Жасмин поняла, что полюбила его всем сердцем. Вероятно, это произошло в короткий промежуток между намерением убить и желанием поцеловать. Ее чувство было сильным и необратимым. Оно выросло из детской влюбленности и захватило без остатка. Случилось ли это, когда Дмитрий рассказал о предательстве Эндрю или когда назвал ее совершенством? А может, когда она выплакала горе у него на груди?
В жизни Жасмин все было зыбким и непостоянным – она не сомневалась только в своей любви. Потрясенная открытием, Жасмин посмотрела на Дмитрия.
Он снял пиджак. Белоснежная рубашка облегала широкие плечи, контрастно оттеняла смуглую кожу. Дмитрий был невероятно красив. Он хочет взять ее в жены. Любая женщина готова принадлежать ему, но он выбрал ее. Почему?
Любит ли он ее? Знает ли о ее чувствах? Она никогда не скрывала своего отношения к нему, не так ли? Тревожные вопросы роились в голове Жасмин. Ей вдруг захотелось побыть одной, чтобы найти верные ответы.
Повернувшись к Дмитрию, она спросила первое, что пришло в голову:
– Ты перестанешь быть плейбоем? Откажешься от женщин? Ведь брак не имеет смысла без верности и уважения, Дмитрий.
Его нисколько не обидели ее слова. Наоборот, с улыбкой он постарался успокоить ее:
– Клянусь быть самым верным мужем на свете, дорогая. Представляешь, ради тебя я готов на разлуку со Ставросом.
Дмитрий снова обнял Жасмин, поцеловал в висок, словно вынуждая сказать "да".
– Ради твоего счастья, Джес, я готов на все. Обещаю заботиться о тебе. Ты ни в чем не будешь нуждаться, вот увидишь.
Эти слова вновь насторожили Жасмин. Дмитрий говорил о ее счастье и благополучии, словно об очередном ценном приобретении, как хорошо смазанный мотобайк, процветающий ночной клуб, пакет прибыльных акций.
Как же он сам? Что он чувствует? Почему решил жениться на ней?
Подавленная глубиной своей любви, Жасмин воспринимала его слова как путы, связывающие ее по рукам и ногам.
– А любовь, Дмитрий? – наконец решила спросить она.
– При чем тут любовь, Джес?
– Ты любишь меня? – ждала ответа Жасмин, затаив дыхание.
– Нет, я просто не способен на это. Я испытываю привязанность к Леа, лояльность к Ставросу, но не более того. Но ты можешь рассчитывать на мою верность и дружбу.
Ее надежды рухнули в одно мгновение, разбив сердце на тысячи осколков. Она пошатнулась на дрожащих ногах, готовая упасть. Дмитрий подхватил ее:
– Господи, Джес. Я желал тебе счастья. Разве не этого ты хотела?
Он лишь подтвердил ее худшие опасения. Жасмин замерла в кольце его рук. Ее раздирали противоречивые чувства: восторг оттого, что этот сильный, красивый, успешный мужчина будет принадлежать ей, и предчувствие судьбы, грозящей лишить ее радости обладания. Дмитрий предлагал ей дружбу, безопасность, страстный секс – достаточно для того, чтобы дать согласие. С другой стороны, он дал понять, что никогда не откроет ей сердце, им движет лишь прошлая вина или инстинктивное желание защитить ее. Связав себя супружескими узами, Жасмин будет до конца дней терзаться мыслью, что не стоит его любви.
В ней проснулся страх, который она гнала от себя долгие годы: ее ожидала судьба матери, загубившей жизнь в напрасном ожидании мужчины, который ушел не обернувшись. Неужели ее ждет такая же участь? Что она выберет: разбить сердце в эту минуту или ждать, чтобы оно мучительно рассыпалось с годами?
– Я никогда не хотела, чтобы ты женился на мне, Дмитрий. Скорее согласилась бы… – Она запнулась под его удивленным взглядом. Неужели нет надежды на лучшее будущее, чем он предлагает? Глупо надеяться, что она сумеет добиться успеха, чтобы он мог гордиться ею.
Лицо Дмитрия застыло, но глаза, которые никогда не лгали ей, горели сдержанной яростью.
– Я предложил тебе замужество, Джес, потому, что ты заслуживаешь лучшей доли.
В горле Жасмин застрял комок, грозивший задушить ее. Если он скажет еще хоть слово о том, что она нуждается в защите и покровительстве, она завизжит или без чувств рухнет на пол.
– Ты делаешь предложение всем женщинам, с которыми спишь, или только девственницам?
– Господи, Джес, ты отличаешься от женщин, которых я трахал. Этого достаточно?
– В чем отличие?
– Ты – сестра Эндрю. И доводишь меня до бешенства своим упрямством.
Жасмин хотелось заткнуть уши и закричать. Дмитрий наклонился и впился губами в ее губы. Это был поцелуй собственника, желавшего утвердить свою власть, сломить сопротивление. Жасмин сдалась, побежденная эротическим движением его языка, огнем собственного вожделения, вспыхнувшего в объятиях сильного тела. Она подчинилась мужчине, обещавшему ей все, кроме того единственного, о чем она мечтала.
Накрыв ладонью ее грудь, Дмитрий прижал Жасмин так, чтобы та почувствовала его возбужденный член. Жасмин задохнулась, не в силах сдержать слезы.
– Поверь, Джес, я никогда раньше не испытывал страсти, вспыхнувшей между нами… Неужели ты откажешься от этого?
Она потерлась губами о его подбородок и прошептала:
– Я должна.
Как наслаждение могло обернуться проклятием? Ее тело дрожало от сексуального возбуждения, которое она, казалось, не в силах побороть. Жасмин напрягла спину и оттолкнула его в последний раз.
– Я не выйду за тебя замуж, Дмитрий. Впервые за долгие годы я скинула с плеч груз чужих грехов и ошибок. Не желаю снова стать чьей-то заложницей. – Она чуть не добавила: "Даже твоей".
– Но ты ни в чем не будешь нуждаться, обещаю. Как ты не понимаешь…
– Речь идет о совести, твоей совести. Надеешься с моей помощью искупить вину перед всеми, кому не помог: не спас мать, Эндрю, не избавил меня от постыдной работы… – Ее душили слезы. – Ты всего лишь хочешь выглядеть лучше в собственных глазах.
– Я знаю о твоих чувствах ко мне. – Дмитрий уже не сдерживал злость и обиду, словно Жасмин унизила его, и одна была виновата перед ним. – Та ночь дорого стоила тебе. Разве это ничего не значит теперь, когда я отдаю тебе всего себя?
Странно, что земля продолжала вращаться после того, как разбилось сердце, думала Жасмин.
– Моя любовь к тебе слишком глубока, и я не позволю, чтобы она сломала меня, Дмитрий. Я люблю тебя так сильно, что не могу заглушить крик моей души о том, что глупо отказываться от тебя. Мне бы надо схватить обеими руками и удержать то немногое, что ты готов мне дать. – Жасмин сжала голову руками. – Этот крик никогда не замрет во мне. Никогда.
– Тогда прислушайся к нему, дорогая. Раз в жизни сделай что-то себе на пользу. Не уходи, Джес.
Ухватившись за ручку двери, Жасмин оглянулась. Больнее всего, что он не понимал ее. Ему невдомек, какая мука покидать его, но еще мучительнее принять то малое, что он давал, когда нужен ей весь.
Дмитрий двинулся к ней, но Жасмин покачала головой:
– Нет, не трогай меня и не приходи в мою комнату… Не причиняй мне боли, Дмитрий, пожалуйста.
Глава 12
Ночью Дмитрий не сомкнул глаз. Он метался по комнате, как тигр в клетке. Такое было с ним лишь однажды, когда Янис впервые привез его в свой дом и назвал этот период "приручением дикого зверя". Дмитрий усилием воли удерживал себя в кабинете: больше всего ему хотелось пойти к Жасмин и образумить ее единственным известным ему способом, но он твердил себе, что она заслуживает лучшей участи.
Он ходил из угла в угол, пил, снова ходил, придумывая, как вернуть ее, но до утра так и не нашел решения. Зато Дмитрий укрепился в мысли, что Жасмин должна остаться с ним. Его охватывала паника, что он потерял ее навсегда. Эта потеря казалась самой страшной из всех потерь.
Всю сознательную жизнь Дмитрий страдал от неспособности чувствовать и винил в этом отца, убившего мать, иссушившего его душу, но зато теперь Дмитрий захлебывался эмоциями.
Только крепкий горячий кофе мог вернуть ему присутствие духа. Взлохмаченный, в распахнутой на груди рубашке, он спустился к завтраку. Запах свежей выпечки и кофе витал в комнате, непривычно тихой после отъезда гостей. Ставрос в свитере и джинсах, с мокрыми после душа волосами олицетворял семейное счастье. Их взгляды встретились. Ставрос пододвинул Дмитрию чашку с дымящимся крепким напитком.
– Выглядишь ужасно.
– Почему ты не в постели с женой? Или почему еще не уехал? Теперь это мой дом.
Подняв брови, Ставрос удивленно смотрел на него:
– Я ждал тебя.
Сделав глоток, Дмитрий почувствовал, как жизнь медленно возвращается к нему. Потерев подбородок, он укололся о щетину. Вероятно, он похож на неандертальца. Надо побриться и принять душ, прежде чем идти к ней. Он не знал, что скажет Жасмин.
"Ты любишь меня, Дмитрий?" Он предложил ей все, но она хотела то, чего он не мог дать. В жизни он не испытывал такого смятения. В одну ночь он потерял бесценное сокровище, которым владел, не догадываясь об этом. Ни на секунду Дмитрий не сомневался, что Жасмин скажет "да". Если она любила его, то почему отвергла?
Допив кофе, Дмитрий повернулся к двери, забыв о хороших манерах. Никто, кроме Жасмин, не знал, что скрывает его маска, обращенная к миру. Она бросала вызов, дразнила, пока не заставила его открыться и снова стать самим собой. Он не позволит ей уйти.
Дмитрий был у двери, когда услышал голос Ставроса.
– Ее там нет.
Дмитрий вздрогнул, как от удара. У него перехватило дыхание, словно земля ушла из-под ног. Ни на секунду он не усомнился, что Ставрос говорит о Жасмин, а не о Леа. Злость вернула его к жизни.
– Что это значит?
– Жасмин ждала, когда Леа спустится. Она умоляла помочь ей уехать, говорила, что не останется ни на минуту. Я отправил ее на самолете.
Дмитрий словно окаменел:
– Ты разрешил ей вернуться в дыру, которую она называла домом?
– Жасмин не собиралась возвращаться туда и просила Леа дать ей любую работу. Готова была разносить кофе на фабрике. Поскольку через два дня у нее фотопробы, Леа настояла, чтобы Жасмин пожила в ее старой квартире в Афинах и сама поехала с ней, потому что Жасмин едва держалась на ногах.
Дмитрий упал на стул и обхватил голову руками, благодарный Ставросу и Леа за их бесконечную доброту. Он одновременно испытал радость и отчаяние. Хорошо, что Жасмин в безопасности, что оставила его… Почему же он не испытывает облегчения? Более того, у него чувство, что он потерял часть самого себя. Если у него возникла такая привязанность к Жасмин за пару недель, что было бы через месяц, через годы совместной жизни, если бы они поженились?
Вдруг он понял ее панику перед выбором, который он предложил. Дмитрий осознал, какую внутреннюю силу проявила Жасмин, отказавшись от него. До него дошел смысл ее слов: он думал не о ней, а о себе и о том, чтобы облегчить свою вину. Он хотел удержать ее рядом, взять все, что она готова предложить, не давая ничего взамен. Разве не так он вел себя всегда? Потрясение от смерти матери превратило его в бесчувственного потребителя легких удовольствий, избегающего любой привязанности.
Сможет ли он измениться? Готов ли перенести боль, если не сумеет вернуть Жасмин? Что лучше: страдание или душевная пустота?
Дмитрий почувствовал руку друга на плече.
– Думал, ты разозлишься из-за моего вмешательства, – сочувственно сказал Ставрос. – Полезешь на меня с кулаками.
Дмитрий испытал горькое унижение. Когда он заговорил, его голос дрожал от эмоций:
– За что? Ты сделал то, чего я не сумел, – позаботился о ней. Всеми силами мне хотелось зачеркнуть прошлое, однако…
– Оно живет в тебе, Дмитрий.
– Я обидел ее и не знаю, как все исправить. Мне необходимо вернуть Жасмин, но совсем не по той причине, о которой говорил ей. Господи, все, что мы создали, все, что казалось мне важным в жизни, не стоит ни гроша, если ее нет рядом.
Ставрос сжал его плечо и молча вышел, понимая, что на сей раз бессилен помочь другу.
Дмитрий еще долго сидел в просторной кухне дома, оставленного ему Янисом. Здесь он получил первые уроки воспитания, понял, что может жить без боли, что не все отцы – трусливые алкоголики, вымещающие злость на жене и детях. Дмитрий перестал бояться, что унаследовал гены отца. Однако, самое главное, Янис вернул ему самоуважение. Дмитрий встрепенулся: у него появились цель, надежда и воодушевление. Он готов всю жизнь ждать Жасмин, доказывать ей, что не смирится, пока она не будет принадлежать ему… Его мир пуст без нее.
Прошло несколько недель, прежде чем Жасмин убедилась, что фотографы в мире моды принадлежат к особой категории людей, не считающихся с условностями цивилизованного мира.
Первые же несколько дней в новой профессии вымотали ее до конца, вывернули наизнанку для всеобщего обозрения. Возможно, она привыкла видеть открытое или завуалированное вожделение в глазах клиентов, когда выходила на сцену в ночном клубе, хотя и ненавидела это когда-то. Возможно, в свои двадцать три года она оставалась деревенской дурочкой и не понимала специфики модельного бизнеса, хотя и крутилась среди мужчин и женщин моложе себя, но более искушенных.
В ее судьбе пролегла четкая граница: жизнь до и после расставания с Дмитрием, потому что остальное не имело значения. Ее закрутил водоворот внешних событий в то время, как душа замерла. Жасмин бесконечно задавала себе одни и те же вопросы. Что заставило ее отказаться от единственного шанса соединиться с мужчиной, которого она обожала? Слабость? Стоило ли счастье той пустоты, которая будет с ней до конца дней?
Модельное агентство пришло в восторг от фотопроб, считая Жасмин своим новым открытием. Юрист Ставроса помог ей не наделать глупостей и подписать эксклюзивный контракт на ограниченный срок. Пока шла подготовка к работе, у Жасмин вошло в привычку каждый день после изматывающих тренировок для поддержания формы навещать Леа на фабрике. Это отвлекало от мучительных размышлений. Тем не менее не было ни секунды, когда она бы не думала о Дмитрии.
Пока она ночью рыдала в подушку, Дмитрий, похоже, решил взять штурмом средства информации и весь мир. Сначала она услышала о том, что спасенная им русская модель Аня Иванова организовала благотворительный аукцион, на котором выставлен "Бугатти" – эксклюзивный мотобайк Дмитрия. В следующий раз в прессе появились фотографии его яхты, проданной русскому нефтяному олигарху.
Удивлению не было предела, когда к ней явился посыльный от Дмитрия, чтобы забрать его подарок – бриллиантовый гарнитур, который она ни разу не надела. Вскоре состоялся телефонный разговор с юристом Дмитрия по поводу оплаты ее долга, на чем настаивала сама Жасмин.
Что он задумал? Жасмин сходила с ума от неизвестности. Решил уехать? Она следила в Интернете за прекрасным поместьем Яниса, ожидая, что Дмитрий выставит его на продажу. Все это время она ничего не слышала о Дмитрии даже от Леа, с которой постоянно общалась. Может, он решил, что легко от нее отделался?
Наконец появился ее первый клиент, во многом решивший судьбу Жасмин. В дни фотосъемки в качестве нового лица маленькой обувной итальянской компании, Жасмин поняла, какой изматывающей и тяжелой была работа модели, особенно если искать в ней исцеление от разбитого сердца.
Первую провальную фотосессию проводил знаменитый фотограф-испанец по имени Эдуардо де Сервантес. Его манеры не отличались изысканностью, свойственной негодяю Гаспару. Эдуардо кричал на нее каждый раз, когда она не справлялась с позой или выражением лица. В конце трехчасовой пытки, казавшейся бесконечной, он ушел, махнув рукой, изрыгая испанские ругательства.
Если бы Жасмин принадлежала к типу женщин, сдающихся от первой неудачи, ее карьера завершилась бы в тот же день. Возможно, потому, что ее сердце превратилось в лед, она продержалась еще два дня. На третий день они добились прорыва. Когда Эдуардо в очередной раз съязвил по поводу ее скованного тела, Жасмин решила показать, на что способна. Взяв за руку, она потащила его на второй этаж павильона, где снимали ролик о пожарных, и устроила показательное представление на шесте. Надо было видеть выражение лица Эдуардо и его отвисшую челюсть. Эффект превзошел ожидания: его отношение изменилось, как и ее реакция на его замечания. Эдуардо нашел нужные слова, сумел заставить ее расслабиться перед камерой, а Жасмин научилась понимать и доверять ему.
Успех пришел не сразу, но Жасмин обрела уверенность. В ноябре контракт с обувной компанией уже включал европейский и американский рынки, а потом журнал мод пригласил ее сниматься в международном рождественском каталоге.
Ирония в том, что ее снова выручили экзотические отцовские гены, думала Жасмин, однако ей приходилось трудиться в полную силу. У нее появились деньги – не так много, чтобы рассчитаться с долгом Дмитрию, но достаточно, чтобы увидеть жизнь в новом свете. Модельный бизнес не привлекал ее. Жасмин хорошо зарабатывала, но не собиралась посвятить этому всю жизнь. Ей хотелось найти занятие по душе, и мысли снова возвращались к Дмитрию – хорошо было бы делать с ним общее дело.
Жасмин надеялась, что финансовая самостоятельность сделает ее независимой и постепенно рассеет магию любви. В таком случае она заблуждалась не меньше, чем Эндрю.
Бывали дни, когда, уставшая, она возвращалась домой, смывала макияж и пот прошедших съемок, пила витаминный микс и падала в постель. Словно дождавшись минуты слабости, на нее обрушивались боль и тоска. Жасмин вспоминала улыбающегося Эндрю, любившего ее, но не поборовшего пагубного пристрастия к игре. Она прощала его, потому что его жизнь была пуста. Она думала о матери, имевшей двух любящих детей, но убивающей себя алкоголем.
Судьба Дмитрия могла сложиться еще страшнее, но он единственный сумел побороть ее. И помнил об оставленных друзьях. Пусть ему помогли Янис и Ставрос, однако Дмитрий был полон решимости доказать, что его не сломили побои пьяного отца.
Почему же она сомневается в себе? Жасмин казалось, что в ее душе происходят тектонические сдвиги.
В самую черную, страшную, трагическую ночь своей жизни она не признала поражения, не отчаялась, сохранила присутствие духа. А как хотелось поддаться искушению и уступить Дмитрию? Но она нашла силы отказаться даже ценой разбитого сердца. Она смогла преодолеть себя.
Признавая собственную слабость, она тем не менее выстояла перед лицом жестокого, изменчивого мира и добилась успеха. Зачем сравнивать себя с матерью и Эндрю, примеряя на себя их грехи? Она – Жасмин Дуглас, бывшая танцовщица, ныне модель, а в будущем, возможно, кое-кто покруче. У нее сильный характер. Она достойна счастья и будет бороться за него. Но ее счастье связано только с Дмитрием. Так будет всегда.
Камень упал с души, когда Жасмин приняла решение. Не важно, почему Дмитрий хотел ее: считал, что она нуждается в защите, или надеялся искупить вину. Пусть он не называет это любовью, пусть уверен, что не способен на глубокое чувство. Дмитрий спас ее, проявил заботу, избавил от позора. Главное, он вернул ей человеческое достоинство, в котором она усомнилась. Если это не любовь… Для нее каждая минута с Дмитрием наполнена жизнью и невероятным счастьем.
Жасмин не сдавалась, даже когда почти не оставалось надежды. Ни мать, ни Эндрю не заставили признать поражение. Неужели она отступит теперь, когда речь идет о самом главном человеке в ее судьбе – Дмитрии? Она докажет, что его чувство к ней и есть любовь. Пусть даже на это уйдет вся жизнь.