь сломя голову носиться по дет-ским садам, поликлиникам, развивающим клубам - как и остальным мо-лодым мамашам. "А оно мне надо было? - Но ты же Дашку любишь без ума! - Люблю! Но оно мне надо было?!" То есть, впадать в меланхолию девушке теперь просто некогда. Хм, рецепт не очень подходит. Мужа, пусть даже и играющего в преферанс, пока не имею.
- Вторая влезла в кредиты и занялась чуть ли не годовалым ремон-том. Теперь испытывает чувство глубокой усталости и ре-едкого удовле-творения. Ой-ой-ой, не по мне! Только подумаю - уже впадаю в депрес-сию.
- Третья решила обновить не саму квартиру, а ее обитателей - раз-велась, наконец, с гуляще-пьющим супругом и теперь усиленно подыски-вает себе пару по объявлениям. "Ты знаешь, Жень, оказывается, на нас ТАКОЙ спрос! Я только отсеивать успеваю! Если соберешься объяву по-давать - со мной советуйся, мы тебе такого насочиняем! Мужики как пче-лы на мед слетятся!" Надо серьезно подумать.
- Четвертая меняет регион проживания - обменивает жилье поближе к родственникам, на родину, откуда так радостно выпорхнула когда-то в молодости. Некуда!
- Пятая "на старости лет" решила заняться собой и теперь ходит по фитнесс-клубам и косметическим салонам. Отличный пример, как бы только ему последовать? А то сила есть, воля есть, а вот силы воли… Не наблюдается.
- Шестая ударилась в религию и теперь яростно пытается приобщить к ней непросветленных окружающих. Окружающие отрыкиваются, отмал-чиваются и уклоняются. И я подожду.
- Седьмая решила наверстать упущенное за десятилетия праведной семейно-материнской жизни и ушла в загул, встречаясь сразу с несколь-кими мужчинами. А почему бы и нет?!
Итак.
Этот день все-таки наступил.
Я открыла глаза и уставилась в потолок, пытаясь ощутить разницу между собой вчерашней и собой сегодняшней. Ничего такого… особенно-го не чувствовалось, пока я не сказала себе: 'Поздравляю, дорогая, тебе - сорок! . И резко ощутила груз придавивших меня лет. Не то что груз - я бы сказала - могильную плиту! Кряхтя, я спустила ноги с кровати. Кряхтя, поднялась, и, не одеваясь, пошлепала к зеркалу. Прильнула к нему, ища признаки неминуемого разложения… тьфу, старения! Разложение случит-ся много позже (надеюсь). Морщин со вчерашнего дня вроде не прибави-лось, седин - тоже. Я повернулась в фас и в профиль, разглядывая себя критически. Если втянуть животик… кстати, откуда набежал, полгода на-зад ведь еще не было?.. жрать надо меньше, что за глупые вопросы… так вот, если втянуть живот, то вроде как ничего еще. С целлюлитом все в порядке - он есть, и никуда деваться не собирается. Разве что прирас-тать. И за осанкой надо приглядывать, от конторской работы позвоночник все норовит съехать в дугу. Тренировки, тренировки, и еще раз трениров-ки, вон, тетки, заботящиеся о себе, в свои шестьдесят выглядят лучше некоторых ленивых в сорок. Сладкое - на выброс… после сегодняшнего дня рождения… тренажеры-косметологи-чудодейственные крема…
Здра-асьте, пожалуйста! Такое впечатление, что этих двадцати лет и не было! В восемнадцать меня волновали те же проблемы, и давала я себе, помнится, те же самые зароки. Разве что про чудо-зверя-целлюлита тогда еще и не слыхом не слыхивали… И откуда, скажите, взять на все это дело силы, энергии, а главное - желания? Стимула нет, стимула! Как-то невзначай перед моими глазами мелькнуло видение 'стимула' с улыбкой Андрея Юрьевича, но я прогнала его грозным шиканьем: с этого дня - никаких мечтаний!
Просто никаких.
Я залезла под горячий душ и долго грелась под ним, предвкушая длинный и спокойный день. Я целый год готовила своих друзей и родст-венников к тому, что сорок лет не празднуют, и, надеюсь, урок этот они твердо усвоили. Неспешно накрасила глаза, намазала физиономию кре-мом от морщин - интересно бы посмотреть на женщину, которой он помог, не по телевизору…
Неспешно сварила себе кофе, съела пару штук пирожных. За окном расцветала весна. Вот природа то и дело шастает туда-обратно: то ста-реет, то молодеет. Нет бы женщинам так же… Или просто жить бы моло-дой-красивой-здоровой до самой смерти. А потом - раз, - и сразу коньки отбросить. Не мучаясь. А то все, что мне осталось - морщины, болезни, старость, нищенская пенсия и смерть… И это - счастливая взрослая жизнь, о которой мы так мечтали в детстве? Теперь-то я начинаю пони-мать мужиков, у которых 'бес в ребро' - потенция вот-вот пропадет, надо скорее наверстывать упущенное. Может, и мне пуститься во все тяжкие?
Пора, пора, давно пора…
Первой позвонила, естественно, мама - с полным списком пожела-ний. Хоть бы одно какое-нибудь исполнилось за все сорок лет моей жиз-ни! Например, вдруг возникло 'сибирское здоровье'. Или привалил ме-шок денег. Или эта, как ее… вечная любовь.
Потом отметились сестра, зять и племянники. Пожелания те же.
После этого телефон онемел. Я посматривала на него с тревогой и то и дело проверяла на предмет исправности. Трубка добросовестно гу-дела. Я начала злиться: ну и что, что я не желаю праздновать свой день рождения? Уж набрать-то номер не проблема! Или услышать поздравле-ние можно только в обмен на вкусное угощение? Ну не сволочи ли? По-забыть о такой исторической дате!
В утешение я съела еще одно пирожное и решила откупорить буты-лочку шампанского. В этом деле я не дока, да еще смертельно боюсь вы-рывающейся из горлышка пробки, а потому вскрыла бутылку чуть ли не через полчаса, красная и шипящая от раздражения, как само шампан-ское. Замахнула холодный напиток, немедленно налила второй бокал и поплелась с ним по коридору на стук в дверь. Заглянула в глазок - там болталось нечто цветное и яркое…
Шарики!
Напустив на лицо соответствующую суровость, открыла дверь.
- Сюрпри-из! - завопили мои школьные подруги, выскакивая из-за рвущихся к потолку шаров.
- Мы проходили мимо…
- Замерзли…
- Решили попить чайку…
Вперед, как доказательство, высунулась внушительная коробка тор-та. И бутылка - с чайком, надо полагать. Я ухмыльнулась.
- Замерзли?
- Да!
- При пятнадцати градусов тепла?
- А знаешь, какой на улице ветер?!
- А бутылка зачем?
- Так греться!
- А. Тогда входите.
Мы прикончили шампанское и надрезали белый пышный бок торта, когда в дверь снова позвонили. Переминавшиеся на пороге Роман с Се-регой завели знакомую песню:
- Мы проходили мимо… Женя, ты так хорошо выглядишь… А Серега и говорит: 'Тут Женька живет, давно не видели'.
- А цветы мы просто из любви, не на день рождения…
Я уткнула нос в букет - три хризантемы, не фига себе студенты разо-рились!
Длинный Роман глянул через мое плечо:
- Смотри, Серый, они уже торт лопают!
- Ой, ма-альчики пришли! - запели из комнаты уже 'поплывшие' под-ружки.
- А свечи задували? - ревниво спросил Серега, торопливо стягивая кроссовки.
- В моем возрасте, - поучающе сказала я, - стоимость свечей уже превышает стоимость торта! Да хватит вам тортика, иди руки мой!
- Жень, я открываю шампанское!
- Угу, только не в люстру!
Роман попал в дверцу шкафа, и дело пошло веселее. Народ прибы-вал с периодичностью в четверть часа - клялись, что не сговаривались, что проходили мимо, зашли попить чайку, поговорить, позвонить по те-лефону… пописать, наконец, - но только не из-за моего дня рождения. Цветов, тортов, бутылок все прибавлялось, сидячих мест - уменьшалось, пришлось пойти к соседям за табуретками.
Веселая, румяная и чуток хмельная я побрела на очередной звонок. Открыла дверь, не спрашивая и не заглядывая в глазок.
- И кого у нас еще не хватает?..
И осеклась.
Андрей стоял, прислонившись плечом к стене и похлопывая себя по бедру персикового цвета розой.
- Здравствуй, - сказал он.
- Здравствуй, - сказала я.
Он глубоко вздохнул, поглядел на потолок и начал заготовленную, похоже, речь.
- Извини, я знаю, сорок лет не празднуют…
В это время нас оглушил очередной взрыв смеха. Андрей осекся и заглянул мне за спину.
- У тебя гости… извини, я помешал…
- Ничего. Сегодня все приходят без приглашения.
Он принял это на свой счет.
- Я… - махнул рукой с цветком и отступил от двери. Я молча смотрела на него. Он был в джинсах и пестрой майке, хоть и явно дорогих, но все же не казался таким лощеным, компетентным и недоступным, как всегда. Даже волосы не такие уложенные. Через секунду стало понятно почему - Андрей взъерошил их пятерней. Он казался растерянным. Я спросила ос-торожно:
- Это мне?
- Что? А, да, извини, я дурак, это тебе! Я просто хотел поздравить… не знаю, розы какого цвета ты любишь…
- Этого! - мгновенно сказала я.
Мы молча смотрели друг на друга. Андрей снова взъерошил волосы.
- Знаешь… я без тебя, как без рук. Ничего найти не могу. Эта дура, которая тебя заменила…
- Аня сказала, ты на нее все время орешь.
- Да, но она такая бестолковая…
- На меня ты никогда не орал.
Он вдруг ухмыльнулся.
- Попробовал бы я!
- Ладно, скажи еще, что ты меня боялся!
- До смерти, - неожиданно сказал Андрей. Я захлопала глазами - не подозревала, что способна запугать мужчину.
- Я так боялся выставить себя дураком… Ну, знаешь, когда ты смот-ришь на меня своим фирменным взглядом поверх очков…
- Пошла за очками, - сказала я, не двигаясь с места.
- Мне все казалось, что ты воспринимаешь меня, как ну… мальчишку.
Э-э-э, да я не одинока в своей возрастной паранойе!
- Ты вернешься? - спросил Андрей.
- Я обдумываю этот вопрос.
- А если я пообещаю, что не буду… - он опять посмотрел на потолок, словно там у него была приклеена шпаргалка. - Что я постараюсь…
- Дело не в тебе, - перебила я.
- А в чем?
- Во мне.
Он моргнул.
- Ты мне тоже очень нравишься. Даже слишком очень.
На его лице появилась медленная улыбка. Очень идиотская, надо сказать. Но такой он был мне еще более мил.
- Правда? Тогда что…
- Цифры! - перебила я его.
- Что?
- Цифра сорок. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Он, сморщившись, смотрел на меня.
- Ты хочешь сказать…
Я нервно помотала в воздухе пальцами.
- Мне сорок лет! А тебе сколько? Тридцать есть?
Он помолчал.
- Женя. Это цифры. Просто цифры. Понимаешь? Тебя заклинило на цифрах!
- А ты понимаешь, что я буду ловить каждый твой взгляд на моло-деньких девочек, и думать - ну, вот оно?
Андрей сделал шаг ко мне.
- Мне нравится, когда меня ревнуют.
- А еще что тебе нравится? - слабо спросила я. Он был совсем рядом - такой теплый… такой… живой.
- Ты, - сказал он.
- У тебя хороший вкус! - сообщила я. И едва не шарахнулась в сторо-ну от его протянутой руки. Он заметил это, улыбка его стала еще шире.
- Роза.
- А?
- Возьмешь ты, наконец, эту чертову розу? Она же колется, как… не знаю что!
Я сунула нос в цветок. Пахнет… Андрей привалился спиной к стене рядом с дверью.
- Ну. И что будем делать?
По лицу его блуждала улыбка. Под его взглядом у меня опять начала кружиться голова.
- Розу взяла, - сказал Андрей. - Жень, возьми и меня тоже, а?
Я глядела на него и начинала понимать кое-что важное. Очень важное. Ну и что с того, что это не навсегда? Я, как ни странно, тоже не собираюсь жить вечно…
Я махнула розой. И сказала:
- Заходи!