Хватит пугать себя пустыми страхами! Пусть вначале Норманом двигала лишь жажда наживы, потом, она чувствовала это, он стал испытывать настоящее чувство к ней. К ней самой, вне зависимости от ее денег. И им было хорошо вдвоем.
Она улыбнулась, набралась смелости и прижалась к Норману. Его уютное тепло стало ласково проникать в ее тело.
- Это была настоящая ирландская свадьба, - тихо вздохнула Дженни, стараясь не думать ни о чем плохом. Все образуется. Постепенно они выяснят, что непонятно им друг в друге, и всякие сомнения отпадут сами собой. - Хорошо, что гости вели себя непринужденно и раскованно, и всем было весело, - вспомнила она со счастливой улыбкой.
- А старая мисс Джонсон так вошла в раж, что оттоптала мне все ноги, - хохотнул Норман.
Дженни устроилась поудобнее и потерлась щекой о его подбородок, радуясь тому, что атмосфера начала разряжаться.
- Она очень милая… А ты имел громкий успех. - Ей было необыкновенно приятно, что Норман понравился ее друзьям. - Я не думала, что твои и мои гости смогут найти общий язык, и была удивлена, когда они объединились в одну компанию. Твои вначале показались мне такими недоступными, высокомерными, а у нас в городке люди все больше простые и безыскусные.
- Ну так что ж. Не такие уж они и разные. Да, мои друзья в основном деловые люди. Асы в своей области. Но они стали профессионалами благодаря упорному труду. И в этом смысле ничем не отличаются от любого работяги. - Норман смотрел в окно и говорил, быстро роняя слова. - Высокомерными обычно бывают те, кто идет к вершинам успеха неправедными путями. Такие готовы душу продать, чтобы получить то, чего они вовсе не заслуживают.
- А ты бы свою мог продать? - спросила она и тут же пожалела об этом. Он напрягся. Ее голова касалась его груди, и Дженни четко слышала глухие, тяжелые удары сердца.
Норман не спешил с ответом. Потом сказал медленно и веско:
- Я думаю, у любого человека могут так сложиться обстоятельства, что он будет не гарантирован от этого…
- Но я бы не смогла! - воскликнула она с горячностью. - Никогда!
Норман хмыкнул.
- Какая самоуверенность! - насмешливо процедил он, чуть отстранившись от Дженни, и весело посмотрел на нее. - В каждом сидит какая-нибудь страсть или порок. Вынуди человека зайти слишком далеко, заставь его испытывать страх за то, что ему дороже всего на свете, и он предаст самого себя. Это вопрос выживания, Джейн. Я думаю, ты понимаешь это так же хорошо, как и я. Несмотря на все свои строгие принципы.
- Но я этого не сделаю…
- Мы оба знаем, что это не так, - убежденно сказал он.
Оскорбленная, Дженни убрала руки с его груди и отодвинулась. И Норман не стал ее останавливать.
- Ты, очевидно, судишь о людях по себе, - с легкой насмешкой сказала она.
- Мы можем сколько угодно обманывать себя на этот счет. Все зависит от того, где для каждого из нас лежит граница между откровенной подлостью и вполне извинительной слабостью. Когда дьявол начинает искушать, нужно быть очень сильным человеком, чтобы уметь противостоять ему.
- Да? - Дженни не понравился его тон.
- Представь себе, да. Когда-нибудь потом мы продолжим этот разговор, а сейчас давай сменим тему. Я немного устал. Сегодня был тяжелый день. Удивительно, мы теперь женаты. А всего несколько недель назад я даже не был с тобой знаком. Ну и как ты себя чувствуешь в качестве миссис Реджинальд? - спросил он, внимательно глядя на Дженнифер.
- Немного странно, - призналась она. - Непривычно.
- Давай я тебе помогу освоиться в новом качестве.
Не меняя сурового выражения лица, Норманн склонился к ней, чтобы поцеловать в губы, но Дженни отшатнулась с внезапным отвращением. На его губах она заметила алый след помады Арабеллы. Память об их прощальном поцелуе. Он помрачнел еще больше.
- Ты видел свое лицо? - спросила Дженни, одолеваемая приступами нервного смеха. - Оно похоже на рекламу губной помады.
Норман растерянно потрогал верхнюю губу.
- Я думал, эти женщины меня съедят, - поморщился он. И с невинным видом обратился к Дженни. - Вытри, пожалуйста.
Он вынул из корзины, стоявшей в ногах, бутылку шампанского, открыл ее аккуратными, уверенными движениями и смочил вином свой белоснежный носовой платок. Джейн покорно взяла платок и принялась старательно оттирать пятно. Однако маленькая алая полоска никак не хотела исчезать.
- Ничего не получается, - нахмурившись, сказала она.
- А ты попробуй губами, - предложил Норман, глядя на нее весело и вызывающе.
- Нет, ни за что! - Джейн уперлась ладонями ему в грудь, отчаянно сопротивляясь его сильным рукам.
- Что?
- Я не буду тебя целовать.
Норман сверкнул на нее глазами и разъял объятия.
- Как интересно, - почти брезгливо произнес он. - Меня предупреждали об этом.
Глаза Дженни расширились.
- Предупреждали? Кто предупреждал?
- Арабелла, - сказал он, как нечто само собой разумеющееся. - Ей показалось, что ты недовольна тем, как тепло мы с ней прощались. Она будто предвидела, что ты захочешь проучить меня, и просила быть снисходительным, - объяснил он скучным голосом. - Ты намерена поцеловать меня или нет?
- Нет, пока тебя украшают следы поцелуев другой женщины! - Дженни посмотрела ему прямо в глаза.
- Другой?.. Господи, но ведь это же всего только Белла, - раздраженно воскликнул Норман.
- Всего? - Голос Дженни дрогнул, и она сделала усилие, чтобы успокоиться. - Она ведь, кажется, занимает большое место в твоей жизни?
Норман хмыкнул.
- Огромное. Моя правая рука. Незаменима. У нее юридическое образование. Без нее я бы пропал.
Ну, вот. Напросилась на откровенность, подумала Дженни. Ревность с новой силой овладела ею. Белла в самом деле была изумительна. Джейн вспомнила ее безупречный вид: модную одежду, строгий макияж, тонкую шелковистую кожу рук. Она красива, элегантна, современна, умна. Ах да, еще и незаменима.
- Удивляюсь, почему ты не женился на ней, - спросила она неестественно игривым голосом. И тут же выругала себя. Идиотка! Безмозглая идиотка!
- Я хотел. Я предлагал ей, - спокойно сообщил Норман, наливая шампанское и подавая ей бокал.
Еще одна женщина в его жизни! Значит, он когда-то любил Беллу. А та тактично скрыла от нее этот факт.
- Даже так? - Дженни чуть не захлебнулась, сделав неожиданно большой глоток шампанского. - И что она ответила? - Кровь гулко стучала в висках, однако Дженни откинулась на спинку сиденья и постаралась казаться беспечной.
Он задумчиво смотрел прямо перед собой.
- Она сказала: "Не раньше, чем ты разбогатеешь, милый!" Придет время, и она сама станет очень богата.
- Я знаю. - Дженни постаралась обойти вниманием тот факт, что Норман теперь вполне мог соответствовать требованиям Беллы. - Мы долго разговаривали вчера вечером. Она наследует состояние отца только в том случае, если до тридцати лет не вступит в брак.
- Бедная Бел, - сочувственно вздохнул Норман. - Отец распорядился, если она выйдет замуж раньше, передать все его накопления благотворительному обществу. Ей осталось продержаться еще пять лет.
- Она так очаровательна. Я думаю, многие мужчины не откажутся подождать. Богатство и красота. Такое сочетание соберет, наверное, толпу претендентов, - предположила Дженни, с вызовом взглянув на Нормана.
Он поморщился.
- Вот почему она поклялась выйти замуж не меньше чем за миллионера. Когда я узнал об этом, решил попытать счастья в другом месте…
- То есть… жениться на мне… - отважилась помочь ему Дженни.
Он захохотал, и ее глаза удивленно расширились, создавая комическое сочетание с полуоткрытым ртом.
- Я надеялся, что ты станешь моим богатством. - Перестав смеяться, он пристально посмотрел на нее. - А я твоим.
- Да? - не зная, в каком смысле понимать его слова, Джейн ждала пояснений.
- Разве тебе не говорили, как выгоден для тебя этот брак?
- Выгоден? Ах, да, - вспомнила она. - Но, так как у тебя есть склонность к рискованным операциям с деньгами, я думаю, лучше будет, если я буду следить… - Норман смерил ее ледяным взглядом. Она замялась. Наступила неловкая пауза.
- Только через мой труп, - нарушил молчание его негромкий ровный голос. - А ты, оказывается, маленькая цепкая кошечка. Да, дорогая?
5
Дженни онемела, ошеломленная его грубым выпадом и глубоко оскорбленная. Тот, кто любит, никогда так не скажет.
В голове непрерывно вертелась одна мысль. Он намеревается ограничить ее в деньгах. Или вообще заставит обходиться без них, как поступал отец с ее матерью.
- Ну что, не будешь же ты отрицать, что мечтаешь наложить на деньги свою лапку? - презрительно уточнил Норман.
- Но ведь я имею право на часть!.. - с горячностью воскликнула Дженни. Губы ее дрожали.
- Черта с два имеешь! Ты абсолютно такая же, как и твой отец, - жестко отрезал он. Дженни совершенно потерялась от этого сравнения, которая сама использовала по отношению к Норману. - Алчность сидит у вас в крови.
- Ты соображаешь, что говоришь? - закричала она. Кровь прихлынула к ее лицу, она совершенно не понимала, почему должна оправдываться.
- Разве не так? Он ведь прямо-таки зашелся от восторга, когда увидел в церкви моих богатых гостей, - процедил Норман, изучая выражение ее лица. Дженни не знала, что сказать, потому что отчетливо вспомнила ту сцену в притворе.
- Да он просто шутил. Ну и радовался за меня, конечно, - неуверенно нашлась она наконец.
Молния сверкнула в глазах Нормана.
- Ну да, и вполне одобрил твой выбор, "умная девочка"!
Дженни почудилось, что она попала в силки и бессильно бьется в них.
- Это же было ничего не значащее замечание, и очень некрасиво, что твой друг передал его тебе, представив все в таком свете. Просто мы были действительно удивлены, когда увидели твоих состоятельных друзей. До этого нам казалось, что ты не слишком обеспеченный человек, - пробормотала она, совершенно растерявшись. Ее замешательство, конечно же, дало ему повод считать, что они с отцом все же обсуждали его денежные обстоятельства.
- Ну что ты выдумываешь? Вовсе вы не были удивлены! - уверенно заявил Норман.
- Да нет же! Я правда удивилась! - Когда тебе не верят, любое возражение кажется неубедительным. - Я раньше думала, твои друзья такие же простые люди, как и мои. Ну, ты всегда носил обыкновенную, неброскую одежду…
- Но хорошего качества.
- Ты думаешь, я интересовалась качеством твоих рубашек? - возмутилась Джейн и тут же вспомнила, что Белла-то говорила ей и об этом. - Во всяком случае, мне казалось, что ты одеваешься ничуть не лучше, чем мои знакомые.
- А разве ты не знаешь, в каких ателье я обычно заказываю костюмы?
- Ну, знаю.
- Галстуки, обувь…
- Знаю, знаю, ну и что? - Насчет всего этого ее просветили вчера вечером, и Дженни поняла, наконец, что он имеет в виду. Действительно, он пользовался услугами модных и дорогих мастерских. Боже, все в их разговоре оказывается перевернутым с ног на голову. Необходимость постоянно объясняться начинала уже приводить ее в отчаяние. - Пойми, что только в канун свадьбы Белла дала мне список твоих модельеров.
- Пусть даже так, но ты ведь должна была бы заинтересоваться, откуда у меня взялись средства на такой дорогостоящий образ жизни, - резонно заметил он.
- Подумаешь! Некоторые, я знаю, последнюю копейку отдадут, только бы выглядеть как денди. Мой папа, например. Он всегда роскошно одевался, даже тогда, когда не был еще…
- …Женат на деньгах, - помог ей Норман закончить мысль.
Прерванная в середине фразы, Дженни захлебнулась от негодования. Она внимательно посмотрела на Нормана.
- Этому наступит когда-нибудь конец? Норман, между нами происходит что-то странное. Ночью накануне свадьбы меня заботили гораздо более серьезные вопросы, чем стоимость твоего белья. Что ты ловишь меня на каждом слове?
Что бы он там ни думал, Дженни не чувствовала за собой никакой вины и решительно намеревалась внести ясность в их беспорядочную, бессмысленную перепалку.
- Меня тоже покоробило замечание отца в церкви. Но он обожает богатых людей. Блеск роскоши до сих пор приводит его в восторг, как ребенка дорогая игрушка. И почему ты упрекаешь меня в его слабостях? Наконец, хороший или плохой, но он мой отец. Можно было бы вообще не затевать разговора о той сцене, потому что вместе с ним ты пытаешься оскорбить и меня.
- Ему не следовало так явно демонстрировать свои тщеславные наклонности, - не сдавался Норман. - Зачем было расписывать свой шикарный образ жизни и рассказывать об огромном доме и поместье? Никогда в жизни не слышал такой напыщенно-хвастливой речи, да еще на свадьбе.
Дженни бросила на Нормана острый взгляд. Ее неприятно удивили его упрямое неприятие отца и жесткая беспощадность по отношению к нему.
- Он очень гордится всем этим, - мягко объяснила она, осознавая, какие громадные усилия придется ей приложить, чтобы наладить контакт между мужем и отцом. - И особая его гордость - этот дом.
- А тем способом, которым приобрел его, он тоже гордится? - усмехнулся Норман. - Конечно, обольстить одинокую вдову, чтобы из обычного шофера одним махом превратиться в хозяина громадного имения и вознестись к вершинам богатства, это дано далеко не каждому. Стать владельцем значительного состояния, не приложив никаких усилий, просто забравшись в кровать к несчастной одураченной женщине. И ведь какую выдержку надо иметь, чтобы постоянно разыгрывать влюбленного! Негодяй!
- Он всегда страдал от недостатка в средствах, - тихо сказала Дженни. - Я нисколько не оправдываю его. Но, наверное, когда ему представилась возможность стать мужем Памелы Хоксфилд и хозяином имения, он вряд ли думал о том, что это жестоко - играть на чувствах бедной вдовы.
Ее тонкие пальцы теребили край жакета. Мать очень любила эту большую старинную усадьбу. Она работала там, когда была замужем за Фрэнком. И много раз с восхищением рассказывала о тех местах. О самом доме, построенном из розоватого гранита, о чудесных садах, окружающих его, о белых песках побережья, где безутешная миссис Хоксфилд гуляла в одиночестве каждый вечер. Потому что Фрэнк, достигнув цели, перестал баловать ее своим вниманием.
- Бедный, страдающий и ослепленный страстной тягой к богатству, - саркастически подытожил Норман.
- Памела действительно любила его, - пыталась защитить свою позицию Дженни.
- Потому-то и не догадалась о настоящих причинах его безумной любви, - сурово произнес Норман.
- Да, - сказала Дженнифер, невольно ставя себя на ее место.
Норман откинулся на сиденье и смотрел в окно невидящим взглядом. Он был серьезен и сосредоточен. За окном мелькали ухоженные, разделенные на правильные прямоугольники поля, сменявшиеся чистой, словно промытой зеленью лесов, но Норману было не до красот природы.
- Это просто какой-то рок. И твой отец, и ее первый муж женились на ней из-за денег.
- Да? Господи, какая горькая судьба. Я не знала этого. - Дженни было искренне жаль вторую жену своего отца.
- Это известный факт. Такое всегда обнаруживается, рано или поздно, - произнес Норман назидательным тоном. - Хоксфилды обанкротились и могли лишиться поместья. Морису пришлось срочно подыскивать себе невесту, которая наследовала бы крупное состояние.
Дженни побледнела.
- Господи! Памела была наследницей? - Итак, она уже знает троих мужчин, которые предпочли любви брак по расчету. - Значит, это Памела унаследовала фармакологическую империю Хоксфилдов?
- И огромный животноводческий комплекс, и еще нефтяные скважины. Вот хищники и слетелись. Похоже, количество браков ради денег приобретает в наше время устрашающие размеры. - Глаза Нормана загорелись недобрым светом, уголки рта опустились. - Хотя Морис сделал это из благородных побуждений. Чтобы спасти династию, которая насчитывала десятки поколений.
Его сосредоточенный вид неожиданно навел Дженнифер на мысль, что он в данный момент отождествляет себя с Морисом, решая, подобно ему, жизненно важную для себя проблему.
- Бедная, бедная Памела, - прошептала Джейн еле слышно.
- Она тоже немало приобрела от этого брака. - Норман будто очнулся, и его тон снова стал жестким. - Положение в обществе, почтенную фамилию. Она была принята в высшем свете, что обычно недоступно богатым коммерсантам.
- Она лишила себя любви, - грустно вздохнула Джейн.
- Ну что ж. Есть люди, которые сознательно отказываются от этого. Бывает, что желание стать членом древнего рода заслоняет для человека все остальное. А многие устояли бы перед возможностью разбогатеть? - Норман изучающе следил за выражением ее лица.
- Да, - твердо сказала Дженни, прямо глядя в его холодные, непроницаемые глаза, и он отпрянул как от удара. - Да!
Когда-нибудь поместье и дом на Арране будут принадлежать ей. Значит, и ее мужу. Кто знает, не продал ли он за это душу. Она уже не находила в себе сил распутать клубок странных противоречий, связанных с Норманом, и отчаялась разобраться в том, зачем на самом деле ему нужен был этот брак.
- Нельзя осуждать того, кто прибег к браку как к единственной возможности выкарабкаться из бедности, - тихо, но настойчиво проговорил Норман. - Нельзя ведь?.. Нельзя? - повторил он с нажимом.
Дженнифер почувствовала себя неуютно. Он хотел получить у нее отпущение грехов. Он требовал, чтобы она поняла его. И оправдала.
- Но невозможно строить на этой основе совместную жизнь! - возразила она.
- Ты тысячу раз права. Невозможно, - процедил он сквозь зубы.
Дженни стало так скверно, что даже тошнота подступила к горлу. Лоб покрылся холодной испариной. Не спускавший с нее глаз Норман потянулся за носовым платком и с притворным, как показалось ей, сочувствием стал промокать влажную бледную кожу ее застывшего лица.
Дженни неприязненно отстранилась. История повторялась. И Памела, и ее мать, и она сама - все они, доверчиво поддавшись искушению любви, попались в сети отъявленных негодяев.
Хотя мать старалась не показывать этого, Джейн чувствовала, как разрушительно подействовал на нее уход мужа. Мать была унижена, уязвлена, подавлена тем, что оказалась ненужной человеку, которому хотела посвятить всю свою жизнь.
То же самое, по-видимому, ожидало и Дженни. Она хотела знать, что готовит ей семейная жизнь в ближайшее время. И собиралась выяснить это прямо сейчас.
- А как же человек, который вступил в брак по расчету?.. Как он почувствует себя, когда останется наедине с тем, кто служил лишь средством для достижения его целей? - спросила она, испытывая мучительный стыд.
- Часто это зависит просто от потребности в сексе, - цинично заявил Норман.
Дженни поежилась. Рука ее машинально поднялась к вороту блузки, запахивая его плотнее. Поздно. Она услышала, как он затаил дыхание.
- Джейн, - тихо позвал Норман, - иди ко мне.
- Нет, - испугалась она. Чувства ее были в смятении. Она увидела его плотно сжатые губы и смягчилась. - Ты забыл о шофере? - прибегла она к спасительному доводу.
Норман быстро задвинул шторки на окошке, служащем для переговоров с водителем.
- Он ничего не услышит, - отклоняясь на спинку сиденья, он привлек ее к себе. Дженни оказалась полулежащей у него на груди, зажатая в тиски его сильных рук.