– Вот видите? – сказала она, переводя дыхание. – Видите, Маккенна? Если бы я вас боялась, боялась, что не сумею устоять перед вами, разве стала бы я вас целовать? Разве смогла бы говорить с вами так спокойно? – "Да возьми же себя в руки", – мысленно приказала она себе, в то время как сердце готово было выскочить у нее из груди. – Нет. Не стала бы. Я вас ни капли не боюсь, и мне плевать, что мы два дня будем вместе. – Не сводя с него глаз, она нагнулась и схватила свой компьютер. – Единственное, что меня смущает, так это то, что вы будете путаться под ногами, демонстрировать свое невежество и не давать мне доработать программу. – Выхватив билет у него из рук, она направилась к самолету. – Поторопитесь, а то опоздаем на самолет.
Пару секунд спустя Гриффин откашлялся, поправил галстук, взял оба чемодана и последовал за ней.
Черт возьми! Что же это все-таки было?
Эта мысль не давала Гриффину покоя на протяжении всего полета и продолжала мучить его в такси, которое должно было доставить их в отель.
Он украдкой взглянул на Дану. Она отодвинулась в противоположный угол машины и сидела, строго выпрямившись, чопорно сдвинув колени и сложив на них руки. Лицо ее было отрешенным и спокойным. Видимо, она обдумывала программу. В самолете Дана сидела с компьютером на коленях, перебирая пальцами клавиши и демонстративно давая ему понять, что он здесь лишний.
Гриффин помрачнел. Холодна как лед, угрюмо подумал он. Этакий бесполый служащий.
Хотя нет, неправда.
Взгляд Гриффина снова задержался на Дане. Несмотря на ее скромную позу, юбка слегка приподнялась на коленях, чуть обнажив бедро. А из тугого пучка на затылке выбилось несколько непокорных прядей. Мягкие локоны вились у виска и вокруг уха. Он до сих пор не мог забыть эти шелковистые локоны и тепло ее губ.
Черт!
Отвернувшись, он уставился в окно.
Все изменилось в мгновение ока.
Тот поцелуй в офисе – это одно. Но поцелуй в аэропорту… Дело даже не в том, что она поцеловала его, хотя, признаться, он был застигнут врасплох. Главное – как она это сделала. Так нарочито. Так спокойно. И хотя все вышло неожиданно, смысл был ясен. Я – хозяйка своих чувств, вот что она хотела сказать.
Но на самом-то деле ни о каком контроле над чувствами не было речи ни с его, ни с ее стороны. В одно мгновение лед растаял в охватившем их пламени. Это пламя буквально обожгло его, но не успел он сообразить, что происходит, как она уже отпустила его и смотрела с таким равнодушным спокойствием, словно только что пожала руку его деду.
Так что же это все-таки было? Действительно ли она так же, как и он, потеряла над собой власть? Или у него всего лишь разыгралось воображение?
Да какая ему, в сущности, разница? Разве человек в здравом уме станет обращать на нее внимание? Она резка и неуживчива, как акула, мучимая зубной болью. Ненавидит мужчин. До смерти боится проявить свою женскую сущность.
Иными словами, твердыня, достойная того, чтобы попытаться взять ее приступом.
Гриффин мрачно улыбнулся. Взять приступом? Что за вздор! Возродить "Дейта байтс" – вот за что действительно стоило побороться. Пытаться же превратить Дану Андерсон в обычную, нормальную женщину – напрасный труд. Пусть этим занимается кто-нибудь другой.
Например, этот ее Пижон.
Но кто, кроме него, Гриффина, сумеет доказать ей, что пламя страсти может быть намного более опасным и обжигающим, чем огонь гнева?
Гриффин нахмурился. Воистину он сошел с ума!
– Вы можете ехать чуть быстрее? – обратился он к водителю.
Взглянув в зеркало заднего вида, шофер устало вздохнул. Еще один полоумный из Нью-Йорка, приехавший погреться на солнце, но слишком суетливый и нетерпеливый – никак не может расслабиться.
– Конечно, – отозвался он, – нет проблем.
"Отель де лас Пальмас" располагался в большом, недавно выстроенном здании на самом берегу океана. Он напоминал огромный, чересчур пышно украшенный свадебный торт.
– Занятно, – произнес Гриффин, когда они очутились в богато убранном вестибюле.
Это были первые его слова с тех пор, как они сели в самолет. Решил выбросить белый флаг? Что ж, она не имеет ничего против. Невозможно два дня работать вместе, не общаясь друг с другом…
– Очень занятно, – отозвалась она.
Этим поцелуем ей явно удалось добиться цели. Застигнутый врасплох, он потерял почву под ногами. Это открытие приятно поразило Дану. Не так уж долго осталось терпеть его общество, скоро все будет позади. Они улетят обратно в Нью-Йорк, а там через пару недель "Дейта байтс" окончательно встанет на ноги.
А она – она будет вице-президентом. О таком ей и не мечталось. Артур будет ею гордиться. Он будет так…
Дана едва не застонала. Как же удивится и расстроится Артур, когда не застанет ее вечером дома. Из-за всей этой неразберихи и спешки она совсем забыла позвонить и предупредить его.
Как только она окажется в номере, первым делом исправит эту оплошность.
У дежурного администратора были тонкие усики и ослепительная улыбка. На нем был темный смокинг с узкими лацканами и аккуратный галстук-бабочка.
Пожалуй, многовато бабочек на этой неделе, подумал Гриффин. К тому же как может человек улыбаться, сообщая, что для представителей корпорации "Дейта байтс" не было зарезервировано никаких номеров?
– Проверьте еще раз, – сказал Гриффин.
– Бесполезно, сэр. Я просмотрел весь банк данных. Ни…
– Проверьте! – рявкнул Гриффин. – Андерсон, кто должен был зарезервировать отель?
– Откуда мне знать?
– Как это – откуда? – саркастически заметил Гриффин. – Ведь вы же занимались этим проектом!
– Ничего подобного. – Похоже, перемирию пришел конец. – Вы разве забыли, что отвечал за него Дейв?
– Ладно. Наверное, Дейв все напутал и зарезервировал номер на свое имя. Форрестер. – Он снова повернулся к администратору. – Пишется с двумя "р".
– Форрестер, Форресте… – Мужчина покачал головой. – Боюсь, и на это имя тоже ничего нет.
– Тогда Маккенна. – Гриффин с трудом подавлял растущее раздражение.
– Посмотрим… Макинтош, Макдугал… Нет, Маккенну тоже не вижу.
– Отлично, – вздохнул Гриффин. – Значит, для нас номеров нет.
– Боюсь, что так, сэр.
– Что ж, придется это исправить. – Гриффин вежливо улыбнулся. – Нам нужен номер.
– Два номера, – с милой улыбкой проворковала Дана. – На разных этажах…
– Трехкомнатный номер, – оборвал ее Гриффин. – С большим холлом, где мы могли бы принимать наших партнеров, с двумя спальнями – отдельными спальнями и отдельными ванными. У вас такие имеются?
– Разумеется, сэр. – Администратор смахнул с лацкана невидимую пылинку. – Но, к сожалению, они все уже разобраны.
– То есть как – разобраны?
– Боюсь, они давно зарезервированы. Еще несколько месяцев назад.
Спокойствие, мысленно скомандовал Гриффин. Удушив администратора на месте, он вряд ли решит проблему. Этот тип, наверное, и на смертном одре не перестанет улыбаться.
– Понимаю, – сдержанно сказал Гриффин. – В таком случае последуем совету моей помощницы. Два номера, пожалуйста.
– Совету вице-президента компании, – поправила Дана. – Два отдельных номера на разных этажах. И, если возможно, в разных концах здания.
– Три номера, – прорычал Гриффин сквозь зубы. – На одном этаже. Желательно смежных.
– Мне очень жаль, сэр, – со вздохом покачал головой администратор. – Но трех свободных номеров тоже нет.
– Тогда два. – Гриффин едва сдерживался. Улыбка на лице администратора наконец померкла.
– Сэр, у меня нет… Все номера давным-давно заняты. Впрочем, один все же есть…
– Мы его берем.
Дана коснулась его руки.
– Маккенна…
– В чем дело? – резко обернулся он.
– Мы не можем жить в одном номере.
– Вы что, не слышали, что он сказал? Это единственное, что у него осталось.
В его голосе послышались угрожающие нотки, но Дану это ничуть не смутило.
– Мне какое дело? Я не допущу, чтобы нас поселили в один…
– Это не простой номер, мадам. – Администратор замялся. – Пожалуй, мне следует объяснить, мистер Маккена. Этот номер особый, единственный в своем роде.
– Попробую догадаться, – лукаво улыбнулся Гриффин, нагибаясь к стойке. – Что это? Президентские апартаменты?
– Не совсем, сэр. – Администратор смущенно кашлянул. – Это… Покои для новобрачных.
– Просто вывеска, – убеждал Дану Гриффин у дверей лифта. – Это ничего не значит.
– Еще как значит, – возразила она.
– Это же отель, Андерсон. Они называют номера, как им вздумается. Если бы Джордж Вашингтон останавливался во всех местах, названных его именем, у него не хватило бы времени выполнять обязанности президента.
– Я не собираюсь жить с вами в номере для новобрачных.
Гриффин надавил кнопку лифта.
– Послушайте, вы же стояли рядом. Вы слышали, что он сказал. Других вариантов нет.
– Но есть другие отели.
– Да. Конечно. Но конференция будет проходить именно в этом отеле. Здесь намечены все совещания. Все презентации. Так что думайте что хотите, но остановиться нам предстоит здесь.
– Но только не в Покоях для новобрачных.
– Да забудьте вы про эту глупую вывеску! Администратор же объяснил, что это спальня…
– Одна на двоих.
– Спальня и просторная гостиная, где есть диван. – Двери, лифта распахнулись. – Вы ведь не против, если придется переночевать на диване?
– И всего одна ванная. – Они вошли в лифт. – Всего одна, Маккенна, вы понимаете или нет?
– Второй нам и не понадобится, – возразил он. Вслед за ними в лифт вошла пожилая пара, двери бесшумно задвинулись. – Не скажу, что мне согревает душу мысль о том, что нам придется вместе ею пользоваться. Сомнительное удовольствие – отодвигать кучу развешенных вами над ванной тряпок, чтобы принять душ.
Дана метнула быстрый взгляд в сторону пожилой пары. Хотя те стояли спиной, чувствовалось, что оба навострили уши.
– К вашему сведению, – сказала она, понизив голос, – я развешиваю свои вещи в сушилке. Впрочем, вас это не касается.
– Касается, раз нам предстоит жить в номере для новобрачных. – Он ослепительно улыбнулся. – Поразительно, не правда ли? Мы проведем эту ночь вдвоем, а ведь вплоть до вчерашнего дня были едва знакомы.
Пожилая дама и джентльмен обернулись и уставились на Дану, покрасневшую от смущения.
– Не подумайте дурного, пробормотала она. – Мы вовсе не…
– Какой стыд, – произнесла женщина.
– Да ладно, Мод, времена нынче уж не те, – примирительно заметил ее супруг.
– Некоторые вещи не меняются, Харольд. А вы запомните, юная леди: если уступите ему прежде, чем он наденет вам на палец обручальное кольцо, можете позабыть о свадьбе.
– Не надо мне никакой свадьбы! – Дана прикусила губу. – Вы неправильно поняли. Мы с ним…
К счастью, они уже приехали на нужный этаж. Двери лифта распахнулись. Выскочив из кабины, Дана сердито напустилась на Гриффина.
– Я не намерена терпеть ваши шуточки… – Она нахмурилась. Гриффин не отрываясь смотрел на что-то у нее за спиной, и оттого, что он вдруг изменился в лице, ей стало не по себе. – В чем дело?
– Смотрите, – пробормотал он. Дана обернулась.
В самом конце коридора она увидела дверь. По обе стороны двери стояли столики, а на них – позолоченные вазы с огромными букетами белых и алых роз. Глаза ее расширились от ужаса. Этого только не хватало! Вместо привычных ножек оба столика поддерживали розовощекие пухленькие херувимы, а на самой двери была прикреплена сияющая медная табличка. Даже отсюда Дане была хорошо видна выгравированная на ней надпись.
– Не может быть, – в ужасе прошептала Дана.
Из груди Гриффина вырвался сдавленный смех. Вынув из кармана ключ, он взглянул на номер комнаты, затем на табличку.
– Боюсь, что все верно, – сказал он. – Добро пожаловать в Покои для новобрачных.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дана стояла, по колено утопая в белоснежном ковре, изо всех сил стараясь не потерять самообладание.
Сделай глубокий вдох, говорила она себе. Теперь выдох. Пусть тело, душа и разум придут в гармонию.
Зажмурившись, она прижала ладони к диафрагме.
– Что это с вами? – Гриффин недоуменно взирал на нее как на умалишенную.
– Я… я концентрируюсь.
– Концентрируетесь, – насмешливо повторил он. – По-моему, вы просто пыхтите как паровоз… – Гриффин умолк на полуслове, изумленно разглядывая что-то у нее за спиной. – Вот это да! Вы только взгляните! Подушки в форме сердца!
– Безвкусица, – отозвалась она со слабой улыбкой.
– И это еще что. – Бросив подушку обратно на софу, Гриффин ходил по комнате, то и дело останавливаясь и разглядывая очередной диковинный предмет. – Бокалы для шампанского и карточка, оповещающая, что в холодильнике есть бутылка.
– Очень мило, – заметила она. – Мы можем предложить вино посетителям.
– Да. А вот еще: музыкальный центр. А сколько дисков! И видео! – Нагнувшись, Гриффин принялся изучать полку с кассетами. Потом открыл дверь, которая, должно быть, вела в спальню, и заглянул внутрь. – Идите сюда. По-моему, они превзошли самих себя.
– Что это за комната? О Господи…
Такую ванную трудно было даже вообразить.
– Розовый мрамор. – Гриффин восхищенно присвистнул. – А в душе человек шесть уместятся, не меньше.
– Думаю, все восемь, – весело откликнулась Дана. Впрочем, смотрела она вовсе не на душ, а на ванну из розового мрамора, которая утопала в настоящих джунглях из цветов и папоротников. Радом стоял ряд бокалов, а также множество всевозможных бутылочек…
– "Цветы страсти", – прочитал Гриффин. – "Ночь в джунглях". – Вынув пробку, он вдохнул содержимое. – Понюхайте, Андерсон.
– Нет. – Дана поспешно отскочила. – Я… у меня аллергия на сильные запахи.
– Да уж, тут есть от чего развиться аллергии. – Он завинтил баночку и поставил обратно на полку. – Целый парфюмерный магазин.
– Это уж точно. Надо подумать, как пользоваться душем.
Обернувшись, Гриффин лукаво улыбнулся. Сердце ее тревожно ёкнуло.
– Наверное, проще будет вообще не принимать душ, а сразу залезть в ванну. Тут хватит места на двоих.
Дана покраснела, кляня и себя, и его за неуместные шуточки.
– Я составлю расписание, – твердо сказала она. – И приклею на дверь. Обычно я принимаю душ утром. А вы можете вечером.
– А когда ваш Пижон принимает душ?
Черт возьми, снова он вгоняет ее в краску!
– Привычки моего жениха вас не касаются, мистер Маккенна.
– Так вы помолвлены?
– Это вас тоже не касается.
– Будь вы моей невестой, – вкрадчиво проговорил Гриффин, – я бы в жизни не отпустил вас на выходные с другим мужчиной.
– Я вовсе не с другим мужчиной, я с вами. И у нас чисто деловая поездка. Артур прекрасно это знает. Вернее, узнает, как только я ему позвоню.
– Да-да. – Скрестив на груди руки, Гриффин прислонился к стене. – Я заметил…
– Что вы заметили? Вообще-то, мистер Маккенна, я бы хотела пойти в свою комнату и распаковать вещи. – Она затаила дыхание, когда он протянул руку и медленно погладил ее по щеке.
– Вы так и не позвонили старине Артуру.
– Я же сказала…
– Стоило мне предложить вам работу, и вы мигом помчались собираться, позабыв обо всем на свете.
– Может, хватит? – Дана сердито сбросила его руку. – Это ведь вы без конца повторяли, что времени в обрез. И зарубите себе на носу: я вовсе не сбежала на выходные с другим парнем. Никакой вы…
– Осторожно, Андерсон, – усмехнулся он. – Если будете задевать мое мужское достоинство, придется кое-что вам продемонстрировать.
– Вам это нравится, да? – сердито бросила Дана. – Вам доставляет удовольствие смущать меня?
– Правда? Я вас смущаю?
– Как будто сами не видите!
– Ну ладно, пора распаковывать вещи. – Он вернулся в гостиную и направился в спальню. – Откроем чемоданы, развесим одежду в… – Он осекся на полуслове.
– Маккенна, в чем дело?
Из его груди вырвался сдавленный смех.
– Готовьтесь к худшему.
Сделав глубокий вдох, Дана зашла в спальню.
– Меня уже ничем не удивишь. После этой ванной… О Боже! – прошептала она.
– Вот-вот. Этим все сказано.
Если гостиная походила на страну Оз, то спальня…
– Тысяча и одна ночь, – тихо сказал Гриффин.
– Да. Точно. Какая…
Безвкусица, хотела сказать Дана, но не сумела. Все это напоминало невероятный сон. Две стены комнаты были задрапированы розовым шелком. Третью занимало огромное окно с видом на океан. Четвертая вся была в зеркалах, в которых отражалась кровать, убранная нежно-розовым шелковым покрывалом и занавешенная белым пологом из тончайших кружев.
– Черт возьми, – чуть слышно проговорил Гриффин.
Он обернулся к ней. Она видела его отражение в зеркальных панелях: сразу десять Гриффинов Маккенна, и каждый смотрел на нее взглядом, от которого невольно замирало сердце. В комнате воцарилась тишина. Хотя нет, не тишина. В ушах у нее стоял какой-то странный шум. Что это? Морской прибой?
– Дана!
Гриффин прошептал ее имя. Дана вздрогнула и поняла, что слышит не прибой, а шум собственной крови, бешено мчащейся по жилам.
– Нет, – проговорила она, но в тот же миг помимо своей воли шагнула ему навстречу, или это он подошел к ней – так или иначе, они оказались в объятиях друг друга.
– Не надо, Гриффин.
Это была ложь. Потому что, когда он склонился к ней, Дана привстала на цыпочки и обвила его руками за шею, подставляя для поцелуя губы.
Он тут же завладел ими. Это был жадный, страстный поцелуй. В нем не было ни капли нежности, но нежность была ей сейчас не нужна. Всем своим существом она хотела быть с ним, и, когда он подхватил ее на руки и опустил на кровать, Дана с чувственным вздохом утонула в шелковых складках покрывала.
– Дана, – прошептал он, словно ее имя было единственным словом, которое он был в силах выговорить. Гриффин хотел сорвать с нее одежду, но она приникла к нему, шепча его имя, целуя его со страстью, которой в себе и не подозревала. Он рванул ее блузку, покрывая тело жадными поцелуями…
Где-то вдалеке зазвенел звонок. Снова звонок. Они замерли в объятиях друг друга. Выругавшись, Гриффин скатился с кровати и бросился к дверям.
Дана села. Ее била дрожь. Что она наделала? Она вскочила на ноги, запахивая разодранную блузку и тщетно пытаясь сосредоточиться. В гостиной послышались голоса. Один, рассерженный, принадлежал Гриффину, другой, оправдывающийся, должно быть, администратору.
Дана судорожно сжалась в комок, готовая разрыдаться от отчаяния. Должен же быть здесь хоть какой-то закуток, куда она сможет скрыться, привести себя в порядок, собрать волосы, поправить блузку…
– Это был администратор. Пришел спросить, удовлетворены ли мы.
Дана почувствовала, что заливается краской.
– Удовлетворены? – тупо повторила она.
– Ну да. В смысле понравился ли нам номер, не нужно ли еще полотенец… Я сказал, что мы не можем остаться здесь.
– Правильно, – судорожно кивнула Дана.
– Объяснил, что нам нельзя принимать клиентов в подобной обстановке.