Прощай временное обиталище Бертолда Гринвуда! Она села сегодня с утра за руль джипа вовсе не для того, чтобы навестить тут своего знакомого пожарника, который прошлой ночью вел себя с ней, мягко говоря, не очень прилично и поэтому не заслужил, чтобы его навешали.
Просто ей захотелось поехать в соседний городок, взглянуть на жизнь, от которой она уединилась в доме на лесном озере...
День прошел великолепно, Дженифер подобного даже не ожидала.
Оставив машину на центральной площади, рядом с участком шерифа, она обошла магазины, заглянула на почту, где купила свежий номер издания, в котором работала. Приятно было узнать, что "Живую планету" здесь любят.
- Газету тут выписывают многие. Она очень популярна в наших краях, - заверил ее почтовый служащий. - Читают все - и взрослые, и дети!
Это известие, а также короткий визит в банк, где Дженифер сняла со счета небольшую сумму, чтобы пополнить запасы наличных, напомнили ей, что нельзя долго баловать себя отдыхом. В Линневорде ее ждали дела. Во-первых, работа в редакции, писание статей. Ей неплохо за них платили, но это занятие отнимало у нее уйму времени и сил. А во-вторых, - и в этом она впервые призналась себе после смерти Норберта! - поиски своего суженого.
При мысли, что все придется начинать с нуля, - ведь новый муж, это новый старт в жизни - у нее просто опускались руки. Но иного выхода не было: одной страшно трудно. Должна быть рядом чья-то поддержка, чье-то доброе слово, чья-то надежная рука и добрый внимательный взгляд...
Ладно, не завтра же ей принимать решение о новом замужестве, на размышления есть еще время. Да, собственно, и кандидата-то еще рядом никакого нет! Бертолд Гринвуд, похоже, не в счет. Он, по его же собственному признанию, любитель случайных связей, да еще, как оказалось, и ночных купаний, явно не подходил на эту роль...
А впрочем, стоп! - велела она себе. Надо обо всем этом забыть до тех пор, пока можно будет снова доверять своей разгоряченной последними событиями голове. С решениями, меняющими жизнь в корне, ни в коем случае нельзя было спешить. Гораздо проще избежать неприятностей в начале пути, чем долго и мучительно расхлебывать кашу потом!
Добравшись до дома, когда начало вечереть, и выйдя из машины, Дженифер прежде всего почувствовала запах дыма. Она подумала было, уж не пожар ли это опять? Но тут же успокоилась. Горели сосновые ветки на месте, определенном для костра. Кроме того, слышалось характерное шипение и уже явно ощущался запах готовящегося на жаровне мяса. А между деревьев, неподалеку от дома, стоял знакомый серебристый пикап. Так! Стало быть, Бертолд Гринвуд пожаловал! - сказала она себе.
- Привет! Вот готовлю... - как ни в чем не бывало объявил он. - Надеюсь, ты не растрясла аппетит по дороге?
- Привет, - ответила она, любуясь, как он легко и привычно справляется с обязанностями повара.
Бертолд стремился встретиться с ней взглядом, и его глаза были выразительнее слов.
К ее собственному удивлению, Дженифер поняла, что уже совсем на него не сердится, а испытывает скорее даже облегчение от того, что он здесь, и они могут говорить, словно и не было вчерашней размолвки.
К тому же, едва вдохнув сказочный аромат жареного мяса, она вспомнила, что во время своей поездки совсем забыла про обед. Как же, черт возьми, можно было сердиться на Бертолда Гринвуда, когда ей так хотелось есть?
- Коллеги отправились на рыбалку, - весело пояснил он, - а я не пошел. Барометр падает, рыба клевать не будет. И, между прочим, о твоей комплекции вовремя вспомнил: если ты хоть раз пропустишь еду, исход может быть смертельным!
Шутка ему удалась, Дженифер улыбнулась. Даже внимательный оценивающий взгляд Бертолда не смутил ее.
- Надеюсь, к мясу будет что-нибудь еще? - поинтересовалась она, спрятав настороженность под вежливой улыбкой.
- Разумеется, все предусмотрено. Будет сладкий лук, домашний маринад из смородинных листьев, бутылка красного вина. Устроит?
- Чудесно! Я, признаться, как раз не обедала!
- Судя по твоему виду, ты пропустила не первый обед в своей жизни, - сдержанно заметил он, переворачивая большие куски мяса.
- Вот сейчас и наверстаю упущенное, - пообещала она. - Буду стараться... Мне терять нечего, не так ли?
Они ели за столом на террасе. Мясо было превосходным - сочным, ароматным. С нежной мякотью лука могла бы сравниться только самая спелая груша. А вино оказалось несколько крепче, чем Дженифер ожидала. Впрочем, и оно было замечательным.
- На ферме забили барашка, я попросил, чтобы самый лучший кусок отдали мне, - поведал Бертолд, когда трапеза подходила к концу.
- А откуда у тебя маринад из смородинных листьев? - спросила она, с удовольствием расправляясь с тем, что еще оставалось у нее на тарелке.
- Попросил у экономки на ферме. Правда, она самая бесталанная кухарка в мире. Так что, как мне кажется, у нее есть тайный поставщик. Во всяком случае, я не спрашивал.
- Контрабандный маринад... - улыбнувшись, пожала плечами Дженифер. - Хм, звучит соблазнительно!
Бертолд тоже расплылся в ликующей улыбке.
- Да уж, тебя прямо-таки тянет на запретные удовольствия!
С террасы было видно, как на почти угасшем костре под жаровней теплились алые и темно-бордовые угли. Бертолд встал, спустился по ступенькам, подкинул в костер несколько сухих веток, те вспыхнули. Ну чем не первобытные люди, празднующие уходящий добрый день отменной трапезой? - подумала Дженифер.
Темное небо на западе часто и беззвучно озаряли молнии, высвечивая мощные силуэты деревьев, высившихся над озером. Заросли акации и жимолости казались Дженифер черными холмами, в которых далекие предки прорыли таинственные ходы.
Бертолд держал себя дружелюбно и непринужденно. От напряжения, возникшего между ними накануне, не осталось и следа.
- Пойду в кухню, помою посуду, - сказала она.
- Не стоит беспокоиться. И об этом тоже сегодня позабочусь я.
Он встал, собрал со стола тарелки и унес их в кухню. А когда, быстро управившись с мытьем, вернулся, то разлил оставшееся вино в стаканы и предложил сделать по глотку... Дженифер не возражала.
- Знаешь, мне почему-то вспомнились наши пикники с бабушкой Хелен, - призналась она. - Бабушка терпеть не могла бумажную посуду, которую все обычно предпочитают, отправляясь за город. Говорила, что мы - люди, а не куклы, и должны есть из настоящей посуды. Наша семья всегда везла с собой на пикник и фарфор, и даже хрусталь. Да и полотняные салфетки тоже...
- Я помню твою бабушку, - улыбнулся Бертолд. - Старушка в кружевных воротничках... Вкуса ей было не занимать.
- Скорее не вкуса, - мягко поправила Дженифер. - Бабушка Хелен умела беречь семейные традиции. Знала, что делала. Видишь, прошло много лет, а я до сих пор помню ее полотняные салфетки на майской траве...
Говоря это, Дженифер чувствовала, как улыбающийся Бертолд излучает доброжелательность и обаяние мужской силы. И едва усидела на месте - так безудержно ее потянуло к нему...
- По тебе видно, чья ты внучка, - тихо добавил он. - Уважаешь традиции не хуже бабушки. Ведь так?
Простое "спасибо" оказалось бы сейчас как раз к месту, но Дженифер почему-то не смогла произнести это слово.
Сладкое напряжение, тянувшее ее к Бертолду, накатило вновь. Господи, куда только подевалась уравновешенность, приходившая ей раньше на выручку?
Чтобы справиться с собой, Дженифер встала и пробормотала что-то насчет того, что холодает. Не накинуть ли ей что-нибудь потеплее, вроде свитера? Где-то он был, в большой сумке с молнией, кажется...
- Если хочешь, будем пить кофе в доме, - предложил Бертолд. - Действительно, стало прохладно, да и комаров полно.
Она, кивнув, согласилась. Ничего не поделаешь! Сама ведь сказала, что замерзла... А теперь вдруг засомневалась, правильно ли поступила? Ведь одно дело ужинать с Бертолдом на террасе, и совсем другое - пить кофе с ним, уединившись в доме. И это притом что ее сегодня просто тянуло к нему. Сумеет ли она с собой справиться?
Уверенности в этом у нее не было.
В гостиной они включили лампу под зеленым абажуром, стоявшую на широкой каминной полке. Ее свет отражался в зеркале. И это придавало комнате дополнительный объем.
- Вполне уютно, - заметил Бертолд, оглядев гостиную, и добавил: - Сколько лет уже хожу рыбачить и купаться по ночам, а в подобном доме останавливаться ни разу не приходилось.
- Трудно в это поверить, - с иронией проговорила Дженифер, усаживаясь в кресло.
Он усмехнулся.
- Это почему же?
- Догадайся сам!
- Ах, да, я и забыл, моя репутация плейбоя! Ты это имела в виду?
В его словах совсем отсутствовала обида и желчность.
- Именно! - уточнила Дженифер.
- Пожалуй, от нее мне до конца дней уже не избавиться, а?
Дженифер пожала плечами, глядя, как за окном мелькают молнии. К дому на лесном озере приближалась сильная гроза.
- К чему так беспокоиться о собственной репутации? Раз ты не женат, то какая разница?
- Это не понравилось бы кое-кому из моих друзей, - сделал он легкий выпад.
- Не могу себе этого представить.
- Вот как, неужели?
В его хрипловатом от волнения голосе звучала нотка ироничной снисходительности. Бертолд начал рискованную игру.
- Да-да, не могу и все! - заупрямилась Дженифер.
- Ну, вот тебе, например, есть до этого дело? Не станешь же ты отрицать...
- Но меня вряд ли можно отнести к твоим друзьям.
Из кухни уже доносился запах сваренного кофе. Бертолд встал, вышел и, вернувшись через минуту с кофейником, попросил:
- Слушай, ничего, если я здесь выкурю сигару? Это иногда успокаивает...
Надо же, он взволнован! - подумала она.
- Пожалуйста. Только не думай, что я хоть на минуту поверила, будто у тебя нервы не в порядке, - иронически добавила она.
Маленькое пламя от спички на секунду еще четче высветило его лицо.
Он выпустил струйку ароматного дыма и поудобнее устроился в кресле напротив.
- Наверное, я занервничал только сейчас, когда услышал, как кое-кто отказался от нашей давней дружбы.
Склонив голову набок, Дженифер удивленно взглянула на него.
- Ты говоришь обо мне? Ты хочешь сказать, что я от тебя отказалась?
- Да, - спокойным голосом подтвердил он.
- Но я же совсем не то имела в виду. Просто ты всегда жил сам по себе, своей жизнью. У тебя было слишком много других интересов, чтобы обращать внимание на...
- ...На большеглазую, длинноногую однокурсницу, которая все время совала нос, куда не просят, - мягко, с ноткой великодушия договорил он.
- Если и совала, так только потому, что не входила в круг твоих подружек!
Тут Дженифер сама, не удержавшись, прыснула. Он был, безусловно, прав. Тогда его юношеские шашни явно не давали ей покоя.
- Наверное, ты считал меня ведьмой, которая портит тебе все на свете? Как только ты умудрялся доводить свои романы до конца?
- Что значит до конца? Давай хоть раз поговорим как нормальные люди. О каких конкретных романах ты мне все время толкуешь? Я готов держать ответ, положа руку на Библию. - Он встал, разлил кофе по кружкам и, опять опустившись в кресло, спросил: - Скажи мне, Дженифер, что за жизнь ты ведешь, если от тебя остался один комок нервов? Я уже сомневаюсь, правильно ли ты выбрала профессию? Или, может быть, дело в чем-то другом?
- В чем? - невпопад испуганно переспросила она, вдруг осознав, что ей очень хочется взвалить свои заботы на крепкие плечи Бертолда. Дженифер уже готова была взорваться, чтобы скрыть свою слабость, свое острое желание быть с ним рядом...
- Ты чересчур раздражительна. Мне и без диплома психолога ясно, что с тобой творится неладное...
- С работой у меня все в порядке, профессию свою я люблю, - перебила его она.
- Раз все в порядке с работой, - несколько занудно продолжал Бертолд Гринвуд, - значит, это личное. И если беспристрастный собеседник сможет послужить тебе громоотводом, то действуй, не стесняйся. Я готов к любой личной информации. Обещаю сопереживать и не дергаться. Итак, кто тебя обидел после смерти мужа?
- Нет-нет, не стоит напрягаться, - торопливо засопротивлялась она, стараясь скрыть испуг за иронией. - Спасибо, добрый мистер Гринвуд!
Разве могла она рассказать ему обо всех своих душевных муках? И дело тут вовсе не в том, что ее кто-то обидел после кончины Норберта. А в том, что она прожила довольно долгий отрезок жизни, как бабочка в коллекции. Все ею любовались, хвалили, а она оставалась ко всему безучастной. Пусть написаны горы неплохих статей, пусть ее работы ждут читатели... А где же смысл жизни, где дети, уютный свет по вечерам в гостиной, где простые, человеческие радости? Норберт не мог дать ей всего этого. И теперь она нервничала и тосковала, потому что чувствовала, - проходит жизнь, дни утекают...
Она улыбалась. Как истинная американка Дженифер умела держать улыбку. Эта способность всегда выручала ее, помогая скрывать то, о чем ей не хотелось говорить. Мол, все замечательно, нет проблем, видите мои коралловые губы, ослепительные зубы?!
С минуту Бертолд не сводил с нее глаз, будто впервые увидел, потом пожал плечами и встал.
- Ладно, я все понял. Молодец, ты сама себе доктор. На всякий случай буду к тебе заглядывать, чтобы убедиться, что все в порядке и что ты продолжаешь улыбаться, вот так же, как сию минуту. Если понадоблюсь, ты знаешь, где я остановился. А вообще в Линневорде меня просто отыскать по номеру в телефонной книге.
7
Следующим утром Дженифер отправилась в другой городок, что лежал в пятидесяти милях севернее, если ехать по федеральному шоссе.
Там жил двоюродный брат ее умершего мужа - Ларри Стоун, фармацевт по профессии. Ей захотелось навестить его и заодно кое-что купить в супермаркете. На самом же деле главным стремлением для нее после вчерашнего разговора с Бертолдом было не засиживаться на месте, не поддаваться тяжелым мыслям, изнурительным размышлениям о будущем.
Надо повидаться с Ларри, убеждала она себя. Хотя и видела его всего дважды. Один раз на похоронах Норберта, а второй - год назад, когда этот дальний родственник специально приезжал в Линневорд, чтобы встретиться с ней, и намекал, что был бы рад, если бы их судьбы соединились. Правда, она тогда не придала этому намеку никакого значения. Но, как знать, а вдруг вовсе не пожарник, а именно фармацевт ее судьба?
Оказавшись в городке, Дженифер прежде всего остановилась у аптеки. Дело в том, что номер дома и название улицы, на которой жил мистер Ларри Стоун, остались вместе с записной книжкой в Линневорде. А где, как не в аптеке, лучше всего можно узнать точный адрес местного фармацевта?
И она не ошиблась. Ей сказали, где он живет, и даже записали все это на всякий случай - а вдруг леди забудет? - на рецептурном бланке.
- Благодарю вас, вы очень любезны, - приветливо улыбнулась она служащему и, выйдя на улицу, опять села за руль джипа. Смешно все-таки, подумалось ей. Может быть, адрес Ларри, записанный на рецептурном бланке, и есть лекарство, способное дать ей стимул к новой жизни?
Но, увы, двоюродного брата покойного Норберта не оказалось на месте. Аккуратный белый дом с мансардой был пуст. Во всяком случае, никто не откликнулся на несколько довольно-таки продолжительных звонков в дверь. Чтобы убедиться в том, что это действительно так и на сей счет не может быть никаких сомнений, она заглянула во двор, проверила, не стоит ли там машина?
Ее там не было. Очевидно, хозяин дома уехал по делам. Мало ли их у него в другом городе, а может быть, и в соседнем штате? Дженифер поймала себя на том, что даже рада этому.
Хорошо все-таки, что так вышло! - с облегчением подумала она. Ведь ей пришлось бы затевать с Ларри некий светский разговор, объяснять, почему ее сюда занесло, сочинять что-то про случайную встречу... И вообще, кто сказал, что в жизни ей так уж необходим этот Ларри Стоун - въедливый, заикающийся, рыжеватый фармацевт?
Опустившись на сиденье деревянных качелей, которые висели на старом крючковатом дереве, она оттолкнулась и поджала ноги. Бертолд Гринвуд, вот кто ей нужен, вот к кому невольно возвращались ее мысли! Как хорошо качаться, почти как детстве, и успокаиваешься заодно, подумалось ей.
Она вынула из сумочки открытку, решив все же оставить дальнему родственнику, с которым, возможно, и не увидится больше никогда, хотя бы пару строчек. Глупо так просто приехать, позвонить в закрытую дверь, покачаться на качелях в чужом пустом дворе и отбыть восвояси...
Кстати, она сказала Ларри, когда видела его во второй раз, что хотела бы как-нибудь избавиться от коллекции жуков и бабочек, доставшейся ей от Норберта. И ухаживать она за ней не умеет, и вообще испытывает массу неприятных ощущений от такого громадного количества мертвых насекомых в доме.
- Дженифер, а знаете ли вы, что эта коллекция дорого стоит? Это же настоящий клад! - вкрадчиво поинтересовался двоюродный брат покойного мужа.
- Может быть, - пожала она плечами. - Это дела не меняет. Но раз я обладаю кладом, тогда помогите мне его выгодно продать.
Помнится, Ларри несколько подобострастно, старомодно поклонился ей и угодливо произнес:
- Всегда к вашим услугам, миссис! Рад вашему предложению. Я найду подходящего эксперта.
Потом вечером он повез Дженифер в дорогой ресторан, начал говорить ей комплименты, смотреть на нее с восторгом и в конце концов изрек что-то, отдаленно напоминающее предложение руки и сердца, и попросил ее хорошенько об этом подумать.
- Не забывайте меня, Дженифер! И коллекцию вашу пристроим, и совместное счастье обретем.
А, собственно, зачем ей было о нем помнить? Человек, каких тысячи. Ничем не тронул ее сердца, да и внешне не понравился. Понятно, почему Норберт почти никогда не вспоминал о его существовании: фармацевт он и есть фармацевт! И похоже было, что не она сама, а энтомологическая коллекция пробудила в нем чувства...
Не переставая тихо раскачиваться, Дженифер грызла кончик авторучки. И уже жалела, что говорила с Ларри Стоуном по поводу коллекции Норберта.
Черт побери! Что можно было написать на почтовой открытке человеку, которого совершенно не знаешь? Сообщить о чудесном отдыхе у лесного озера? А зачем? Как глупо все это выглядело бы! Дженифер решительно тряхнула головой и нацарапала следующее: "Привет. Была проездом. Всего доброго! Дж. Стоун".
Она спрыгнула с качелей и отправилась по дорожке к закрытой двери дома. Если бы Бертолд увидел ее тут, то, наверное, от души рассмеялся бы, подумала весело она. И обязательно отпустил бы какую-нибудь шутку на этот счет.
Дженифер постояла мгновение у двери, потом порвала открытку и, уходя, бросила обрывки несостоявшегося послания в бачок для мусора, оказавшийся на пути к машине как нельзя более кстати.
Не надо беспокоить фармацевта! Хватит в ее жизни Стоунов!
Сев снова за руль, она включила двигатель, вздохнула и, тронувшись с места, подвела итог сегодняшней поездки. Разумеется, незачем было тащиться сюда! В этом у нее теперь не оставалось никаких сомнений.
Но почему ей не сиделось на месте, что заставляло ее второй день подряд метаться по округе? Причиной тому конечно же был Бертолд Гринвуд. Ей хотелось быть с ним, но она боялась встречи...