Февраль
– Я делаю успехи, – сказала я Грэму, снова осматривая одежду Питера сегодня утром. Я стала привыкать к этому, так что во второй раз было уже не так противно. Сердце мое не стучало у самого горла, как тогда, когда я решилась на это впервые. Мне уже не казалось, будто мои нервы кто-то дергает за ниточки. Теперь я подошла к этому по-деловому и убеждала себя, будто имею полное право обыскивать вещи своего мужа.
– Другие женщины делают это все время, – оживленно сказала я Грэму. – Во всяком случае, мне просто необходимо осмотреть их, чтобы решить, нужно ли отдавать в химчистку.
На этот раз я не нашла ничего особенного, за исключением одной весьма странной вещи – в кармане его серых брюк я обнаружила пачку сигарет "Лаки Страйк". Я показала ее Грэму, и мы обменялись многозначительными взглядами.
– Пожалуй, схожу вечером в тренажерный зал, – заявил Питер, придя домой. – Я не был там больше недели.
– О, – произнесла я. Раньше я не придала бы этому значения и весело проводила бы его, помахав вслед рукой, но теперь я постоянно была начеку.
Почему он вдруг решил пойти в тренажерный зал? С кем он там встречается? Может, у него свидание? Точно. Нужно пресечь это в корне.
– Может, и мне пойти? – предложила я. – Я не прочь поплавать.
– Да. Да, конечно, – сказал он.
Мы поставили Грэму его любимый видеофильм по кулинарии, взяли свои спортивные сумки и вышли.
– Есть какие-нибудь новости от Энди? – спросила я в машине.
– Нет, пока нет, – со вздохом ответил он и переключил скорость.
– Тебе удалось закончить с Эмбер Дейн?
– Да. В конце концов, – устало ответил он. – Сатира! – продолжал возмущаться он. – Это не сатира, а какая-то насмешка над читателем. Не понимаю, почему Чармиан хочет и дальше с ней работать? Боже, эта женщина меня доконает.
– Поэтому ты начал курить? – с невинным видом спросила я, пока мы пережидали красный свет.
– Что?
– Ты поэтому начал курить? – повторила я. Мне хотелось посмотреть, хорошо ли он умеет врать.
– Я не курю, – с возмущением бросил он. – И ты знаешь это.
– В таком случае, дорогой, каким образом я смогла обнаружить в кармане твоих серых брюк пачку сигарет, когда сегодня собирала вещи перед химчисткой?
– Сигареты? – переспросил он, и даже в полутьме я увидела, как вспыхнуло его лицо. – Какие сигареты?
– "Лаки Страйк", – ответила я.
– А, а. Эти сигареты, – медленно произнес он, когда машина снова двинулась вперед. – Ну да, я не хотел, чтобы ты знала об этом, но в действительности… я иногда курю, когда сильно расстроен.
– Я никогда не видела, чтобы ты курил, – сказала я, пока мы подъезжали к зданию нашего клуба "Хогарт".
– Я подумал, что ты будешь против, – сказал он. – Во всяком случае, ты раньше не видела меня в таком состоянии. Но в последнее время я могу иногда затянуться.
– А, понятно, – кивнула я и вдруг вспомнила еще об одной странной вещи.
– Ты ведь не любишь жевать резинку, не так ли? – спросила я, когда он припарковывал машину.
– Да, терпеть не могу, – согласился он.
– Значит, ты никогда ее не покупаешь?
– Нет. Конечно, нет. С какой стати я стану ее покупать?
– Вот именно, – бросила я.
– Послушай, Фейт, надеюсь, на сегодня допрос окончен, – сказал он, нажимая на ручной тормоз.
– Больше никаких вопросов, – бросила я с мрачной усмешкой.
– А на будущее, Фейт, – добавил он, выключая зажигание, – я предпочел бы, чтобы ты не шарила в моих карманах. Ты никогда не делала этого раньше, и мне не хотелось бы, чтобы ты принялась за это дело теперь.
Еще бы. Ведь тогда я точно выяснила бы то, о чем пока только догадываюсь.
– Не беспокойся, – небрежно бросила я. – Больше не буду.
Когда мы вернулись домой в половине десятого, я сделала вид, будто иду спать, но вместо этого пробралась в комнату Мэтта, чтобы воспользоваться его компьютером. Я знала, что он не будет против. На стуле лежала груда дисков, и больше дюжины компьютерных игр валялось на кровати. Похоже, он приступил к реорганизации своей обширной коллекции. Я взяла несколько и стала рассматривать их: "Zombie Revenge", "Strider", "Super Pang", "Chu-chu Rocket". Что ж, подумала я, наверное, ему это нравится. Я села за его стол, включила компьютер и нажала на "Connect". Дззззззз. Охххххх. Бииип. Бииип. Бииип. Блуууп. Кррррккккк. Кррррккккк. И вот я в сети. Я вошла в "Yahoo" и принялась искать сайт www.IsHeCheating.com, потом опять клик, клик, клик… Вот он. Когда страница загрузилась, я быстро схватила суть. Это был один из интерактивных американских сайтов. Можно было зарегистрироваться под псевдонимом, сообщить по e-mail о своих подозрениях и попросить у других совета. Я принялась, как прикованная, читать. Шерри из Айовы обнаружила в машине мужа чулок; Брэнди из Северной Каролины приходила в отчаяние потому, что ее друг все время упоминал о какой-то своей сотруднице; а Чак из Юты расстраивался из-за того, что услышал, как его жена говорила с любовником по телефону.
Я почти уверена, что он обманывает, – писала Шерри. – Но хотя, с одной стороны, я и хочу узнать правду, с другой – не хочу, так как боюсь того, что могу выяснить.
Соберись с духом, девочка, – советовала Мэри Энн из Мэна. – Женская интуиция НИКОГДА не подводит.
Может, это ЕГО чулок? – предполагал Фрэнк из Нью-Джерси. – Может, ваш муж любит носить женскую одежду, но стесняется в этом признаться.
Проследите за ним до работы, – предлагала Кэти из Милуоки. – Но не забудьте надеть парик.
Не могу, он водитель грузовика на большие расстояния, – ответила по e-mail Шерри.
Я решила зарегистрироваться под именем Эмили, это мое второе имя.
Мне кажется, у моего мужа роман, – набрала я. – Хотя, возможно, у меня паранойя. Но он очень странно себя ведет, и я не уверена, что это из-за проблем на работе. Он издатель, – продолжала я. – Так что ему приходится иметь дело со всеми знаменитыми людьми в мире книг. И хотя я знаю, что он никогда не изменял мне прежде, мне кажется, теперь он делает это. Во-первых, в декабре он заказал для кого-то цветы по нашей общей кредитной карточке. А когда я спросила его об этом, то стал утверждать (не слишком убедительно), будто они предназначались автору. Во-вторых, я обнаружила странные вещи в его карманах – жевательную резинку, которую он ненавидит, а сегодня нашла пачку сигарет. Но за пятнадцать лет нашего брака я никогда не видела, чтобы он курил. Я больше не верю ему, как верила прежде, и поэтому чувствую себя просто ужасно. Я была бы благодарна за ваши советы.
На следующий день я позвонила Лили и сказала:
– Мне нужен твой совет.
– Конечно, дорогая, – ответила она. – Помогу чем смогу.
– Это касается Питера.
– Вот как? – выдохнула она. – О боже. Что случилось?
Я опустилась на стул в холле.
– Я кое-что выяснила.
– Правда?
– Да. Но я не знаю, что все это значит.
– Вполне возможно, что ничего не значит, – уверенно заявила она. – Но я скажу тебе, что думаю по этому поводу.
– Хорошо, – нервно начала я. – Он прислал мне цветы.
– Понятно, – задумчиво произнесла она и со вздохом добавила. – Сама знаешь, что можно думать по этому поводу.
– Да, но дело в том, что он послал цветы кому-то еще, – печально продолжала я.
– Нет! – воскликнула она.
– Он утверждает, будто бы они предназначались автору, Лили, но я не уверена. А потом…
– Да?
– О Лили, мне кажется, будто я совершаю предательство, говоря тебе о таких вещах, – сказала я, крутя на пальце обручальное кольцо.
– Дорогая моя, ты не совершаешь предательства, – спокойно возразила она. – Ты всего лишь защищаешься.
– Защищаюсь?
– Да. Потому что если это серьезно, хотя я абсолютно уверена, что нет, ты должна быть готова к любым поворотам. Так что скажи-ка мне, что еще ты обнаружила.
– Ну… – снова начала я, но остановилась. – Боже мой, я не могу продолжать, Лили. Я чувствую себя такой предательницей. Я не хочу тебя обидеть, но, видишь ли, у тебя никогда не было мужа.
– Не будь глупышкой, Фейт, – хихикнув, сказала она. – Ты прекрасно знаешь, что у меня их было множество. Ну а теперь, что ты хотела мне рассказать?
Я тяжело вздохнула.
– Я нашла кое-что у него в карманах. Например, пачку жевательной резинки, но, Лили, он ее просто ненавидит. А вчера я обнаружила сигареты. Но дело в том, что Питер не курит.
– М-м-м. Действительно, очень странно.
– А сегодня утром, когда, вернувшись с работы, я опять прошлась по его карманам…
– Естественно…
– Я нашла в его куртке записку.
– Записку? Что там говорилось?
– Там говорилось: Питер, Джин то и дело названивает сегодня с утра и страстно желает поговорить с тобой. "Страстно желает" подчеркнуто. Дважды, – с волнением добавила я.
– Джин, – задумчиво повторила она. – Что ж… вполне возможно, это ничего не значит. Возможно, что-то вполне невинное.
– Ты действительно так думаешь?
– Да, думаю. И если это действительно ничего не значит, в чем я вполне уверена, он будет счастлив объяснить тебе, кто эта Джин. Так что мой тебе совет: спроси у него прямо и посмотри, как он прореагирует. А пока не переживай из-за этого, Фейт. Между прочим, я молюсь за тебя.
– О, спасибо.
– Вчера вечером я пять раз прочла "Аве, Мария" и потом еще минут двадцать читала молитвы.
– Замечательно.
У Лили был довольно экстравагантный подход к религии.
– А еще я посмотрела твой гороскоп сегодня утром, – с серьезным видом продолжала она. – У твоего знака в данный момент Сатурн находится в противоречиях с Марсом, а это ведет к неблагоприятной небесной активности в области родственных отношений.
– Понятно.
– Но ты все делаешь правильно.
– Разве? Знаешь, Лили, я предпочла бы засунуть голову в песок с тем, чтобы жизнь продолжала идти по-прежнему.
– Да, конечно, неведение – это счастье, во всяком случае, так говорят. Но… – она вздохнула.
– Я должна дойти до конца, – заключила я, и Лили пробормотала слова одобрения. – Теперь, когда я начала, это превратилось в своего рода одержимость. Мне кажется, что я просто должна узнать всю правду.
– Что ж, ты идешь в верном направлении, – ободряюще сказала она. – И хотя я, конечно же, не хочу вмешиваться, мне кажется, что ты довольно успешно идешь по следу. Я хочу сказать, что твое расследование дало результаты.
– Мое расследование шло хорошо, – согласилась я. – Но теперь приостановилось.
– Знаешь, Фейт, – мягко произнесла она. – Могу сказать, что твоя детективная работа была просто-таки успешной.
Детективная? Эврика!
– Мне нужен частный детектив, – заявила я.
– Видела это? – спросил вчера вечером Питер, помахав передо мной "Гардиан". – Здесь есть статья об "Утренних новостях"!
– Что? О, а я ее пропустила.
– Там комментируются последние передачи. Я посмотрела на статью. Она была озаглавлена: "Прочь, аппетит!" О боже.
Обычно утренняя программа преподносит нам к завтраку блюдо в виде горячих новостей, – так начинала Нэнси Бэнк-Смит. – Но с появлением умницы Софи Уолш, этакого синего чулка, наступил классический случай оледенения. Атмосфера внутри команды юной Уолш и ветерана программы Терри Дойла почти так же тепла, как жидкий азот. Но Софи справляется с грубыми шутками Дойла с редкостным умением. Его попытки направить на себя весь свет невозможно оставить без внимания. Однако битву за завтраком выигрывает Софи – вот так-то.
– Черт возьми! – воскликнула я. – Они все заметили. Но вообще-то невозможно было не заметить.
– Пожалуй, это может поднять ваш рейтинг, – сказал Питер. – А вдруг Терри потому все и затеял.
– Не думаю, – возразила я.
– Пойду наверх, – сказал он, открывая портфель. – У меня опять рукопись.
– Прежде чем уходить, не скажешь ли ты мне одну вещь? – осторожно спросила я.
– Если смогу, – устало ответил он.
– Пожалуйста, скажи мне, кто такая Джин.
– Джин? Джин?
Он выглядел сильно смущенным. Я была почти убеждена в этом.
– Значит, ты не знаешь никого по имени Джин? – допытывалась я.
– Джин? – нахмурившись, повторил он.
– Да, Джин. Имя девушки.
– Нет, – решительно заявил он. – Не знаю. – Я и не подозревала, что он такой хороший актер. – А почему тебя это интересует?
– Просто так, – сказала я.
Питер как-то странно посмотрел на меня, захлопнул свой портфель и снова повторил, очень медленно:
– Я не знаю никого по имени Джин.
– Хорошо.
– Но я знаю, почему ты спрашиваешь, – устало добавил он. – И это по-настоящему действует мне на нервы. Фейт, у меня нет совершенно никакого желания подвергаться твоим глупым и безосновательным подозрениям. Чтобы с этим покончить, я собираюсь сейчас же перечислить тебе имена всех женщин, которых я знаю.
– В этом нет необходимости, – сказала я.
– Но мне хочется сделать это, – продолжал он. – Может, тогда ты поверишь мне и прекратишь эти постоянные допросы. Потому что, честно говоря, со всеми событиями на работе я дошел до предела. Так что, надеюсь, ты не сочтешь мои требования непомерными, Фейт, но я не могу мириться с тем, чтобы меня изводили и дома.
– Я не извожу тебя, – возразила я.
– Изводишь, – огрызнулся он. – Уже три недели ты изводишь меня. Ты никогда не делала этого раньше, но теперь, не знаю почему, ты словно помешалась. Так что сейчас, чтобы убедить тебя, что я ни за кем не волочусь, я собираюсь перечислить всех женщин, которых знаю. Давай посмотрим. Итак, на работе это Чармиан, Филиппа и Кейт из редакционного отдела, Дейзи и Джоу из рекламного отдела, Розанна, Флора и Эмма из отдела маркетинга, Мэри и Лианн из отдела сбыта. Я постоянно общаюсь со всеми этими женщинами, но не увлечен ни одной из них.
– Ладно, ладно, – сказала я.
– Далее следуют женщины-авторы: Клэр Барри, которой я посылал цветы, Франческа Ли и Люси Уотт; затем Дженет Стронг, Дж. Л. Уайтт, Анна Джоунз и… ах да, Лоррейн Лидделл и Натали Уо.
– Меня это не интересует, – бросила я со скукой в голосе.
– Кто же еще? – задумчиво произнес он, складывая руки и устремляя взгляд в потолок. – Есть еще несколько женщин литературных агентов, с которыми я тоже регулярно общаюсь. Это Бетси и Валери от "Роджерс и Грин"; Джоанна и Сью из "Блэк Харт"; Элис, Джейн и Эмма от Тротта и Силия от Эда Макфейла.
– Достаточно, – сказала я.
– Нет, Фейт, не достаточно, – возразил он. – Позволь мне назвать еще несколько имен. О да, в этом глупейшем Комитете по проблемам семейной этики, где мне приходится заседать четыре раза в год, есть баронесса Уорнер, ей шестьдесят три года, социолог госпожа Барбара Браун и две замужние и весьма скучные дамы, их обеих зовут Аннами.
– Ну хватит, – заметила я.
– В число других знакомых мне женщин входят коллеги Энди Метцлер Тереза и Клэр, есть еще несколько женщин, с которыми я общаюсь неофициально, но ты их тоже знаешь. Это Саманта из дома номер девять, еще мы знаем Джеки из пятнадцатого и эту симпатичную женщину – как там ее зовут? – с которой время от времени встречаемся в клубе. Добавь к этому списку наших старых друзей по колледжу, таких как Мими, и можно считать его законченным. О, и, конечно, Лили, но если бы ты хоть на секунду вообразила, будто я завел с ней роман, тебя следовало бы тотчас же отвести к психиатру.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – слабым голосом забормотала я. – Послушай, я не требовала от тебя этого.
– Нет, требовала, – возразил он. – Всем своим поведением, своими подозрениями. Но позволь мне заверить тебя, что единственный, кто в нашем доме гуляет, – это Грэм!
– Послушай, – начала я, чувствуя себя совершенно расстроенной, – я только спросила тебя, знаешь ли ты кого-нибудь по имени Джин.
– Нет, – подчеркнуто сказал он. – Уверяю тебя, не знаю.
Но я-то знала, что это ложь. Не просто чистая ложь, а сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги. И это очень показательно, потому что Питер, обычно такой правдивый, проявлял сейчас полное бесстыдство. Но я не могла признаться, что видела записку, где упоминалось имя Джин, ведь тогда он узнал бы, что я снова обыскивала его карманы. Я подумала, что действительно была бы не против устроить настоящую слежку. Но я напомнила себе, что это невозможно, так как нанять частного детектива недешево.
– Ну, теперь все в порядке? – спросил Питер, уже стоя в дверях.
– В порядке?
– Ты убедилась? Мы можем отбросить выдуманную тобой ерунду? Мне хотелось бы, чтобы наш брак был…
– Каким?
– Ну, нормальным.
– Мне казалось, он и так нормальный.
Работа в эти дни стала для меня убежищем от семейных неприятностей. В метеорологических картах, составленных с помощью спутников, с их массами живописных тернеровских облаков, окутывающих голубую планету, есть нечто такое, что заставляет меня забыть все мои огорчения. Но холодная и напряженная обстановка в студии тоже огорчала. У Софи очень неудачно сложилось утро. Что-то случилось с бегущей строкой. Мне это показалось очень странным. Обычно Софи читает бегло, я никогда не слышала, чтобы у нее случались какие-то оговорки. Ее чтение всегда выглядит настолько естественным, что кажется, будто она не читает, а говорит экспромтом. Но, конечно же, это не совсем так. Наверху, на галерее, Лиза, оператор телесуфлера, работает на машине вручную, пуская текст с той скоростью, какая нужна ведущему. Если ведущий замедлит речь, она тоже замедлит ход; если темп ускорится, то и текст на экране тоже. Но этим утром что-то пошло не так.
– Мы рады снова приветствовать вас… в нашей программе, – как-то нескладно начала Софи после перерыва на рекламу. – А… теперь, – говорила она, словно пластинка, играющая не на той скорости, и я увидела смятение на ее лице, – сообщение… о проблеме… равенства полов… на заседании… в министерстве просвещения… пришли к заключению… что честолюбивые… молодые… женщины… стали инициаторами… продвижения… Британии… в двадцать первый… век.
На нее было больно смотреть. Раза два она опускала глаза на свой текст, но, очевидно, не могла найти нужное место. Затем снова подняла взгляд на экран с бегущей строкой, но текст по-прежнему полз с черепашьей скоростью. Казалось, будто ее подвергли пытке, но она храбро сражалась.
– Почти четверо… из… десяти…
– Что происходит, Лиза? – услышала я в наушниках сердитый голос Даррила.
– О-о, я не знаю, – жалобно захныкала Лиза. – Я просто не могу заставить его нормально работать.
– Во главе департамента… теперь стоят… женщины… – продолжала Софи. – Подавляющее большинство… согласно собранной, – я услышала, как она вздохнула, – информации. Женщины, кроме того…