- Смола, - задумчиво сказал воин. - Облить смолой и поджечь, если по-другому никак. Дэй-Асс сказал, у гнилушек два центра жизни - голова и позвонки. Рубить им головы - нас на всех неупокоенных не хватит. В городе есть смола?
В кабине воцарилась тишина. Потом Лоуренс неуверенно сказал:
- Э... Дасти, ты, кажется, явился из какой-нибудь сельскохозяйственной или патриархальной страны, где используется преимущественно ручной труд. У нас смолу используют, но не в таких количествах.
- Почему? - возразил Рик. - Асфальты кладут, крыши укрепляют - смолы используют достаточно много, правда, сейчас в городе её столько не достать.
- Мужчины, - презрительно сказала Мира. - Хотите сказать, вы не поняли, о чём говорит Дасти? Он говорит дело, просто пользуется старыми понятиями. Нужно горючее. Только вот как обливать неупокоенных? К ним ведь не подойдёшь, не попросишь постоять спокойно, пока их обливают.
- Поливальные машины, - предложил Рик.
- Рискованно, - возразил Лоуренс. - Скорее... Шланги... Что-то связанное со шлангами. И чтобы по два человека.
- Зачем по два? - на этот раз удивилась Мира.
- Один поливает - другой стоит рядом, поджигая струю горючего.
- И где мы горючее возьмём?
- В том же подземном гараже. У банка своя бензоколонка внизу. Я видел - канистр много там стоит. Видимо, на всякий случай...
- А ещё газ, - задумчиво сказал Рик. - Баллонами. Интересно, что в этом банке ещё такого есть, чтобы использовать как оружие?
Мира покосилась на него и улыбнулась.
Машина подпрыгнула, на повороте сильно завалилась набок, чуть не свалившись (народ схватился за спинки сидений удержаться) - протрясясь по лежащим трупам. Мира въехала в переулок за банком, домчалась до дверей, к которым вели несколько ступеней. Доехать до них - понадобился настоящий профессионализм. Переулок узкий, трупов много. Дасти выглядывал из оконца машины, и ему было не по себе. Мало того что монотонный дождь явно затягивался надолго, так ещё под светом равнодушных фонарей отчётливо видны тела лежащих.
Мира развернула машину боком к ступеням. Сидевший у окна Дасти быстро открыл дверцу (улыбнулся при этом: научился-таки!) и быстро выпрыгнул. За ним - остальные. Двери в банк с этой стороны оказались закрыты на ключ. Лоуренс достал его сверху, с притолоки, и довольно кивнул:
- Это мы придумал так оставить. Гнилушки-то не соображают.
Минуты прозябания на дожде оказалось достаточно, чтобы вымокнуть до нитки. Так что в маленьком вестибюле Дасти быстро стянул с себя куртку, оставшись в майке и в штанах. Пока все занимались отряхиванием, к нему почти незаметно приблизилась Мира.
- Дасти, Исира вернётся?
Воин некоторое время смотрел на неё спокойно, а потом снова ненужно встряхнул куртку и, чуть повернувшись, чтобы Рик не видел, сказал:
- Мира, если он вернётся, даже Дэй-Асс не сможет тебя вернуть к жизни. Исира - феникс. Он страшное существо. - И, помолчав с минуту - теряясь в сомнениях, он всё-таки рассказал Мире о недавно встреченной умирающей девушке, которую феникс убил, взяв её силы и кровь. Потом рассказал про беглеца, которого Исира спас - до определённого времени. - Он играет. Иногда. Но его игры смертельны. Держись от него подальше, если он вдруг появится. Он-то, в отличие от нас, сомневаться не будет, если ему понадобятся силы. Ну, взять их у тебя.
- Знаешь, Дасти, - задумчиво сказала Мира, - я тебе верю. Но...
- Мира, ты будешь умирать, а он ничего не сделает, чтобы спасти тебя, - спокойно сказал Дасти. - Он не человек. Он высосет тебя, уйдёт, а ты будешь лежать, не в силах подняться, и постепенно угасать. Поверь воину: умирать постепенно - это мука. А от руки того, кто тебе нравится, - обидно. А значит - ещё тяжелей.
Девушка побледнела. Постояв немного рядом, отошла. Уже потом, пока остальные приводили себя в порядок, Дасти ещё раз оглядел маленький вестибюль. Мира сидела в одном кресле с Риком. Недавно крутая, она села так, чтобы парень волей-неволей обнимал её. Будто пряталась в его объятиях. Не испуганная, но ищущая утешения. И парнишке это нравилось. Дасти видел, что улыбка Рика стала больше похожа на улыбку мужчины, который готовится к тому, чтобы защищать свою женщину.
Высохнув и ещё раз проверив дверь, выдержит ли натиск гнилушек, если что, они поднялись на второй этаж, где обнаружили только одного человека, сторожащего дверь на лестницу. Тот сказал, что брат с женой поднялись на третий этаж, что у женщины начались схватки. Мира кивнула Рику и бегом помчалась наверх.
Дасти присел на привычном месте - на кожаной кушетке, на которой спал, пока его не позвал Дэй-Асс. Вроде как недавно это было...
С третьего этажа ничего не слышно. Он напряжённо вслушивался. Но то ли двери плотно закрыты, то ли это и впрямь оказалось слишком далеко, только ничего так и не расслышал. Ладно. Там две женщины, мужчина. Разберутся.
К нему подошёл Лоуренс. Бородач выглядел озабоченным.
- Лифты не работают. Мы спускались за машиной по шахтам. Ты - как? Не откажешься утром, отдохнув, спуститься с нами? Мы с Риком хотим посмотреть, сколько там горючего.
- Не откажусь, - устало улыбнулся Дасти.
Лоуренс отошёл. А Дасти закрыл глаза. До боя на площади он тоже спал мало. А судя по тому, как постепенно чёрный город за окном начинал определяться прямыми линиями, до рассвета недалеко. Спать. Надо поспать. Иначе тело, не привычное к таким тягостям, откажет наутро. Эх, где Дэй-Асс... Помагичил бы над его ушибами...
Перед закрытыми глазами возник Зверь. Вдавленная в тело голова развернулась вместе с телом к Дасти. С чавканьем поднялись бивни Зверя, готовые вломиться в воина, терзая его... Дасти сонно открыл глаза... Увидел спустившегося с третьего этажа мужчину, который радостно сиял, понял его улыбку и снова закрыл глаза. Зверь приблизился, а руки с оружием не поднимались, и бежать воин не мог: ноги будто увязли в только что прочном асфальте. Насекомовидные конечности Зверя, мускулистые и щетинистые, легко понесли чудовищное тело монстра к Дасти. Воин отчаянно дёргался, попав в ловушку, но поделать ничего не мог: поверхность дороги превратилась в трясину и цепко держала его ноги. Пасть чудовища распялилась. И - Зверь внезапно отпрянул, громко, оглушительно вопя от досады, что не удалось сожрать воина. А перед глазами Дасти мелькнули два меча - огненный и голубой, как высокие небеса. Мимо прошёл Исира, взглянул свысока. Руки он не подал, но Дасти сразу сообразил, что теперь сам сможет выбраться из дорожной трясины.
- Дасти...
Шёпот заставил его мгновенно открыть глаза. Над ним наклонилась Мира.
- Мы идём в гараж. Лоуренс хочет не драться, а попытаться прорвать окружение неупокоенных и выехать за пределы города. Если надумаешь с нами, собирайся. Ты как - выспался? На, поешь.
Она поставила перед ним бутылку со сладкой водичкой и завёрнутые в прозрачную бумагу бутерброды. Вчера ему они понравились, а уж сегодня, на голодный-то желудок, он принял еду из рук девушки с огромной благодарностью.
Едва она отошла, он сел на кушетке и осмотрелся.
Утро. Серое, пасмурное, оно заглядывало в огромные окна банковской рекреации и накладывало на находившихся здесь людей серые же краски, превращая их лица в жалкие тени. Так думал Дасти, пока не сбегал в уборную сполоснуться и освежиться. А уж когда поел, жизнь показалась намного ярче.
В поход собрались не только Дасти и Лоуренс с юной парочкой. С ними решилась ехать и та троица, что увеличилась теперь на одного ребёнка. Так что в подземный гараж спускались впятером. С ними пошёл и Алек - один из двоих мужчин. Он ещё не получил согласия от своих родственников на поездку - они сомневались в предполагаемом походе, но решил идти в гараж хотя бы на всякий случай, чтобы знать, где что находится и пригодится, если они, трое, останутся в банке.
Гараж Дасти понравился. Несмотря на плохое освещение ("аварийка" банка всё ещё работала, но с перебоями), здесь было достаточно хорошо всё видно. И ожидать внезапного нападения не приходилось.
Из стоящих здесь машин они выбрали три, которые должны были караваном идти по улице. Одна большая, но тоже бронированная, и две такие же, на какой он сюда приехал. Договорились, что вести маленькие машины будут Алек и его семья, а также Мира со своим другом. За руль большой решил сесть Лоуренс. Как само собой разумеющееся, он сказал, что Дасти сядет с ним. Они поедут впереди маленькой колонны.
Затем пришлось заниматься довольно тяжёлой работой, стаскивая сверху оружие и патроны, чтобы полностью загрузить машины. Впрочем, полностью - не то слово. Загрузить машины всем, что имелось в банке, было нетрудно. Охрана вряд ли рассчитывала, что оружие будет употреблено в настоящей войне. Так что в основном имелось в здании так называемое личное оружие: револьверы тридцать восьмого калибра и несколько смит-вессон-магнумов. Только Лоуренс довольно разок хмыкнул, обнаружив ещё один карабин.
Вскоре с третьего этажа спустилась супружеская чета. Выслушав остальных, мужчина и женщина приняли решение ехать со всеми. Дасти подозревал, что на их решение повлиял страх остаться в одиночестве, пусть это одиночество и было бы поделено на троих и даже на четверых.
Итак, они вывели машины поближе к воротам из гаража, договорившись, что обязательно, выехав, закроют их. Тоже на всякий случай: вдруг придётся вернуться?
Ворота оказались неподалёку от переулка, которым вчера привезли Дасти с площади. Он немного забеспокоился. Слишком уж узкий переулок. Да и потревожили вчера неупокоенных наверняка. Надо бы быть очень осторожными на выезде.
Глядя на него, ещё перед неоткрытыми воротами положившего дуло пулемёта на раму открытого окна, и Лоуренс положил рядом с собой, на сиденье, карабины, а один магнум - на панель, у руля. А потом ещё, высунувшись из окна, крикнул остальным уже на выходе быть настороже.
Мира закрывала вереницу машин. Предполагалось, что тяжёлый грузовик Лоуренса и Дасти будет пробивать дорогу, а остальные потянутся за ним. Так что девушке досталось и закрывать гараж: навесить цепи и скрепить их навесным замком. Ключ порешили оставить здесь же, на притолоке ворот, для чего девушке пришлось залезть на капот машины. Причём очень быстро, и ещё быстрей спрыгнуть с неё, чтобы немедленно влететь в машину и захлопнуть за собой дверь.
Дасти смотрел вперёд, на мокрую от дождя дорогу, и готов был проклясть себя за собственную правоту: они и в самом деле привлекли сюда, в переулок, громадное количество гнилушек. Он молил богов, чтобы в машине Алека сообразили спрятать женщину с ребёнком в пассажирский салон, чтобы она не видела, что творится на узкой дороге. А ещё молился, чтобы не проснулся и не расплакался ребёнок. Пусть это никакого значения не имеет - гнилушки-зомби всё равно реагируют на движение и рокот моторов, но если Алек, будучи водителем, станет нервничать, он может совершить какую-нибудь фатальную ошибку.
Они все сейчас должны быть предельно сосредоточены и не паниковать.
Так что ехали медленно, но основательно. Толпы неупокоенных целеустремлённо шли под колёса, пытались остановить машины, хватаясь за всё, за что можно вцепиться, бросаясь на капот и на багажники. А то и просто торча перед машинами и массой создавая преграду, через которую трудно проехать. Дасти больше тревожился за женщину: каково ей чувствовать, как переваливается машина по телам, которые хоть и мертвы, но всё ещё двигаются? Да и за Рика. Не запаниковал бы парень, не заставил бы разозлиться Миру. Та наверняка в чувствах может натворить дел. Ведь, проехав середину переулка до центральной трассы, их маленький караван оказался буквально в толпе: неупокоенные бросались на машины и спереди, и сзади - ревя, мыча, утробно гудя... Голодные.
А потом пришлось решаться на страшное, но необходимое. Грузовик уже не мог пробивать ту стену, которая воздвиглась перед ним. Забуксовал. Мотор ревел, а что толку? Колёса вязли в шевелящейся плоти. А ведь до трассы оставалось всего ничего.
Схватив подготовленный заранее топор и багор с противопожарного стенда (сущность стенда объяснил Лоуренс, уже привычный к незнанию их странного спутника), Дасти велел водителю:
- Лоуренс, я сейчас открою дверцу, а ты немедленно захлопнешь её. Я пойду впереди машины, ты поезжай за мной - только очень осторожно.
Лоуренс не успел запротестовать, как Дасти вылетел из кабины.
Драться топором с длинной рукоятью он умел. Проблема в том, что этот топор оказался облегчённого веса. Таким трудно размахивать и бить по головам, чтобы с одного удара сбивать ходячего мертвеца. Перед выездом Дасти пробовал помахать этими игрушками, но лишь пришёл к выводу: лучше б не было варианта таких событий, когда бы пришлось применить это излишне лёгкое оружие. Но... Что поделаешь.
Он довольно быстро очистил место перед своей дверцей и медленно и убийственно пошёл к носу грузовика. Ноги подкашивались на скользких от дождя трупах. Хуже этого было лишь то, что трупы оказались не холодными, а значит, не окостеневшими. И, пока шёл по ним, всё время боялся не того, что на него нападут и сожрут, а того, как бы не свалиться с мягких тел, наступив на едущие под ногой конечности.
Он дрался, ногой отпихивая с пути медленно едущего грузовика падающие тела, и только взывал к чужому-собственному телу, чтобы не подвело! Чтобы не устало не вовремя. Чтобы не задохнулось от слишком сильного для него движения!
Позади раздались выстрелы и женский голос, на все корки ругающий мертвецов, которые всё никак не хотят угомониться. Мира всё-таки выскочила из своей машины и шла к воину, беспрерывно стреляя в головы и только в головы гнилушек. Дасти про себя (берёг силы) выругался и принялся ещё быстрей работать, чтобы грузовик вышел на привольную дорогу, где можно будет заскочить в него и отдохнуть от рубки. Вскоре девушка очутилась рядом. И - вовремя, в чём Дасти так не хотелось признаваться! Привлечённые гулом моторов и выстрелами, в переулок потянулись и другие зомби-гнилушки. А до выхода расстояние ещё довольно большое!
Не прошло и нескольких минут, как Дасти почуял, что уже не может держать нормально руки на весу. Хуже того - влажное оружие скользит из мокрых рук. Что Мира рядом стреляет уже не так быстро и ориентировочно и всё больше и больше мажет даже по ближним мишеням. Слишком плотная толпа мертвецов окружала их, заставляя машины остановиться.
Вскоре грузовик снова остановился, облепленный гнилушками, и Дасти услышал отчаянный зов Лоуренса из кабины:
- Мира, Дасти! Сюда! Немедленно!
Воин не оборачивался и изо всех сил старался припрятать от Миры тревогу: они очутились слишком далеко от грузовика! Метра три от его носа теперь казались громадным расстоянием!
Внезапно что-то изменилось в настойчивом движении неупокоенных. Они начали оборачиваться, и, кажется, вооружённые люди, сеющие смерть, уже не так притягивали упорный взгляд их гнилостно-белёсых и кровавых глаз. Они поворачивались к переулку, и Дасти ещё успел подумать, что, может, там появились те самые доблестные войска, на которые так горячо рассчитывали горожане этого большого, но слабого города.
Но пронзительный, ликующий вопль Миры расставил всё по местам:
- Исира!!!
21.
Мы уже собрались, а Дениса всё нет. Немного обеспокоенная, я пошла к нему. Только подняла руку позвонить, как заметила, что дверь слегка отошла от косяка. Он - что, в магазин вышёл?.. Заколебалась, что же делать. И квартиру его открытой оставлять не хочется, и у себя дома маленький народ подпрыгивает от нетерпения.
Решилась. Позвонила, постучала - и вошла. Ух ты... Дыму-то... Ну и накурил. Ладно, хоть по дыму понятно, что хозяин дома. Где же он?
- Денис, ты где?
Тишина. Разгоняя ядовитый бело-серый дым перед собой, неуверенно заглянула в комнату поближе. Никого. Вспомнив, что он предпочитает обживать только кухню, заглянула туда. В кухне сумрачно: тоже, как в моей квартире, выход на застеклённый балкон-лоджию, и занавесок на окнах не раздвинул. С трудом сосредоточила взгляд и отыскала - в тёмном от утренних теней углу, между стеной и холодильником. Сразу даже не заметила. Он боком сидел в том самом кресле, в котором иной раз и спал. Даже не сидел, а забился в кресло. И не переоделся с тех пор, как я ушла. Ноги босые, одну притянул к себе, на кресло, обнял за колено. Сидит так неподвижно, что и впрямь незаметен. Элемент интерьера.
- Ну ты что? Идём!
- Извини. Не хочется.
Он смягчил отказ. Выразился как-то неопределённо. Меня обидеть не хочет? Или что ещё? Странно сидит. И говорит тоже. Шевелится один только рот. Лицо застылое. Глаза - не моргнул даже, смотрит куда-то в сторону. Я подошла ближе, приглядываясь. Опять не побрился. Хмурый.
- Что случилось?
- Ничего. Просто сегодня хочу посидеть дома.
- Не увиливай. Что-то произошло. Я же вижу.
Глаза опустил, насупился. Ничего не понимаю. Я завелась мгновенно, только рот открыла рявкнуть что-нибудь обидное, но попыталась себя утихомирить. Да что такое... Ему за тридцать, а ведёт себя, как мальчишка! Ну, Денис... Сам нарываешься!
- Если сейчас не пойдёшь, я к тебе приведу детей, которые тебя ждут, и объясняй тогда им, почему тебе "просто хочется посидеть дома"! - чуть передразнила я его.
- Лиза... Не обижайся, - головы так и не поднял. - Когда я понервничаю, со мной плохо. Совсем. Из дома выйти не могу.
Посмотрела на его склонённую голову, почему-то вспомнила драку у супермаркета. Протянула руку, взяла его за безвольную ладонь.
- Так бы и сказал. Пошли. Я тебя держать за руку буду. До пляжа. Алёнка сегодня с мальчишками дойдёт. А в воде смоешь свою... свои... В общем, смоешь. И вообще, пора бы тебе на себя обратить свои магические способности. Так понимаю, Исира теперь не требуется твоя забота. А ты обещал исцелить свои раны... Ну, после аварии оставшиеся.
Не шевельнулся, но глаза поднял. Ого... А чего это мы такие злые?
Надоело. Взялась за его руку и потащила на себя.
- Пошли!
Не сдвинешь его - тяжёлый какой!
Сам вылетел с кресла. Так неожиданно, что я чуть не упала - к себе же тянула! Успел подхватить, сжав мне руку, и дёрнуть к себе, чтобы удержалась, да так, что ткнулась ему в грудь.
- Ты!.. Что ты делаешь?!
Отпустил, когда на ноги встала нормально, но обеими руками обнял мне голову, посмотрел сверху вниз. Рассерженный донельзя, в светлых глазах аж ненависть плещет. Честно говоря, испугалась. Сама подняла руки к его ладоням, накрыла их. Пальцы холодные. Погладила.
- Денис, успокойся.
Взгляд скользнул к моему рту. Я затаилась. Отвернулся, опустил руки.
Ничего не поняла.
Но спустя минуту он закрыл за собой квартиру. Хоть не улыбался, но выглядел уже уравновешенным. Ну и я успокоилась, поняв, что детей не напугает. Пока закрывала свою дверь, а дети, галдя, скатывались по лестницам, он безучастно стоял рядом. Но, как только сунула ключ в сумочку, он перехватил наши сумки и корзину, с пляжным имуществом, в одну руку, а другой цепко взял мою руку и повёл за собой.
Только выйдя из подъезда, поняла, что именно он имел в виду, когда говорил, что понервничал. По лестницам в подъезде спускался ещё спокойно, но только вышли на улицу... Утро обрушилось на нас зелёным и золотистым - и таким просторным небом!