Почему Вселенная так жестока к нам? Почему она настолько расчетливо и хладнокровно решает, кому жить, а кому умереть? В тот же вечер поехала на вокзал и взяла билет до Москвы. Завтра утром отбытие. На работе отпустили без проблем, вошли в положение, поэтому оставалось только очередной раз побросать вещи в чемодан и отправиться туда, где меня ждал мрак. Вот и закончилась нормальная жизнь, да и была ли она вообще? Сколько себя помню, все время бежала от неудач, скрывалась как можно дальше, но сейчас не уедешь и не скроешься, и самое ужасное, не изменишь случившегося, не повернешь время вспять. Моей маме было всего-то пятьдесят, отцу -пятьдесят три, разве такого конца они заслужили? И их дочери не было рядом, так как она продолжала спасать только себя. Наставления монаха не пошли мне впрок, я такая же, как и многие - эгоистка, не думающая о других.
Всю обратную дорогу не прекращала плакать, даже когда заканчивались слезы, продолжала рыдать в душе. Проводница, увидев мое состояние, отвела в свое купе и налила чая:
- Что с тобой случилось? Рыдаешь несколько часов кряду. Обидел кто?
- Нет. Я потеряла самое дорогое, что было в жизни. Родителей.
- Что же произошло?
- Погибли в автокатастрофе. Еду, чтобы опознать их тела, - и слезы очередным ручьем полились из глаз.
- Жизнь штука несправедливая. Никогда не знаешь, откуда ждать беды, – она похлопала меня по плечу и подлила еще кипятка в стакан, - ничего уже здесь не поделаешь, со временем станет легче. А сейчас можешь сидеть здесь и плакать столько, сколько захочешь. В купе все равно народа много, покоя не дадут, – и она вышла, оставив со своим горем наедине.
Колеса снова стучали по рельсам, только теперь этот стук болью отдавался в душе, ведь поезд везет меня, чтобы я увидела смерть самых любимых и родных людей во всем мире. В голове крутились воспоминания из детства: как мама устраивала веселые дни рождения, а отец сидел часами и надувал десятки воздушных шариков с самого утра, чтобы их принцесса проснулась и с головой окунулась в праздник; как папа гулял с нами в парках, как заранее ездил в Москву своим ходом, чтобы купить билеты в цирк. А как мама заботилась обо мне во время болезней? Этого не передать словами, она не спала ночами, засиживалась рядом, и неважно была ли температура или нет. Они любили меня всем сердцем, несмотря на постоянное упрямство и озорство, а главное, родители дали жизнь, благодаря ним научилась стоять за себя, добиваться поставленных целей и быть лидером. И вот, теперь я осталась одна, совсем одна. К слову сказать, сейчас по-настоящему поняла то, что чувствовал Лерон, когда лишился отца и матери.
В час дня поезд прибыл к перрону Казанского вокзала. Я снова здесь, снова иду в тумане пара, что вырывается из-под составов, будто бы и не покидала Москву. Выйдя на улицу, поймала такси и сразу же отправилась в больницу. И чем ближе подъезжали к этому месту, тем сильнее ныло сердце, а когда машина остановилась, я нехотя вылезла и еще какое-то время стояла у ворот, мне так не хотелось идти туда, не хотелось убеждаться в том, что их больше нет. Но обратного пути нет, поэтому вытерла руками мокрые глаза и направилась вглубь серых строений. В администрации сказали, чтобы я шла в морг. Когда все же отыскала мрачное здание с проржавевшей вывеской, не смела зайти внутрь. Из дверей показался мужчина в белом халате и сером фартуке. Он вышел на крыльцо, закурил сигарету и увидел меня, на его лице тогда застыл вопрос, так мы и стояли, пока он не докурил:
- Вы ко мне?
- Да.
- Пришли забирать?
- Опознать.
- Ну, тогда проходите, чего стоите-то. Время же идет.
И он усмехнулся, а у меня будто кинжалом полосонули по сердцу. Зайдя внутрь, ощутила запах смерти, тот был повсюду. Патологоанатом сопроводил в холодное помещение, вдоль стены которого стояли стеллажи с трупами, мужчина прошел среди них, после чего выкатил две каталки и подозвал меня:
- Баталина? – спокойно спросил он.
- Да.
- Тогда, вот.
И одним движением отвернул полотна. В глазах мгновенно потемнело, передо мной лежали они, совершенно бледные, с множеством ран и синяков на лицах, груди и руках. У отца была зашита голова, а у мамы неестественное положение шеи. Закрыв рот рукой, готова была упасть, но все тот же спокойный голос отвлек:
- Это они? Ваши родители?
- Да.
- Очень хорошо. Пройдемте в кабинет, необходимо подписать документы.
Бездушное создание снова накрыло их и поставило на место, где они потерялись среди других. Остальное помню смутно, мы пошли в его кабинет, подписывали какие-то бумаги, о чем-то переговаривались, отчетливо запомнилась лишь фраза о том, что причиной смерти мамы послужил перелом шеи, а у отца глубокая травма черепа в результате лобового столкновения с грузовым автомобилем марки "КАМАЗ". И как такое могло произойти? Отец всегда очень аккуратно водил машину и тщательно следил за исправностью своей старенькой "Вольво". Машину полностью смяло, поэтому эксперты не смоги установить, было ли это следствием поломки, так что записали в заключении: "Не справился с управлением и выехал на встречную полосу".
Мне сказали, что я смогу забрать их примерно через неделю, когда окончательно закроют дело.
Не знаю, не помню, как добралась до дома, просто очнулась перед дверью квартиры, вставила ключ в скважину и никак не могла повернуть, затем разрыдалась. Снова всплыли все воспоминания, только теперь их сопровождали образы бледных мамы и папы, лежащих на металлических столах. Через какое-то время все же заставила себя зайти внутрь. Не включая свет, прошла в спальню и рухнула на кровать.
Следующим утром разбудил звонок в дверь, на пороге стояла Ника, она буквально залетела в коридор и крепко обняла:
- Прими мои соболезнования.
- Спасибо.
Мы сидели за столом, кажется, пили чай и просто молчали, смотря кто куда.
Глава 16
В джунглях…
Сегодня я сам не свой. Состояние будто меня топтало стадо слонов. За окном снова льет дождь, отчего клубы пара врываются в комнату и росой оседают на мебели.
Этой ночью опять видел ее во сне, Валери смотрела на меня глазами полными боли. Она покинула дом уже более года назад, но чувства, воспоминания дней и ночей, проведенных вместе - живы, словно все произошло только вчера. Почему не могу забыть эту женщину? Почему не могу только лишь ненавидеть? Единственное средство забыться хотя бы на время - это в очередной раз идти на охоту, но даже внутренний демон устал от крови. Больше не хочу держать в руках трепещущие души убийц и насильников, не хочу вершить суд. В последнее время все чаще задумываюсь, а имею ли право на это? Возможно, я просто убедил себя в том, что должен карать всех подонков и мерзавцев в этих лесах, но так ли оно на самом деле?
С тех пор, как Валери сбежала, я уничтожил около пяти банд, каждого из них постигла страшная смерть, их лагеря превратились в их же кладбища. И каждый раз, когда разрывал на части очередного бандита, перед глазами возникали мать и отец, полыхающие в огне. Но мне не становится легче.
По возвращении домой снова приходит боль, а зверь стонет и требует еще жертв, чтобы утолить жажду мести. Как я могу остановить его? Казалось, усмирить демона могла Валери, я полюбил ее, однако она исчезла, оставила ни с чем. В одночасье страданий прибавилось в разы, теперь зверь внутри хочет не только отомстить за родителей, но и утопить в чужой крови боль от разлуки. Вот и сегодня кого-то постигнет кара, ведь я уже чувствую их, эти нелюди бродят в джунглях и творят свои темные дела, думают, что им море по колено, но как же они заблуждаются!
После таких мыслей становится легче, демон доволен, он в предвкушении и ждет заветного часа.
Однако от сладостных дум отвлек Клавье, он в очередной раз без стука зашел в комнату и медленной походкой прошел к бюро, после чего протянул утреннюю газету:
- Посмотри, что там на первой полосе.
На первой странице были напечатаны фотографии нескольких детей из приюта Пномпеня, они пропали около недели назад, а полиция потеряла их след у границ Сием-Рипа.
- Ты думаешь, эти дети могут быть здесь?
- Я этого не знаю, Лерон.
- С детьми все усложняется, я не могу убивать бандитов у них на глазах.
- На самом деле, я пришел к тебе с другим разговором, – и Клавье сел в кресло напротив. – Ты устал Лерон, устал так жить, а сейчас добавились мысли о Валери, я хочу помочь тебе.
- Как же ты хочешь это сделать? Вроде бы я не обращался за помощью, разве нет?
- Не пытайся обороняться, все это бессмысленно. Тебе пора забыть о ней и для этого есть веские причины.
- Что с ней? – внутри все содрогнулось.
- Я связывался с ее семьей в надежде поговорить, но мать Валери дала ясно понять, что нам всем больше нет места в ее жизни. Она нашла другого и скорее всего уже вышла замуж.
- Зачем ты рассказываешь мне об этом? – от его слов в венах закипела кровь, резко ощутил прилив сил и желание кого-нибудь задрать.
- За тем, что пришло время отпустить ее. Она безвозвратно потеряна.
- Уходи, Клавье! – я зарычал и готов был сломать стол. – Уходи немедленно!
После чего вскочил и выпрыгнул из окна, ноги несли меня только в одно место - в джунгли. Я ничего не замечал, просто мчался навстречу неизвестности, а когда остановился, понял, что вокруг царит глубокая ночь. В лесах слышалось шуршание и бесконечная возня под слоем листьев и веток, то были мыши, змеи, пауки, они вышли на охоту, как и я. Осмотревшись, понял, что здесь еще не бывал. В воздухе стоял отчетливый запах застоявшейся воды и плесени - болота! Перебираясь через топи по деревьям, пытался понять, что могло привести зверя сюда, а через час вышел к заброшенной хижине. Она стояла посреди болот, вся покосившаяся и почти разрушенная, но внутри слышалось отчетливое биение сердца, а нос улавливал запах крови.
Я беззвучно, практически крадучись, подошел к окну и заглянул внутрь, там, под ворохом сухих пальмовых листьев кто-то прятался, он лишь изредка вздрагивал и старался укрыться еще больше. Тогда зашел внутрь и слегка приподнял несколько листков. На меня уставились два больших черных глаза полные слез. Да это же ребенок! С виду лет семь или восемь, вся одежда изорвана, на лице множество ссадин с запекшейся кровью. Мальчик смотрел на меня, не понимая, кто я и что с ним сделаю, но вскоре заговорил:
Говорят на кхмерском
- Пожалуйста, отпустите меня. Я не хочу туда возвращаться, пожалуйста, – и несколько крупных слез упало с ресниц.
- Кто ты? – я разглядывал его, пытался уловить странный запах на клочьях одежды.
- Сэм. Пожалуйста, не отводите меня к ним.
- Я не враг тебе и не знаю, о ком ты говоришь. Как оказался здесь, среди болот?
Малыш вытер лицо грязными руками, после чего сел, прижав колени к груди:
- Нас долго везли в темной машине, потом мы оказались в лесу. Взрослые вытащили нас и посадили в клетку, чтобы не смогли убежать.
- Сколько же вас было?
- Пятеро, - и он раскрыл ладонь.
- И как ты убежал?
- Когда один из взрослых открыл дверь, чтобы дать нам еды, остальные начали плакать и бросаться к нему, просить, чтобы нас отпустили. Он принялся бить всех ногами, я же сидел у самой двери и пока господин отвернулся, выбежал.
- Что эти взрослые хотели с вами сделать?
- Я не знаю, они рассматривали каждого и говорили, что у нас хорошие тела и здоровые зубы.
- Ясно, – этих слов было достаточно, чтобы понять. Опять торговцы живым товаром.
- Ты помнишь, где вас держали?
- Да.
- Тогда пойдешь со мной.
Но Сэм забился в угол и начал мотать головой.
- Нет, не хочу! Вы же сказали, что не навредите мне!
- И я сдержу обещание. Но там остались твои друзья, им ведь нужна помощь, правда?
- Нужна, только те люди с автоматами, они убьют нас.
- Не убьют.
- Кто вы, господин? Почему у вас такие глаза и хвост?
- Я тот, кто следит за порядком в этом лесу и не позволяет плохим людям делать больно хорошим.
- Как Лесной дух? – мальчик немного успокоился.
- Да.
- Хорошо, тогда я покажу место.
- Только скажи напоследок, Сэм? У вас есть родители?
- У некоторых да, у меня нет, я из приюта, как и Софир с Пичем.
- Ладно, идем, надо помочь твоим друзьям.
Мы пошли вглубь леса, осторожно обходили топи, пробирались сквозь ветви деревьев. Сэм вел себя как настоящий мужчина, он не плакал и больше не боялся. Спустя час впереди показались огни, эти выродки организовали свои вольеры посреди болот, чтобы до них сложнее было добраться. Мы тихо подошли к лагерю, после чего мальчик показал то место, где должны были сидеть остальные:
- А теперь, Сэм, оставайся здесь и ни за что не ходи за мной.
- Но я тоже хочу помочь.
- Ты уже помог, ты стойко и храбро повел себя, привел Лесного духа в этот лагерь. Сейчас же пора и мне поработать.
- Хорошо. А ты вернешься?
- Обязательно.
Оставив Сэма в небольшой чаще, направился в самое сердце лагеря, в этот момент глаза улавливали каждую тень, уши - каждый шорох. Миновав палатки, нашел ту самую клетку, однако она была пуста, лишь алая от крови земля и более ничего. Тогда втянул носом воздух, голова сама собой повернулась в сторону болота, что расположилось неподалеку. А оттуда выглядывали спины и головы детей, бездыханные тела лежали у края топи, их медленно затягивало на дно. Я опоздал. Не смог спасти их, но еще могу восстановить справедливость, ведь эти твари здесь, я чувствую их зловоние. В сердце разгорелась небывалая ярость и, не дожидаясь "разрешения", вошел в одну из палаток. Я перегрыз глотку каждому, они даже не успели понять, что с ними случилось, но остальные услышали возню. Выродки повыбегали из палаток и окружили ту, в которой находился я. Они стреляли усердно, изрешетив брезент, но меня там уже не было. Когда же магазины опустели, а дым рассеялся, мерзавцы усели лишь одно - узреть гнев демона, который принялся разрывать на части их тела. Скоро все закончилось, а я направился в сторону чащи, где оставил мальчишку.
Тот сидел и плакал навзрыд, но увидев меня, резко вскочил и бросился обнимать:
- Там стреляли! – пищал он.
- Знаю, но Лесного духа невозможно победить.
- А где мои друзья?! Ты спас их?!
В этот момент стало очень больно, и как я мог сказать этому ребенку, что его друзья мертвы?
- Их спас другой дух, тот, что живет на небесах. Они сейчас с ним.
- Он вернет их домой? А как же я?
- Он отведет их в новый дом, а тебя провожу я.
- Хорошо.
Мы пошли в сторону поместья, но путь туда был неблизкий, а Сэм и так ослабел, поэтому взял его на руки и побежал. Когда добрались до дома, мальчик уже спал, я тихо зашел в парадные двери, в этот момент мне навстречу вышла Совади, она смотрела на нас и не могла понять, что происходит.
- Не смотри на меня, как на призрак Гамлета. Лучше возьми мальчишку и уложи спать.
- Но откуда он у тебя?
- Поохотился неудачно.
Совади взяла Сэма из моих рук и сразу же изменилась в лице:
- Да он избит! И весь в крови! – после чего ее взгляд снова перешел на меня. – Неужели это один из тех детей, что пропали в Пномпене?
- Да.
- А где же остальные?
- К сожалению, выжил только этот, - в очередной раз все перевернулось внутри. – Завтра вымоешь его, накормишь, а Сози отвезет обратно в приют. Все ясно?
- Да, - Совади прижала к себе мальчика и пошла наверх.
Я вернулся в свою комнату, смыл с себя кровь и лег в постель. Перед глазами так и стояла та ужасающая картина. И как люди могут быть настолько жестокими, чтобы вот так поступать с маленькими и невинными душами? Они же ни в чем не виноваты. Все-таки я нужен этим лесам, нужен тем, кто еще не утратил своей совести, демону суждено вечно бродить по джунглям, демон обязан вырезать эту нечисть, а иначе в моем существовании нет смысла.
На следующее утро решил спуститься к остальным. Почему-то возникло непреодолимое желание посмотреть на Сэма, ведь это первый ребенок, оказавшийся здесь за сто пятьдесят лет. Неслышно подойдя к дверям столовой, посмотрел на то, что там сейчас происходило. Мальчик сидел за столом, болтал ногами, чистый и причесанный, перед ним стояла большая тарелка, на которой дымился только что приготовленный омлет. Мне сразу вспомнился момент, когда Валери первый раз принесла поднос с завтраком в комнату. И пока вспоминал прошлое, не заметил, как Сэм увидел меня и уже стоял напротив:
- Доброе утро, господин Лесной дух! – весело произнес ребенок.
- И тебе доброго утра, Сэм!
- Идемте за стол, я хочу угостить вас.
- Нет, ешь сам. Лесные духи не едят омлет, - слегка усмехнувшись, сказал я.
Но в разговор вмешалась кухарка:
- А еще Лесные духи не носят белых рубашек и не живут в старинных домах. Так что не капризничай, а садись за стол! Сэм, как только проснулся, сразу захотел увидеть тебя.
- Хорошо.
Сейчас все сидели вместе, неподалеку устроился Клавье и тихо наблюдал за происходящим. В моей душе возникли странные чувства, рядом с этим мальчиком демон будто бы уснул. После завтрака Сэм вытянул меня на улицу и попросил показать свои земли, так мы бродили вдвоем по окрестностям, он постоянно что-то спрашивал, а я отвечал. Затем мальчик подбежал к манговому дереву и попросил сорвать фрукт, он с таким восторгом наблюдал, как его спаситель в одном прыжке оказался на самом верху, что после, то и дело просил научить его так же высоко прыгать, не обращая внимания на сорванное манго.
К вечеру нужно было решать вопрос с возвращением Сэма в приют, когда он услышал наш разговор, то забежал в мою комнату и чуть ли не плача, стал просить оставить его здесь:
- Господин Лерон? Можно я останусь, хотя бы на один денек? Я не хочу в приют, там больше нет моих друзей! Почему они покинули его, а я должен вернуться?
- Сэм, - мне было тяжело, но как я мог оставить здесь ребенка, - я не похож на обычных людей, ты же должен вернуться и найти нормальную семью. Посмотри на меня. Я похож на зверя.
- Нет! Вы не зверь, вы тот, кто умеет помогать.
В этот момент в дверях показался Сози и сказал, что машина готова, тогда мальчик расплакался и медленно побрел в его сторону. Они вышли из комнаты и направились вниз по лестнице. Я же не понимал, что происходит сейчас в душе, снова нахлынули воспоминания о детстве, о том, как родители относились ко мне, о том, как встретился впервые с людьми, о появлении Валери, а когда вспомнил все до последнего мгновения, сомнения исчезли сами собой.
Я выпрыгнул из окна и встал напротив Сэма:
- Знаешь, ты можешь…, - но не успел договорить, как мальчик обнял меня за ноги и крепко прижался.