Несколько мгновений Эмма прислушивалась к удаляющимся шагам Беатрис, потом опустилась на пол и закрыла глаза. Тьма сомкнулась над ней как раз в тот момент, когда она заметила у стены опрокинутые старые полки.
– Поторопись, Дэвид, – прошептала она, теряя сознание.
Глава 20
– Папа! Папа!
Дэвид услышал крики Беатрис в тот момент, когда передавал поводья лошади конюху. Никогда раньше он не слышал в ее голосе такой паники и, встревоженно обернувшись, увидел Беатрис, со всех ног бегущую к нему по лужайке.
Его обычно спокойная, сдержанная, воспитанная дочь с ног до головы была покрыта грязью, волосы спутаны, рукав платья порван. Дэвид побежал к ней навстречу.
– Что случилось, Беа? – с тревогой спросил он.
Он опустился на колени, и дочь бросилась к нему на шею. Он ощупал ее маленькие запястья и лодыжки: вроде бы ничего не сломано, но девочка дрожала, как листок на зимнем ветру.
– Ты должен пойти со мной, папа! – выдохнула она.
– Нет, мы сейчас пойдем домой и пошлем за доктором, – ответил Дэвид. – И дома ты расскажешь мне, что случилось.
– Да, да, нам нужен доктор, но не для меня.
Слезы градом катились по щекам Беатрис.
– О чем ты, Беа? Ради бога, что случилось? Я уехал в город всего на несколько часов, и что-то уже произошло!
Дэвид вспомнил о пакете, который получил в лавке мистера Левинсона. Этот пакет все еще лежал в его кармане. Жемчужное ожерелье, которое он дважды видел на Эмме на балах и которое она по неизвестной пока причине продала ювелиру. По дороге домой Дэвид думал об этом ожерелье, об Эмме, но эти мысли моментально вылетели у него из головы при виде дочери.
– Расскажи мне, что случилось, – твердо сказал он.
Беатрис глубоко вздохнула:
– Доктор нужен миссис Каррингтон. Она упала в подвал в старом замке и ушибла ногу. Теперь она не может пошевелиться и не может выбраться.
Эмма попала в беду вместе с Беатрис? Эмма ранена? Дэвид почувствовал, как его растерянность и гнев сменяются страхом. Его охватило желание немедленно поспешить на помощь Эмме.
– Старый замок? Она повела тебя туда?
– Нет, папа! – Беатрис замотала головой. – Я сама туда пошла, чтобы посмотреть. Мне не хотелось встречаться с тетей Луизой. Я упала в подвал, и миссис Каррингтон нашла меня. Она пыталась мне помочь и пострадала сама.
– Пойдем, Беатрис, покажешь, где это случилось, – сказал Дэвид. – Сейчас нет времени, но потом расскажешь мне обо всем.
– Да, папа, – прошептала она.
Дэвид вырвал поводья лошади у конюха и послал его за слугами, которые должны были принести в старый замок веревки и плед, а затем в деревню за доктором. Сам Дэвид вскочил в седло, усадил Беатрис перед собой. Тревога за Эмму сводила его с ума. Она нуждалась в его помощи.
Кто знает, что они обнаружат в старом замке.
Эмме казалось, что она погружается в темные глубины океана, что-то опутало ее ноги и тянет вниз. Она пыталась бороться с невидимым врагом, но какая-то часть ее уговаривала не сопротивляться. Она знала, что должна проснуться.
Но, усилием воли открыв глаза, Эмма поняла, почему ей так хотелось забыться. Острая боль пронзила ее ногу, и она вскрикнула.
В это мгновение Эмма вспомнила, кто она и что случилось. Она лежала совсем одна на грязном полу. Скудные лучи света проникали в отверстие высоко над ее головой. Она чувствовала влажный запах грязи и гниющего дерева, он буквально окутывал ее.
Как долго она пролежала без сознания? Скоро ли вернется Беатрис?
Пожалуйста, пожалуйста, мысленно взмолилась Эмма. Пусть Беатрис вернется и приведет помощь, пока Эмма не сошла с ума от паники.
Она сделала глубокий вдох и попыталась сесть, стиснув зубы, преодолевая слабость и накатившую дурноту. Ей удалось доползти до стены, и Эмма обессиленно привалилась к ней спиной. Ожидая, пока пройдет приступ тошноты, она осмотрелась.
Очевидно, когда-то тут был подвал под кухней, но большая его часть уже обвалилась. На полу она увидела остатки старых полок, окруженных черепками разбитой глиняной посуды. Камень, на который Эмма встала, поднимая Беатрис, действительно оказался старой, полуразрушенной ступенью.
Эмма поежилась от сырости и закрыла глаза. Она думала об Арабелле и ее возлюбленном, скрывавшихся в старом замке. А потом ее мысли потекли в другом направлении. Эмма вспомнила, как Дэвид держал ее в объятиях и как спокойно ей тогда было…
– Эмма, Эмма, ты здесь?
До ее ушей донесся крик, вырвав из забытья. Эмма выпрямилась:
– Да, я здесь!
В отверстии показалось лицо Дэвида, вглядывавшегося во тьму ее темницы. Это самое прекрасное, что я когда-либо видела, подумала Эмма.
– Ты ранена? – с тревогой спросил он.
– Подвернула ногу, едва могу двигаться.
– Не волнуйся, я вытащу тебя оттуда.
Он исчез и в то же мгновение в отверстие полетела веревка. Эмма изумленно смотрела, как Дэвид спускается по ней. Наконец он легко спрыгнул на грязный пол. На нем не было куртки, и белая рубашка сияла в темноте. Казалось, ангел пришел к Эмме на помощь.
Дэвид опустился рядом с ней на колени. Всхлипнув, Эмма прижалась к нему, зная, что теперь она в безопасности.
– Что у тебя болит? – отрывисто спросил он.
– Моя… моя лодыжка. По-моему, больше ничего, – ответила Эмма.
Он осторожно приподнял подол ее юбки и снял ботинок с раненой ноги. Ее чулки были порваны и испачканы кровью. Дэвид ощупал лодыжку.
– Думаю, перелома нет, но есть сильный вывих. В Роуз-Хилл ждет доктор, он тебя осмотрит. – Сняв с шеи галстук, Дэвид перевязал лодыжку. – Беа сказала, ты упала сюда, стараясь помочь ей.
– Да. – Эмма облегченно вздохнула: тугая повязка сделала свое дело, боль немного утихла. – Я рада, что оказалась поблизости. Поверь, обычно я не разгуливаю по территории Роуз-Хилл. Но сегодня меня будто что-то тянуло сюда.
Дэвид покачал головой.
– Нам надо вытащить тебя отсюда. Попробую не сильно тебя мучить.
Эмма кивнула. Дэвид поднял ее на руки, она уткнулась в его плечо. На нее снова нахлынула волна боли, но в его объятиях Эмма могла выдержать все что угодно. Дэвид вытолкнул ее в отверстие, как она вытолкнула до этого Беатрис. Лакеи осторожно взяли Эмму под руки. Солнечный свет на мгновение ослепил ее.
– Миссис Каррингтон! – раздался крик Беатрис. – Мне так жаль, так жаль! – Девочка, всхлипывая, обняла Эмму за шею. – Я больше никогда не буду вести себя плохо!
– Иногда приключения идут на пользу, Беатрис, – сказала Эмма, улыбаясь, несмотря на боль. – Но ты не должна выходить на поиски этих приключений одна, обещай мне.
– Никогда, миссис Каррингтон! Я буду ходить только с вами.
– Думаю, на сегодня с миссис Каррингтон приключений достаточно, Беа, – сказал Дэвид. – Пойдем, мы должны вернуться в Роуз-Хилл. Доктор ждет.
Дэвид осторожно подхватил Эмму на руки и уложил в сооруженные лакеями носилки. Она закрыла глаза, чувствуя облегчение и вместе с тем страх. Не рассердится ли на нее Дэвид за то, что случилось?
– Вам очень повезло, миссис Каррингтон, что обошлось без серьезных повреждений. – Доктор захлопнул свой саквояж и строго посмотрел на Эмму. – Вы отделались вывихнутой лодыжкой. Переломов нет. Но несколько дней вы должны соблюдать постельный режим. И никаких танцев.
Эмма поморщилась, поудобнее усаживаясь среди подушек. Он лежала на кровати в одной из комнат для гостей в Роуз-Хилл. Успокоительное, которое дал ей доктор, уже начало действовать, но лодыжка все еще ныла.
– Думаю, смело могу вас заверить, доктор, что не буду танцевать. Буду тихо сидеть у моего собственного камина.
– Рад это слышать.
– Как мисс Беатрис?
– Напугана и перепачкана грязью. К счастью, она не пострадала. Я загляну в Бартон по пути в деревню и сообщу вашим слугам о том, что случилось.
Эмма кивнула. Доктор вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Эмма слышала, как он разговаривает в коридоре с Дэвидом, но слов разобрать не могла, только невнятное бормотание. Она поудобнее устроила перевязанную ногу на подушке и огляделась. Комната была просторной и светлой. Эмма подумала, что с радостью осталась бы здесь надолго, в уютном тепле Роуз-Хилл, но боялась, что ее скоро изгонят отсюда.
Ей придется уйти. Только она виновата в случившемся. Она будто приносит несчастье близким людям. Лучше, пожалуй, оставить их ради их же блага.
– Я должен поблагодарить тебя, Эмма, – сказал Дэвид, входя в комнату.
Он осторожно закрыл за собой дверь. Эмма рассмеялась. Тепло и уют этой комнаты, забота доктора и присутствие Дэвида – все придавало ей сил.
– Это же ты спас меня, спустившись по веревке, Дэвид.
– Ты пострадала, спасая мою дочь.
Он сел на постель и обнял Эмму за плечи. Она со вздохом опустила голову на его плечо. Боль и страх вдруг отступили, сменившись блаженной усталостью. Эмма вспомнила, как они занимались любовью и как Дэвид прижимал ее к себе в отблесках пламени. Каким-то чудесным образом в его объятиях она обретала покой. Если бы только так было всегда.
– Я рада, что оказалась там и нашла ее. Бедная Беатрис.
Рука Эммы скользнула по плечу Дэвида.
– Да, – тихо ответил он, чувствуя прикосновение ее теплых пальцев к груди. – Но почему ты пошла туда, Эмма?
Она замерла. Ах да… почему она блуждала по старым развалинам совсем одна. Тревога за Беатрис и собственные переживания на некоторое время вытеснили из ее памяти Филипа и его шантаж.
– Я не могу тебе сказать, – прошептала она, – это все так… постыдно. Кроме того, теперь это уже не имеет значения.
По крайней мере, Эмма надеялась, что Филип уехал и у нее есть время, чтобы снова наладить свою жизнь.
– Эмма, разве ты так ничего и не поняла? Ты можешь доверить мне все свои секреты, как я, надеюсь, могу доверять тебе. В отличие от моей сестры я не люблю сплетни. Если ты попала в беду…
Эмма покачала головой:
– Ничего особенного.
Дэвид сжал ее плечи и поцеловал в лоб. Она зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Его поцелуй был таким нежным, она совсем не заслуживала этой нежности.
– Кто тебя обидел, Эмма? – тихо спросил Дэвид. – Это как-то связано с твоим покойным мужем? С его кузеном?
В Эмме будто что-то сломалось. Зарыдав, она уткнулась в его плечо, выплескивая всю боль и страх, что так долго терзали ее.
– Ш-ш-ш, – прошептал Дэвид, нежно поглаживая ее по голове. – Ничего не бойся, Эмма, я здесь, с тобой. Я твой друг.
Ее друг. Это слово было таким важным для Эммы и в то же время столь незначительным, потому что не отражало всех тех чувств, что она испытывала к Дэвиду.
Его близость, его прикосновения и лекарство, что дал ей доктор, – все было против Эммы. Она обнаружила, что рассказывает Дэвиду о Филипе. Она объяснила, что Филип угрожал открыть правду о ее жизни с Генри, что она пыталась дать ему деньги, не желая больше заставлять Джейн страдать.
Эмма не упомянула о герре Готтфриде и о других не менее отвратительных приятелях Генри, но она решила, что и без того сказала достаточно, чтобы Дэвид отвернулся от нее. При мысли о том, что теперь Дэвид и Беатрис навсегда потеряны для нее, сердце Эммы болезненно сжалось.
Однако в глубине души она знала, что поступила правильно. После всего того, что Дэвид для нее сделал, он имел право на честность с ее стороны. Дэвид изменил ее жизнь, заставил снова поверить в то, что в мире существуют доброта и верность.
Да, он дал ей все это. А теперь, когда он узнал о ее прошлом, он уйдет, и все, что останется у Эммы, – воспоминания о его объятиях.
– Мне так жаль, Дэвид, – прошептала она. – Так жаль. Ты был добр ко мне, а я…
– Ш-ш-ш, – снова сказал он, осторожно уложил в постель и заботливо укрыл меховым пледом. – Ты была искренна со мной, Эмма, и я никогда не предам твоего доверия.
– Ты заслуживаешь большего, – пробормотала она, чувствуя легкое головокружение, и закрыла глаза.
– Поверь, я лучше знаю, чего заслуживаю. Чего мы оба заслуживаем, – мягко ответил он. Сейчас Эмме больше, чем когда-либо, хотелось заглянуть в его мысли, но они были скрыты от нее. – А теперь спи. Когда отдохнешь, я велю приготовить экипаж, чтобы отвезти тебя в Бартон.
Эмма кивнула, погружаясь в благодатный сон. Как не похож он был на забытье в сыром подвале!
– Я бы не хотела уезжать из Роуз-Хилл, – пробормотала она.
– Ты пока и не уезжаешь. Спи.
Эмма чувствовала, как его сильные руки касаются ее, словно поддерживая на волнах. Вздохнув, она закрыла глаза и уснула.
Негодяй.
Дэвид стукнул кулаком по столу, с трудом сдерживая желание разломать его в щепки голыми руками. Но не стол был виной его гнева, а этот негодяй Филип Каррингтон.
Как осмелился он угрожать Эмме? Как осмелился подойти к ней?
Сила его гнева удивила Дэвида, он уже давно не чувствовал ничего подобного, тщательно контролируя свои эмоции. Это был единственный способ выжить и выполнить свой долг. Но Эмма изменила его, и Дэвид только сейчас понял, как велико было ее влияние на него. Его чувства к ней изменили все. Только испытав страх за нее, он понял, как Эмма нужна ему.
Дэвид встал и схватил перчатки. Каррингтон узнает, что Эмма не одинока. Он больше не сможет запугивать ее, угрожая открыть правду о ее прошлом. Филип Каррингтон должен уехать, и сделает это, даже если Дэвиду придется поколотить его на виду у всей деревни.
Даже если разразится скандал. После того, что случилось с Мод, Дэвид поклялся себе, что не позволит больше вовлечь в скандал свою семью. Но теперь, вспоминая искаженное страхом лицо Эммы, Дэвид отчетливо понимал, что некоторые вещи в жизни стоят скандала.
Стоят любой жертвы.
Он вышел из библиотеки и позвал дворецкого:
– Хьюз, велите оседлать Зевса, мне срочно нужно в деревню.
Хьюз, появившийся из гостиной, удивленно воззрился на хозяина.
– Прямо сейчас, сэр?
– Да, – твердо ответил Дэвид, – немедленно.
– Но… к вам кое-кто пришел, сэр. Я как раз собирался вам сказать…
– Нет необходимости, – раздался резкий голос, и из гостиной вышел мужчина.
Это был лорд Рэмси, зять Эммы.
– Рэмси, – медленно проговорил Дэвид, – я не знал, что вы вернулись из Лондона.
Лорд Рэмси пристально смотрел на Дэвида, похлопывая по ладони кожаной перчаткой.
– Мы с Джейн только что прибыли в Бартон и обнаружили странное послание, отправленное вами экономке. Моя свояченица здесь? С вами?
– Да, она здесь, но она спит, – сказал Дэвид, подходя к лорду Рэмси. Он всегда считал семью Рэмси друзьями, но понимал, что теперь должен вести себя осторожно. – У нее сегодня не лучший день.
Рэмси прищурился:
– Вам лучше объясниться, сэр Дэвид, и поскорее. Моя жена сходит с ума, тревожась за сестру, и мне с трудом удалось уговорить ее остаться дома. Я пообещал, что привезу Эмму в Бартон. Джейн очень устала в дороге, и я бы не хотел утомлять ее еще больше.
Дэвид пригласил лорда Рэмси в гостиную и закрыл дверь. Он быстро и коротко рассказал о случившемся. О том, как Эмма спасла Беатрис и пострадала сама. Дэвид не сказал ни слова о том, что привело Эмму к старому замку, и о том, что было между ними. Он пока не мог найти нужные слова, сам толком не понимая, что чувствует к Эмме. Дэвид знал только, что его жизнь без нее будет пуста.
Рэмси помолчал несколько мгновений, задумчиво хлопая перчаткой.
– Вы с Эммой, кажется, стали друзьями, – наконец сказал он.
– Я пытался подружиться с ней, – осторожно ответил Дэвид, – когда она давала мне такую возможность.
Рэмси рассмеялся:
– Да, что говорить, Эмма может быть чертовски упрямой. Джейн переживала за нее все время, пока мы были в Лондоне, но я убеждал ее, что Эмме в Бартоне лучше. Надеюсь, я не ошибался. Она сильно пострадала?
– Ей нужен покой.
– Я приехал в коляске, чтобы отвезти ее домой. Вижу, вы спешите, поэтому мы не будем больше злоупотреблять вашим гостеприимством.
Гостеприимством? Какое равнодушное слово! Как далеко оно от того, что Дэвид хотел бы предложить Эмме. Но Рэмси был прав: пока Дэвид улаживает дела, Эмме лучше будет оставаться в Бартоне, рядом с семьей. Там она будет в безопасности.
– Надеюсь, я могу навестить миссис Каррингтон в Бартоне? И леди Рэмси, разумеется.
Рэмси долго смотрел на Дэвида, потом кивнул, и Дэвид понял, что они заключили молчаливое соглашение.
Он должен поступить правильно с этой самой странной женщиной на свете. Вот только Дэвид не знал, какой путь будет правильным. Инстинкты заставляли его заключить Эмму в объятия и никогда больше не отпускать. Дэвид с пугающей уверенностью знал, что единственное, чего он хочет в жизни, – сделать Эмму счастливой.
Он покидает ее?
Эмма лежала в окружении подушек и смотрела в окно. Она видела, как Дэвид вскочил в седло и поскакал по дорожке. Он даже не обернулся. Никогда еще Эмма не чувствовала себя такой одинокой. Она не понимала, что тому причиной: Дэвид спас ее, вытащил из подвала, он ничего ей не должен, тем более она не вправе требовать от него объяснений его поведения. Но Эмме было больно.
Она зажмурилась. Больше ей нечего ждать. Ее и Дэвида связывала только мимолетная страсть, у них нет общего будущего, отныне они пойдут разными дорогами.
В дверь постучали. Эмма поспешно вытерла слезы и отвернулась от окна.
– Войдите, – пригласила она.
На пороге появилась горничная:
– Прошу прощения, мэм, но здесь лорд Рэмси, он хочет забрать вас домой. Он ожидает в гостиной и спрашивает, не нужна ли вам помощь.
Эмма печально улыбнулась. Так вот почему Дэвид уехал… не желая больше заботиться о столь беспокойной гостье, он возложил эту ответственность на ее зятя.
Разумеется, она больше не увидит Дэвида у себя в коттедже. Что бы ни случилось между ними, все закончилось. Так же внезапно и странно, как и началось.
Эмма вспомнила свое прежнее решение – оставить Дэвида и Беатрис и идти своей дорогой. Теперь она понимала, что это единственно верный путь. Эмма осторожно дошла до небольшого столика в углу комнаты, села и взяла листок бумаги.
Из дневника Арабеллы Банкрофт
Я никогда не думала, что горе может быть таким всеобъемлющим. Я ощущаю только боль. Кажется, если я сделаю еще хоть один вдох, я рассыплюсь. Уильям мертв, сокровища не найдены, а меня отсылают в Лондон. Надеюсь, там мне станет легче.