- Никогда! Я не выйду за него - я люблю Шона! И если ты не расслышал, он тоже меня любит.
- Я слышал. Но все слишком поздно. Шона могут повесить, но я не позволю, чтобы твоя жизнь прошла в стенах Тауэра.
Она плакала.
- Я так люблю Шона. И я его любовница, чего не собираюсь отрицать.
Он с яростью посмотрел на сестру.
- Если он спасется от виселицы, будет иметь дело со мной! Ты собираешься сказать это Питеру? Он любит тебя, Элеонора, и по отношению к тебе всегда вел себя безукоризненно. Он все время пробыл в Адере, волнуясь за тебя, он был в ужасе. И ты после этого собираешься нанести ему удар?
Она молчала. Питер заслужил гораздо больше, чем она может дать.
- Разумеется, я не скажу ему правду. Я уже доставила ему много неприятностей и не собираюсь добавлять новые. Но пойми, я не могу выйти за него, любя Шона!
- Шон тоже хочет, чтобы ты вышла за Синклера. - Глаза его сверкнули гневом.
Она отвернулась и стала смотреть в окно. Шон действительно настаивал на ее браке с Питером. Даже после того, как признался, что любит ее. Она снова взглянула на Рекса:
- В одном ты прав. Я расскажу Питеру ту же историю, которую придумала для Рида. Это наиболее правдоподобная версия.
Он вздохнул:
- Элеонора, я не хочу быть жестоким и несправедливым Я только стараюсь спасти тебя в том случае, если ситуация станет опасной.
- Я понимаю. Давай пока забудем о моей судьбе.
- Поговорим завтра, - тон его смягчился, - когда вернется Тирелл.
- Ты ведь не заставишь меня идти под венец, когда он приедет?
Рекс хмуро улыбнулся, но ничего не ответил, а в этот момент из парадных дверей высыпали слуги и под дождем побежали навстречу карете.
Она подозревала, что он так и собирается поступить, но не смогла продолжить разговор - дверца кареты уже открылась, а из дома показалась графиня и за ней Питер.
У Элеоноры взволнованно забилось сердце, она вышла из кареты с помощью слуги, увидела бледное лицо пытавшейся храбро улыбаться графини, потом взглянула на Питера. Он был серьезен и смотрел на нее без улыбки. Питер был настоящим джентльменом, он всегда относился к ней с уважением, любил ее и восхищался ею. Вдруг она вспомнила дни, которые провела с Шоном, полные переживаний, страсти и любви, их последнее бурное свидание. И, покраснев, отвела глаза в сторону.
Рекс взял сестру под руку и, опираясь на свой костыль, повел ее наверх. Не дойдя до конца лестницы, выпустил ее руку, и она побежала вперед, устремившись к графине, та вскрикнула и протянула к ней руки. Элеонора бросилась прямо в ее объятия, торопливо успокаивая:
- Все хорошо, не волнуйся, со мной ничего не случилось.
- А Шон? - Графиня подняла на нее голубые глаза, полные слез и страха.
- Его схватили, мама, - и когда графиня пошатнулась, с отчаянием крикнула: - Но он был жив и даже не ранен!
Но кажется, графиня ее уже не слышала, ее подхватил Питер, не давая упасть, поднял на руки и взглянул на Элеонору:
- Ты не ранена?
Она покачала головой, чувствуя свою вину перед ним.
Он быстро внес графиню в дом и положил на диван в холле. Элеонора упала на колени рядом и взяла холодную руку в свои.
- Мама!
Глаза графини открылись, замутненные слезами.
- Ты не ранена, дорогая?
- Я грязная и голодная, но ничего страшного не случилось. - Она солгала матери первый раз в жизни.
Графиня взглянула на нее испытующе, и было видно, что она не поверила.
- Я так боялась за тебя и за Шона. Куда его повезли?
- В Килрейвен-Хилл.
Графине не терпелось поскорее все узнать, но она сдерживалась.
- Дорогая, тебе надо отдохнуть. - Она села. - Я прикажу сделать тебе горячую ванну, потом в комнату принесут ужин. И сама буду ухаживать за тобой.
Элеонора поняла. Графиня хотела поговорить наедине.
- Я действительно без сил, - сказала она, встала и обернулась к Питеру.
Лицо у нее горело, руки дрожали.
Напряжение достигло предела, как далеко зашли его подозрения?
- Синклер, - позвал его Рекс, - мне надо с тобой поговорить.
Питер не сводил глаз с Элеоноры.
- Могу я сначала перемолвиться парой слов со своей невестой?
Сердце у нее упало. Неужели он еще хочет на ней жениться? Или соблюдает формальное обращение, потому что контракт еще не расторгнут?
- Элеонора много вынесла в последнее время, - твердо сказал Рекс, - включая задержание и допрос, и должна прийти в себя.
Питер побледнел.
- Элеонора, ты пострадала? - Он не сводил взгляда с кровоподтека на ее лице.
Она покачала головой и осмелилась подойти.
- Это было ужасно, - вымолвила она. - Питер, прости меня за все.
Он взял ее руки и держал в своих.
- Я благодарен Богу, что ты вернулась ко мне, - прошептал он.
Она не посмела отнять свои руки.
- Как ты себя чувствуешь? - Он был потрясен.
- Я должна все тебе объяснить…
Но он прервал ее:
- Твоя мать и брат совершенно правы. Ты должна сначала отдохнуть. А я позову вашего домашнего врача. Потом мы поговорим.
Как она могла забыть, что этот человек благороден и великодушен?
- Благодарю, Питер.
Он только улыбнулся в ответ.
В подвале было достаточно света и воздуха, по сравнению с той дырой, где его держали два года. Из зарешеченного окошка сюда поступал дневной свет, просто день выдался сереньким, дождливым, поэтому сейчас в подвале было сумрачно. Но как только за ним захлопнулась железная дверь, у него начался приступ, он стал задыхаться. Пот градом струился по телу, как будто он находился в той страшной яме, лежал на голой земле, покрытый липкими слоями грязи и в полной темноте. Шон со всхлипом ловил ртом воздух.
Раздался смех Рида.
- О, мы, кажется, плачем, О'Нил? Как дитя?
Он сам слышал свои сдавленные всхлипы, похожие на рыдания. Стараясь унять панику, прижался лицом к стене. Он не замурован, ему не грозит быть забытым здесь навсегда. Только ожидание скорой и быстрой смерти.
Он вспомнил Элеонору, свою любовь к ней. И понадеялся, что, как только его повесят, ей простят все грехи перед властью. Она избежит участи Пег, но избежит ли?
Шон задыхался. Ему казалось, что воздух кончается, легкие разрывало от удушья. Сердце бешено колотилось, пот градом катился по телу, его трясло крупной дрожью. Он впился ногтями в камень стены.
- Не волнуйся так, - говорил Рид, - ты долго здесь не пробудешь. Через день-два тебя повесят, О'Нил, я послежу на этот раз, чтобы возмездие тебя настигло.
Шон пытался побороть удушье, но паника не проходила, он не чувствовал боли, хотя острые камни впивались в лицо.
- Элеонора! - выдохнул он.
- О, твоя любовница уже в лоне семьи.
- Она невинна! Она моя сестра!
Рид рассмеялся.
- Она - твоя ирландская шлюха, и мы оба это знаем. Такая красивая, такая мягкая… Жаль, что мне не удалось закончить начатое.
Шон повернулся.
- Я убью тебя, ты, сукин сын! - задыхаясь, выкрикнул он.
Рид расхохотался.
- Как? Словами? Видел бы ты ужас в ее глазах, когда я разрезал ее платье. О, она очень красивая, не отрицаю.
Шон бросился на Рида, но их разделяла решетка.
- Ты за все заплатишь.
- А может, это она заплатит за твои преступления?
И снова в памяти всплыло лицо Пег, краски были бесцветны и размыты, только кровь вокруг была ярко-красного цвета. Он убьет Рида, доберется до него. Надо только заманить его в подвал, и он вцепится в горло этого негодяя и прикончит его голыми руками.
- Скоро всем станет известно, что она виновна как пособница, и ей придется заплатить за свою измену, - продолжал Рид. - И это доставит мне больше удовольствия, нежели насилие над ней или ее смерть. Она проведет остаток дней в заключении, всеми забытая и покинутая.
Шон вцепился в прутья решетки, он пытался вдохнуть, но ярость усугубила удушье.
- Все виновные понесут наказание, это будет справедливо.
- Как странно слышать от вас о справедливости, полковник, - вдруг раздался в коридоре голос Тирелла, они с Девлином только что появились здесь из приемной за спиной Рида. - Но этой справедливости легче будет добиться, если мы вместе сейчас станем над этим работать.
Услышав голос брата, Шон наконец вдохнул полной грудью.
Тирелл и Девлин здесь. И если его судьба предопределена, то они хотя бы смогут помочь Элеоноре.
- Справедливость требует, чтобы О'Нил болтался на веревке, и вам это прекрасно известно.
- О нет. Это будет еще одной ошибкой, поскольку мой брат пострадал ранее от самой большой несправедливости - от рук военных, от ваших рук, полковник. Он был брошен в английскую тюрьму на два года по ложному обвинению: Причем никто не уведомил его родных. Сейчас граф Адера находится в Лондоне, он добьется полного пересмотра дела и всех событий той ночи в Килворе, всего, что затем случилось с Шоном.
Шон был поражен, он и представить не мог такого поворота в своем деле. Но в голосе Тирелла звучала такая властная уверенность, что он сразу почувствовал, что дышать ему стало легче.
Рид хитро улыбнулся:
- Я что-то не улавливаю смысла в ваших действиях, милорды.
- Остался свидетель тех событий. И сейчас мой брат Клифф везет его в Лондон. Шон никогда не замышлял измены, и, когда это будет доказано, его помилуют. И я предупреждаю - он должен оставаться здоровым и невредимым до завершения расследования. Вы отвечаете за это, - холодно предупредил Тирелл.
У Рида явно поубавилось уверенности.
- Но свидетелей не может быть. Каждый восставший в деревне был уничтожен, за исключением О'Нила.
- Вы ошибаетесь. Свидетель есть, и его показания подтвердят невиновность Шона. Но этого будет недостаточно. Ваши действия будут жестко рассмотрены следствием, от него не ускользнут малейшие детали.
Рид некоторое время озадаченно молчал. Потом опомнился:
- Чепуха. Кстати, кто позволил вам сюда войти?
- Броули. А если вы хотите лишить нас общения с братом после двух лет несправедливого заточения, советую прежде хорошо подумать.
Глаза Рида сверкнули.
- Никаких свидетелей нет. Я не сделал ничего противозаконного!
Тирелл зловеще улыбнулся:
- Вы осмелились поднять руку на мою сестру.
Рид ответил не сразу.
- Я расспросил ее со всем уважением, которого она заслуживает. К несчастью, она здесь поскользнулась и упала. Я бы никогда не осмелился ударить леди.
Тирелл подошел к нему вплотную:
- Ваша карьера окончена, полковник.
Рид отпрянул, потом огрызнулся:
- Не пугайте меня, - и стремительно ретировался.
Шон прислонился к стене. Ненависть и паника перестали душить, он почувствовал странное спокойствие.
- Ти, не надо его дразнить. Он слишком опасен. Он может после расправы надо мной взяться за Эль.
- Я его не боюсь, Шон, и собираюсь довести начатое до конца - я уничтожу его.
- Тогда вставай в очередь, - усмехнулся Шон.
Ти поднял брови.
- Ты уже достаточно пострадал, оставь его мне.
Девлин вышел вперед и внимательно посмотрел на брата:
- Ты болен?
Шон рассмеялся:
- Я давно перестал болеть, - и вытер капли пота со лба.
- Как тебе помочь сейчас? - хмуро спросил Девлин.
Брат догадывался, что значит для него оказаться снова запертым в этом подвале. Шон, стараясь глубоко и ровно дышать, смог только покачать головой.
- Мне не хватает воздуха, - сказал он немного погодя неохотно, - но проблема у меня в голове, я это знаю.
- Тебя лихорадит? - спросил Девлин.
Шон покачал головой:
- Нет. Но я начинаю сходить с ума. - Он вдруг сел на пол и опустил голову.
Наступила тишина. Они ждали, пока он заговорит.
- Мне все равно, что будет со мной. Скорее всего, меня повесят, и я готов. Такова уж моя судьба. Но Эль… - Он поднял голову. - Вы должны ее спасти. Постарайтесь оправдать ее пребывание со мной. Рид угрожал привлечь ее за измену.
- Рид скоро увидит себя в кандалах на корабле, плывущем в Австралию, - мрачно пообещал Тирелл. - Но, проклятье, все мы знаем, что Эль замешана, и свидетелями будет дюжина солдат гарнизона. Ты явился в день свадьбы, чтобы вмешаться в ее судьбу и подвергнуть ее жизнь опасности.
Шон вспомнил, как увидел Эль в подвенечном наряде, такую прекрасную, что захватывало дух. Он пришел проститься, а не красть невесту.
- Он достаточно пострадал, и у нас нет времени теперь вспоминать прошлое, - сухо заметил Девлин.
- Может быть, возможен торг - мою жизнь в обмен на ее свободу? - вдруг предложил Шон.
- Нет! - отрезал Девлин.
- Ты не понял. Я с радостью отправлюсь на виселицу, если она сможет потом прожить свою жизнь счастливо и спокойно.
- Я понимаю. Понимаю, что ты любишь ее. Но никакого торга не будет. Сначала разберемся с тобой. Флинна разыскивают. Клифф, наверное, уже в Килворе. Они найдут его, и с тебя будут сняты все обвинения. Тебя обязательно оправдают.
- Как ты можешь быть так уверен? Если Флинн не будет найден, появится ложный свидетель. Не хотелось думать о последствиях.
- Но солдаты действительно были убиты той ночью. И в конце я тоже взял в руки оружие.
- Ты пытался остановить повстанцев, - объяснил Тирелл, - ты дворянин, не крестьянин. Поправки должны быть внесены. И твои жена и сын, они заслужили справедливого отмщения.
Вина за гибель Пег и Майкла, в последние дни отступившая было, обрушилась на Шона с новой силой.
- Но как? Как вы узнали о них?
Девлин посмотрел на него с сочувствием:
- Нам рассказала Элеонора. Я сожалею.
- Тогда вам известна вся история. Они заплатили за мои преступления. Так захотел Рид.
- Его арестуют.
Шон медленно поднялся с пола.
Появилась слабая надежда, а вместе с ней перед ним возникло прекрасное лицо Эль - любящее, доверчивое. Потом снова ее сменила Пег - умирающая, истекающая кровью на его руках. Она была замучена из-за него, и один Бог знает, что случилось с Майклом. Он посмел надежде возродиться, и напрасно, надо забыть о будущем и Элеоноре.
Только чудо могло спасти его сейчас. Но своя судьба была ему безразлична. Единственное, что беспокоило, - судьба Элеоноры.
Сама мысль о ее свадьбе с Синклером была мучительна. Она станет согревать его постель, станет хозяйкой дома, будет воспитывать его детей. Синклер богат, обладает властью, титулом, и главное, он - англичанин. Все это сделает ее жизнь благополучной и счастливой.
Шон взглянул на братьев:
- Вы ошибаетесь. В Ирландии нет справедливости, и никогда не было. Рид выйдет сухим из воды, а меня повесят. Но если мне и удастся избежать виселицы, я сразу отправлюсь в Америку - один. Элеонора… Я не люблю ее так, как она хочет, - и увидел, как напрягся Тирелл, - она сама бросилась мне на шею. Она очень красивая женщина, а я давно не тот, которого вы знали раньше. Я понятно выразился?
Тирелл побледнел.
- Если это шутка, она очень дурного вкуса.
- Я всегда был легкомысленным в отношениях с женщинами, - пожал плечами Шон. - Два года в клетке… Вы должны меня понять… Она предложила мне то, от чего я не мог отказаться.
Он не стал продолжать, потому что Тирелл буквально затрясся от ярости и смотрел на Шона так, будто перед ним было чудовище… И убежал с проклятиями.
- Очень убедительно, Шон, - сказал Девлин. - Скажи, зачем ты устроил это представление?
Шон потряс головой, ему было трудно говорить.
- Я хочу, чтобы она была свободна и не пострадала из-за меня, как Пег. Ты позаботишься, чтобы она вышла за Синклера. Дай мне слово, - глухо объяснил он.
Девлин долго смотрел на него.
- Я не дам тебе такого слова, - прозвучал твердый ответ.
Глава 19
Элеонора, дрожа от волнения, остановилась на пороге золотого салона. Питер в одиночестве сидел перед камином и задумчиво смотрел на огонь.
Сначала она хотела отсидеться в своей спальне до завтрашнего дня, оттягивая неприятный разговор, притворяясь, что нуждается в отдыхе, но потом поняла, что это трусость, и решила не откладывать дольше объяснения. Мысль о том, что Шон находится всего в нескольких часах езды от Адера, не давала ей покоя. Его жизнь сейчас висела на волоске, но Питер ждал объяснения, и надо было выполнить этот тяжелый долг. Ближе к вечеру она спустилась вниз, полная решимости, но при виде грустного Питера вся решимость исчезла, уступив место угрызениям совести, ведь она поступила с ним ужасно, опозорив в глазах многочисленных друзей, гостей и родственников. Сначала она хотела написать письмо, и даже начала его, но сразу поняла, что это трусливый путь и ей надо порвать помолвку, глядя ему прямо в глаза.
- Питер?
Он вскочил, явно не ожидая ее появления.
Она пыталась выдавить улыбку, но не смогла. Стояла как вкопанная, ноги отказывались нести ее дальше.
Он поспешил ей навстречу:
- Элеонора! Почему ты не отдыхаешь у себя? По крайней мере, надо было подождать, пока тебя не осмотрит доктор.
Она закусила губу.
- Я не могу отдыхать. - Ну почему он такой добрый и великодушный, думала она, входя в гостиную. Если бы он был другим, ее задача значительно облегчилась бы. - Нам надо поговорить, Питер.
Он насторожился.
Она ухватилась рукой за спинку кресла, чувствуя, что от волнения еле стоит на ногах.
- Мне трудно передать словами, как я сожалею о своем поступке.
Он побледнел и плотно прикрыл двери в салон.
- Я все понимаю, Элеонора. - Голос его внезапно охрип.
Она удивилась:
- Как ты можешь понимать? Я должна тебе все объяснить.
Он подошел ближе, бледность сменилась легким румянцем, он тоже волновался.
- Я понимаю, что Шон - твой брат, хотя и сводный. Я слышал, что ты с раннего детства была очень привязана к нему. Потом узнал, что его бросили в тюрьму на два года и никто из членов семьи не был поставлен в известность. Все решили, что его нет больше в живых. И когда открылась правда, ты была в ужасе, вот что я понимаю, дорогая.
Элеонора была поражена таким сочувствием и пониманием.
- Моя семья решила, что он мертв, и только я почти до конца не верила, - прошептала она.
- Я рад, что он не погиб, - горячо заверил ее Питер. Она поняла, что сейчас упадет, и поспешно села в кресло. Питер присел на оттоманку напротив.
- Я знаю твой характер, - продолжал он пылко, - ты всегда готова сделать для своих близких все, что в твоих силах!
Она смогла в ответ лишь кивнуть. Когда он перейдет, наконец, к делу, обвинит ее в предательстве, измене? Потребует объяснений ее поведению?
- Твои родные настаивают, что Шон невиновен, - продолжал он. - А поскольку я скоро стану членом вашей семьи, поверь, я - твой верный союзник.
Она была так поражена, что не находила слов. Чем объясняется такое благородство и деликатность? Она взглянула на него, пытаясь в его глазах прочесть скрытое обвинение и гнев. Их там не было. Кажется, он собирается, несмотря ни на что, на ней жениться? Но она не может больше ему лгать.