Она решила, что будет играть её только для своего мужчины, который сделает её счастливой, в которого она влюбится. Но у неё не было возможности воплотить это в жизнь. До тех пор, пока она не встретила Андреа, архитектора и игрока в регби, одарённого как физически, так и интеллектуально. Как и она. Страсть и рациональность. Они познакомились на вечеринке и начали встречаться. В первый раз она расслабилась, и это случилось. Она влюбилась. Наконец, она смогла сыграть гимн любви. Всё время она репетировала, чтобы игра вышла идеальной, как она и хотела, как она это чувствовала, как она хотела сыграть это ему, только ему, своему Андреа. И в ту ночь она была готова, но…
Она только что приехала домой, когда услышала звонок телефона. София закрыла дверь, бросила сумку и побежала отвечать.
- Алло?
- Наконец-то! Где ты была?
- В классе. Только что вернулась.
- Хорошо, дорогая. Слушай, я взял тебе пиццу с помидорами черри и моццареллой...
- Но я ведь просила только с черри, помидоры и ничего больше!
- Дорогая, почему ты так реагируешь?
- Потому что ты никогда меня не слушаешь.
- Когда я приеду, моццарелла уже остынет, и ты без труда сможешь её убрать. Тогда останутся только помидоры, как ты и хотела.
- Проблема не в пицце, а в том, что ты меня не слушаешь! Ты понимаешь или нет?
- Понимаю... Я скоро буду.
- Я тебе не открою!
- А если я скажу, что везу тебе пиццу с помидорами и моццареллой?
- Я же тебе сказала – только с помидорами.
- Конечно... Я же пошутил!
- Да-да, только ты меня не слушаешь и всё время ведёшь себя, как идиот!
- Когда тебе хочется поссориться, тебя ничто не остановит, да?..
- Ты похож на мою мать! Я ушла из дома, как только мне исполнилось восемнадцать, именно поэтому... И в итоге я снова живу с человеком, который меня не слушает и всё время смеётся надо мной.
После этих слов она бросила трубку. Андреа положил телефон в карман, покачал головой, завёл мотоцикл и, полный ярости, поддал газу. Его достало её вечное желание ругаться из-за всего подряд. Первая, вторая. "Неужели мы всю жизнь проведём в этих ссорах? Да, я забыл, что она не хотела моццареллу, и что? Из-за такого пустяка закатывать скандал?" Третья, четвёртая, с каждым разом всё быстрее, с каждый разом всё злее, спускаясь по дороге к пиццерии. Восемьдесят километров в час. Сто. Сто двадцать. Сто сорок. На такой скорости вся улица пробегает перед глазами смазанно, бешенство в сочетании слезами от ветра практически ослепили его, так что он ничего не видел и, в конце концов, врезался в машину, остановившуюся на углу склона.
Водитель машины прерывисто мигнул один, два раза, и без промедления выехал из темноты вперёд. Он выехал на улицу в тот же момент, когда к тому месту на всей скорости гнал Андреа. Всего мгновение. За рулём машины была взрослая женщина. Увидев ускоряющийся свет, она испугалась. Её словно парализовало, страх сковал её, она затормозила посреди дороги, не двигаясь ни вперёд, ни назад, неспособная принять решение.
- Чёрт...
У Андреа не было времени снизить скорость, затормозить. Он просто открыл рот с выражением ужаса в глазах. Словно этот автомобиль, остановившийся посреди дороги, надвигался на него с бешеной скоростью. Он даже не смог закричать. Ничего: он с силой вцепился в руль и закрыл глаза. У него не было времени ни на что, даже на молитву, он мог только цепляться за последнюю мысль: "Пицца с помидорами черри без моццареллы". Он больше не забудет об этом. Никогда.
Темнота.
4
- Мне страшно знакомить тебя с ним.
- Почему?
- Потому что он может понравиться тебе больше, чем я...
- Это невозможно, - Бенедетта рассмеялась и поднесла руку ко рту. Затем сделала глоток битера, который заказала, и пожала плечами.
Джанфилиппо с любопытством посмотрел на неё.
- Почему невозможно? Он моложе меня... Он красивей меня, а самое-самое главное – он намного, намного богаче меня...
Бенедетта резко посерьёзнела.
- Значит, он очень понравится мне.
Джанфилиппо поднял одну бровь.
- А-а...
- Да... Особенно потому, что ты идиот, - в этот момент она казалось очень раздражённой. - Ты на самом деле думаешь, что он может заинтересовать меня потому, что он богаче тебя?
- Я сказал намного, намного богаче.
- Значит ты намного, намного больший идиот!
Джанфилиппо сделал глоток своего "Кампари". Затем улыбнулся и попытался исправиться.
- Милая, с тобой и пошутить нельзя...
- Ты не шутишь, - Бенедетта, решительная, пожала плечами и наклонила голову. Она посмотрела в глубине зала: картины, статуи и гости "Circolo della Caccia", одного из самых эксклюзивных клубов в городе.
Все вокруг ходили спокойно и размеренно. Некоторые с улыбками здоровались друг с другом. Они знакомы давно: составляют узкий круг самых могущественных и богатых людей во всём Риме.
Джанфилиппо попытался взять её за руку.
- Ну же, не будь врединой.
Бенедетта быстро отдёрнула руку.
- Это была плохая шутка. Не понимаю, почему тебе так нравится шутить над тем, что он богаче тебя...
Джанфилиппо развёл руками.
- Потому что это как раз не шутка! Он правда богат... и очень.
Бенедетта обернулась и покачала головой. Ничего не поделать. Он никогда не поймёт. Да и спорить об этом бесполезно. К тому же, вполне вероятно, что он преувеличивает. Как он может быть намного, намного богаче брата? Джанфилиппо – самый состоятельный человек из всех, кого она встречала в своей жизни. Едва поняв, о чём задумалась, она удивила сама себя, послав ему несколько неловкую улыбку, пытаясь тем самым отвлечь его.
- Ладно, не будем спорить! Расскажи мне что-нибудь ещё о своём брате, пока он не пришёл, мне любопытно.
Джанфилиппо вздохнул.
- Он был безрассудно храбрым всю свою жизнь. Всё время попадал в аварии на своём мотоцикле. Занимался сёрфингом и объехал полмира, соревнуясь в этом виде: Гавайи, Канары... Потом настала очередь каноэ, прыжков на парашюте, полётов на параплане. В общем, он ни от чего не отказывался. Думаю, он перепробовал все самые экстремальные виды спорта, играя с жизнью…
В тот момент он услышал его голос.
- Из чего следует, что я далеко не подарок, - Бенедетта резко обернулась. Напротив неё стоял мужчина. - Если обращать внимание на его истории, кажется, будто я пытался свести счёты с жизнью, но у меня не получилось.
Высокий и стройный парень. На нём идеально выглаженная белая рубашка с закатанными рукавами, что позволяло разглядеть мускулы на его руках. Слегка загорелая кожа и ярко-голубые глаза, внимательные, испытующие. "Из-за глаз он кажется старше, - подумала Бенедетта. - Нет, не старше. Скорее, более уверенным, более мужественным, более... Более – всё, - она улыбнулась ему. - Не знаю, Джанфилиппо сказал, что он намного, намного богаче него, но ясно пока только одно: он намного, намного красивее".
Парень очень элегантно сел напротив неё. Затем протянул ей руку и представился.
- Танкреди.
- Бенедетта.
Затем он положил ногу на ногу и поставил локти на подлокотники кресла.
- Итак, что делает такая красивая женщина с кем-то таким... таким?.. Не могу ничего придумать.
- Хочешь сказать – чудесным? - улыбнулся ему Джанфилиппо.
Танкреди ухмыльнулся ему.
- На самом деле, я искал не это слово.
- Если нужно вести такую жизнь, какую ведёшь ты, чтобы не быть занудой, я очень рад быть самым скучным человеком на планете.
- Почему? - Танкреди удивлённо посмотрел на него. - Я делаю что-то, что тебе не нравится?
На самом деле, его брат игнорировал большую часть того, что он делал, а то, о чём знал, не поддерживал. Джанфилиппо постарался изобразить невозмутимость.
- Знаешь, сам факт того, что ты ещё жив, уже кажется мне огромным успехом, я бы даже сказал, чудом...
В этот момент Бенедетта взяла оливку, проткнула её соломинкой и стала вертеть ею в стакане с остатками битера. Потом она её положила в рот и отметила этот вкус между солёным и сладким.
Братья переглянулись. Наконец, Джанфилиппо улыбнулся. Танкреди опустил взгляд. Бенедетта застыла с оливкой во рту, удивлённая странным молчанием. Джанфилиппо посмотрел на неё и покачал головой, как бы говоря: "Ничего, я потом тебе расскажу". В то же время женщина услышала, как кто-то позвал её.
- Бенедетта, что ты здесь делаешь?
У входа в зал, рядом с их столиком, остановилась эффектная девушка. На ней был тёмно-синий костюм, маленькая сумочка от Гуччи, а светлые волосы были собраны сзади. Бенедетта с улыбкой встала.
- Габриэлла! Извините, - она оставила братьев и побежала к подруге. Девушки обнялись и начали болтать.
Джанфилиппо посмотрел на Танкреди и улыбнулся ему. Тот поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.
- Простите!
Джанфилиппо настаивал.
- Видел, как это было странно?
Танкреди вздохнул.
- Да...
Наконец, подошёл официант.
- Пожалуйста, не могли бы Вы принести мне пива?
- Конечно, синьор.
Официант решил, что это весь заказ, и уже собрался уходить, но Танкреди снова обратился к нему.
- Какое пиво у Вас есть?
- Любое, синьор.
- Тогда я хотел бы "Дю Демон", - официант снова собрался уходить, когда до него донеслись последние инструкции: - Охлаждённое.
Танкреди хотел сделать вид, что ничего не произошло, но знал, что ему не отвертеться. Взгляд брата пересёкся с его собственным.
- Это невероятно, тебе не кажется?
- Да. Это было странно.
- Странно? Это было настолько абсурдно, насколько вообще можно вообразить! Бенедетта сделала тоже самое, что и она…
И теперь они словно вместе вернулись в ту сцену.
Клаудине играла оливкой в стакане. Проткнула её соломинкой. Потом улыбнулась, достала её и в тот момент, когда красная капля уже готова была упасть, она подставила язык под неё. Затем она положила оливку в рот и стала играть ею, как маленькой акробаткой, а потом прожевала. И проглотила.
- М-м-м, как вкусно.
Она провела по щеке указательным пальцем, чтобы поиздеваться над своим младшим братом Танкреди.
- Ну хватит, ты съела их все! Эта была моя.
- Просто ты тормоз, ты слишком медленный.
И, сказав это, она пулей вылетела к бассейну большого сада. Она бежала, как газель, между розовыми кустами, зелёными сетками и деревьями. Танкреди быстро побежал за своей сестрой. Она смеялась и время от времени оборачивалась.
- Не догонишь! Не поймаешь!..
Она побежала ещё быстрей и, немного не добежав до бассейна, скинула с себя лёгкое платье и выбросила его на газон. Девочка остановилась у края.
- Видел? Я прибежала первая.
И она нырнула, сделав идеальный прыжок. Она проплыла под водой и вынырнула чуть дальше, в центре бассейна. Её длинные тёмные волосы откинулись назад и открыли миру её слегка загоревшее лицо. Потом она закрыла глаза и улыбнулась. Между тем Танкреди всё ещё снимал обувь.
- Ну вот видишь?.. Ты такой медленный... Слишком медленный.
Засмеялся даже Джанфилиппо, сидящий в воде в прозрачном надувном кресле. Он держал свою девушку Гвендалину, которая вцепилась в его ногу. Она лежала на животе на оранжевом матрасе и цеплялась за ногу Джанфилиппо, которую он свесил с кресла. Гвендалина тоже засмеялась. Она была очень загорелой, и её голубой купальник подчёркивал каждый изгиб тела. Наконец, Танкреди, уже в плавках, разбежался и прыгнул. В воздухе он поджал ноги и прыгнул бомбочкой, обрызгивая всех.
- Что ты делаешь!
Все начали отряхиваться он воды. Джанфилиппо упал с кресла, зацепился о матрас Гвендалины и её тоже сбросил в воду. Они оба оказались под водой и вынырнули оттуда со смехом, но она была быстрей и стала так активно трясти головой, что у Джанфилиппо не было другого выбора, кроме как пихнуть её обратно. Он с головой опустил её под воду и держал её так довольно долго, а когда он опустил, то Гвендалина вынырнула с глубоким вздохом.
- Ты что, идиот? Ты меня чуть не убил!
- Да ладно тебе!
- Придурок... Ты придурок.
Они ругались ещё некоторое время. Наконец, он схватил её так, что она не могла пошевелиться, и попытался поцеловать её. Но она его укусила.
- Ай!
- Ты это заслужил.
Джанфилиппо коснулся своей губы, чтобы проверить, не пошла ли кровь, но ничего не было. Тогда он возобновил борьбу и снова поцеловал её. Но на этот раз Гвендалина не кусала его. Это был глубокий и страстный поцелуй. Танкреди это понял и удивлённо повернулся к Клаудине, а ты покачала головой и махнула рукой, словно говоря: "Да что тут такого? Они целуются!.."
Но Клаудине ничего из этого не интересовало. Даже казалось, что ей это наскучило. Так что она сделала два-три гребка по воде, зацепилась за край бассейна и вышла. Она пошла домой, всё ещё полностью мокрая. Худая, стройная, она побежала по газону, не давая никаких объяснений о такой неожиданной реакции.
Танкреди, оставшийся один в воде, ненадолго нырнул. А когда вынырнул на поверхность, заметил, что ничего не изменилось. Джанфилиппо и Гвендалина всё ещё целовались, обнявшись у края бассейна. Он не знал, что делать, так что тоже вылез из воды и пошёл домой. Он зашёл в дом и поднялся по большой лестнице, которая вела в спальни.
- Клаудине? Клаудине? - постучал он в дверь её комнаты, но ответа не получил. Тогда он медленно открыл её. Дверь скрипнула. Его сестра сидела в большом кресле с мокрыми волосами, подобрав под себя ноги. Окно у неё за спиной было открыто. Наполовину опущенные римские шторы впускали рассеянный свет, который слегка освещал её сквозь колышущиеся на ветру лёгкие занавески.
Танкреди встал напротив неё.
- Почему ты мне не отвечаешь?
- Потому что мне не хочется!
Клаудине ела вишнёвое мороженое. Она показала ему язык. Он полностью был красного цвета, ярко-красного, даже жестокого. Она жадно облизывала мороженое и смеялась.
- Ладно, чего ты хочешь, братишка?
Танкреди почувствовал нарастающее раздражение. Ему не нравилось, когда она так его называла.
- Я тоже хочу мороженое.
- Его больше нет.
- Врёшь.
- Это правда. Смотри... - Клаудине встала и открыла маленький холодильник: - Видишь? Пусто. Это было последнее.
Танкреди понял всё неправильно.
- Кто тебе его купил?
- А ты как думаешь?
- Я не знаю. Если бы знал, то не стал бы тебя спрашивать.
Клаудине вернулась в кресло, скрестила ноги и продолжила лизать последнее мороженое.
- Мне купил его папа... И знаешь, почему? Потому что я его любимица... Только не говори этого маме…
Танкреди сел на кровать.
- Почему?
- Потому что. Может, однажды я тебе расскажу кое-что.
Танкреди настаивал.
- Но почему я не должен говорить этого маме?
Клаудине откусила большой кусок мороженого. Она взяла его зубами, потом пальцами и стала играть им губами, обсасывая его, а её рот становился всё более красным. Затем она хитро улыбнулась и подняла бровь, единственная хозяйка невероятной правды, которую она решила подарить своему братику:
- Потому что он хотел, чтобы была только я, а вас двоих – не хотел...
- Я стараюсь не думать об этом, но очень часто воспоминания сами приходят ко мне, с тобой такое бывает?
Танкреди сделал длинный вздох. Каждая их встреча заканчивается тем, что Джанфилиппо говорит о Клаудине.
- Да. Бывает время от времени.
Джанфилиппо посмотрел на Бенедетту, которая всё ещё болтала со своей подругой.
- Как она тебе?
- Я недостаточно хорошо с ней знаком.
Джанфилиппо наклонил голову, словно так можно лучше разглядеть её.
- Она меня возбуждает.
- Тебя все возбуждают.
- Это неправда. Сильвия была идеальна, но потом я женился на ней.
Наконец, принесли пиво, которое заказывал Танкреди. Официант поставил его на стол и ушёл, не подождав даже "спасибо", которого, в любом случае, всё равно не прозвучало. Танкреди сделал глоток.
- Думаю, что рано или поздно такое происходит со всеми женщинами. Возможно, они к нам чувствуют то же самое...
- У тебя отличное видение жизни в паре. Ты не думаешь жениться однажды? Я – да. Бенедетта была бы идеальной женой. К тому же, мне скоро будет сорок два. А ей тридцать три. Мы просто созданы для того, чтобы превратиться в счастливую пару: между нами неплохая разница в возрасте, девять лет; у нас много общих интересов; одинаковые вкусы; одинаковый взгляд на жизнь; мы умеем давать друг другу свободу и оставлять личное пространство.
- Почему бы и нет? Может, это даже сработает. Ты думаешь, что смешать правильные ингредиенты достаточно для того, чтобы у пары было будущее?
- Да. И особенно для того, чтобы пара была счастлива.
- Я знал одну счастливую пару, идеальную семью. Я их видел каждый день в этом клубе. Брак двух привлекательных и богатых людей, оба – прекрасные игроки в теннис, двое прекрасных детей... А потом вдруг – и пуф!
- Что случилось?
- Она изменила ему.
- Уверен, что это просто сплетни, которые тебе кто-то рассказывает...
- Нет, я полностью в этом уверен. Она изменила ему со мной.
Танкреди выпил ещё немного пива. Джанфилиппо хранил молчание. Танкреди продолжил:
- Мне нравилось видеть совершенство этой семьи, их счастье… Поэтому я его и разрушил. Ненавижу счастье. Оно кажется мне лицемерием. Не понимаю тех, кто всё время улыбается, кому кажется, что всегда всё хорошо. Посмотри, посмотри на этих людей…
Джанфилиппо проследил за взглядом Танкреди, который блуждал по залу "Circolo della Caccia". Элегантные и богатые мужчины и женщины обменивались улыбками, словами, приветствовали друг друга, протягивая руки и целуясь в щёки. Иногда они хохотали, обменивались сплетнями, но всегда шёпотом, по-доброму и вежливо, никогда ни одного лишнего слова, никогда на тон выше.
- Вот он перед тобой, это мир притворства... Все кажутся хорошими, честными, спокойными, искренними. И кто знает, сколькие из них окажутся неверными или ворами, сколькие причиняли кому-то боль, были причиной чьих-то страданий... Но все притворяются счастливыми. Как эта мать идеального семейства: она была счастлива, у неё было всё, но всё равно она отказалась от этого в один момент, она просто взяла и потеряла всё вот так... - он щёлкнул пальцами, - из-за простого желания...
- А как об этом узнал её муж?
- Я послал ему фотографии, - Джанфилиппо беспокойно посмотрел на него. Танкреди ему улыбнулся. - Только те, на которых я спиной, зато прекрасно видно, какое удовольствие получает она.
В этот момент Бенедетта вернулась за стол со своей подругой.
- Простите, что отвлекаю вас... Я могу представить вам свою подругу Габриэллу? Мы с ней сто лет не виделись.
Танкреди и Джанфилиппо встали практически одновременно.
- Очень приятно.
Затем Бенедетта обняла Джанфилиппо, чтобы не осталось никаких сомнений в том, кто из них её мужчина.
- Мы с Габриэллой подумали, что сегодня могли бы пойти поужинать в "Assunta Madre". Говорят, там лучшая рыба во всём Риме, - говоря это, она смотрела на Танкреди: - Почему бы тебе не пойти с нами?