Джоанна не любила, когда с ней разговаривали в таком тоне, но в данный момент сердцем почувствовала, что и грозность и требовательность Тима предназначаются не ей, а лгуну Пьеру. Поэтому спокойно ответила:
- Мы не встречаемся вот уже несколько месяцев, а он все еще пытается возобновить наш роман. - Она презрительно усмехнулась. - Кстати, этот тип на редкость упрямый. Не исключено, что даже разыгранная тобой сцена не оказала на него должного воздействия и он продолжит меня донимать.
Тим, прищурившись, посмотрел куда-то в сторону.
- Охотно верю. Если бы он не был упрямым, больше не показался бы нам на глаза.
Джоанна проследила за его взглядом. Оказалось, он смотрел на Пьера, катавшегося в метрах пятнадцати - двадцати от них - скользившего по кругу на небольшом пятачке и то и дело поглядывавшего в их сторону.
- Отведи меня к бортику, - вдруг попросил Тим. - Вон туда. - Он кивнул в сторону более удаленного от них, но близкого к Пьеру ограждения.
Джоанна вопросительно посмотрела на него. Но, не дождавшись объяснений, выполнила его просьбу.
Прислонившись спиной к бортику и почувствовав себя уверенно стоящим на ногах, Тим обнял Джоанну за талию, прижал к себе и принялся целовать. Она, как ни странно, с готовностью ему ответила: прильнула к его широкой груди, закрыла глаза и с нескрываемым удовольствием отдалась ласкам.
- Эй, влюбленные! На улице зима! Не боитесь примерзнуть друг к другу? - прокричал чей-то молодой задорный голос. Послышался добродушный смех нескольких женщин.
Но Джоанна и Тим почти ничего не услышали. Когда, прекратив целоваться, они взглянули друг другу в глаза, увидели в них бушующее пламя страсти.
Джоанна смущенно потупила взгляд.
- Ты мог и не делать этого…
Тим сложил губы так, будто хотел возмутиться. Но ничего не сказал, лишь взял Джоанну за подбородок и опять заглянул в глубины ее зрачков, на этот раз пытливо и вместе с тем вопросительно-робко.
- Я имею в виду… Не следовало тебе так стараться, чтобы избавить меня от назойливого внимания Пьера, - пробормотала Джоанна.
- Послушай, - прошептал Тим, качая головой так, словно не верил, что она говорит всерьез. - Я поцеловал тебя большей частью не из-за Пьера… А потому что очень хотел этого. Разве ты не понимаешь?
- Понимаю, - ответила Джоанна настолько тихо, что Тим догадался, что именно она сказала, лишь по движению ее губ.
Он обнял ее с таким чувством и с такой нежностью, что у нее от избытка эмоций зашлось сердце.
- Мне безумно нравится с тобой целоваться, милая моя, независимо от того, как ты ко мне относишься и хочешь ли со мной встречаться…
- Мне тоже… - прошептала Джоанна, вновь поражая Тима своей искренностью. - Мне тоже нравится целоваться с тобой…
Он крепче привлек ее к себе, и некоторое время они стояли молча.
Когда у Джоанны начал замерзать кончик носа, а ситуация стала приобретать характер чрезмерной близости, так пугавшей ее, она подняла голову и улыбнулась.
- Пойдем, я попробую научить тебя хотя бы стоять на льду!
Тим кивнул.
- Как вы провели день? - спросила Виолетта, запуская руку в глубокую чашку с подсоленными орешками фундука, стоявшую посередине стола в гостиной.
Джоанна и Тим, только что возвратившиеся домой, уселись на диван, - Джоанна забралась на него с ногами.
- У нас день прошел довольно плодотворно. - Она посмотрела на Тима, безмолвно спрашивая у него позволения рассказать родственникам о его сегодняшних приключениях. Тот слегка кивнул. - Итак, Тим Нортон узнал сегодня, что такое каток, а главное, что значит стоять на льду на настоящих коньках.
Все взорвались смехом, в том числе и он сам. Тиму, судя по тому, как оживленно и весело заблестели его глаза, было весьма занятно послушать рассказ о его первом в жизни дне на катке.
Когда первая волна смеха стихла, Джоанна продолжила. К ее прочим несомненным талантам Тим мог теперь без сомнения прибавить чувство юмора. Слушая ее сейчас, все то и дело покатывались от хохота, а Виолетта все время держалась за живот.
- Только представьте себе, - говорила Джоанна, округляя от ужаса глаза, - Тим, с его внушительных размеров фигуркой, стоит в двух метрах от бортика и в ужасе ахает, когда я убираю от него руку. Его ноги разъезжаются в разные стороны, а мгновение спустя он растягивается на льду во весь свой немалый рост!
- Скажешь тоже: растягивается! - передразнил ее, смеясь, Тим. - Я приземлился на ладони и колени и тут же поднялся.
- После чего сразу упал повторно и на этот раз уж точно растянулся! - ответила Джоанна, беря из чашки пригоршню орешков. - Мы тренировались в той части катка, где учат кататься малышей. Должна сообщить, Тим по сравнению с остальными новичками показал отнюдь не худшие результаты. Верно ведь, Тим?
- Тебе виднее, - ответил он, давясь от смеха над собственными "успехами".
- Та шестилетняя девочка, например, - по-моему, ее звали Лесли, - шлепнулась на лед раз десять подряд, а ты всего лишь восемь. А потом она сшибла с ног и свою подружку, и самую маленькую из девочек, и того мальчика в шапке с помпоном, а ты только папу мальчика и маму Лесли.
У Виолетты от смеха из глаз покатились слезы. Да и Андрэ, сидевший на стуле, согнулся пополам.
- Жаль, что мы с Виолеттой не пошли сегодня на каток и всего этого не увидели, - проговорил Энтони, переведя дыхание.
- Точно! - подхватила Виолетта. - А ведь такая мысль не раз приходила нам в голову.
- И чем же закончилась ваша тренировка? - поинтересовался Андрэ с улыбкой.
- Тем, что, упав в восьмой раз и больно стукнувшись бедром, Тим твердо решил закончить обучение. По крайней мере на сегодня, - сказала Джоанна. - Он ушел в кафе при крытом спорткомплексе, выпил там кофейку, посмотрел футбольный матч. А через два часа к нему присоединилась и я, мы вместе пообедали.
- А потом прогулялись и пошли в кинотеатр, где мне понравилось гораздо больше, чем на катке, - добавил Тим чуть смущенно. - Во-первых, потому что в зале было намного теплее, во-вторых, мне не пришлось там выставлять себя на посмешище. - Он приложил руку к груди. - Этим я сверх всякой меры насытился на катке, уж поверьте!
- Верим, верим! - Андрэ склонился вбок и ободряюще похлопал Тима по плечу. - Ничего, дружище! Ты еще так научишься кататься, что нас всех перещеголяешь!
- А что? Может, и так! - воскликнул Тим с запалом. - Только запаситесь терпением!
На лестнице послышалась дробь каблуков. Вскоре в гостиную с хмурым выражением лица вошла Марго, одетая в черные кожаные брюки и светлый свитер. На ногах у нее красовались черные полусапожки на высоких каблуках.
- Марго, где ты была? - весело поинтересовалась Джоанна. - Я только что рассказала всем о том, как учила Тима кататься на коньках.
- У меня немного болела голова. - Марго вздохнула, и Джоанна поняла, что между ее дядей и его женой произошла очередная ссора.
- Вы с Андрэ ходили сегодня куда-нибудь? - спросила она осторожно.
Марго ухмыльнулась, задетая за живое.
- Если бы! Мой муж как обычно спозаранку засел за свою обожаемую работу, - зло и отрывисто, не глядя в сторону мужа, проговорила она. - А я прогулялась, потом пообедала на бульваре Сент-Адель… - Она замолчала, и ее лицо сделалось еще более угрюмым.
- Жаль, что не пришла на каток… - начала было Джоанна, но Марго, не слушая ее, добавила пронзительно-резко, почти провизжала:
- Кстати, я перенесла свои вещи и вещи Андрэ в вашу бывшую спальню, а ваши с Тимом - в нашу. В ней огромная двуспальная кровать, нам она совсем ни к чему. Постель я поменяла, так что смело в ней располагайтесь.
Поужинав в непринужденно-приятной болтовне с Андрэ, Тимом, Виолеттой и Энтони, Джоанна поднялась из-за стола и потянулась.
- Как я сегодня намучилась со своим горе-учеником! - протяжно произнесла она. - Устала. Хочу спать.
Они с Тимом направились в бывшую спальню Андрэ и Марго - просторную комнату с большущей кроватью посередине, застеленной бельем такого же нежно-зеленого цвета.
Тим огляделся по сторонам.
- Ничего комнатка! Довольно уютная. Увы, мне не придется здесь спать.
Джоанна вскинула брови и округлила губы, собираясь что-то сказать, но Тим жестом остановил ее.
- Ничего не говори, милая. Мы столько раз беседовали о нас с тобой и о твоем нежелании со мной сближаться, что я подумал, больше не буду тебя терзать. Пойду спать в гостиную, вот и все.
Он потрепал ее по щеке с нежностью взрослого по отношению к ребенку, достал из шкафа еще один комплект постельного белья и, пожелав ей спокойной ночи, вышел.
Джоанна, несколько расстроенная, но все же умиротворенно-довольная, приняла теплый душ, вытерлась, надела ночную сорочку из тончайшей полупрозрачной ткани, - в прошлую ночь она юркнула в постель в водолазке и так и проспала в ней до утра, - улеглась в кровать и погасила лампу.
В ее памяти ожили одно за другим воспоминания о сегодняшнем чудесном дне. Чем чаще она общалась с Тимом, тем больше проникалась к нему симпатией. Кроме острого ума, общительности, умения держаться естественно и достойно с любым собеседником, он обладал еще одним качеством, которое Джоанна особенно ценила в людях, а именно - честностью.
Раньше ей везло на лгунов. Помимо Пьера у нее еще в студенческую пору был роман с сокурсником, который якобы трижды в неделю занимался большим теннисом, а сам, как случайно выяснилось позднее, проводил эти вечера в компании друзей-алкоголиков. В двадцать лет она увлеклась неким Стивеном Твиггом, выдававшим себя за хирурга, а в реальности оказавшимся санитаром из реанимационного отделения.
Все эти неудачи выработали в ней особое отвращение к лжецам и подтолкнули к чрезмерной осторожности в отношениях с мужчинами. Тим разительно отличался от ее предыдущих дружков прямотой высказываний, искренностью суждений… Благодаря ему Джоанна уже начала сомневаться в том, что, мол, все мужчины - неисправимые лгуны.
А еще у Тима было потрясающее тело. Такое, каким не обладал ни один из ее знакомых, бывших и настоящих.
Она закрыла глаза, положила руку под щеку и тихо захихикала.
- С тобой происходит что-то странное, дорогая Джо! - пробормотала она, обращаясь к самой себе.
Как только последнее слово растворилось в тишине комнаты, в дверь негромко постучали. Джоанна вздрогнула, распахнула глаза и села. Дверь открылась, и на пороге появилась едва различимая в темноте фигура Тима.
- Джоанна, - позвал он полушепотом. - Прости за то, что разбудил тебя. Представляешь, диван в гостиной уже занят. На нем устроился Андрэ. Мне бы вернуться раньше, но он начал загружать меня подробностями дела, над которым трудится в данный момент. Я сбежал при первой же возможности…
Джоанна печально вздохнула.
- Кажется, отношения между моим дядей и Марго еще более сложные и напряженные, чем я думала. - Она потянулась к лампе и нажала на кнопку включения. А когда загорелся свет, на несколько секунд зажмурилась. - В каком Андрэ настроении? Расстроен? - спросила Джоанна, медленно раскрывая глаза и привыкая к свету.
Тим стоял у двери и смотрел не на ее лицо, а ниже… На грудь, прикрытую полупрозрачной тканью сорочки. Не смотрел, а откровенно таращился.
Джоанна резко наклонила голову, взглянула на себя, схватила простыню и натянула ее до самой шеи.
Тим покачал головой и провел по лицу ладонью, напоминая человека, измученного продолжительной болезнью или какими-то другими проблемами.
- Я хотел попроситься к тебе, - сказал он приглушенно. - Но теперь понимаю, что это дурацкая затея. Знаешь, что? Отправляйся спать в комнату Марго, а я останусь здесь… Другого выхода у нас нет.
Джоанна растерянно хлопнула глазами, представляя себе, как посмотрит на нее Марго и что скажет, если она заявится к ней в спальню в столь поздний час.
- Нет, к Марго я не пойду. Не знаю, как ей объяснить сложившуюся ситуацию, чтобы она не поняла все превратно.
Тим скрестил руки на груди и с минуту о чем-то размышлял. Потом без слов открыл шкаф, достал с верхней полки ватное одеяло и принялся расстилать его на полу.
Как ни любила Джоанна жесткие кровати, она прекрасно знала, что спать на полу - просто ужасно. Подобные эксперименты они с Викторией ставили в далеком детстве, когда проводили лето в загородном доме у покойных ныне бабушки и дедушки Шанпу.
Она замахала руками.
- Тим, что ты делаешь?
- Раз ты не хочешь идти к Марго, мне не остается ничего другого, как разместиться на полу, - продолжая устраивать свое ложе, ответил Тим.
- Но… - Джоанна в отчаянии закусила губу, придумывая, как остановить его. - Но эта кровать такая широкая! Если ты ляжешь на нее с другого края, то не случится ничего страшного. То есть… Мы даже не коснемся друг друга.
Тим выпрямился и посмотрел на нее с недоверием.
- Неужели ты и вправду считаешь, что все так просто или всего лишь притворяешься?
- Я не считаю, что все так просто, и не притворяюсь! - выпалила Джоанна. - Но не спать же тебе на полу!
Тим провел по волосам рукой.
- Давай сделаем так: ты пойдешь сейчас в ванную, а я выключу свет и постараюсь заснуть, - более спокойным тоном предложила Джоанна. - Так будет лучше для нас обоих.
- Ладно, - нехотя согласился Тим.
Лежа в темноте и слушая шум воды за стеной, Джоанна с волнением замечала, что с каждой секундой все меньше и меньше хочет спать.
Что, если во сне мы оба придвинемся к центру кровати? - думала она с возбуждением и тревогой. Тогда уж наверняка прикоснемся друг к другу и, действуя несознательно, начнем обниматься…
Ее бросило в жар. Она согнула ноги в коленях и прижала руки к груди.
Как все это глупо и смешно! - пронеслось в ее голове. Мы - взрослые люди, а ведем себя словно дети, не зная, как избежать того, чем не хотим заниматься… Вернее, чем хотим, но…
Шум воды в ванной стих, а через минуту Тим вышел в спальню, прерывая своим появлением ход спутанных мыслей Джоанны.
Она в невероятном напряжении прислушивалась к каждому звуку: вот он подошел к кровати, вот поднял край простыни, вот лег… Теперь ей уже казалось, что она не заснет никогда, что так и пролежит всю ночь, сжавшись в комочек.
Прошло несколько гнетуще-тяжелых минут. Они не спали и оба знали об этом.
Тим не выдержал испытания первым:
- Джоанна? - позвал он шепотом.
- Что? - отозвалась она.
- Ты не спишь?
- Нет. И почему-то совсем не хочу спать.
- Черт возьми! Я тоже! - Тим помолчал. - И что нам делать?
- Не знаю… Может, о чем-нибудь поговорим?
7
В первое мгновение Тим решил, что ослышался. Джоанна словно издевалась над ним. В тот момент, когда от ослепляющего желания сгрести ее в свои объятия и заняться с ней любовью он чуть не воспламенился, эта удивительная женщина невозмутимо предложила ему о чем-нибудь поговорить!
- Поговорить? О чем нам разговаривать? - сглотнув и таким образом чуть усмирив свое негодование, спросил он.
- Ты занимаешься бодибилдингом? - с наивностью младенца поинтересовалась Джоанна.
Тим смачно выругался про себя. Своим вопросом Джоанна лишь укрепила в нем ощущение того, что над ним насмехаются. Обсуждать сейчас его тело было так же опасно, как бросать горящую спичку на облитое бензином бревно.
- Джоанна, ты полагаешь, что подобные беседы помогут нам выгнать из головы мысли о сексе? - спросил он раздраженно.
- Нет, - пробормотала она растерянно. - Мне просто интересно…
- Что тебе интересно? Издеваться надо мной?
- Тим, перестань… Ты прекрасно понимаешь, о чем я спросила.
- Нет, бодибилдингом я не занимаюсь, - ответил он нехотя. - Хожу в спортзал пару раз в неделю, и только.
- Но у тебя такая мощная фигура, - произнесла Джоанна задумчиво. - Я знаю многих людей, которые регулярно ходят в спортзал, однако выглядят они совсем иначе.
- Кое-что зависит и от наследственности, - ответил Тим, вспоминая широкоплечего здоровяка Мэтта Брайтмана и изображение его отца, своего деда, на фотографиях. - Мои дед и отец всю жизнь играли в баскетбол.
- А ты занимался спортом в детстве, в юности? - полюбопытствовала Джоанна.
- Можно сказать, нет, - признался Тим. - Тренировки ограничивались для меня уроками физкультуры.
- Неужели родители ни разу не устраивали тебя в какую-нибудь спортивную секцию? По-моему, для мальчиков особенно важно физическое развитие. Мои родители, например, постоянно пытались отдать куда-нибудь Энтони: сначала он занимался плаванием, потом сквошем, футболом… Только все это довольно быстро ему надоедало.
Тим усмехнулся.
- Если бы ты знала моих родителей, то никогда не задала бы подобного вопроса. Мой отец - историк. - Теперь он говорил о том человеке, который воспитал его, дал ему образование. - Историей папа и пичкал меня всю жизнь: таскал на разные выставки, в музеи. Спорт его не интересовал.
- Почему же ты не стал историком?
- Именно поэтому. Отец умудрился развить во мне ненависть к своей профессии.
Джоанна хихикнула.
- Ненависть? - переспросила она.
- Именно, - ответил Тим утвердительно. - Понимаешь, мой папа страдает одной неизлечимой болезнью.
- О Боже! - воскликнула Джоанна исполненным сострадания голосом. - Какой именно?
- Он нестерпимый зануда.
Джоанна опять засмеялась. Тим слушал ее смех с наслаждением, как прекрасную мелодию или пение птицы.
- А твоя мама? - спросила она, успокоившись. - Тоже не спортсменка?
У Тима перед глазами возник любимый с детства образ матери: вечно чем-то озабоченный взгляд кротко-добрых голубых глаз, убранные в высокую прическу светлые волосы, посеребренные завитки на висках…
- Мама всю жизнь вела довольно однообразный образ жизни. Она работает в библиотеке, постоянно погружена в чтение и заботы по дому.
- Когда они развелись? - осторожно спросила Джоанна.
- Развелись? - Тим сдвинул брови. По интонации, с которой он повторил ее последнее слово, Джоанна поняла, что чем-то удивила его.
- Ты же сам сказал, что приехал в Монреаль к отцу… Я подумала…
- А-а! - Тим легонько шлепнул рукой себя по лбу. - Мои родители, те, что живут в Шарлотте, никогда и не думали разводиться… Гм… Знаешь, это очень сложная история…
Джоанна повернулась к нему лицом, поставила локоть на подушку и подперла ладонью щеку.
- Мне бы хотелось услышать ее. Если, конечно, у тебя есть желание делиться со мной подробностями своей жизни, - поспешно добавила она. - Если нет, я ни капли не обижусь, честное слово!
Тим задумался. Его сердце опять потяжелело от усилившегося чувства вины - и перед Мэттом, которому он пообещал не сближаться ни с кем из сотрудников "Свитиз", и перед Джоанной, до сих пор даже не представлявшей, с кем имеет дело.