- Митчелл, я не могу… - задохнувшись, умоляла она… о чем?
- Можешь.
Он с силой ввел в нее два пальца и подождал, пока ее плоть приспособится к их размеру. Потом начал вводить их в ее тело снова и снова.
Тори почувствовала, что сжимает его мужскую плоть крепче и крепче; повинуясь инстинкту, рука ее стала двигаться вверх и вниз по гладкому стволу. Неизбежный финал приближался.
И он наступил.
Внезапно она поняла, что теряет контроль над своим телом: оно горело как в лихорадке. От нахлынувших ощущений у нее перехватило дыхание, имя Митчелла замерло на губах, и ее плоть под его рукой начали сотрясать сладкие конвульсии. Теперь Тори уже не могла остановить того, что с ней происходило, даже если бы захотела. Но она и не хотела этого.
Потом, когда сознание отчасти вернулось к Тори, она заметила, что Митчелл тоже находится на грани взрыва.
- Тори, я не могу… - в изнеможении простонал он.
- Ты можешь, - заверила она его. Сердце ее бешено колотилось. - Ты в хороших руках.
И она положила конец его терзаниям, доведя до высшей точки наслаждения…
В этот день они так и не вышли в гостиную к чаю.
Глава 16
На следующий день они встретились в назначенный час в условленном месте - в два часа у старой железной калитки, за которой шла тропинка к морю. Эта калитка существовала здесь с незапамятных времен.
- Ты умеешь плавать? - спросил Митчелл.
Тори склонила голову набок и пристально посмотрела на него.
- А почему ты спрашиваешь?
- Не волнуйся, у меня нет никаких тайных причин спрашивать об этом.
- Очень жаль. - Она лукаво усмехнулась.
- Тогда, может быть, нам отложить прогулку до следующего раза?
- Прогулку?
Он поднял руку, осмотрел ее сначала с тыльной стороны, потом ладонь.
- Я стараюсь сдерживать свои обещания.
- Какие обещания?
Он не дал ей прямого ответа, и на то имелись свои причины.
- Я говорю об обещании, которое дал тебе однажды.
- Когда?
- Если я скажу когда, - он нахмурил красивые темные брови, - ты сразу обо всем догадаешься.
Тори уперла руки в бока и пронзила его сверкающим взглядом.
- А вам когда-нибудь говорили, лорд Сторм, что дразнить людей нехорошо? Я пришла сюда ровно в два часа, как вы просили. Я надела голубые джинсы и старый свитер…
Реакция со стороны Митчелла последовала незамедлительно. Он пощупал ткань ее бледно-розового кашемирового джемпера и переспросил:
- Старый свитер? Тори надула губы:
- У меня нет другого свитера. - И снова перешла в наступление: - Я надела сандалии… все, как ты велел. Захватила солнечные очки и шляпу. - В подтверждение своих слов она надела очки и водрузила на голову шляпу цвета хаки, которая была совершенно не в ее стиле.
Митчелл изумленно посмотрел на Тори:
- Откуда у тебя эта шляпа?
Она надменно вздернула подбородок:
- Я взяла ее во временное пользование у Элис. Ну разумеется, как он сам не догадался.
- Так, значит, ты готова? - спросил он.
- Готова.
Митчелл взял ее за руку, и они пошли по тропинке к морю.
- Я хочу тебе кое-что показать.
- Что?
- Это сюрприз. - Он вдруг вспомнил. - А ты ведь так и не ответила на мой вопрос.
- Какой вопрос?
- Ты умеешь плавать?
- Конечно, умею. Я чувствую себя в воде как рыба. Мне даже говорили, что я научилась плавать раньше, чем ходить. В детстве меня каждый год вывозили летом на море, и я четыре года подряд принимала участие в соревнованиях по женскому плаванию, когда училась в школе мисс Портер. У меня было девятое место.
- Значит, ответ "да", - заключил он, выслушав ее пространный монолог.
- Да, - сказала Тори и фыркнула.
- В таком случае, мисс Сторм, вам нечего бояться.
- А куда ты меня ведешь?
Митчелл остановился и указал в сторону небольшого причала:
- Вон туда.
Тори сняла очки и прищурилась.
- Но я вижу там только старый ялик, - разочарованно протянула она.
- Ялик понадобится нам, чтобы добраться к тому месту, которое я хочу тебе показать.
- Ты меня заинтриговал, - оживилась девушка.
- Я хотел бы кое-что подарить тебе. Тори рассмеялась низким грудным смехом.
- Боюсь, что слышала похожее заявление совсем недавно.
Она имела в виду вчерашний день. То, что произошло между ними в саду. Когда они дарили друг другу ласки, радость и удовлетворение.
Митчелл решил наконец открыть свои карты.
- Я говорю серьезно, Тори. У меня есть для тебя подарок.
Ее прелестное лицо осветилось улыбкой.
- А он мне понравится? Митчелл не ожидал такого вопроса.
- Думаю, да. Надеюсь.
- Обожаю подарки. Только мне не часто их дарят. - Она сделала обиженное лицо и пожаловалась: - Большинство людей не знают, что мне подарить.
- Почему?
Девушка пожала плечами; как ни удивительно, но, казалось, ее совершенно не волновало то, что она выглядела довольно смешно в своем дорогом кашемировом джемпере и дешевой хлопковой шляпе.
- Наверное, потому что я отношусь к той категории женщин, которые и без подарков имеют все, что пожелают. Если я и получаю подарки, то всегда знаю, что в них вложена уйма денег и ни капли души.
- Понимаю.
У самого причала Тори остановилась и повернулась к Митчеллу.
- Я сама отвяжу ялик, - сказала она и быстро вбежала на пристань.
Когда лодка была отвязана и весла вставлены в уключины, Митчелл оттолкнулся от причала и начал грести, напрягая мышцы сильного тела.
Главным в этом деле было найти ритм. Митчелл с наслаждением работал веслами, подставив спину солнечным лучам. Легкий ветерок обвевал его разгоряченное лицо.
Крики чаек, соленый морской воздух, присутствие любимого человека - что еще надо для счастья?
Стоял отличный летний день, какие редко выпадают на западных островах. Ярко-синее небо без единого облачка, тихое безмятежное море. Он специально ждал именно такого дня, чтобы осуществить задуманное.
- Между прочим, - он еще сильнее налег на весла, - это "Барбара Аллен".
Сквозь стекла солнечных очков он видел, что ее глаза закрыты. С тех пор как они отчалили от берега, Тори не произнесла ни слова. Она тоже, как и он, наслаждалась, купаясь в солнечных лучах и вдыхая свежий морской воздух.
- Хм-м, - послышался ее ленивый ответ.
- Я говорю, что это "Барбара Аллен".
К его удивлению, Тори начала тихонько выводить нежным мелодичным сопрано:
В городе Скарлетт, где я родился, Жила-была девушка, чудо-краса. И каждый, кто видел ее, был готов полюбить. Барбару Аллен нельзя позабыть.
- Как раз эта песня и заставила меня назвать ее "Барбарой Аллен", - сообщил Тори Митчелл.
Глаза девушки округлились.
- Кого ты назвал "Барбарой Аллен"?
- Наше судно, покоряющее океанские просторы, - с пафосом проговорил он.
- Ты назвал "Барбарой Аллен" свой ялик? Он кивнул, не переставая грести.
- Когда?
- В то лето, когда мне исполнилось тринадцать.
- Ты гостил тогда здесь у дедушки с бабушкой, - вспомнила Тори.
- Верно. Я говорил тебе, что за мной никто не следил. Однажды я обнаружил эту старую шлюпку, залатал ее, подкрасил, достал пару новых весел, окрестил "Барбарой Аллен" и объявил своей.
Девушка немного помолчала.
- Выходит, твой дед все эти годы хранил ее для тебя. У него застрял комок в горле.
- Я нашел ее в лодочном домике после его смерти.
- Должно быть, он понимал, как много она для тебя значит, - едва слышно произнесла она.
- Думаю, да.
- Наверное, он не терял надежды, что когда-нибудь ты вернешься на остров Сторм.
Вильям Сторм много раз говорил ему, что только надежда на возвращение сына удерживает его в этой жизни.
- Мой отец чувствовал себя на острове как в тюрьме. А я никогда не испытывал подобного чувства, - говорил Митчелл, наблюдая, как лодка скользит по воде. - Может быть, он был тогда еще очень молод, жаждал увидеть другие страны. А может быть, он боялся взять на себя ответственность за судьбу целого клана. - Митчелл вздохнул. - Единственное, чего он хотел, - это поскорее уехать отсюда и странствовать по свету.
- А твоя мать?
- Мать очень любила отца и ездила за ним повсюду. - Митчелл немного сбавил темп. - Но мне кажется, она всегда страдала оттого, что не могла вернуться на родину.
- А ты? - едва слышно проговорила Тори.
- Я тоже всю свою жизнь скитался. У меня не было корней. Не было родины. Когда я вернулся в прошлом году в Шотландию, на остров Сторм, я наконец понял, что такое родной дом. - Он откинул назад голову и глубоко вдохнул воздух родной земли. - А теперь, Тори, этому краю принадлежит мое сердце. Я люблю здесь каждый холм, каждый камень, каждую скалу, каждое дерево и даже протекающую крышу родового замка.
Митчелл хотел сказать ей что-то важное. Тори видела это по его глазам.
- Вода такая прозрачная, что видно дно, - сказала она, перегнувшись через борт лодки, и опустила пальцы в воду. За ними побежала серебристая дорожка.
- Только остерегайся сказочных тюленей, - предупредил ее Митчелл.
- А кто такие эти сказочные тюлени?
Лодка быстро приближалась к месту назначения, и Митчелл неторопливо начал:
- Когда-то, давным-давно…
- Эта история тоже начинается с "когда-то, давным-давно…"? - улыбнулась Тори.
- Я просто пересказываю ее тебе так, как ее рассказывал двадцать пять лет назад Старый Нед. Его давно уже нет в живых, и теперь Старым Недом зовут его сына.
- Мы с Элис находим, что у тебя на острове просто невероятное количество Недов.
- У них это семейная традиция - при рождении давать мальчикам имя Нед.
Тори приготовилась слушать, и Митчелл начал опять:
- Когда-то, давным-давно, сказочный кельтский народ Шотландии жил в подземных пещерах. Среди их обитателей были злобные гномы, которые похищали детей из-под самого носа у матерей. Но встречались и другие гномы, их проказы были невинны, а могущество так велико, что они могли творить любые чудеса. Поэтому шотландцы старались не портить с ними отношений.
- Я бы на их месте тоже старалась.
- Но гномы предпочитали брать себе в супруги людей. Они научились принимать облик тюленей и переплывали от острова к острову, выискивая себе пару.
Тори понравилось это предание.
- А почему они превращались именно в тюленей?
- Не знаю. В легенде говорится, что однажды на остров, расположенный неподалеку отсюда, приплыла женщина-тюлень, чтобы найти себе мужа. Она сбросила тюленью кожу и обернулась прекрасной женщиной. Настолько прекрасной, что перед ее красотой не мог устоять ни один мужчина.
- И нашелся юноша, который влюбился в нее?
- Да. Вскоре они поженились. Тори наклонилась вперед:
- И что было дальше?
- Шли годы. Они жили счастливо. Но потом наступил грустный день - день, который неизбежно наступал для каждого гнома, взявшего себе в супруги человека. В этот день женщина должна была опять надеть свою тюленью кожу. Она мгновенно превратилась в тюленя, прыгнула в нахлынувшие волны, и больше ее никогда никто не видел.
Тори смотрела поверх его плеча куда-то вдаль.
- Красивая сказка, Митчелл, но, я думаю, тебе следует знать одну важную деталь.
- О чем ты, любимая? О себе? Или обо мне? Или о нас? В любом случае с этим можно подождать до завтра.
- Нет, с этим нельзя подождать. Он вздохнул:
- Хорошо, что же это?
- Там, впереди, стоит большой риф, и, если в ближайшие две секунды ты не сделаешь что-нибудь, мы на полном ходу врежемся в него.
Вовремя предупрежденный, Митчелл благополучно обогнул риф. Потом завел ялик в уединенную бухту и остановил лодку у большого камня, который лежал здесь и двадцать пять лет назад, когда Митчелл был мальчиком и обследовал на ялике окрестности.
- Я чуть не забыл про это место, - признался он девушке.
- И как оно называется?
- Так, просто островок.
- Чудесное место, - сказала, оглядевшись, Тори.
Небольшая рощица, несколько валунов и луг, заросший дикими цветами, которые пестрели в траве яркими красками.
- Все-таки странно, что у него нет названия. Каждое место на земле должно иметь свое название, - серьезно заметила Тори.
- Ну тогда назови его, как тебе нравится.
- Что ж, я подумаю над этим.
- Пожалуйста, у тебя достаточно времени. - Митчелл оглядел остров. - Он твой.
- Ты о чем?
Он обвел рукой вокруг:
- Все это твое.
- Ты даришь мне этот остров? - неуверенно спросила Тори.
- Очень маленький остров.
Она молчала.
- Я не знаю, что на это сказать.
- А тебе и не нужно ничего говорить. Кстати, я не просто так дарю тебе этот остров. На то есть причина. - Митчелл взял ее за руку и повел к рощице.
Оно росло в самом центре. Диаметр его ствола был размером с небольшую хижину; от него отходили десятки, сотни ветвей, которые росли вверх, в стороны, вниз, в самых разных направлениях; они цеплялись за сучья, образовывая причудливые укрытия и навесы.
Тори молча рассматривала дерево. Митчелл начал беспокоиться:
- Помнишь, тогда в Род-Айленде я пообещал тебе дерево? Помнишь?
- Помню.
- А я всегда выполняю свои обещания. Она не проронила ни слова.
Митчелл засунул руки в карманы джинсов и зарылся носком ботинка в прошлогоднюю листву.
- Никто не знает, сколько этому дереву лет. Тори продолжала молчать.
- Но то, что не одна сотня, это точно. Некоторые историки считают, что в 1787 году Роберт Берне посетил этот остров, когда гостил в замке Сторм. Легенда гласит, что, стоя под ветвями этого дерева, которые сплетались в форме сердца, - Митчелл указал на ветки, переплетение которых действительно немного напоминало форму сердца, - он сочинил одно из своих стихотворений.
- Какое же?
- Говорят, это было "Расставание". Она покачала головой.
Митчелл прочитал отрывок, который помнил довольно хорошо:
Кто видал тебя, тот любит, Кто полюбит, не разлюбит. Не любить бы нам так нежно, Безрассудно, безнадежно, Не сходиться, не прощаться, Нам бы с горем не встречаться!
- Он подарил мне дерево, - крикнула она Элис через комнату и погрузилась в ванну с теплой благоухающей водой. Это была старинная фарфоровая ванна на ножках викторианской эпохи.
- Но ведь он обещал его тебе.
Тори положила голову на край ванны и с гордостью проговорила:
- Роберт Берне сочинил одно из своих стихотворений, стоя под ветвями этого дерева, переплетенными в форме сердца.
- Впечатляющая легенда.
- Это очень старое дерево. Можно даже сказать: древнее. И в дупле у него вырезаны странные знаки.
- Какие знаки?
Тори пожала голыми плечами и сдула с ладоней мыльные пузыри.
- Они немного напоминают "М" и "В".
- Интересно.
- Я тоже так подумала. Митчелл посоветовал мне расспросить о них Старого Неда. Ему известно абсолютно все об острове, замке и клане Стормов. Я собираюсь сходить к нему завтра.
- Хорошая мысль.
Тори провела мокрой губкой по лицу.
- А ты не хочешь пойти со мной?
- Не могу.
Тори улыбнулась и села, положив руки на края ванны.
- Опять Маккламфа?
Элис Фрэйзер ответила не сразу:
- Да.
Поскольку больше никакой информации о великане Маккламфе не последовало, а Тори уважала право Элис на личную жизнь, девушка вернулась к обсуждению своего подарка.
- А я сказала тебе, что это дерево стоит в самом центре крошечного острова, заросшего травой и цветами?
- Нет. Какая прелесть! Тори вздохнула:
- Митчелл подарил мне и остров тоже.
- Подумать только!
- Да, представляешь?
- Надеюсь, ты поблагодарила его?
- Ну разумеется!
На самом деле она была настолько взволнована, что не помнила, что делала и говорила с того момента, как они причалили к острову. Она помнила только, как перед отплытием подошла к дереву, погладила его кору и прошептала: "Это я, Виктория. Я вернулась".
- Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получала, Элис, - крикнула Тори и тихо добавила: - И самый лучший подарок, который мужчина может сделать женщине.
Глава 17
- Ceud mile failte, - важно сказал Старый Нед, приглашая ее в маленькую гостиную своего коттеджа. - Это традиционное гэльское приветствие, означающее "Сто тысяч раз добро пожаловать".
- Спасибо, сэр, - вежливо поблагодарила Тори.
- Только не так церемонно. Просто Старый Нед.
- Тогда не будете ли вы так любезны называть меня просто Тори?
- Не знаю, смогу ли я, мисс Сторм, но вы уж не обижайтесь, если разок-другой у меня вырвется старомодное "девушка". - В глазах Старого Неда блеснул огонек.
Старая дворняга подбежала к Тори, виляя хвостом, и лизнула ей руку, требуя своей доли внимания.
- А это кто? - спросила девушка, поглаживая собаку по голове.
- Это Старый Тоби. Мы давно уже вместе, Старый Тоби и я, - ответил старик.
- Я захватила с собой кое-какие продукты из замка, - сказала Тори, протягивая ему небольшую корзинку. - Миссис Макграбб взяла с меня слово передать вам ваши любимые пирожные к чаю.
- Она никогда не забывает прислать Старому Неду его "данди", - улыбнулся он, явно польщенный. Он взял корзинку на удивление твердой для девяностотрехлетнего старика рукой и, взглянув на часы на простой каминной полке, разочарованно отметил: - Рановато для чая.
Тори вдруг вспомнила, что выполнила поручение кухарки не до конца.
- На дне корзины пара хороших костей для собаки и объедки, завернутые в старые газеты.
Старый Нед удовлетворенно кивнул: "Она и про Старого Тоби никогда не забывает" - и предложил девушке - занять одно из кресел-качалок, расположенных у очага. Правда, огонь не был разожжен в этот прекрасный августовский день.
Старый Тоби поплелся за ними, не переставая помахивать хвостом, и, когда его хозяин уселся, тут же свернулся калачиком у его ног.
Очевидно, Старый Нед считал, что почтенный возраст дает ему некоторые привилегии. Поэтому перешел прямо к делу и обратился к ней просто:
- Итак, девушка, ты намерена стать невестой Сторма?
- Сторма?
- Хозяина замка.
Ну конечно, он говорит о Митчелле. У нее мгновенно отнялся язык, и она запинаясь пролепетала:
- Я… а-а…
- Ты любишь его, - уточнил свою мысль старик. - Это видно так же ясно, как твой хорошенький носик на твоем хорошеньком личике.
- Но откуда…
- У Старого Неда еще остались глаза, которые видят, и уши, которые слышат, - назидательно заметил он. - Вчера Сторм катал тебя на своем ялике. Наверное, показывал остров?
Тори поняла, что нет никакого смысла запираться.
- Да, мы были там.
- Мы со Старым Тоби видели вас, когда вы вернулись и поднимались от лодочного домика по тропинке. Любой, кто увидел бы вас, сказал бы, что вы без памяти влюблены друг в друга. - Он несколько раз причмокнул губами, потом весело хлопнул себя по костлявому колену. - Ты любишь его.