Ребята, отучившиеся со мною год, уже знали, что говорю я мало, но уж если привлекаю их внимание к чему-нибудь, то к этому лучше прислушиваться. И, покосившись на меня с сомнением, они тем не менее кивнули.
А я, взяв энергетический бластер в руки, собралась с духом и побежала. Один коридор – поворот, второй коридор – еще поворот, и тут раздались первые выстрелы. Резко отпрянув назад, я спряталась за углом и осторожно выглянула. На небольшой площадке вели перестрелку пять человек, и еще несколько находились в укрытии.
Та-а-к… Моих вроде поблизости не было – значит, можно стрелять. Вспомнила слова Саймака: не всегда, для того чтобы нанести вред человеку, нужно стрелять по живым мишеням. "Думайте головой и используйте опыт прошлых поколений".
Посмотрев наверх, я увидела какие-то мешки.
И о чем я только думала, когда начала стрелять! Но, если б знать, где соломки подстелить, то не было бы так больно падать.
Вынырнув из-за угла, я начала расстреливать все, что было подвешено сверху. Несмотря на то что стреляла я хаотично, большинство выстрелов попало в цель. Из пробитых мешков посыпалась какая-то гадость, похожая на песок, только синего цвета. Среди противников поднялся гомон. Все начали стрелять, уже плохо ориентируясь в помещении. Получилась неразбериха, и больше половины народа полегло практически сразу, перестреляв друг друга. А по остальным открыла огонь я и даже попала! Когда противник догадался, откуда стреляют, их уже было всего четверо. На ответные выстрелы, нацеленные на меня, я совершила безотказный маневр… И сбежала.
Примерно та же ситуация повторилась и на остальных двух площадках. На последней меня практически зажали. В крови бурлил адреналин, и чувство опасности зашкаливало. Решившись на последнюю попытку, я в очередной раз расстреляла мешки… И тут где-то совсем рядом раздался ужасный грохот, и все на несколько секунд замерли.
Через пару минут я уже неслась по коридорам, не разбирая дороги и лишь контролируя боевую ситуацию, чтоб случайно не пристрелили. Помещения после того грохота раскачивались и сильно пружинили под ногами. Передвигаться было откровенно страшно. Побыстрее бы добраться до заветного места!
И вот оно рядом, практически за углом, но все подходы к нему были обложены, и пробиться не было никакой возможности. Сверившись с картой относительно численности противника и выбрав самую маленькую группу, я начала подкрадываться. Мешков сверху не было, да и после последнего бума я сильно побаивалась стрелять в посторонние предметы. Надо было что-то придумать…
Наран Ремарк
Я смотрел на трехмерную голографию, откинувшись в кресле, и испытывал огромное желание побиться головой об стол. Саймак сидел, опершись локтями о стол и закрыв голову руками. Только и видно было, как его глаз посматривает из своего укрытия на развернувшуюся картину. Тиберий вцепился в край стола так, что костяшки его рук побелели, а Рассел – так же, как и я, – откинулся в кресле и прикрыл глаза рукой. Про Козеро и говорить не стоит. Тот спрятал свое лицо в ладони и опустил голову на стол еще при первом взрыве.
Женщины – это зло! Мировое!
– Мельник добралась? – спросил Гер.
– Нет, она у самой цели, – проинформировал его Тиберий.
– Кто ставил ей в школе зачет по стрельбе? Оторвать бы тому человеку руки, – пробормотал я, зарываясь руками в волосы.
– Наран, ты можешь относиться ко всему спокойнее? Несмотря на… мм… необычное поведение, Мельник правил не нарушила и своих одногруппников не тронула. Да и в остальных твоих группах отстрел минимален, – начал Козеро.
– Минимален? Ты посмотри, что там творится! Она разнесла все внутренние укрепления! Слава богу, до внешних добраться не может! – сорвался я. – Почему она вообще начала по ним палить?
– Это такой тактический ход. Вывести противника из равновесия, отвлечь. Идея неплоха, если бы еще и исполнение не подкачало, шикарно было бы, – вынырнул из своего укрытия Саймак.
Мы посмотрели на него как на врага, и он спрятался обратно.
– Стратегия, тактика… Что ж, теперь многое становится понятным! – протянул я, понимая, кто заложил такие вещи в женский мозг.
– Ее действия еще понятны. Но о чем думал Джараг, когда подрывал пушки у студентов? И зачем взорвал баллон с газом? У него что – в голове стружка? – шипел Тиберий.
Я его понимал. Этот вирусолог был из его группы. И теперь из-за его необдуманных действий и больших потерь потока, им придется все пересдавать. У остальных тоже не все гладко, но свой процент сдачи они получили.
Рейд подходил к своему завершению. От грязи и пыли было уже не продохнуть. Вокруг валялись в беспорядке декорации, ящики, порванные мешки, кучи какого-то хлама.
Внезапно Саймак вскочил и спросил:
– Тот ящик, он что, двигается?
Удивленно на него посмотрев, мы повскакивали со своих мест и, приникнув к голограмме, смотрели, как деревянная коробка, чуть-чуть приподнявшись над полом, медленно двигается в сторону двери, за которой было окончание рейда.
Остальные солдаты, сосредоточенные на стратегических действиях, ничего не замечали. Вот человеческая ладонь прикоснулось к двери, и через некоторое время, считав код ДНК, она открылась. Битва прервалась, и около сорока мужиков ошарашенно взирали на то, как ящик заползал вовнутрь.
Опомнились они быстро, но драгоценные мгновения были упущены. На весь коридор прозвучал сигнал, что цель достигнута первым солдатом. Дверь закрылась.
В следующее мгновение все ринулись вслед за ящиком.
А я в это время широко улыбался, глядя на хохочущих коллег.
– Молодец, девка! Я же говорю: женщины – коварнейшие, хитрые бестии. От них можно ждать чего угодно! – еле выдавил, закончив смеяться, Саймак.
– Это, конечно, да, но кто доложит о таких результатах генерал-адмиралу? – задал я назревающий вопрос.
Все мгновенно посерьезнели и переглянулись.
– А что? Неплохая новая тактика ведения боя, – внес предложение Рассел.
И все закивали. Никому не хотелось признаваться начальству, что рейд вышел из-под контроля из-за женщины и еще одного придурка. После чего все взглянули на меня.
– Что?
– Ремарк, если это на твоей студентке опробована новая методика проведения практики, то тебе и карты в руки. Докладывать начальству должен ты.
Я открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказал.
"Какая… приятная новость!" – подумал я, наблюдая, как мои сослуживцы вытаскивают из-под ящика Мельник.
Рейд был закончен.
Феоктиста Мельник
Рейд третий – город
С последней практики прошло два дня, когда нас ближе к вечеру снова посадили в шаттл и переправили за город. Где, судя по тому, что я увидела, искусственно создали полигон в условиях города. Размер его был примерно около одного квартала.
В этот раз куратор хмуро посмотрел на нас и огласил задачи. Нам дали полчаса на то, чтобы скрыться.
– После чего вам разрешается начинать преследование своих же одногруппников. Если вас не смогут найти и пленить – вы сдали практику. Если сможете поймать человека, вывести его из строя и взять в заложники – вам начислят дополнительные баллы, которые учтутся при начислении стипендии, и вы получите письменную грамоту с занесением в личное дело. Если вас поймают – будете пересдавать. Поэтому вам решать: быть жертвой или охотником. Вперед!
Приободрив нас таким образом, адмирал ушел, а нам дали отмашку разбегаться, что мы и сделали, мгновенно поспешив скрыться из виду.
Просканировав всю местность через защитный костюм, я нашла небольшую вышку, где можно отсидеться. Больно мне нужно кого-то ловить. Главное, чтоб меня не поймали!
Мимо пробежал Роберт Гит. Странно на меня посмотрев, он крикнул:
– Сегодня ты будешь моей добычей, Мельник.
Прищурив глаза, я смотрела вслед этому наглецу. Тихий и немного нагловатый. По прошествии года только он до конца не раскрылся в группе. Что ж, гаденыш, попробуй найди меня.
Увы, до башни добраться не удалось. Место там уже застолбили раньше меня, поэтому я облюбовала для себя полуразрушенные помещения, напоминающие какие-то квартиры. Здесь даже мебель была.
Спрятавшись, я стала ждать. Часы протекали медленно, и то, что я все это время сидела в каком-то грязном углу и следила за картой, нисколько их не скрашивало.
И вот, когда ночь уже подходила к концу, в здание, в котором находилась я, зашла красная точка, которая была подписана: "Гит". Выследил все-таки!
Сначала мной овладела паника, но потом я решила, что не убьет же он меня по-настоящему. Так чего переживать? Но и спеленать себя я этому гаду просто так не дам.
Загнали в угол. А ведь этот придурок еще с утра меня предупреждал.
Безвыходных ситуаций не бывает, говорила бабуля, а она у меня спасатель. Что она советовала?
"Внуча, каждая женщина должна уметь постоять за себя и не позволить обидеть всяким засранцам. Поэтому мы будем учиться пользоваться подручными средствами".
Вспомнив этот урок, я начала обыскивать шкафчики на предмет того, что могло бы мне сейчас пригодиться. И внизу, в одной из тумбочек, нашлась сковородка из милонила. Очень тяжелый материал, но на нем ничего не пригорает. Странно увидеть в трущобах такую роскошь. Прихватив еще флакон с освежителем воздуха, я начала присматривать место для засады.
Со здоровым мужиком мне не справиться – это несомненно. Но вот если воспользоваться элементом неожиданности… Тут послышались шаги, и я, забравшись на стол, затаилась.
Противник был все ближе и ближе… Вот он поворачивается, начинает заходить в комнату, держит в руке… бейсбольную биту! Это он для меня припас?.. На женщину… Тоже мне, герой! Все, допрыгался тушканчик!
Злость мной овладела просто необъятная, и, только он повернул голову в мою сторону, я брызнула освежителем воздуха прямо ему в глаза.
Заорав, он выронил биту и обхватил лицо руками, а я, прыгнув ему на спину, повалила на пол и начала бить сковородкой. Конечно, лучше бы было поменять ее на биту, но в запале я об этом не подумала.
Когда эмоции немного схлынули, я посмотрела на разбитое лицо одногруппника – оно было все в крови – и, испугавшись, бросилась его осматривать.
Нет, все в норме, просто он без сознания. Сломан нос, челюсть, еще некоторые повреждения, но ничего такого, что не могли бы вылечить в медотсеке. Правда, синяки пройдут не сразу. Из-за рейдов нам последнее время кололи слишком много препаратов. Они должны затормозить регенерацию, да и найдут нас, когда уже пройдет прилично времени. Но ведь шрамы украшают мужчину!
Сбегав в другую комнату за какими-то старыми простынями и разорвав их, я спеленала неудавшегося охотника по рукам и ногам. А для надежности еще и связала его, засунув в рот кляп.
Когда я уже откатила его к стене, Гит очнулся и зло посмотрел на меня, уже начавшими заплывать глазами. Потом что-то зло прорычал.
Не обращая на него внимания, я села на пол и прислонилась спиной к стене. На моем лице играла довольная улыбка. Нет, определенно – в этой профессии есть свои приятные моменты.
Забрали нас через два часа, и у меня был заложник.
Наран Ремарк
После того как все адмиралы закончили доклад, в комнате повисло молчание. Первый адмирал смотрел на нас и улыбался. Могу поспорить: не расхохотаться в голос ему позволяла только стальная выдержка.
Он был землянином с прекрасной военной выправкой, голубыми глазами и седой шевелюрой. Такая сильная седина ясно давала понять, что свое последнее омоложение глава военного ведомства уже оставил позади.
– Ну что, оболтусы?
– Вообще они прошли испытание вполне успешно, – начал Рассел.
– Но не так, как было задумано, – прервал адмирал параллельного потока студентов.
– Кто вообще додумался поместить туда кухонную утварь? – спросил Тиберий.
– Да кто ж знал, что так случится? – ответил Саймак. Именно он отвечал за оснащение полигона. – Такие методы борьбы применялись, наверное, тысячу лет назад! Я думал, сейчас женщины другие.
– Эх вы, салаги. Сразу видно – неопытная молодежь. Запомните: "Женщина часто меняла историю, но история не изменила женщину". И с ребятами нужно тоже поработать – накуролесили они сегодня. Не все выполнили задания чисто. А у некоторых вообще подлость проглядывает. Надо разобраться, – подвел итог генерал-адмирал.
И, покачав головой, вышел.
– Надо менять стратегию, – внес я предложение.
Все остальные закивали. В этом году у всех потоков что-то не ладилось.
– Да, нужно подумать, – пробормотал Джордано.
– Должны быть другие комбинации, – поддержал его еще один адмирал с другого потока.
– Неудачно получилось с оснащением, нужно менять условия, – сказал Саймак.
– Да.
Все опять закивали…
Феоктиста Мельник
После последнего рейда я виделась с Ремарком, только чтобы подвести окончательные итоги. Адмирал был явно чем-то недоволен, но молчал. До увольнительной оставалась неделя.
Кира с Джимом все сдали и сейчас отдыхали, пока те, у кого были спорные результаты, подтягивали хвосты и пересдавали рейды.
Всю эту неделю я тоже отдыхала, бездельничала, бдила за своими отстающими и… старалась не попадаться Гиту на глаза. Как я и думала, переломы ему все зарастили, а вот синяки будут заживать сами. Поэтому не нужно лишний раз нервировать мальчика своим присутствием.
Но так же, как и все в этой жизни заканчивается, эта неделя тоже подошла к концу. Я успела созвониться с бабушкой насчет проживания и не успела отвадить Джима, который напросился в гости. Очень ему хотелось провести увольнительную с Женей и не хотелось ехать к родным. А попасть в дом к своей ненаглядной он мог только через меня. Поэтому мне пришлось взять обоих друзей с собой.
"Не знаю, как меня встретят дома… Но я подумаю об этом завтра", – решила я, глядя в окно шаттла, который уносил меня из моего теперь уже хоть и временного, но дома.
Глава 23
Я стояла перед дверью и нажимала на звонок. По бокам от меня расположились Джим и Кира. Вот щелкнул замок, дверь открылась, и перед нами предстала женщина чуть старше меня.
– Фиса, родная, наконец-то! А это твои милые друзья? Добро пожаловать! – И, выдав все это, нас затащили внутрь квартиры.
Друзья были немного в ступоре от такого приема и, совершенно ошарашенные, двигались практически на автомате.
– Привет, ба! Я тоже очень рада тебя видеть.
Бабуля сначала осмотрела Киру, потом Джима и сказала:
– Если тебя окружают такие мужчины, как он, то я не понимаю, почему ты одна?
– Ба!
– Что, ба? Что, ба?
– Познакомься, пожалуйста. Это Джим Крофт – мой друг.
– Джим Крофт, – задумчиво постучала пальцем по губе бабушка. – А твой отец случаем не Алекс Крофт?
– Да, мэм.
– О, он в свое время помогал в спасательной операции, которой я руководила. Тогда он еще не был знаком с твоей мамой, и могу тебе сказать, был еще тем шалуном. Несмотря на то, что он ракш.
И пока Джим в шоке переваривал новую информацию о своем отце, она повернулась ко второй гостье.
– А это моя подруга и соседка – Кира Громова. Ее родственники владеют корпорацией по добычи полезных ископаемых.
– Ого, какие люди у меня дома!
– Очень приятно познакомиться, Маира Сергеевна, – покраснела подруга.
– Мне тоже, проходите. Я приготовила вам поесть. А то вы на казенных харчах поди совсем стосковались по нормальной еде.
– Не то слово, мэм, – проговорил Джим, широко улыбаясь.
– Вот и отлично. Садитесь за стол, я сейчас всех накормлю.
Пока мы рассаживались, Кира наклонилась ко мне и шепотом спросила:
– Она правда для нас готовила? Сама?
Но бабушка услышала и рассмеялась.
– Конечно, милая. Женщина всегда должна уметь позаботится о себе. Разные ситуации бывают, – поучительно заметила моя умудренная опытом родственница.
А Джим, ехидно улыбнувшись и кося на меня взглядом, обратился к Громовой:
– Вот представляешь: Мельник – на недавно открытой планете, вокруг никого, и…
– Если не заткнешься, уйдешь на макароны! – прошипела я.
В это время к нам подошла бабушка, поставила перед нами тарелки с едой и, внимательно оглядев нас цепким взглядом, попросила:
– А ну-ка рассказывайте!
И мы, перебивая и дополняя друг друга, начали свое повествование. Эти предатели за тарелку с едой выложили бабуле все подробности моего обучения, особенно выделив наши взаимоотношения с куратором. Я же только дополнила все это своими впечатлениями. Ба внимательно слушала, периодически бросая на меня задумчивые взгляды. Сейчас возраст опять проглядывал в ней.
– Ну у вас там весело, – подвела итог бабушка. И, повернувшись ко мне, спросила: – Какой он?
– Кто? – не поняла я.
– Глава безопасности вашего сектора. Адмирал Ремарк.
Джим с Кирой переглянулись и тоже посмотрели на меня.
– Самоуверенный, властный, прямой, язвительный, в некоторой степени циничный. А в общем, довольно самодостаточная личность.
– Ты хорошо его знаешь, – заметила бабушка.
– Не думаю.
– Как скажешь. Но, на мой взгляд, он довольно интересный мужчина.
– Ты просто не общалась с ним лично, – возразила я на это утверждение родственницы.
– Возможно. Но я могу тобой гордиться?
– Конечно. Я одна из лучших студенток этого набора, старшая группы и названа лучшей среди нашего потока. Ремарк обещал, что это отразится на моей стипендии.
– Как часто ты общаешься со своим куратором?
– Довольно часто, – встряла в наш разговор Кира, за что получила от меня предупреждающий взгляд.
Джим был умницей и сидел молча.
– Ба, давай оставим это. Лучше скажи мне, как тут мама.
– Понятия не имею. Месяц назад мы с ней поругались. Но, думаю, тебе лучше зайти к ним.
– Завтра. Сегодня мы с одногруппниками идем отмечать окончание учебного года.
Бабушка улыбнулась.
– Ну, желаю тебе хорошо отдохнуть, милая.
Поболтав еще некоторое время, я взяла у бабушки ключи, и мы втроем отправились на дачу. Она была недалеко от города, и добрались мы до нее за какой-нибудь час.
Дачей это строение можно было назвать условно. Большой белый трехэтажный дом, выполненный из стекла и термостойкого пластика. Довольно дорогое сооружение даже для нашего времени. Но друзья, видимо привыкнув и не к таким хоромам или по другим причинам, промолчали.
Устроившись и разобрав вещи, мы принялись обживаться. И все наши с Кирой старания сопровождались нытьем Джима.
– Фиса, ну давай ты мне сначала позволишь увидеться с Женей? Ты что, не понимаешь, как долго я этого ждал?
– Сначала дело.
И все время, пока мы прибирались и осваивались, он бубнил и бубнил. В итоге я не выдержала и ляпнула:
– Да я уже давно ей позвонила! Она будет с минуту на минуту.
В этот момент Джим, раздетый до пояса, заканчивал вешать шторы. Он замер и открыл рот. Но ничего членораздельного сказать так и не смог.
На этом я его оставила – переваривать новость – и начала завершать уборку. Когда дом уже сверкал чистотой и все было разложено и сделано, раздался звонок. Так как Кира находилась на улице, а Джим мылся, я пошла открывать.
На пороге стояла Женька. Только увидев меня, она прыгнула обниматься.