– Это была банка с пивом, произведенным в Дании. Точно! А на ней были нарисованы несколько викингов. Один из них был с боевым топором. Его-то я и ударил от досады, что приятели меня покинули. Банка согнулась вместе с рисунком. А потом, правда, я пнул ее подальше, чтобы не видеть получившееся из-за сгиба искаженное лицо. Мне оно показалось очень злым. Но как это связано с Алефом?
– Нарисованный викинг с топориком и Алеф очень похожи, вроде близнецы. У рисовальщика это получилось случайно, но дух Алефа будто ожил в твоем времени. И тут же получил удар сначала кулаком, потом ногой. Вот он и взбунтовался, – пояснял далее Рэндал.
– Ага, получился эдакий джинн из пивной банки, – догадался юноша.
– Верно. Вот только усмирить такого, как ты называешь, джинна почти невозможно. Хотя, – в голосе лекаря появились нотки надежды, – может быть, ты и сможешь.
– А если не смогу? Я ведь не знаю, как усмирять джиннов, – растерянно сказал Мадс.
– Не надо было его будить. Зло только и ждет повода и случая, чтобы его выпустили, – Рэндал подошел к стреле, достал ее из земли и сломал.
– Не буди лихо, пока оно тихо, – вспомнил поговорку Мадс.
– Да, – согласился лекарь, – но я тебе еще не все сказал. Здесь, в одиннадцатом веке, Алеф будет тебя преследовать без всякого повода с твоей стороны, постоянно угрожать твоей жизни, а в двадцать первом – досаждать и напоминать о себе какими-нибудь каверзами. Пока не исправишь своей ошибки. Ведь это ты первый проявил злость. Надо было просто поставить кубок, вернее банку, в положенное место, а не злиться попусту на тех людей, которые на ней нарисованы. Там, – старик махнул рукой в неопределенном направлении, – нет их вины.
– Я никогда об этом не думал, – потрясенно промолвил Мадс. – Даже не подозревал, что такой, казалось бы, безобидный поступок вызовет такую реакцию. Но как теперь все исправить? Подскажи мне, Рэндал!
– Ты должен сам это понять, – прозвучал мудрый ответ.
– Но Алеф может убить меня прежде, чем я пойму и исправлю ошибку! – Мадс носком осторожно задел обломки стрелы.
– Это так, от его коварства, подкрепленного желанием отомстить, трудно найти убежище, – ответил Рэндал, направляясь к скамейке у дома.
– Значит, выхода нет? – почти обреченно спросил Мадс.
– Выход есть всегда, как и вход.
– Ты его знаешь, если заговорил об этом, – с уверенностью ответил юноша.
– Я хочу сохранить твою жизнь. Но могу это сделать, только отправив тебя в двадцать первый век. Мне будет жаль с тобой расставаться. Ты отличный помощник, и мог бы стать хорошим лекарем. Но я вижу опасность для тебя и хочу помочь тебе избежать ее.
– В двадцать первый век? Домой? И это возможно? Но как? Может, и ты со мной? – посыпались вопросы на Рэндала.
Провидец поднял руки, будто защищаясь от града слов, останавливая их поток.
– С тобой? – засмеялся. – Нет, мне ни к чему так торопиться: из одиннадцатого века и сразу в двадцать первый! Это мое настоящее время и пусть все идет своим чередом. А ты, ты хочешь остаться здесь навсегда? Из-за Греты, может быть?
Мадс недолго размышлял.
– Я благодарен тебе за то, что ты помог мне приспособиться к нынешней жизни. Я-то думал, что попал в безвыходное положение, к свирепым и страшным викингам, но они оказались не такими, как я представлял. А Грета мне нравится. Она красивая, смелая, бесхитростная девушка. Но знаешь, Рэндал, я бы выбрал жизнь в двадцать первом веке, если это возможно. К тому же, Грета выбрала себе в мужья Джеспера. Она об этом ему сказала, и он счастлив.
– Значит, ты не любишь Грету? – уточнил старик, желая самому избежать ошибки, разлучив влюбленных.
Мадс опустил глаза. Ему не хотелось врать человеку, который, казалось, видел всех насквозь. Человеку, который стал для него другом.
– Не любишь, – с облегчением выдохнул Рэндал.
Оба молчали: старик и юноша. Каждый думал о своем принимаемом решении. Ни одному из них не хотелось ошибиться.
Наконец, рука Рэндала легла на плечо Мадса.
– Я хочу показать тебе выход. Но должен предупредить о двойном риске. Во-первых, ты должен быть честным, а во-вторых, – суметь перепрыгнуть глубокое ущелье шириной около тридцати футов.
– Тридцать футов? – поразился Мадс. – Но это мировой рекорд по прыжкам в длину! И причем тут честность?
– Видишь ли, рунный камень, которого ты должен достичь, находится на скалистом морском берегу, всего в нескольких милях отсюда. Много лет назад часть скалы дала большую трещину, образовав ущелье, но в море не рухнула. Этот огромный осколок стал недосягаем для людей ни со стороны моря, ни со стороны суши. Но именно на нем загадочным образом появился огромный камень с руническим письмом.
– Но тридцать футов даже тренированные прыгуны не одолеют, – в голосе Мадса послышались сомнение и растерянность.
– Если прыжок с попутным ветром, с большого разбега, то можешь преодолеть то ущелье. Бегаешь ты быстро, ноги у тебя сильные, – рассуждая, успокаивал себя и ученика лекарь.
– А если мостик соорудить? Например, самое высокое дерево перекинуть, или веревочный, зацепив петлей за камень? – придумывал пути спасения от рискованного прыжка юноша.
– Много раз пробовали, но волшебная сила камня разрушала все мосты, как только нога человека ступала на них. Дерево превращалось в щепки, а самые крепкие веревки – в обрывки, – пояснял Рэндал. – Так что в ущелье находятся кости не одного десятка смельчаков.
– А ради чего люди рвались к этому камню? – недоумевал Мадс.
– Дело в том, что надпись на нем обещает тому, кто ее коснется и попросит, огромную силу в исполнении желаемого. Силу, которая не знает границ. Вот и ринулись алчные люди со своими низкими просьбами в надежде достичь своих грязных целей нечестным путем.
– И кто-нибудь смог перепрыгнуть это ущелье? – поинтересовался Мадс.
– Только два человека за несколько лет, остальные – внизу, – спокойно ответил Рэндал.
– Это были плохие прыгуны?
– Нет. После неудачных попыток достичь другого края скалы с помощью мостов, пробовали прыгать с длинной палкой, но она также оказывалась бесполезной.
– С шестом, – поправил Мадс.
– Дух камня заранее проверяет мысли человека, не допуская к себе злодея.
– Сканирует, то есть просвечивает, – снова была сделана поправка.
– Я запомню, – усмехнулся старик. У него был собран уже большой сборник "Слов будущего".
– Могут ли руны защитить от Алефа? – со слабой надеждой спросил Мадс.
– Я не знаю такой, которая спасла бы от ярости джинна, – покачал головой лекарь.
– Рэндал, мне страшно, – признался, наконец, юноша. – Я иногда перепрыгивал мелкий ручей шириной пятнадцать футов. Кстати, не всегда удачно. Но тогда не было угрозы для жизни, а только мокрая одежда доставляла неудобства. Я боюсь оказаться в ущелье. А вдруг дух камня решит…?
– Тебе нечего бояться, если мысли твои чисты, – перебил Рэндал, вставая со скамейки. – Тогда он тебе поможет сам.
Откровение юноши его нисколько не удивило, ведь много лет назад он сам тоже был потрясен шириной трещины в скале. Но терять ему было нечего, он имел только искреннее желание. С ним и прыгнул. И почувствовал, будто крылья за спиной выросли. Незабываемое ощущение полета!
– Завтра увидишь это ущелье, а сейчас отправляйся на тренировки. И думай, думай, как исправить свою ошибку, – почти потребовал Рэндал.
– И как усмирить разбушевавшегося, разгневанного джинна? – уточнил Мадс.
Старик согласно кивнул. Поднял поленья и обломки стрелы – для очага.
7
– Ух!!! – восторг и страх перемешались в возгласе Мадса, стоявшего на краю ущелья рядом с Рэндалом. За отколовшимся участком скалы плескалось море. Над ним с громким, пронзительным криком носились белогрудые чайки в поисках вкусного обеда. А на образовавшемся скалистом островке, в небольшом углублении, уютно расположился гладкий овальный камень, на котором были начертаны неизвестно чьей рукой символы. Большая их часть оказалась повернута в сторону моря и не была видна. Видимый же текст поражал четкостью и аккуратностью, будто знаки нанесены не на камень, а на бумагу.
Мадс неотрывно смотрел на каменную глыбу, пытался представить себе прыжок, но чуть взгляд касался краев ущелья, его тут же брала оторопь.
– Почему именно здесь?
– Тебе нужна огромная сила для старта и путешествия, чтобы попасть именно в двадцать первый век, а не в восемнадцатый, например. Иначе потеряешься, как твой телефон. И что тогда? Запомни, ты должен коснуться ладонями рун и попросить помощи. Только после этого тебе надо сильно оттолкнуться. Правду говоря, ты единственный в моей практике такой…э…
– Клиент, – подсказал Мадс искомое слово.
– Мне это нравится! – обрадовался Рэндал, достал из мешочка деревянную дощечку, аналог записной книжки, и начертал на ней несколько коротких изогнутых линий.
Мадс, улыбаясь, покачал головой, удивляясь нескончаемой любознательности старика, его стремлению к совершенствованию. В его-то возрасте! Вот неугомонный!
– Мадс, ты уверен, что хочешь вернуться? – справившись с написанием, спросил Рэндал.
– Да, но это огромный риск, угроза моей жизни!
– Не больше, чем от Алефа. Здесь, по крайней мере, есть надежда на спасение. Знай, чем серьезнее и важнее желание, тем больше риск. Тем больше мы должны проявить усилий и храбрости, – поставил точку Рэндал всем сомнениям и страхам юноши.
Еще раз окинув взглядом возможное место старта, Мадс решил увидеться с Гретой. В последнее время они так редко виделись. Она почти не приходила на футбольное поле, только наблюдала за игрой издалека. Почему Грета избегала его? Может быть, она поверила отцу и решила, что Мадс действительно мог его когда-то обидеть? Смешно. Надо узнать причину такой резкой перемены в дружеских отношениях.
Старик и юноша возвращались в поселение, каждый из них был занят своими мыслями. Подойдя к одной из дозорных башен, оба услышали звуки звенящего металла, сопровождающиеся шумом мужских голосов. На утоптанной площадке, в нескольких футах от строения, образовав большой круг, стояли викинги, увлеченные каким-то необыкновенным зрелищем, и выкрикивали имена дружинников. Но поравнявшись с входом в башню, они услышали стон и, обеспокоенные, вошли в помещение.
– Рэндал, как хорошо, что ты здесь, – к нему метнулась Грета. – Джесперу нужна твоя помощь, он ранен.
На широкой скамье лежал молодой мужчина, сцепив зубы от боли, ладонью зажимая рану на груди, но кровь сочилась сквозь его пальцы. Рэндал отвел руку и, увидев глубокий порез, принялся за привычное дело, всегда имея при себе самое необходимое для оказания первой помощи.
– Что случилось? – спросил лекарь у Греты.
Ответа не последовало. Он оглянулся в сторону девушки – она плакала, закрыв лицо руками. Ей не хотелось, чтобы мужчины видели ее слезы, но они текли сами собой, не спрашивая разрешения.
– Э, Грета, что я вижу? Воины не плачут! – начал подтрунивать лекарь. Но тут же поспешил ее успокоить:
– Рана не смертельная, бояться нечего.
В другое время она бы вспыхнула, но сейчас испытывала смущение. Грета считала себя храброй и сильной, а сегодня впервые испугалась, увидев истекающего кровью Джеспера, и запаниковала. Какое счастье, что Рэндал оказался рядом! И слезы хлынули потоком.
Мадс, увидев завершение спасательной работы лекаря, подошел к девушке и погладил ее по голове, как маленькую девочку.
– Грета, правда, все в порядке. Через несколько дней Джеспер сможет уже играть в футбол. Приходи и ты, – Мадс заглянул ей в глаза. – Придешь? Или я тебя чем-то обидел?
Девушка обеспокоенно посмотрела на викинга, услышав его короткий вскрик от боли во время обработки раны, и положила свою ладонь на плечо Мадса.
– Не приду. Отец мне запретил. Он пообещал тебя убить, если увидит нас рядом. И сделает это без колебаний. А я не хочу навлечь на тебя беду своим присутствием. После возвращения из похода он стал более агрессивный и злой. О тебе и слышать не хочет, сразу за оружие хватается. Берегись его, Мадс.
Рэндал, завершая перевязку раненого, поглядывал на молодых людей. Без сомнений, Грета любит Джеспера, слезы ее выдали. Взрослеет девушка.
Сейчас она села рядом с любимым и начала вытирать остатки крови с его рук и груди.
С улицы снова раздались крики.
– Это отец. Он пришел сюда просто развлечься и подраться, захватив с собой меч и топор. Посмотрел на тренировки дружинников и решил, что мечами так машут только девицы. "Я покажу вам, как надо биться", – сказал он и вызвал в соперники сразу четверых. Как же я испугалась, когда он ранил Джеспера! – ухаживая за другом, Грета рассказала о случившемся только теперь, когда поняла, что он в безопасности.
Джеспер потянулся к ней рукой, но сморщился от острой боли. Рэндал велел ему пока лежать, не поднимаясь, и вышел.
– Спасибо тебе, Грета. Хочу и я посмотреть на настоящий бой викингов, – уходя, махнул рукой Мадс.
Выкрики зрителей, оставивших пост ради зрелища, то стихали в наиболее опасные моменты, то усиливались в поддержку воинов. Мадс встал за спинами дружинников и, вытягивая шею, наблюдал за неистовыми атаками опытного викинга. Из одежды на нем была только меховая набедренная повязка, перехваченная широким кожаным поясом с металлической пряжкой. Крепкое, мускулистое тело Алефа безостановочно двигалось, отражая удары соперников с трех сторон и атакуя их. Перед его напором трудно было устоять, и один из воинов сделал сначала один шаг назад, затем – другой. Кольцо зрителей разомкнулось, и Алеф увидел Мадса.
– Я убью тебя, чужак, – взревел он, грубо оттолкнул дружинника и ринулся, разгоряченный, в капельках пота после часовой битвы, на Мадса.
Викинги пытались загородить дорогу Алефу, но его меч и боевой топор заставляли их отступать. Мадс пятился, оступаясь, не видя дороги. Ужас начал сковывать его движения.
– Мадс, беги, – раздался пронзительный крик Греты, увидевшей, как быстро сокращается расстояние между ее отцом и юношей. Она выскочила из башни, заслышав приближающийся шум.
– Рэндал, спаси его, – снова закричала девушка, сама пытаясь встать на дороге обезумевшего отца, но чья-то рука схватила ее и дернула в сторону, спасая от занесенного для удара меча.
– Беги, мальчик, к ущелью! – на английском языке скомандовал Рэндал, и тоже отступил перед яростью викинга.
– И попутного тебе ветра! – уже тихо добавил он выходящему из оцепенения юноше.
В тот же миг Алеф левой рукой метнул меч в его сторону. Промахнулся. Это вывело воина из себя, и он зарычал, будто раненый зверь. Наконец, Мадс повернулся спиной к Алефу, и что было духу, понесся к ущелью. Страх удара в спину гнал юношу, но он с трудом отрывался от топота, который неустанно его преследовал. "Только бы не оступиться, сохранить ритм, добежать, а там – что будет", – проносились мысли в голове Мадса.
– Алеф, остановись, А-а-леф! – кто-то еще пытался сбить его с ног или как-то помешать погоне, но тщетно.
– Трус, негодяй, я убью тебя, – орал викинг вслед юноше, уже примеряя топор для броска. Теперь он не промахнется.
Но Мадс вдруг резко повернул в другую сторону. Он вспомнил о финтах и принялся сбивать с толку соперника. Получилось. Алефу, уже начавшему уставать, более грузному и непривыкшему к футбольным уловкам, не удавалось сохранить скорость при резкой смене направления – на драккаре было легче маневрировать – и он стал отставать.
– Я тебя и через тысячу лет найду, трус, – неистово закричал викинг, видя, как постепенно увеличивается расстояние между ними.
Но вот мальчишка сбавил ход, оглянулся, тяжело дыша, – "вот оно – ущелье". Алеф усмехнулся, перехватил рукоять топора:
– Тебе некуда деться!
– Будь что будет! Прощай, Рэндал, – прошептал Мадс, глубоко вздохнул и рванул с места, держа в поле зрения свою последнюю цель – рунный камень. Неожиданно порыв ветра ударил в спину, затем сильнее, подгоняя, и Мадс ускорил свой бег. На самом краю ущелья, ни на миг не задержавшись, оттолкнулся, зажмурил покрепче глаза и…полетел, подхваченный чьей-то заботливой рукой. Она опустила его на скалистом островке, с трех сторон омываемом морским прибоем, в нескольких футах от волшебного письма.
– Эх, занесло его куда! Немного промахнулись, легкий он очень, – дух камня подвел итог работы, проведенной совместно с попутным ветром.
– Тем легче будет его дальнейший путь, – прошелестел веселый ветерок, пробежался по осенней траве, подбросил вверх сухие травинки, поиграл ими и притаился.
Мадс, почувствовав под ногами почву, открыл глаза, пытаясь понять, где он находится. Увидел – и не поверил. Он – на другой стороне ущелья. Неужели получилось? И дух камня ему дорогу сюда не закрыл, а, наоборот, помог?! Только сейчас он осознал, что ощущал прекрасный полет, правда, такой короткий. Жаль, что глаза были закрыты. Чувства благодарности и радости наполнили юношу до краев, не оставив места страху, обидам и злу. Он, подойдя к камню, посмотрел на другой, теперь далекий берег ущелья. Там стоял Алеф с поднятой для броска боевого топора рукой. "Теперь-то я точно достану мальчишку", – решил викинг и сделал замах.
– Прости меня, Алеф! – в тот же миг прокричал Мадс. Эти слова осенили его в последнюю минуту пребывания в одиннадцатом веке. Он вдруг понял – ошибка исправлена.
Рука воина безвольно опустилась, пальцы разжались, и грозное оружие тихо упало в тронутую осенью траву. Мадс встал на колени перед рунным камнем, окинул взглядом датскую землю – суровую и прекрасную. Удивленный Алеф, пожимая плечами, разводил руки в стороны, с недоумением взирая на Мадса, на ущелье, видимо, поражаясь умению мальчишки так далеко прыгать. Злость викинга стремительно угасала, с каждым глубоким, шумным выдохом покидая его, царапая ему горло. Алеф закашлялся.
– Прости меня, викинг! – еще раз с чувством произнес Мадс заветные слова, и коснулся руками рун.
Растерянный Алеф глубоко вдохнул – раз, другой. Поток свежего воздуха устремился в его легкие, и дышать стало легче. Он поднял не пригодившееся оружие и, окутанный внезапным покоем, улыбаясь, пошел навстречу встревоженным поселенцам, которые еще надеялись помочь юноше.
– Он вернулся на небо! – воскликнул Алеф, показывая чистое лезвие топора.
Кто-то, недоверчивый, подошел к краю ущелья, осмотрел с высоты скалы. Мадса нигде не было видно. "Может быть, он – настоящий "подарок бога"? – подумали люди и посмотрели в ясное, синее небо, но там только маленькое облачко, уносимое ветром, становилось все меньше. – Если так, то это хорошая примета!"
Максим проснулся, но глаза пока не стал открывать. Прислушался. Его окружали привычные звуки: детские голоса, то громче, то тише, раздаются из соседней комнаты, мама в кухне разговаривает с кем-то по телефону и, как всегда, старается делать сразу несколько дел. Вот она включила стиральную машину, а теперь на газовую плиту поставила чайник и кастрюлю – готовит завтрак, зажурчала из крана вода – моет посуду. Значит, можно еще притвориться спящим и подумать. "Рэндал, я благодарю тебя за все уроки, которые ты мне преподал. Они не прошли даром. Сегодня я принимаю очень важное решение – хочу стать врачом, хирургом, чтобы помогать людям, спасать им жизнь. Я приложу максимум усилий и смелости, как ты учил меня, и достигну своей цели", – Максим мысленно обратился к наставнику, и почувствовал тепло и радость в душе, будто ладонь друга легла на его плечо. На миг затихли все звуки.
Кто-то тихонько подошел к его постели и сел рядом. "Сестренка", – сразу догадался он по легким движениям посетителя. Она терпеливо ждала его пробуждения, но мамин голос напомнил ей, что пора будить брата.
– Максик, ты отведешь меня в садик? – пальчик девочки коснулся молодой поросли на его щеках. – Ильюшка заболел, и мама с ним останется.
Разомкнув веки, Макс увидел голубую шелковую ленту, которая была вплетена в косичку сестры. Он улыбнулся.
– Конечно, отведу. А вечером расскажу тебе о викингах, – вставая, ответил брат, и обнял малышку.
– Сказку?
– Нет. Это настоящая история о сильных и смелых воинах, о красивых и умных девушках, о добром сером волке, – сказал Максим, проводя рукой по ленточке в светлых волосах сестры.
Спустя некоторое время Максим торопился в медицинский университет. Он твердо был уверен, что не ошибся и решение принял правильное.
