В этот момент из-за лачуги вышли еще несколько мужчин с автоматами наперевес и быстрым шагом проследовали к нам, один из них нацелился на Сози. Они о чем-то переговаривались, но этого диалекта я разобрать не могла, какая-то смесь вьетнамского и кхмерского. Сози пытался объяснить им, что я друг очень влиятельного человека, и он не потерпит подобного, однако их это не волновало. Тот, что представился Сомом, произнес на кхмерском:
- Либо ты сейчас уйдешь с дороги, либо я пристрелю тебя!
Но Сози не отступал, тогда этот бандит вытащил пистолет и выстрелил в грудь моему другу, я хотела броситься к нему, но меня оттащили, после чего затолкали в быстро подъехавшую машину. Оставалось только наблюдать, как Сози лежит на земле, истекая кровью, а меня увозят в неизвестном направлении. Пока пребывала в шоке, не сразу поняла всего ужаса, но через полчаса из глаз хлынули слезы, ведь никто, ни один человек с рынка не вышел и не помешал им.
Спустя несколько часов пути в темном кузове автомобиля, почувствовала, как машина свернула на ухабистую дорогу, а о крышу заскреблись ветки, значит, сейчас мы где-то посреди леса. Еще через час машина остановилась. Один из негодяев открыл створы и приказал немедленно выйти, когда же я спрыгнула на землю, обнаружила что-то вроде палаточного лагеря. Ко мне подошел Сом и заговорил:
Говорят на английском
- Мы давно тебя заприметили, ты пойдешь за хорошую цену.
- Вы решили меня продать? Кому? – я прекрасно понимала, что попала в лагерь торговцев живым товаром, так как от нас недалеко расположился барак, в котором сидело еще около тридцати девушек, правда, они все были азиатками.
- Есть один влиятельный человек, он любит белых женщин.
После чего Сом затолкал меня в этот самый барак и удалился, сидевшие там девушки начали переглядываться и перешептываться, но я понимала их речь, некоторые говорили на вьетнамском, другие на кхмерском:
- Смотри. Белая. Она явно достанется какому-нибудь главарю, не то, что мы.
Затем я спросила:
Говорит на вьетнамском
- Когда прибудут покупатели?
Они тогда еще больше изумились, после чего одна из них подсела ко мне поближе и тихо заговорила:
- Послезавтра. Говорят, будет несколько важных птиц. Одному из них ты, скорее всего, и достанешься.
- Как тебя зовут?
- Фам Хо.
- А я Валери.
- И откуда ты?
- Из России.
- Правда? Мой двоюродный брат там работает, раньше часто помогал, но сейчас и у него тяжелые времена.
- Как вы все сюда попали?
- Кого-то выкрали, некоторые сами пришли. Лично меня вытащили прямо из дома, грозились перестрелять всю семью, если отец будет сопротивляться, поэтому ушла молча.
- И куда же нас отправят?
- Не знаю, куда угодно, самое ближайшее в Бирму, там бандитизм и проституция процветают.
- Наше дело дрянь. Верно, Хо?
- Верно, – и она опустила голову в попытке скрыть покрасневшие от слез глаза.
Мимо нас то и дело сновали эти мерзкие твари с автоматами наперевес. А я сидела и думала, куда же в итоге меня завела судьба. Может быть, стоило терпеть выходки Гордеева, тогда бы я, по крайней мере, была дома, а не здесь. И никто не придет, никто не спасет как в сказке, в которую почти поверила. Все это большая ложь по имени жизнь.
Тем временем на джунгли опустились сумерки, вокруг летало множество москитов, которых было все труднее и труднее отгонять. Девушки устраивались на земле, а я все сидела и пыталась сообразить, что же делать дальше? Хотя, что я могу? Ничего! Фам долго смотрела на меня, а потом не выдержала и спросила:
- У тебя есть здесь кто-нибудь? Или ты одна?
- Одна. В том доме, где остановилась, никто искать не будет.
- Меня тоже, семья большая. Мама, конечно, рыдала, но уже ничего не сделаешь, похищенные девушки исчезают навсегда. Из этого Ада никто не возвращается. Тем более, камбоджийские власти нас искать не будут.
- Сколько ты уже здесь?
- Месяц. За это время привезли еще около десяти девушек, сегодня тебя, так что, на торгах будет, кого предложить.
После этих слов я откинулась на плетеный забор и прикрыла глаза, во всем теле чувствовалась дикая усталость из-за пережитого стресса. В голове до сих пор не укладывалось, что эти животные вот так просто убили Сози. На моих глазах впервые убили человека, и подобное ощущение ничем не передать, можно только безутешно скорбеть. Полгода жизни в Раю закончились падением в самое пекло Ада. А Лерон наверно думает, что его Валери подло сбежала.
Всю ночь ворочалась и не могла заснуть, в груди все сжималось, ведь мне так не хотелось всего этого. Как же я закончу свою жизнь? Попыталась сбежать от одного, попалась в руки к другому, а в результате оказалась на ярмарке рабов. Господи! Как же хочу закрыть глаза, а открыв, оказаться в Москве в своей небольшой, но уютной съемной квартирке.
Под утро глаза сами начали закрываться, но вокруг пошла жуткая возня, мужчина зашел в барак, занес ведро и оставил в центре. Это был туалет, куда девушки ходили по очереди, а мерзавец стоял и, ухмыляясь, смотрел, как они снимают белье. Я подумала, что лучше описаюсь, чем доставлю ему такое удовольствие. Когда все закончили, он вопросительно посмотрел на меня, затем указывал взглядом на ведро, но я лишь сморщилась и с отвращением отвернулась, благо мочевой пузырь еще молодой и может долго терпеть.
А через час все тот же бандит принес ветку с бананами и швырнул на землю, пленницы тут же разобрали их, а Фам прихватила два и одним поделилась со мной:
- Бери.
- Нет, спасибо.
Но она не послушала и вложила банан в руку:
- Ешь! Так можно и сознание потерять. Если будешь вялой и слабой, они просто напросто изнасилуют тебя и прикончат, а тело бросят в джунглях на радость зверям. Поверь мне. Я уже видела такое.
Пришлось съесть, так как подобная участь выглядела пострашнее любого плена. Вскоре в барак заявился Сом и произнес:
- Покупатели прибудут завтра с восходом, так что сегодня будете мыться и наводить лоск, чтобы сиять подобно росе к завтрашнему дню.
И после очередного бананового обеда началось, несколько человек зашли и занесли ведра с водой, затем приказали всем пленницам раздеваться. Девушки послушно стали снимать вещи, я же стояла неподвижно, тогда один из них подошел и, замахнувшись прикладом, сказал снимать одежду. Пришлось послушаться. Стягивая с себя вещи, молилась и просила прощения у отца, матери, за то, что вот так сбежала. За процессом наблюдал практически весь лагерь, они свистели, хлопали в ладоши и шлепали некоторых девиц, когда же разделась я, они и вовсе завизжали, как стая бешеных бабуинов, ведь перед ними стояла голая европейка. Сом зашел к нам и велел выстроиться в ряд. Он проходил мимо каждой и рассматривал фигуры, у одной из девушек был шрам на животе, поэтому он вывел ее из строя и вытолкал к мужчинам, его последними словами были следующие: " Я продаю только лучшее, а эта бракованная, так что, наслаждайтесь!" Несчастная лишь громко закричала, когда ее подхватили и унесли в лес, а спустя полчала истошных криков, она замолчала. Меня уже просто трясло ото всего происходящего.
С окончанием процедуры, мы оделись в чистое, что нам также швырнули в ноги.
Фам пыталась успокоить меня, несмотря на то, что сама была напугана, но я не успокаивалась, продолжала молиться вслух.
К вечеру все более или менее стихло, эти звери получили свое и расслаблялись у костра, а мы сидели с опущенными головами.
Когда же все готовились ко сну, я почувствовала странную тишину, такое затишье обычно бывает только перед грозой. Казалось, что сейчас разверзнуться небеса и пойдет жуткий ливень, который затопит все здесь, поглотив каждого подонка. Но вместо дождя послышался какой-то шорох, а через секунду пронзительный крик и снова тишина. Все мгновенно повыбегали из палаток и, освещая темную землю фонарями, бросились искать источник шума, один из них вышел вперед и принялся светить в джунгли, как вдруг из мрака что-то вылетело, затем упало и покатилось по земле, а остановилось у ног Сома. Это была оторванная голова бандита, через секунду из леса начали вылетать оторванные руки и ноги. Банда тут же принялась палить по темноте, девушки закричали и сбились в угол, а я стояла в центре и смотрела на все происходящее.
И тут началось такое, от чего сердце замерло, тошнота подкатила к горлу. Нечто выскочило из леса и с невероятной скоростью влетело в самый центр группы, оно подбрасывало бандитов одного за другим и разрывало на части, кому-то перегрызало горло, некоторых просто ломало напополам. Они даже не успевали опомниться. Пока творился этот ужас, сквозь истошные крики, услышала слова одной вьетнамки, она смотрела на существо и постоянно произносила: "Rừng qui, Rừng qui ", - что означало "Лесной демон".
Когда существо перебило всех бандитов, коих насчитывалось порядка пятидесяти человек, то направилось к последнему – Сому. Тот попытался попасть к нам, но оно настигло его у самого барака и на глазах у всех разорвало на множество частей. Закончив с главарем банды, создание выпрямилось и посмотрело на нас, тогда-то я и увидела два ярко-зеленых глаза:
- Лерон? – еле дыша, произнесла я.
Но он ничего не ответил, только подошел ближе и протянул окровавленную руку, когда же вывел меня из барака, то грубым, почти рычащим голосом, произнес остальным:
- Идите домой.
Пленницы продолжали сидеть в углу и не двигались, лишь Фам подошла ко мне и сквозь слезы сказала:
- Спасибо женщина Rừng qui, ты привела его и спасла нас.
Лерон увел меня оттуда. Мы подошли к машине, за рулем которой сидел Сози! Живой и невредимый! Тогда не выдержала и начала кричать на Бонно:
- Что ты за нечисть такая?! И что вообще происходит?!
- Я все объясню тебе дома. Сейчас садись в машину, Сози отвезет тебя в поместье.
- А ты?!
- На мне кровь и я не разъезжаю в машинах, мои дороги – это джунгли.
Плача и дрожа, села в машину. Сози, молча, завел автомобиль и повез нас в поместье.
Глава 9
Тайные страсти…
Спустя шесть часов подъехали к воротам, Сози заглушил мотор и помог мне вылезти из авто.
Меня встретили все. Совади плакала и как всегда причитала вслух, а Клавье подошел и крепко обнял. Когда мы зашли в дом, я поднялась в свою комнату, ни видеть, ни говорить с ними желания не было.
Пусть и не знала практически ничего об их настоящей жизни, но уже понимала, что мне здесь не место. Все вокруг лгут! А я достаточно долго сносила вранье. И после всего случившегося решила покинуть это место, чего бы мне это ни стоило. Лучше вернусь домой, уеду в какую-нибудь глушь и начну новую жизнь без всей этой экзотики. Надоело! Передо мной были открыты все двери, однако умудрилась испортить себе все, что только можно за каких-то пару с половиной лет.
Лежа на кровати, смотрела в окно и пыталась придумать, что скажу этому убийце и садисту, который, как оказалось, расправляется с людьми так же ловко, как жонглер с мячиками. Банда Сома безусловно заслуживала наказания, но не такого. Он мог обезоружить их, вызвать полицию, но решил устроить самосуд и потешить свое звериное нутро, выпотрошив пятьдесят человек меньше чем за час. Мне пришлось увидеть такое, от чего многие просто сходят с ума, хотя кто знает, может и постигнет подобная участь, если проживу здесь еще хотя бы неделю. А ведь Лерон предупреждал, но мы же стараемся не верить в худшее, пытаемся относиться к таким вещам, как к очередному приключению, в общем, как всегда - сама виновата.
Спустя пару часов, в дверь постучал Клавье, он робко заглянул в комнату:
- Валери? Могу я войти?
- Простите, Клавье, но у меня нет сейчас желания разговаривать.
- Я все понимаю, тем не менее, должен поговорить с тобой прежде, чем ты встретишься с Лероном.
Тогда, молча, позволила ему войти, а сама села в кресло:
- Слушаю вас.
- Сейчас настало время рассказать тебе правду о нем, и мне очень жаль, что пришлось так долго ждать.
- Рассказывайте, хотя уже не вижу большой нужды в этом.
Клавье лишь глубоко вздохнул, после чего сел на край кровати:
- Как ты думаешь, сколько Лерону лет?
- Двадцать пять, плюс-минус… - отвечала с большим нежеланием и старалась не смотреть на мажордома.
- Лерону сто пятьдесят лет.
- Что?! Вы шутите?! – я даже подскочила с места. – Не думаю, что сейчас лучшее время для этого!
- Какие уж здесь шутки? Это правда, Валери. Ему сто пятьдесят, мне двести семнадцать, Совади двести, Теу - сто сорок семь, Сози сто девяносто, а Тяну - сто семьдесят семь.
- Как такое может быть?
- В те далекие времена, когда в Камбоджу только начали прибывать французы, среди первых поселенцев была и семья Лерона. Отец Алан Бонно, мать - Сильвия Перес, а также несколько слуг, в число которых входил и я. Семья Бонно имела достаточные средства, чтобы построить здесь дом и благополучно жить, в их задачу входило изучение этой страны, описание флоры и фауны. Но! Спустя несколько лет мирной жизни, группа археологов наткнулась на Ангкор, тогда там были сплошные джунгли. Алан естественно, как человек науки и истории, вошел в эту группу, они принялись вырубать леса, чтобы очистить и изучить найденные храмы. И когда первые топоры коснулись деревьев, то уже вечером на пороге дома месье Бонно стоял местный, как выяснилось, один из тех, кто жили в лесах. В ту эпоху кхмеры поклонялись индийским божествам и практиковали различного рода обряды. Так вот, - Клавье поднял голову и посмотрел на меня, - этот местный - жрец, сказал Алану, чтобы он прекратил вырубать леса, ведь раз он живет на этой земле, то должен уважать ее. В противном случае жрец обещал наслать жуткое проклятье на всю семью, однако глава семьи никогда не верил в колдовство и мистику, поэтому вежливо выслушал местного и солгал, пообещав оставить джунгли в покое. А на следующий день, как ни в чем не бывало, отправился к своим товарищам, и они снова принялись за работу. И вроде бы все забылось, жрец больше не появился, археологи успешно занимались раскопками, но спустя месяц произошло нечто странное. Мадам Сильвия возвращалась после прогулки и наткнулась на сверток у порога. Он был перевязан голубой лентой, она решила, что это подарок любимого супруга, а когда развернула, то с криками отбросила в сторону.
- И что же там было? – мне с трудом верилось во все, о чем рассказывал Клавье.
- Уродливый младенец, вырезанный из обугленного полена. Все его лицо было испачкано кровью, а изо рта торчали жуткие клыки. Сильвия долго не могла прийти в себя, она все время винила Алана в том, что он не послушал того человека, и теперь они прокляты. Месье Бонно утешал ее, убеждал в нелепости всего случившегося. Затем Сильвия успокоилась и жизнь потекла неспешно, а через пару месяцев она узнала, что ждет ребенка. Их радости не было предела, Алан буквально носил жену на руках, сдувал пылинки, мы все ждали наследника, а про тот сверток и мнимое проклятье – забыли.
Беременность протекала хорошо, Сильвия чувствовала себя прекрасно, и когда пришло время появиться ребенку на свет, она была спокойна как никогда. В дом пригласили повитуху из местных, Алан находился все время рядом, держал ее за руку. Только вот когда младенец родился, повитуха резко бросила его на кровать в ноги матери и в ужасе убежала прочь. Алан обошел жену, чтобы посмотреть на ребенка, а увидев, опустился на колени и закрыл лицо руками, Сильвия же просто потеряла сознание. На простыне лежало нечто, наполовину человек, наполовину детеныш зверя. Кожа была красная и плотная, на голове и спине рос черный пух, а главное, был хвост. Первым, кто взял на руки кричащего уродца, был я. Пусть мое сердце и содрогалось от страха, но это же был ребенок, которому даже не перерезали пуповину, не запеленали и не дали матери, а просто швырнули в сторону. Имя дал отец, назвали в честь прадеда - Лероном, Сильвия не подходила к колыбели около пяти месяцев, Алан также сторонился, лишь изредка заглядывал в колыбель, чтобы удостовериться дышит ли ребенок, они называли его – существом. Все это время за ним ухаживал я, так как остальная прислуга покинула поместье. Но Лерон был сильным мальчиком, он цеплялся за жизнь, хорошо ел и быстро рос. Постепенно Сильвия стала проявлять к нему интерес, он же был так рад, что начинал повизгивать от счастья, когда она подходила, только этот визг походил скорее на животный. Алан боялся, что мальчик будет подобен зверю, не сможет говорить или ходить на двух ногах, однако, наперекор всем, Лерон заговорил рано и так же рано пошел. Родители полюбили своего необычного сына, пусть он выглядел не так как все, но у него было доброе сердце, он рос отзывчивым и душевным ребенком, горячо любил своих отца и мать.
Я слушала эту историю и чувствовала, что готова заплакать.
- Но как случилось так, что вы живете уже более ста лет?
- А вот это самая ужасная часть нашей истории. Когда Лерону исполнилось двадцать семь, он стал невероятно силен и с трудом сдерживал свои звериные повадки. Бонно практически не управлял собой, когда впадал в ярость. Мы долго совещались и решили, что лучше в такие моменты отпускать его в джунгли, где он сможет выплеснуть энергию и поохотиться. Все шло как надо до одной роковой ночи, Лерон вернулся домой весь в крови. Он напал на человека, правда то был бандит и хотел ограбить деревенского, но, тем не менее, Лерон убил этого проходимца, не сдержав свою силу. Тогда-то и случилось нечто, проклятье проснулось, и мы перестали стареть, все до одного! А к тому времени в поместье уже жили и работали Совади, Теу, Сози и Тян. Так началась новая эра в нашей жизни. Мы всегда были вместе, поддерживали друг друга и, решив скрыться от глаз, посвятили себя вечности.
На этом Клавье прервался, так как в окно запрыгнул Лерон. Он посмотрел на меня и сказал:
- Можешь идти Клавье, дальше расскажу я.
Но мне было достаточно на сегодня всего, что услышала, поэтому встала, прошла в конец комнаты и открыла дверь:
- Прошу вас, господа, уходите. Я больше не желаю ничего слушать.
Лерон подошел и хотел взять за руку, но я отдернула ее и опустила глаза:
- Не надо, лучше уходи. Я готова выслушать тебя, но не сегодня.
Он не стал спорить и вышел прочь, затем ушел и Клавье, а я села на пол в углу и уткнулась лицом себе в колени. В голове творился полнейший хаос. Не было сил плакать, бояться, даже думать, поэтому спустя полчаса поднялась, добрела до кровати и сразу же уснула.
Наутро проснулась с дикой болью в голове, ведь как полагается, всю ночь мучили пережитые кошмары. Совади принесла завтрак в комнату и смотрела на меня глазами полными печали. Она боялась заговорить:
- В чем дело, Совади? Что ты хочешь сказать?
- Девочка моя, я просто переживаю за тебя. Клавье сказал, что ты теперь знаешь обо всем.
- Да, знаю. Кстати, вы очень хорошо выглядите для своего возраста, – грустно усмехнувшись, ответила я.
- Скажи мне честно, Валери, ты теперь хочешь покинуть нас?
- Не знаю, сердце еще не решило, хотя разум говорит - да. Я не подхожу вам, ты же понимаешь это?
- Понимаю, только вот Лерон.
- Что Лерон?! – я резко подняла голову и сердито посмотрела на нее.