Но в таком случае кто он такой - этот человек?
Придется заставить леди Тэймсон рассказать ей об этом.
Она сказала, что пойдет наверх посмотреть, достаточно ли хорошо леди Тэймсон себя чувствует, чтобы принять гостя.
- О, меня она примет, - заявил Джонатан. - Она, знаете ли, питает ко мне слабость.
Наверху послышался сильный шум. Из комнаты леди Тэймсон вырвался Эдвард, изо всех сил дувший в какую-то трубу. Элиза, ломая руки, восклицала:
- Мастер Эдвард! До чего же вы непослушный мальчик! - Лавинии она сказала: - Право же, мисс, с этим мальчиком просто сладу нет. Фиби совершенно не в состоянии с ним справиться.
- Что он опять натворил?
- Просто поднес трубу к самому уху моей бедной леди и как дунет в нее! Ему было завидно, что она играет в карты с Флорой, хотя совершенно непонятно почему - ведь он сам говорит, что не выносит бедную леди. - Понизив голос, она добавила: - Он плохо кончит, этот мальчик.
- Как леди Тэймсон себя чувствует?
- Слава Богу, ничего. Только сердитая и расстроенная.
Войдя в комнату, Лавиния увидела леди Тэймсон целой и невредимой. Она сидела в постели, глаза ее сверкали.
- Что случилось, мисс Херст? Если вы пришли забрать Флору, имейте в виду, что мы еще не кончили партию.
- Да, мисс Херст. Эдвард нам помешал.
Лавиния заставила Флору замолчать:
- Ну что ж, я тоже прерву вашу игру. К твоей тете пришел гость.
На лице леди Тэймсон на мгновение мелькнуло удивление или, быть может, страх.
- Гость ко мне? Кто это?
- Ваш племянник, леди Тэймсон. Мистер Джонатан Пит.
Одна рука леди тихонько шевельнулась, пальцы ее сжались. Однако леди Тэймсон с полным самообладанием произнесла:
- А что здесь делает Джонатан? Я его не ждала.
- Он остановился в деревне, в гостинице "Георг и дракон". Говорит, что пришел сюда через поля. Я действительно случайно встретила его в саду.
Глаза леди Тэймсон были полуприкрыты, непроницаемы.
- Раз уж он прошел такой большой путь, мне, наверное, следует его принять. Попросите его подняться, флора, мы закончим нашу игру завтра.
Когда Джонатан вошел в комнату леди Тэймсон, дверь за ним плотно закрылась.
- Этот замышляет что-то дурное, - пробормотала Элиза. - И, если хотите знать мое мнение, хозяйка его боится. В Венеции, когда он приходил, она, бывало, вся трепетала.
- Вы говорите о миссис Мерион?
- Да. Это было еще до вашего появления, мисс Херст. Была одна ночь, когда она совсем спать не могла - все ходила взад-вперед по комнате, как будто душу ее терзало отчаяние. Хозяина к себе совсем не впускала. Она говорила, что у нее обычный приступ Головной боли, но это было совсем не то. Мне кажется, дело как-то связано с мистером Питом. - Доброе, серьезное лицо Элизы выражало тревогу. Оглянувшись кругом, она понизила голос. - Поверьте мне, он домогается денег своей тетки.
Предположение было вполне разумное, но, по мнению Лавинии, оно объясняло не все. Джонатону Питу мало было одного лишь наследства.
- Почему он выбрал для посещения именно тот момент, когда хозяина и хозяйки нет дома? - продолжала Элиза. - Пытается влезть тайком - вот что он делает.
- И втайне расхаживает по саду, словно бы прикидывая стоимость Винтервуда...
Было крайне соблазнительно попытаться подслушать у двери, о чем говорят в комнате. Лавиния преодолела искушение и отправилась наверх проследить за тем, как Флора будет укладываться в постель. Однако она все-таки услышала повышенные голоса: между Джонатоном и его теткой шел спор. Впрочем, вскоре посла этого Джонатан рассмеялся своим громким самодовольным смехом, так что разногласия были, по всей видимости, несерьезными, хотя позднее Элиза сообщила, что леди Тэймсон была перевозбуждена и очень беспокойна и ей пришлось дать успокаивающее лекарство. Она надеялась, что хозяйка скоро возвратится и запретит гостям, огорчающим больную, посещать ее.
К облегчению Лавинии, когда она спустилась вниз, гость уже ушел. Остальную часть вечера сэр Тимоти рассуждал о нем:
- Странный малый. Немного грубоват, вы не находите, мисс Херст? Как по-вашему, чего он добивается?
- Я думаю, доли в состоянии своей тетушки, - спокойно заявила Лавиния. - По-моему, нам не следует закрывать на это глаза, сэр Тимоти.
- А я думал, старая дама полностью решила этот вопрос. Разве Маллинсон все это не оформил должным образом, когда был здесь? Но все-таки вряд ли Питу это известно. - Сэр Тимоти начал смеяться. - Ха-ха! Этот малый явился бы сюда пораньше, знай он это.
- Завещания можно изменять, - заметила Лавиния.
- Совершенно верно. И я думаю, Тэймсон Пит вполне на это способна. Она стала поразительно скрытной. Совсем не похожа на ту молодую женщину, которую я знал. Я считаю ее способной выкинуть под конец какой-нибудь жутковатый номер. Вот почему майоратное наследование, когда все заранее установлено, гораздо более приятная вещь. Дэниел знал, что Винтервуд будет его, и Саймон знает, что поместье перейдет со временем к нему. В этом есть какая-то красивая простота.
- Но разве нет в этом некоторой несправедливости в отношении Флоры и Эдварда? - спросила Лавиния.
- Флора выйдет замуж, и у нее будет собственный дом. Конечно, при условии, если она сможет выбраться из этой проклятой коляски. Да, я согласен, что в отношении младшего сына закон несколько суров, но Дэниел что-то выделит Эдварду. Без сомнения, он купит ему офицерскую должность в хорошем полку. Я сам был младшим сыном, но ничего, вышел из положения. Достиг даже того, что королева пожаловала мне рыцарское звание, - добавил он с простодушной гордостью.
Лавиния полагала, что Джонатан Пит отправился назад, в деревню. Она была довольно твердо уверена в Игом, что он все еще будет где-то поблизости к тому времени, когда Шарлотта и Дэниел вернутся, но ему интересно было, пока их нет, постараться увидеть все, что удастся. Когда позднее она пришла наверх, Элиза сообщила, что леди Тэймсон спит, хотя и тревожным сном.
Лавиния тоже спала неспокойно. Со времени прибытия Джонатона Пита атмосфера так сильно изменилась! Она почти не удивилась, когда среди ночи в ее дверь тихонько постучали.
Она вскочила с постели. Сердце у нее колотилось.
- Кто там?
- Мисс, это всего лишь я, Элиза. Вы не могли бы прийти? Миледи зовет вас.
Лавиния открыла дверь:
- Она заболела?
Элиза была одета во фланелевый халат и ночной чепчик; в руках она держала догорающую сведу.
- Нет, но у нее появилась какая-то чудная идея насчет ее завещания.
Элиза зажгла лампу возле постели леди Тэймсон. Старая дама сидела напряженно и прямо. В густой тени ее лицо казалось совсем изможденным.
- Мисс Херст! Мне нужна ваша помощь.
Выходит, Джонатан очень быстро достиг той цели, ради которой приехал. Лавиния шагнула вперед.
- Что я могу сделать, леди Тэймсон?
- Достаньте перо и лист бумаги. Никакого важного нотариуса из Лондона нам не понадобится. Я знаю, как это делается. Пошевеливайтесь, девушка.
- Но вы твердо решили? - Лавиния невольно заколебалась.
Леди Тэймсон сжала кулаки и стукнула по простыне:
- Разве бы я стала звать людей посреди ночи, если бы не решила твердо? Чье это состояние, хотела бы я знать?
Лавиния неохотно и не без опасений вытащила из письменного стола в своей собственной комнате перо, чернила и бумагу. Взгляд ее упал на недописанное письмо к Робину...
"Но я чувствую, над этим домом словно бы что-то нависло..." Она закрыла ящик стола и заперла его, а затем вернулась в большую полутемную комнату, где царила какая-то странная мелодраматическая атмосфера.
- А теперь, - сказала леди Тэймсон, - пишите, что сим документом я отменяю все ранее мною написанные завещания, - она сухо усмехнулась. - Как видите, я усвоила от этого надутого малого из Лондона соответствующий жаргон. "Я, Тэймсон Баррата, отменяю все свои прежние завещания и объявляю сей документ своей последней волей. Артур Маллинсон, как и прежде, остается моим поверенным, я завещаю все... - подчеркните слово "все", чтобы никакой ошибки не было, - ...моей внучатой племяннице, Флоре". Вот так! Пишите же.
Перо замерло в руке Лавинии.
- Пишите, пишите! - приказала старая дама.
Лавиния дрожащей рукой записала продиктованные строчки. Это было так неожиданно: Флора - наследница! Просто замечательно! Джонатан Пит был разбит наголову!
Но то же можно было сказать о Шарлотте и о Дэниеле с его планами касательно Винтервуда.
Ей показалось, что в комнате слишком душно и жарко, а рука старой дамы, нетерпеливо выхватившей у нее перо, чтобы подписать этот дилетантский документ, похожа была на когтистую птичью лапу. Она подписала бумагу медленно, крупным дрожащим почерком, после чего откинулась на подушку и торжествующим тоном произнесла:
- Ну, а теперь вы, мисс Херст. Пишите, что вы свидетельница. И Элиза тоже. Ваши подписи придадут документу юридическую силу.
Лавиния повиновалась, Элиза последовала ее примеру.
- А теперь спрячьте это в бюро, заприте, а ключ отдайте мне. Хотя я и не боюсь, что кто-нибудь начнет что-то вынюхивать. Ведь они все думают, что мое завещание благополучно хранится в лондонском сейфе мистера Маллинсона. - Она снова начала посмеиваться, слегка задыхаясь при этом. - Этот кошмарный ребенок, Эдвард, чуть не оглушил меня сегодня своей трубой. С какой это стати ему должны достаться все мои деньги?
- А разве ранее предполагалось, что их получит Эдвард? - удивленно спросила Лавиния.
- Это не ваше дело, барышня, но я собиралась оставить свое состояние моей преданной племяннице, Шарлотте. - В голосе ее прозвучала странная саркастическая нотка. - Так что можете не сомневаться, в конечном итоге они попали бы в руки ее драгоценного Тедди. С чего бы еще она стала душить меня знаками своего внимания? А теперь возьмите Флору - это честный ребенок. И мужественный. И мне кажется, я не совсем ей безразлична.
- А как же ваш племянник, мистер Пит? - не удержалась от вопроса Лавиния.
Леди Тэймсон откинулась на подушки.
- Он-то?! - воскликнула она. В ее глазах сверкнуло злобное торжество, как если бы она получала удовольствие оттого, что сумела перехитрить этого наглого молодого человека. Но все происшедшее совсем ее обессилило. Она сказала очень усталым голосом:
- Побудьте со мной, мисс Херст, и я засну.
Лавиния послушно придвинула к постели кресло и села. Элиза вернулась к себе в постель, за ширму. Лампу притушили, и старая дама, казалось, уснула. Однако она все еще не успокоилась. Она стала шарить вокруг себя, и Лавиния взяла ее за руку.
- Жадность... - пробормотала она. На мгновение глаза ее открылись. - Вы, мисс Херст, тоже успели узнать, что представляют собой люди. Это видно по вашим глазам, Хотя вы еще слишком молоды для этого...
Наконец дыхание ее стало ровным, и она погрузилась в сон.
Глава одиннадцатая
Шарлотта приехала домой преисполненная бьющей через край веселости. По ее словам, они изумительно провели время: королева, выглядевшая после рождения своего последнего ребенка дороднее, чем когда-либо, была необыкновенно благосклонна, и, кроме того, они познакомились со множеством интересных людей. Она привезла детям подарки. Где ее солнышко, Тедди, и как поживает тетя Тэймсон?
Флора надеялась, что мать обратит внимание на ее новые туфельки. Она отбросила коврик и нарочно выставила напоказ свои ноги. Но Лавиния видела: когда Шарлотта небрежно поцеловала девочку и поспешила обнять Эдварда, Флора снова прикрыла свои тонкие ноги и погрузилась в глубокое молчание.
После этого Шарлотта потребовала, чтобы ей сейчас же принесли Сильвию, и маленький зверек грациозно выпрыгнул вперед и подставил спинку, чтобы его гладили.
Когда Дэниел, стягивая с рук перчатки, вошел в комнату, его взорам представилась привлекательная картина.
- Папа! - пронзительно крикнула вдруг оживившаяся Флора.
Дэниел нагнулся над ней и вытащил ее из коляски. При этом движении ее юбка заколыхалась в воздухе.
- Выходит, мисс Херст удалось сохранить тебя в добром здравии?
- О да, папа. Мы ездили в Дувр, и она купила мне туфли, о которых я говорила тебе. А вчера вечером мы все собрались в гостиной и мисс Херст танцевала с Эдвардом. А позднее пришел мистер Пит повидаться с бабушкой Тэймсон.
- Мистер Пит! - Шарлотта так и застыла. Глаза ее потемнели.
- Он остановился в деревне, - пояснила Лавиния. - Вчера он прошел оттуда через поля и явился в дом, чтобы увидеться с леди Тэймсон.
- Почему он шел пешком? Чудо, что его не пристрелили как браконьера, - сказал Дэниел.
- Я думаю, у него нет лошади или экипажа, - развязно вставил Эдвард.
- Если хотите знать мое мнение, то у этого малого вообще ничего нет, - сказал сэр Тимоти, вошедший в этот момент в комнату в своем бархатном смокинге, с очками, ненадежно зацепленными за одно ухо. - По-моему, он несомненный негодяй. Все эти разговоры об Австралии! Вздор и сущая чепуха. В семье Вилли Пита, видимо, обошлось не без урода.
- Он ушел? - спросила Шарлотта с таким спокойствием, что трудно было расслышать скрытую в ее голосе панику.
- Да что вы, нет конечно. Он сказал, что не уедет, не засвидетельствовав свое почтение дорогой кузине. Вероятно, он имел в виду вас, Шарлотта. Он говорил о каком-то обещании. Я сомневаюсь, что это слово может особенно много значить для такого человека, как он.
Шарлотта подняла с полу Сильвию и крепко обняла дрожащего зверька.
- Виделся он с моей теткой?
- Конечно. Ведь он утверждал, что именно это и было целью его визита.
- А как она после себя чувствовала? Мисс Херст?
Ночная сцена должна остаться глубокой тайной. Элизе это тоже было строжайшим образом внушено.
- Казалось, леди немножко возбуждена, миссис Мерион. Элиза дала ей лекарство, оставленное врачом.
Дэниел снова посадил Флору в кресло. Внимательно глядя на Шарлотту, он сказал:
- Пригласи мистера Пита к обеду, дорогая.
- Но я думала, он тебе не нравится.
- Тем не менее надо вести себя вежливо. По-моему, ты в Венеции говорила, что в Винтервуде его с радостью примут.
- Кажется, я в самом деле сказала что-то вроде этого. Ведь тетя Тэймсон - и его тетка тоже, хотя всего лишь по мужу. Я не думала, что он питает к ней такое почтение, чтобы ради свидания с ней предпринять столь длинное путешествие.
- Быть может, Винтервуд интересует его не менее.
- Почему ты так говоришь? - с какой-то чрезмерной поспешностью спросила Шарлотта.
Дэниел, хмурясь, внимательно глядел на нее.
- Я просто высказываю свое мнение, дорогая. Мне подумалось, что такой человек, как Джонатан Пит, может испытывать тягу к большому дому. Вряд ли он принят во многих подобных домах.
Шарлотта привычным жестом поднесла руки к вискам:
- Не будем сейчас об этом говорить. Я совершенно без сил. Слишком длинное путешествие. Мне надо подняться наверх. Эдвард, захвати для меня Сильвию. Если будешь вести себя тихо, можешь ненадолго задержаться. Бедная мамина голова...
Она удалилась. Румянец сошел с ее щек, голова поникла, как если бы она не в силах была выдержать тяжесть вьющихся кольцами черных волос.
Лавиния вдруг поняла, что жалобы Шарлотты на головную боль были притворными. Это лишь один из способов скрыться от неприятной ситуации. Она научилась ловко пользоваться подобными способами. Интересно, вызывает ли это раздражение у Дэниела? На лице его нельзя было прочитать ничего, кроме легкой тревоги - выражения, ставшего, как успела заметить Лавиния, привычным, когда он смотрел на Шарлотту.
Остальную часть дня Шарлотта не выходила из своей комнаты, если не считать краткого посещения леди Тэймсон.
- Я не могла не услышать кое-чего из того, что говорилось, мисс Херст. Хозяйка, по-видимому, расстроена визитом мистера Пита. Она сказала: "Вы должны заставить его уехать". А миледи только рассмеялась и сказала: "Попробуйте, попробуйте! - Она повторила это слово несколько раз. Потом сказала: - Дайте мне спокойно умереть, вы оба". Мне что-то это не нравится, мисс Херст.
- Что вам не нравится?
Элиза поджала губы. Ее честные глаза выражали недоумение.
- Мне не нравится то, что происходит, но я не могу сказать в точности, что именно не так. Единственное, что я знаю, - я на стороне этой бедной старой женщины. Да и, если уж говорить правду, на стороне мисс флоры. Она единственный человек, проявивший хоть сколько-нибудь любви к своей бабушке. Ох и шум же поднимется из-за этого секретного завещания!
- Храните секрет, Элиза, - настойчиво напомнила ей Лавиния.
В этот вечер Джонатан Пит пришел к обеду. Лавиния не знала, кто его пригласил, но, во всяком случае, он заявился - нагловато красивый, преувеличенно внимательный к Шарлотте, которую он именовал "моя хорошенькая кузина". Он проявлял также весьма большой интерес ко всему, что его окружало, и Лавиния заметила, что глаза его задумчиво блуждают. Он даже проверил носком ботинка толщину ковра, не обращая внимания на то, что его движение было всеми замечено.
- Интересуетесь коврами, мистер Пит? - сухо осведомился Дэниел.
Ничуть не смутившись, Джонатан беззаботно рассмеялся и сказал, что интересуется вообще всем.
- У вас чудесный дом, мистер Мерион... Откровенно говоря, я не привык к роскоши.
- Выходит, вы никогда не жили у своей тетки в Венеции?
- Господи, конечно же нет. Я много лет не видел ее. В этом отношении мы с Шарлоттой находимся в одинаковом положении.
Шарлотта слегка поморщилась, словно выражая недовольство его фамильярностью. И тем не менее она не могла отвести от него глаз, словно ее загипнотизировали. Она могла бы сослаться на головную боль и остаться у себя в комнате, но она, похоже, боялась, как бы Джонатан не очутился в столовой без нее, боялась того, что он может сказать или сделать.
Гость он был, без сомнения, занимательный. Он много путешествовал и очень живо рассказывал о чужих странах, народах и своих странствиях на пароходах и на парусных кораблях. Он заявил, что после кончины бедной тетушки намеревается уехать в Америку.
- Я мечтаю открыть собственное дело в Нью-Йорке. По-моему, это гораздо более процветающий город, чем Лондон.
- Чем вы будете заниматься? - спросил Дэниел.
- Я еще окончательно не решил. Это будет зависеть от того, каким я буду располагать капиталом. - Он снова с намеренной медлительностью обвел взглядом комнату. Глаза его задержались на Лавинии. - Кроме того, я женюсь. - Он рассмеялся, оскалив свои красивые белые зубы. - Пора мне угомониться.
- У вас кто-то есть на примете, Джонатан? - весело спросила Шарлотта.
- Пожалуй, да.
- Вы не уверены? Полно, Джонатан, уж кто-кто, а вы то, я думала, не сомневаетесь в себе. - Шарлоттой, казалось, овладела какая-то неудержимая веселость, почти граничившая с истерикой. Глаза у нее ярко сверкали, и было в них что-то диковатое. - Чего вы хотите от женщины? Красоты? Хозяйственности? Богатства?