Остановив машину и поставив на ручной тормоз, он повернулся и пристально посмотрел на девушку.
– Что-нибудь не так с машиной?
– Нет, – он покачал головой, – со мной. – Набрав полную грудь воздуха, он продолжил: – Я не могу так больше, Синтия. Мне очень жаль.
– А мне совсем не жаль. – Девушка облегченно вздохнула, и ее лицо осветилось радостью. Словно боясь, что Бен не даст ей договорить, она затараторила: – Я обязательно пришлю тебе деньги, которые ты заплатил за меня в косметическом салоне. А потом, позже, рассчитаюсь и за платья.
– Синтия, послушай…
– А большинство вещей можно просто вернуть в магазин, – она тараторила без передышки, не обращая внимания на его слова.
– Выслушай меня. – Он оборвал ее на полуслове.
Воспользовавшись тем, что ему потребовалась секунда, чтобы собраться с духом, Синтия продолжила:
– Естественно, те вещи, которые я надевала вчера, возвращать нельзя, но все остальное…
– Синтия! – Ему пришлось почти кричать, чтобы наконец остановить поток несусветной чепухи, которую она несла.
– Но… я… я…
– Да помолчи ты наконец! – потеряв терпение, в сердцах рявкнул Беннет.
Синтия мгновенно застыла как изваяние, уставившись на него круглыми от удивления глазами.
– Вот, так уже лучше. – Он запустил пятерню в волосы. – Я… э… не собираюсь целиком и полностью отменять наш план. – Было видно, что ему с трудом удается найти нужные слова, чтобы четко и ясно изложить свою идею. – Но мне кажется, кое-что, некоторые детали, в нем можно изменить.
Синтия нахмурилась.
– И какие же?
– Например, скажем всем, что мы еще не обвенчались.
Синтия вновь облегченно вздохнула.
– Скажем, что мы просто помолвлены. – Ободренный ее реакцией, Беннет откинулся на спинку сиденья. Он был уверен, что его новый план сработает и что угрызения совести будут его донимать не так сильно.
Синтия покачала головой.
– Что? – раздраженно спросил Беннет. – Что тебя не устраивает на этот раз?
Синди пожала плечами и поинтересовалась:
– Просто не понимаю, чего ты этим добьешься. Сначала ты говорил, что я должна жить в твоем доме, ежедневно видеться с твоей матерью, помогать ей, так?
– Да, так. А что, собственно говоря, тебя не устраивает? Как мы договорились, ты будешь жить у меня, помогать матери и все такое прочее…
Похоже, последние слова Беннета ее ошарашили.
– Ты хочешь, чтобы я, будучи твоей невестой, заметь – не женой, а невестой, жила с тобой до свадьбы под одной крышей?
– Я же не говорю, что ты будешь жить со мной как жена. В доме у тебя будет своя, отдельная комната, – торопливо заговорил Беннет. – Кроме того, в деловом центре города в том же самом здании, где находится мой офис, этажом выше у меня есть квартира. Я живу в ней большую часть времени.
Синди скептически посмотрела на него и произнесла:
– Не знаю, что и сказать. Мне кажется, твоя мать не придет в восторг от того, что в доме появился чужой человек – пусть даже невеста ее сына. – Синди нахмурилась. – Одно дело, если ты приведешь в дом жену, а другое – невесту… – последние слова она произнесла уже едва слышно.
– Я буду поступать так, как считаю нужным, – категорично заявил Беннет. – Как я тебе уже говорил, дом принадлежит мне.
– Но ты же должен учитывать желания матери? – В голосе Синди слышался испуг. – Ты еще больше с ней разругаешься, если все будешь делать наперекор.
– Нет, конечно же, нет, – ответил Беннет. – Я уважаю и люблю мать. – Тут он улыбнулся, очевидно вспомнив что-то, и добавил: – Но я хорошо ее знаю. Она добрая, у нее мягкий характер. Голову даю на отсечение, что она примет тебя с распростертыми объятиями.
Синтия несколько мгновений раздумывала, нервно покусывая губы. Глядя на это, Беннету нестерпимо захотелось к ним прикоснуться, провести по ним кончиками пальцев.
– Что скажешь? – Он нарушил воцарившееся молчание. – Ты согласна или нет?
Девушка так тяжко вздохнула, что у Беннета дрогнуло сердце. Нахмурившись, она напряженно думала. Было видно, что ее терзают сомнения.
Он улыбнулся в надежде ее ободрить.
– Так что, Синтия, ты согласна продолжить нашу игру? Лично я не вижу причин, почему тебе нужно отказаться. Считай, что я просто скорректировал план.
Наконец Синтия сдалась. Едва слышным голосом она прошептала:
– Хорошо, я попробую. – И тут же быстро добавила: – Но ничего не обещаю.
– Этого достаточно. – Он протянул ей руку и улыбнулся: – Договорились?
Поколебавшись секунду, она подала ему руку. Беннет ее сжал и несколько мгновений не выпускал. Ему показалось невероятным, что после стольких лет тяжелой работы по дому и в кафе ее ладошка осталась нежной и гладкой.
– Отлично. – Он выпустил ее руку. – А сейчас мы прямиком едем домой. – Он завел мотор и вырулил на шоссе.
Теперь Беннет был в приподнятом настроении, но вместе с этим чувствовал себя невероятно измотанным. "Должно быть, то же самое испытывает гонщик, став победителем в изнурительном и продолжительном авторалли". Он усмехнулся.
"Надо было отказаться. Ну почему ты согласилась? – ругала себя Синди. – Это все из-за Бена. Я чувствую себя обязанной ему. А разве это не так?"
Эти и другие вопросы мучили ее не переставая. Голова шла кругом.
"Подумать только – вообразила себя Золушкой! Как вам это нравится? А Беннет – Прекрасный Принц?" – высмеивала себя Синди.
Однако Беннет действительно может очаровать. В этом она не сомневалась. Если это ему нужно, он может стать таким ласковым и обаятельным, что невольно попадешь под его обаяние. Вот она и попала в его сети, и теперь он пользуется и манипулирует ею, чтобы добиться своего.
В ней вновь проснулась обида, и она почувствовала к нему исчезнувшую было неприязнь. Она чертыхнулась. Ей совсем не хочется участвовать в этой грязной и лживой затее. Она не видела абсолютно никакой разницы между тем, в качестве кого Бен представит ее матери. Что невеста, что жена – и то и другое ложь. А обманывать кого-либо Синди не любила.
Ей стало стыдно, что она с самого начала не отказалась участвовать в этом дурацком плане.
"Еще и сейчас не поздно собрать всю свою волю в кулак и покончить с этим, – укоряла себя девушка. – Хорошо, а что бы ты делала потом? С чем бы осталась?"
Синди чувствовала, как в ней растут раздражение и досада. Откажись она сейчас от этой затеи, ее положение было бы просто ужасным: родной дом находится далеко-далеко отсюда, работы у нее нет, как нет даже малейшего представления о том, куда податься, чтобы ее получить. В кармане всего лишь двести пятнадцать долларов и ни центом больше. Этих денег надолго не хватит.
"Но если у тебя есть хоть капля мужества, то что тебе мешает попросить Бена подбросить тебя до ближайшей автобусной остановки? Там бы ты купила билет на прямой рейс до самой Западной Пенсильвании. Но с другой стороны…"
От напряженной внутренней борьбы ее лоб покрылся испариной. Тут она некстати вспомнила, каким нежным и в то же время обжигающе волнующим было его рукопожатие. А может, ей это только показалось?
"Да, – подумала Синди, – это обычная игра воображения. Ты выдаешь желаемое за действительное. Вспомни – раньше тебе казалось, что ты в него даже влюбилась".
Синди считала, что уж в двадцать шесть лет она может отличить влюбленность или простое увлечение от настоящей любви.
Вдруг ей в голову пришла забавная мысль: любовь возникает в сердце внезапно и похожа на прозрение слепого.
Может ли так быть?
Она украдкой бросила взгляд на Бена, и ее сердце учащенно забилось.
"Он действительно хорош собой. Ну и что с того? А то, что надо найти в себе смелость и признаться, что ради симпатичного, обходительного парня ты поступилась всеми своими принципами. Выходит, они ничего не стоили – пустые слова, и не более того. Какой ужас!" – Вздохнув, Синди закрыла глаза.
– Ты не выспалась?
– Я устала, – раздраженно ответила Синди, – у меня упадок сил на нервной почве.
Бен рассмеялся.
– Не вижу ничего смешного, – возмутилась Синди.
В ответ он расхохотался еще громче.
Глаза девушки яростно сверкнули.
– Успокойся, Синтия, расслабься, – миролюбиво произнес Бен. – Было бы о чем переживать. Я абсолютно уверен, что тебе понравится моя мать, а ты – ей.
– Это меня и тревожит больше всего, – тихо проговорила Синди. – Кстати, меня зовут Синди.
Последнее замечание Беннет пропустил мимо ушей. Но что-то в ее словах ему явно не понравилось. Он нахмурился и мрачно поинтересовался:
– Почему это тебя тревожит?
– Да потому, что я буду жить в твоем доме вместе с твоей матерью и ежеминутно ей лгать. – В ее голосе слышалось отчаяние. – С самого начала мы будем ее обманывать.
– Но это же все ради ее блага, – невозмутимо ответил Бен. – Наша маленькая ложь – ложь во спасение, она поможет ей быстрее поправиться.
Синди задумалась, а существует ли вообще ложь во спасение? Вряд ли такое возможно. Ложь всегда остается ложью, какие цели при этом не преследуются. Поэтому вся эта игра, которую они затеяли, кажется ей с каждым днем все более отвратительной.
– Надеюсь, ты не собираешься сейчас выйти из игры? – мрачно поинтересовался Бен.
– Я бы – с превеликим удовольствием, – призналась девушка.
– Господи, Синтия, мы уже почти приехали, а ты мне такое заявляешь! – обеспокоенно воскликнул Бен.
Синди с потаенным злорадством подумала, почему только одна она должна волноваться, – пусть и он немного помучается.
– Ты же не бросишь меня, не подведешь?
Она намеренно тянула с ответом. Эти мгновения показались Бену вечностью. Его ладони стали влажными, а во рту пересохло.
Наконец Синди решила, что помучила его достаточно, и ответила:
– Хорошо, я остаюсь. И запомни: зовут меня Синди.
Бен опять проигнорировал ее последние слова.
– Спасибо. Ты ни о чем не пожалеешь.
– Я уже жалею.
– Послушай, если тебя это хоть как-то утешит, то я могу тебе кое-что пообещать.
– И что же?
– Когда матери станет лучше и она поправится, мы оба – ты и я – пойдем к ней и расскажем всю правду. – Он бросил на нее взгляд. – Что скажешь?
Конечно, совесть этим не успокоишь, но тем не менее это была хоть какая-то уступка с его стороны. А кроме того, возвращаться-то ей не хотелось!
– Хорошо, договорились.
Как Бен ни старался это скрыть, но Синди заметила, что он заметно повеселел.
"Естественно, – рассуждала девушка, нервно теребя прядку волос, – теперь Бен может свободно вздохнуть и расслабиться, ведь он опять выиграл".
Она вздрогнула, когда он неожиданно коснулся ее руки. Легкое, нежное пожатие сладостным трепетом отозвалось в ее груди. Не в силах что-либо сказать, она с удивлением на него посмотрела.
– Успокойся, – мягко произнес Бен. – Посмотрела бы ты сейчас на себя!
– Что… что-то не так? – запинаясь, проговорила девушка. – Я плохо выгляжу?
– У тебя испуганный вид. – Приветливый голос Бена ласкал ее не меньше, чем прикосновение его рук. – Твои глаза выдают, что творится у тебя в душе.
А Синди казалось, что она прекрасно владеет собой.
– Знаешь, у тебя красивые глаза.
– Нет… просто… – Синди смутилась.
– Да-да. Они у тебя зеленые, а иногда в них вспыхивают золотые искорки. – Он тихо засмеялся. – Они напоминают мне весенний луг, покрытый изумрудной зеленью молодой травы, среди которой то тут, то там сверкают яркие желтые цветы, самые первые после зимних холодов.
Непривыкшая к комплиментам, особенно такого рода, Синди на секунду потеряла дар речи.
– Спасибо… спасибо, Бен. – Она слегка запиналась.
– Меня зовут Беннет. – В его голосе не осталось и следа прежней мягкости: он стал резким и колючим. Приятное оцепенение мгновенно прошло, она отвернулась и с обиженным видом уставилась в окно.
Только тут она обнаружила, что они уже съехали со скоростного шоссе. Сейчас перед ней мелькали дома, типичные для дальних пригородов.
– Где мы сейчас? – она вновь посмотрела на Бена.
– Мы почти дома. – Он указал рукой куда-то вперед. – Вон там находится Брин-Мор, а город давно остался позади.
Синди слышала это название, она знала, что там есть престижный колледж.
Она повернулась к Бену, чтобы расспросить его поподробнее, но в этот момент они свернули на дорожку, ведущую к огромному дому. У Синди вырвалось тихое, восторженное восклицание. Раньше такие особняки обычно возводили в лесных краях. Однако ее ликование было непродолжительным, поскольку она вспомнила о том, ради чего сюда приехала, и ее охватила неприятная внутренняя дрожь.
8
Пейзаж вокруг дома и сам дом произвели на Синди потрясающее впечатление. Особняк с высокими стрельчатыми окнами был выстроен из темно-красного кирпича. Верхняя часть массивной дубовой двери повторяла форму окон. Синди, вспомнив красочные фотографии особняков, которые ей довелось видеть в дорогих иллюстрированных журналах, решила, что дом построен в стиле эпохи Тюдоров.
Вдоль дорожки, ведущей к входной двери, как и вокруг дома, росли азалии, усыпанные ярко-красными и белыми цветами.
Синди грустно вздохнула, вспомнив, что она и Джесс тоже выращивали цветы. Но их клумбе с бархатцами было далеко до великолепного цветника, разбитого по обе стороны особняка. На всем лежала печать спокойствия и солидности и даже некоторой сказочности.
– Что скажешь? – Тихий голос Бена нарушил ее благоговейное оцепенение.
– Чудесно. А дом такой огромный!
Беннет, довольный произведенным впечатлением, рассмеялся:
– Думаю, ты права, дом и вправду довольно большой, но это все же не дворец.
Она удивленно посмотрела на Бена, затем на дом и воскликнула:
– Да он просто громадный! Сколько в нем комнат, больших и маленьких?
Глядя на ее озадаченный вид, Бен рассмеялся:
– Когда ты войдешь в дом, все увидишь сама. Для начала надо выйти из машины.
– Даже и не подумаю, пока ты мне не ответишь, – заупрямилась девушка.
Беннет, сделав вид, что обиделся, принялся старательно перечислять и описывать комнаты:
– На первом этаже их пять. Я не знаю, какая там площадь. Думаю, будет достаточно сказать, что гостиная – очень большая, столовая – чуть меньше, далее – просторная кухня с большой кладовой. Года два назад я решил кое-что перестроить. Тогда кладовую разделили перегородкой на две половины: одна оборудована под прачечную, а другую отвели под душ. Ванны там нет.
"Ой-ой-ой! Подумаешь, велика беда – нет ванны", – язвительно подумала Синди и спросила:
– На первом этаже больше нет комнат?
– Есть, – Бен кивнул головой, – есть еще одна большая комната. Раньше там был кабинет, а теперь это спальня.
– Спальня твоей матери?
– Да. Когда она еще лежала в больнице, я купил хорошую мебель и оборудовал комнату всем необходимым.
– Понятно. – Синди кивнула головой. – На втором этаже тоже пять комнат?
– Раньше их было действительно пять: четыре спальни и одна ванная. Но кое-что я переделал. Теперь там три спальни. Одна из них – большая, с отдельной ванной, две другие – поменьше.
Синди что-то недовольно пробурчала, делая кое-какие подсчеты в уме и поднимая взгляд по стене дома.
– А что находится на третьем этаже?
Бен, как и она, задрал голову вверх.
– Мансарду я тоже перестроил. Теперь там у меня довольно просторная спальня, ванная комната и вместительная кладовка, где можно держать всякие старые и неиспользуемые вещи.
"Подумать только, четыре ванные! Целых четыре!" – Синди слегка опешила, вспомнив свою комнату, которая теперь ей казалась крохотной каморкой.
– А гараж-то где? – несколько развязно спросила Синди, не желая демонстрировать Бену, что она просто в шоке от всего увиденного и услышанного.
– Сразу за домом. – Бен махнул рукой. – Он стоит отдельно и немного в стороне. Небольшой – на три машины.
– Ничего себе! – проворчала Синди.
– Извини, не расслышал. Ты что-то сказала?
– Нет-нет. – Она покачала головой. – Это все твое?
– Да. Мне принадлежат дом и вся эта земля, – он развел руки в обе стороны.
– И земля тоже?
– Ну да, тут чуть больше трех акров. – Он улыбнулся. – Мой дед не любил город, но и забираться в глушь ему тоже не хотелось. Он и моя бабка купили здесь маленький участок и поставили вот этот дом.
Теперь Синди поняла, почему он выглядит как обычное загородное поместье, а не как городской особняк. В то же время до города рукой подать. На машине можно туда добраться очень быстро. Да-а, хорошо иметь много денег.
– Даже представить не могу, сколько может стоить этот дом и участок, – не подумав, выпалила Синди и продолжала в том же духе: – Похоже, твои дед и бабка были очень богатыми людьми.
Тут до нее дошло, что она ведет себя просто неприлично. Покраснев до корней волос, Синди поспешила извиниться:
– О, извини, я…
– Ничего страшного, это естественное любопытство. – Беннет остановил ее, не желая выслушивать извинения. – Несметных богатств у них не было. Но, по правде говоря, жили они неплохо, и их достаток превышал средний уровень. Дед завел свое собственное дело, которое затем, когда он ушел на покой, перешло в руки отца. Бизнес процветал и приносил неплохие деньги; нет – не миллионы, но все-таки…
Синди пристыженно опустила голову.
– Что с тобой?
Она не решалась начать.
– Синди, ты можешь задать мне любой вопрос. – Он помолчал, а затем продолжил: – Мне кажется, что до того, как ты встретишься с матерью, тебе надо познакомиться с кое-какими фактами из истории нашей семьи. Это вполне естественно. Так на чем мы остановились?
Она пожала плечами и попросила его:
– Расскажи, почему ты открыл свое дело, а не продолжил бизнес, начатый еще дедом.
– Дед занимался электроникой и давным-давно основал собственную маленькую фирму. В то время этот рынок еще только зарождался. Когда я учился в школе, а затем в колледже, мне пришлось поработать в его компании. Я справлялся с работой, но понять мир электроники с его микросхемами и прочей мутью я все же не смог – для меня это все темный лес.
– Тебя тянуло к книгам?
– Да. – Он усмехнулся. – Как и ты, я люблю книги, любые, но особенно – старинные и редкие издания, которых, быть может, осталось всего несколько экземпляров.
– И у тебя есть такие? – Синди впилась в него глазами, в надежде, что ей выпадет возможность увидеть, а может быть, и потрогать какой-нибудь старинный фолиант.
Его улыбка стала еще шире.
– В моем офисе на втором этаже есть комната, где я храню редкие книги. Среди них есть очень ценные.
– Разве это не богатство, а? – громко и взволнованно воскликнула Синди.
По ее лицу Беннет понял, что сейчас она волнуется и нервничает, пожалуй, сильнее, чем тогда, когда спорила с ним о моральной стороне его авантюрного плана, основанного на бессовестной лжи.
После ее слов он вздохнул и поднял глаза к небесам, словно взывая к Всевышнему.
– Нет, я не богат в том смысле, как ты это понимаешь. Хотя должен сказать, у меня солидный доход, который позволяет мне жить не хуже, чем в свое время жил дед.
Синди, кивнув головой в сторону дома, спросила: