Эту комнату спроектировали специально для музыкальных занятий. Артисты, которые гастролировали в Остине, Хьюстоне и даже в Далласе, любили особняк Джорданов за его спокойную атмосферу и часто останавливались здесь. Им нужно было помещение для репетиций. Кроме того, музыкальной гостиной пользовались во время частых музыкальных вечеров и приемов.
Сейчас в гостиной были только Эмили и Маршалл. Остальные гости дожидались снаружи. Лекси вошла, тихо притворив за собой дверь, и остановилась у рояля, но ни двоюродная сестра, ни ее муж словно не заметили этого. Маршалл играл гаммы, а голос Эмили повторял их. Лекси терпеливо ждала, когда кончится распевка.
– Так что мы будем пе...
Эмили и Маршалл замахали на нее руками и продолжили упражнения.
– Послушайте, если вы обойдетесь без меня, так и скажите. Мне есть чем заняться, – неуверенно произнесла Лекси. И с кем, подумала она.
– Ты не видишь, мы еще не закончили? – огрызнулся Маршалл. – Как профессиональный музыкант, ты должна понимать, что нельзя прерывать певца, когда он разогревает горло. Впрочем, о чем это я? "Литтлтри" – это не "Джулльярд". Лекси терпеть не могла Маршалла.
– Она не единственная, кому нужно разогреться. Что мне играть?
Маршалл открыл кожаный портфель.
– Я предполагал, что жену станут упрашивать "что-нибудь спеть", поэтому захватил несколько праздничных пьес. – Он полистал ноты. – Думаю, тебе не стоит петь в полный голос, милая. Я подберу несколько несложных гимнов.
– Я бы спела "О, Святая ночь", – произнесла Эмили, – там очень приятный аккомпанемент. – Она улыбнулась двоюродной сестре и вернулась к распевке, зажав рукой одно ухо.
О чудо, примадонна заговорила, ехидно подумала Лекси.
– Не сегодня, дорогая, – возразил заботливый муж. – Этот гимн нужно петь в полный голос. Нет смысла так истязать горло. Я еще не решил, позволить ли тебе исполнить "Тихую ночь".
Лекси посмотрела на седеющую макушку Маршалла и его очки в черной металлической оправе. Проходимец!
– Раз уж ее инструмент столь уязвим, может быть, не стоит вообще сегодня петь? Ничего страшного не случится. – Лекси присела на край стула у рояля, заставив Маршалла подвинуться. – Я поиграю для гостей. – Она положила руки на клавиши, посмотрела на родственника и добавила: – Ты мне мешаешь.
Ошарашенный Маршалл, встал. Лекси села поудобнее и заиграла веселую рождественскую мелодию, которую исполняла в "Уэйнрайт-Инн" каждый вечер.
Этот идиот меня раздражает, думала она. Даже жаль бедняжку Эмили, несладко ей живется с этим Карабасом-Барабасом. Для него она только инструмент, он решает, что и когда ей петь. Ужас! Ни за что бы, не вышла замуж за такого тирана.
Неожиданно раздались аплодисменты. Оказалось, что, пока она играла, гости собрались в гостиной, рассевшись на красивых стульях с бархатной обивкой.
– Спасибо, Александра, – сказала миссис Джордан, – теперь мы послушаем Эмили. Такая честь для нас. – Она стиснула руки.
Лекси перелистала отобранные Маршаллом ноты.
– Что будешь петь? – обратилась она к Эмили.
Они договорились исполнить "Вифлеемскую звезду", "Радость миру" и "Святого младенца" для детей.
Лекси начала играть. Хотя песня была совсем простой, сразу стало ясно, что поет настоящий профессионал. Лекси и сама почувствовала, что играет лучше, чтобы не отстать от двоюродной сестры. Нет, колледжу "Литтлтри", в том состоянии, в каком он сейчас, никогда не заполучить такого профессионала, как Эмили. Нужно набраться смелости и обратиться к отцу за помощью. Другого выхода нет.
Настало время третьего гимна. Певица набрала в легкие воздуха, приготовившись петь "Радость миру", но Лекси заиграла "О, Святая ночь", сама не зная почему.
Эмили только удивленно посмотрела на нее и запела, на этот раз в полный голос. Ее чистое сопрано, звучавшее в залах лучших оперных театров мира, заполнило дом.
Лекси мысленно летела за ним. Мама права, рассуждала она, аккомпанировать ей действительно большая честь. В сердце девушки не осталось больше ни зависти, ни жалости к двоюродной сестре. Эмили сознательно выбрала искусство и заплатила за это высокую цену.
Я бы никогда так не смогла, поняла Лекси.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Здорово! – Спенсер подошел к Лекси, пока остальные гости столпились вокруг Эмили.
Даже доктор Трейси, забыв о своей подопечной, аплодировала певице. Лес, который во время выступления родственницы стоял у стены с кислой миной, тихо выскользнул из гостиной.
– Она великолепна, правда? – Лекси убрала волосы за уши.
– Я имел в виду тебя.
– Рядом с Эмили нельзя играть плохо. – Она посмотрела в сторону двоюродной сестры. – Я раньше ей завидовала, теперь с этим покончено. Но я полна решимости возродить, музыкальный факультет "Литтлтри". – Девушка устало улыбнулась. – Осталось только денег достать.
– Я большой специалист в финансовых вопросах, – пошутил Спенсер.
– Ах да, календарь!
– Что ж, попробуйте. У Франчески уже есть подходящая фотография.
Лекси рассмеялась. Они вышли из гостиной.
– Мы и машины мыли, и пирожки продавали... и бытовую технику чинили.
– Зачем такие хитрости?
– Так ведь я объясняю: все эти акции привлекают внимание прессы, а пресса делает людей известными. Это прямой путь к деньгам. Когда у меня брали интервью, я каждый раз объяснял, какую пользу обществу и выгоду спонсорам может принести наш проект. Спонсоры предпочитают давать деньги известным людям. Обязательно приложу вырезки из журналов, когда стану подавать заявку на грант.
– А ведь музыкальный факультет тоже может устроить такую акцию!
– Конечно. Рад, что тебе понравилась моя идея.
– Хорошо. Обсудим все после праздников. Молодой человек кивнул, и у нее потеплело на душе.
– У нас есть минутка до обеда? – спросил Спенсер.
– Даже не одна.
– У меня для тебя подарок. Он в кармане пальто.
– Встретимся у елки, – улыбнулась девушка. Ей пришлось хорошенько спрятать свой подарок, потому, что он был завернут в бумагу "неправильного" цвета.
Они с Франческой долго спорили, должна, ли Лекси дарить ему что-то, и если да, то, что именно. В конце концов, они решили, что нужно купить подарок, но отдать только в том случае, если он сам что-нибудь ей подарит. В противном случае – вручить через несколько дней в знак благодарности. Тоже неплохо: лишний повод встретиться.
– Увидел тебя за роялем и вспомнил, – объяснил Спенсер, отдавая ей серебристую коробочку, перевязанную витым шнуром.
В коробочке лежал бархатный мешочек, а в нем две серебряные заколки для волос.
– Спенсер! – выдохнула изумленная девушка.
– Ты все время убираешь волосы за уши, особенно когда играешь, а они такие чудесные. Я подумал, вдруг тебе это надоест, и ты их отрежешь, чтобы они не падали на лицо. Поэтому я решил подарить тебе заколки – чтобы спасти твои волосы.
– Очень красивые. – Лекси взглянула в лицо Спенсеру. Нет, теперь она ни за что их не отрежет.
Девушка достала свою коробку из-под елки и протянула ему.
– Ты приготовила мне подарок? – удивился он.
– Это просто... – Она умолкла, наблюдая за тем, как он аккуратно разворачивает бумагу.
– Ух, ты! – Спенсер достал металлическую пластинку с собственным именем и выгравированными на ней конденсаторами, катушками сопротивления, интегральными схемами и прочими штучками.
– Это один студент с факультета изобразительных искусств сделал на заказ, – объяснила Лекси. – Мы с Франческой поддерживаем их таким образом, когда можем. Я не видела таблички на двери твоего кабинета.
– Действительно, таблички нет, – обрадовался Спенсер. – Отлично! Спасибо!
Лекси застенчиво улыбнулась и убрала волосы за уши.
– Ох, и правда, я убираю волосы за уши! А сама и не замечала. Дай-ка. – Девушка подошла к зеркалу и заколола непослушные пряди.
Спенсер с довольным видом рассматривал подарок. Лекси вздохнула с облегчением: значит, табличка ему понравилась. Он, наверное, не часто в своей жизни получал подарки, с болью подумала она, и сердце у нее защемило.
И вот, наконец, рождественский обед в настоящей семье. Спенсер почувствовал, что нервничает. Он собрался с силами, взглянул на поблескивающие заколки в волосах Лекси и последовал за ней в столовую.
Гости не спеша рассаживались по местам, когда в комнате появился Лес. Зрелище было ошеломляющее, чего он, собственно, и добивался.
Он был в красной вязаной безрукавке, которая оставляла открытыми руки, покрытые татуировками.
А ведь и не скажешь, что он близнец Лекси, мелькнуло в голове у Спенсера, он гораздо больше похож на Гретхен.
– Лесли, немедленно надень рубашку! – Голос миссис Джордан звенел от гнева.
– Она уже на мне.
– Найди другую.
– Зачем? – невозмутимо спросил Лес. – Я ведь вписываюсь в регламентированные цвета.
– Лоренс, твой сын явился в столовую без рубашки.
– Я вижу, – ответил мистер Джордан и решительно направился к Лесу. – Сынок, надень рубашку.
– А, теперь я понял! – с вызовом заявил тот и ткнул пальцем в Эмили. – Ей, значит, можно демонстрировать свое искусство, а мне – нет?!
– Лес, ты не имеешь никакого отношения к искусству, – оборвала его Лекси. – Сними эти лохмотья.
– Да что же это такое?! Жестокосердные люди отказывают мне в праве, творить и иметь любовника?
Миссис Джордан сейчас упадет в обморок, отметил про себя Спенсер.
– И что вы теперь чувствуете? – встряла в разговор доктор Трейси.
– А вы как думаете?! Я никчемный человек! Лекси стиснула зубы.
– Я хочу, чтобы меня принимали таким, какой я есть!
– Лес, ты думаешь, нам приятно любоваться твоими волосатыми раскрашенными руками?! – подала голос Гретхен, высказав общее мнение.
– Отлично! – прорычал он, и вышел из столовой, громко топая.
– Кто-нибудь хочет шампанского, пока мой сын меняет облачение? – заботливо поинтересовался Лоренс.
Гости с облегчением подставили фужеры.
Через несколько минут раздраженный Лес снова появился в дверях. На нем была белая рубашка, однако застегнуть ее он не потрудился. Кэтрин просияла.
– Прошу всех к столу!
– Небось, Лекси и Гретхен вы разрешили привести друзей, – заныл Лес, – а бедный Арно сейчас, наверное, ест замороженную пиццу.
Спенсер озадаченно посмотрел на Лекси. Она подняла бокал и прошептала:
– Просто улыбайся. И он улыбнулся ее брату.
Тот удивленно поднял бровь и ответил двусмысленной ухмылкой.
О, нет! – испугался Спенсер. Лекси пнула брата под столом.
– Тааак... – протянул тот, не сводя глаз со Спенсера, – а ты ничего...
– Лес, заткнись! – посоветовала девушка.
– Они зовут меня Лесли. Специально чтобы позлить.
– Кому соуса? – предложила миссис Джордан. Кэролайн ехидно скривила губы.
– Сестричка! – Она повернулась к Кэтрин. – Тебе очень повезло, что в этом году модно подавать картофель по-деревенски. Гости подумают, что вы специально оставили комочки в соусе.
– Вот видите! Что бы я ни сделала, все не так! – Гретхен закрыла лицо руками.
Доктор Трейси погладила ее по голове.
– Гретхен кажется, что никто не ценит ее труд. Кэтрин посмотрела на психоаналитика так, словно та была отвратительным насекомым.
– Ей необходимо научиться признавать свою вину...
– Передайте мне соус, пожалуйста, миссис Джордан, – решил разрядить ситуацию Спенсер.
– Тогда мы порекомендуем вам...
– Мам, а мне, пожалуйста, заливное, – попросила Лекси.
– Заливное, – прыснул Дерек, – ну и название!
– Заливное, – подхватила Мелисса. – Дур-ное за-лив-ное, дур-ное залив-ное, – фальшиво затянула она. Талантов своей матери она, по-видимому, не унаследовала.
– Мелисса!
– Эмили, я разберусь с ними, – вмешался Маршалл, – тебе надо беречь голос. – Он встал, обошел стол и взял блюдо из рук ошеломленной Лекси. – Юная леди, – обратился Маршалл к дочери и положил ей немного заливного на тарелку, – ты должна это съесть.
– Неееет! – завопила девочка.
– Она все равно потом сделает так, что ее стошнит, – радостно сообщил Дерек. – Она умеет.
– Так-то ты заботишься о наших детях?! – возмутилась Эмили.
– Да, дорогая. – Маршалл сунул ложку заливного в рот дочери. – Пока ты порхаешь по миру, и распеваешь арии с потными тенорами, я воспитываю их.
– Я слышу в вашем голосе упрек, Маршалл, – поспешила заметить доктор Трейси.
– Однако и здесь вспотеть немудрено!.. – Лес картинно обмахнулся подолом рубахи.
– Здесь очень жарко, – поддержала его Кэролайн. – Наверное, поэтому мои внуки капризничают.
– Ты сама просила прибавить тепла, чтобы Эмили не простудилась, – язвительно напомнила Кэтрин.
– Давайте включим кондиционер в охлаждающем режиме, – предложил Лес.
– Ни в коем случае! – запротестовала Кэтрин.
– Черт знает что такое! Могу я рассчитывать на минимум комфорта в собственном доме! – возмутился Лес и снял рубашку. – А теперь передайте мне индейку, приправ, картошки и соуса!
Он протянул руку за приправой, которая стояла напротив Кэролайн. Та испуганно отшатнулась.
– Что, тетя, не признаете чужого искусства?
– Что-то не так с этим драконом, – громко заявил Дерек, заглушая икоту хлюпающей носом сестры.
Лес перестал жевать и уставился на размазавшийся хвост дракона.
Гретхен истерически захохотала.
– Это не татуировка! Это просто нарисованные картинки!
– Вместо того, чтобы смеяться над братом, – наставительно начала доктор Трейси, – лучше бы подумала о том, что его только что лишили маски, за которой он прятался от мира. Никогда не упускай шанса узнать, каков человек на самом деле.
Лес выскочил из-за стола.
У Мелиссы началась рвота.
Миссис Джордан побежала в кухню.
– Вот чего мне не хватало до сих пор, – шепнул Спенсер на ухо Лекси.
– Скажи еще, что у тебя слезы умиления наворачиваются при виде этой идиллии, – не поверила девушка.
Кэролайн суетилась вокруг внучки.
– Не волнуйся, солнышко! Пища очень жирная. – Она увела Мелиссу из-за стола, пока Эмили и Маршалл устраняли последствия.
– Жирная?! – замерла от возмущения миссис Джордан, которая принесла из кухни бумажное полотенце. – Да это твой зять насильно пичкал девочку!
– Тетя Кэтрин не привыкла готовить для малышей, – сюсюкала Кэролайн, – у бедной тети Кэтрин нет внуков.
– И, кажется, никогда не будет! – Миссис Джордан посмотрела на Спенсера. – После того, что доктор Прайс увидел, я не удивлюсь, если он не захочет породниться с нашей семьей!
– Мама! – возмутилась Лекси.
– Я ощущаю скрытую враждебность в этом доме, – поднялась доктор Трейси. – Вы все должны рассказать друг другу о своих чувствах. Предлагаю устроить групповой сеанс психотерапии.
Не обращая внимания на окружающее его сумасшествие, Лоренс встал и поманил за собой Спенсера. Молодой человек посмотрел на Лекси.
– Иди, – прошептала она. – Спасай свою жизнь, пока не поздно.
– Я подожду тебя, – ответил он и пошел за ее отцом в кабинет.
– Вижу, что, кроме спасительной индейки, вы прихватили и бутылочку отменного портвейна, – начал мистер Джордан, доставая два бокала из шкафчика. – Вы человек редкой проницательности.
– Спасибо.
Лоренс разлил вино, передал стакан Спенсеру и жестом пригласил сесть на потертый кожаный диван.
– Ну, расскажите о вашей механической руке. Спенсер давно этого ждал. И готовился. Теперь все зависело от него самого. Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать.
После неприятной сцены Эмили с семейством удалилась. За ней последовали Кэролайн и красноносый Бен.
Лекси вдруг вспомнила, что отец приготовил коктейль, который не успели подать к столу. Однако оказалось, что графин уже наполовину пуст.
Гретхен попыталась ускользнуть наверх, в свою комнату, но сестра остановила ее.
– Хочешь получить всесторонние впечатления от праздника, пойди, помой посуду.
– Это будет тебе очень полезно, – подтолкнула ее и доктор Трейси.
Работа пошла быстро. Втроем они навели порядок в кухне. Доктор Трейси даже смогла уговорить подавленного Леса помочь им. При ближайшем рассмотрении его чернильные "татуировки" оказались на удивление красивыми.
Захлопотавшись, Лекси совсем забыла о Спенсере. Наверное, уже уехал, забеспокоилась она. Девушка обошла дом и обнаружила его в кабинете у отца. По телевизору шел футбольный матч, но звук был выключен – мужчины увлеченно беседовали о достоинствах механической руки.
Лекси тихонько прошла и села на подлокотник кресла Спенсера.
Молодой человек повернул голову и улыбнулся ей, продолжая что-то объяснять Лоренсу.
– Но только после того, как подруга вашей дочери, Франческа, согласилась на участие в эксперименте, мы обнаружили, что у руки есть еще одна сфера применения.
Да? А как же я? – мысленно возмутилась девушка.
– Музыканты. Только подумайте о тех великих артистах, которые не могут больше выступать из-за артрита, ревматизма или атрофии мышц. Мы поможем им продлить жизнь в искусстве. Умница, похвалила про себя Лекси.
– Полезное содружество науки и искусства, – оживленно заметил Лоренс.
– Вы очень прозорливы.
– Меня всегда считали человеком, способным разглядеть талант.
– Пап, – вмешалась, наконец, Лекси, – мы так и не попробовали твой коктейль.
– Он в графине на серванте. Так, когда же можно ждать действующего образца?
Не нравится мне это, забеспокоилась девушка.
– У нас пока только незаконченный вариант. А когда мы его доделаем, – молодой человек развел руками, – зависит от финансирования.
– Спенсер – дока по части сбора средств, пап. У него много спонсоров...
– Малых спонсоров. Если мы будем работать с одним источником средств, то это позволит сократить до минимума административные расходы.
– Понимаю, – задумчиво произнес Лоренс.
– Спенсер поможет мне разработать план сбора средств на реконструкцию здания музыкального факультета "Литтлтри", – не скрывая отчаянья, сказала Лекси. – Иначе оно обвалится. От нас уходят талантливые педагоги и студенты. Об этом я и хотела поговорить с тобой...
– Александра! – прервал ее отец. – Ты разве не видишь, что мы разговариваем?
Девушка перевела взгляд на Спенсера. Эгоист! Его заботят лишь собственные проблемы, а она – всего лишь средство их разрешения. И ведь Рип предупреждал меня.
– До конца года осталось совсем мало времени, но у меня в столе найдется бланк заявления. – Лоренс открыл ящик. – Я с удовольствием помогу вам, если хотите.
– Конечно, хочу. Большое спасибо, – ответил Спенсер, глядя на Лекси. Иуда! Предатель!
– Может быть, пока ты ищешь бланк, мы поговорим о моем деле? – неуверенно начала девушка, не сводя глаз со Спенсера. – Здание музыкального факультета вот-вот рухнет.
– А разве вопросы ремонта находятся не в ведении правления колледжа? – спросил Спенсер.
– Вот именно, – поддержал его Лоренс.
– Тогда я передам бланки им, – не успокаивалась Лекси.