- Я не хочу работать со сталкером, - сказала Орхидея, когда Клементина Мэлоун рассказала ей о клиенте. - Меня от них бросает в дрожь.
- Да ладно, со сколькими ты работала?
- С одним. - Орхидея содрогнулась от воспоминаний. - Этого хватило.
- Послушай, ты же знаешь, что я стараюсь создать "Синерджи инкорпорейтед" эксклюзивный имидж. Стоунбрейкер - экзотический талант. А мы хотим привлечь именно таких.
- Есть и другие виды экзотических талантов.
- Да, - сказала Клементина, - но сталкеры особенные. Ты ведь знаешь, насколько они редки.
- По мне, так недостаточно редки.
- Не хочу слишком давить, - сказала Клементина, - но ты ведь и сама не на все сто процентов нормальна.
Орхидея вздрогнула, но не поддалась на уловку.
- Поручи Стоунбрейкера другому концентратору полного спектра, состоящему в штате фирмы.
- Они все заняты. Или проводят ночи с семьей. - Клементина торжествующе усмехнулась. - Которой у тебя, единственной, не имеется. Кроме того, ты же сама всегда просишь вечернюю работу.
- Только потому, что днем я пишу.
- Стоунбрейкер очевидно тоже предпочитает работать ночью.
- Точно. Под светом полных лун.
Некоторые люди воспринимали сталкеров так же, как диких клыко-пардов в зоопарке. Они были очаровательны, но опасны и непредсказуемы. В мире, где практически у каждого в той или иной степени проявлялся парапсихический талант и такие способности принимались как должное, считаясь естественным аспектом развития человека, талант сверхчувствительности и понимания стратегии расценивали в эволюционном понимании как ретроградный.
После встречи с Рафом Стоунбрейкером Орхидея была готова усомниться в теории регрессии. Как бы то ни было, он ни в коем случае не был ни примитивным, ни простым, хотя она не стала бы называть его культурным. Он был хорошо образован, начитан, очень самоуверен и ужасно нетерпим к тем, кто не мог думать так же ясно и логично, как он. Интеллект и интуиция горели в нем холодной, мощной энергией "студня".
На протяжении прошлой недели она заново открыла для себя, почему сталкеров иногда называли охотниками. Они действительно имели некоторые ярко выраженные пугающие привычки. Рядом с ними ты чувствовал себя как в компании кошки-хамелеона.
Она обнаружила, что если буквально на мгновение отвести глаза от Рафа, то его легко потерять из виду. Он не исчезал, но имел естественную способность сливаться с окружающей средой. Если бы он пожелал, то мог бы исчезнуть прямо на месте. Благодаря способности замирать без движения, если он стоял в тени, его можно было не заметить. Пока Раф не пошевелился секунду назад, он весьма неплохо сливался с темнотой на границе света двух узко направленных ламп, расположенных над стеклянными полками.
- Перси Морланд был одним из самых выдающихся мастеров стиля метадзен-синергетической философской поэзии шестого поколения, - вставил Раф.
Недовольство ею плескалось в нем, как темное море в комнате без окон.
- Да, я в курсе, - Орхидея усилием воли заставила свой голос звучать вежливо. Неужели он думал, что она не посещала основной курс по литературе?
Вне всякого сомнения, Раф Стоунбрейкер был очень интересным и гораздо более завораживающим, чем метадзен-синергетическая поэзия, но он начинал действовать ей на нервы.
Орхидея напомнила себе, что не стоит оскорблять клиентов. Особенно Клементине не понравилось бы, что Орхидея была груба именно с этим. "Эксклюзивное мышление" - последний фирменный слоган Клементины. Орхидея не возражала против заботы об эксклюзивности фирмы, но задавалась вопросом, знает ли Клементина, насколько экзотическим на самом деле был ее новый клиент. Раф утверждал, что он сталкер шестого класса, и у него имелось квалификационное свидетельство, это подтверждающее. Однако Орхидея трижды работала с ним на прошлой неделе и была готова поспорить на свой следующий гонорар, что он был намного мощнее, чем свидетельствовали бумаги.
Когда она фокусировала для него, то буквально ощущала, сколько он прилагал усилий, чтобы держать парапсихические способности в рамках уровня шестого класса. Орхидея ощущала в нем голод - голод по использованию таланта на полную силу. Она понимала, что созданный ею мощный кристалл только разжигал его аппетит.
Прошло уже три года с тех пор, когда она чувствовала в последний раз столь сильный голод сталкера. Однако в таланте Кэлвина Хайда также присутствовал некий темный намек на зло. После первого, очень осторожного, сеанса фокусирования с Рафом, Орхидея сразу поняла, что у него с Хайдом нет ничего общего. Стоунбрейкер мог раздражать, быть высокомерным и просто приводить в бешенство, но в его таланте не прослеживалось никакого зла.
Она также чувствовала в нем и кое-что другое помимо жажды, и этот факт беспокоил все больше и больше. В конце концов, каждый знал, что парапсихический контакт должен быть полностью нейтральным и не затрагивать личных чувств.
Неописуемый порыв к близости, который она испытывала, когда строила для Рафа кристалл в плане подсознания, скорее всего, был продуктом ее собственного сверхактивного воображения. Никакого другого логического объяснения она не нашла, но это определенно было ненормально.
К счастью, Раф, похоже, до сих пор, пребывал в счастливом неведении относительно тех чувств, которые она испытывали во время контакта. Насколько она могла судить, он выглядел абсолютно бесстрастным. И все же, хотя Орхидея и не боялась его, она начинала задумываться о том, что снова работать вместе в ближайшем будущем - не самая хорошая идея. Что-то в их сеансах фокусирования было определенно странным.
Внезапно Раф подошел ближе и, встав прямо у нее за спиной, заглянул в книгу.
- Большинство экспертов полагает, что Перси Морланд был высококлассным Видящим, который страдал от периодических приступов асинхронной синергии в плоскости подсознания, - сказал он.
- Я об этом слышала, - пробормотала Орхидея, задаваясь вопросом, знал ли Раф, насколько он раздражает, когда начинает говорить таким нравоучительным тоном.
- Он отказался от лечения, - услужливо вставила Эльвира. - Очевидно, Морланд опасался всего, что касалось синергетическо-психометрических лабораторий. Похоже, он считал, что эксперты могут разрушить его художественное воображение, дозволь он им перестроить энергетические волны в его подсознании.
- Не могу винить его за желание держаться подальше от лабораторий. - Орхидея ненадолго задумалась о собственном чрезвычайно неприятном опыте в исследовательской лаборатории по синергетической психологии три года назад. В последнее время старые кошмары заявили о себе в полную силу. На этой неделе это случалось уже дважды. - Если бы я разбогатела благодаря подобной поэзии, я бы тоже не захотела никакого вмешательства в волны своей парапсихической энергии.
Эльвира хихикнула.
- Превосходно подмечено, дорогая. Я так понимаю, вы не большой поклонник метадзен-синергетической философской поэзии?
- Честно говоря, да, - призналась Орхидея.
Раф даже не потрудился скрыть своего раздражения.
- Почему?
Не впервые ей стало любопытно, отчего ее мнение имело для него такое значение.
- Я думаю, что в лучшем случае это направление в литературе тупиковое. Вероятнее всего это была большая шутка, навязанная литературному миру.
- Понятно, - Эльвира приподняла изящно изогнутые серебристые брови. - Как занимательно думать, что я многим рисковала только для того, чтобы украсть поэтическую шутку.
- Но я действительно восхищаюсь финансовым чутьем этих поэтов, - добавила Орхидея. - В отличие от большинства, они разбогатели. Их труды все еще украшают полки любой библиотеки трех городов-штатов, и было время, когда они были самыми востребованными в книжных магазинах. Все, кто что-либо из себя представлял, их читали.
- В моей личной коллекции имеется три оригинала, - сказал Раф угрожающе нейтральным тоном. - Морланд, Дженкинс и Сингх.
Орхидея сказала себе, что не должна позволять ему понукать собой. Но мужчина имел свое мнение, и это толкало ее на опрометчивые поступки. Она подумала, что это не новость. Это всегда было ее проблемой. Она уже издалека слышала чавкающий звук, но не могла противиться желанию еще глубже наступить в "студневую" трясину, стремительно погружаясь в это болото.
- Надо отдать должное этим метадзен-синергетическим философским поэтам, - охотно продолжала развивать свою мысль Орхидея. - Морланд и его товарищи были проницательными дельцами, даже если их поэзия и похожа на то, что может написать каждый пятиклассник.
Повисла короткая, но весьма напряженная пауза.
- Полагаю, было бы слишком ожидать, что вы оцените ясную и образную силу метадзен-синергетической поэзии, - сказал Раф подозрительно вежливым тоном.
Интонация его голоса была как гладкое лезвие, настолько острой, что, по мнению Орхидеи, могла бы рассекать кости. Она ответила ему своей самой ослепительной улыбкой.
- Да, - подтвердила она. - Это было бы слишком.
Его глаза сузились.
- Раф, дорогой, оставьте это. - В смешливых синих глазах Эльвиры заплясали лукавые огоньки. - Не думаю, что у вас получится запугать мисс Адамс и заставить ее притвориться, что она восхищается философской поэзией.
- Скорее всего, - сухо сказал Раф.
Даже не глядя на него, Орхидея знала, что в отличие от Эльвиры Раф абсолютно серьезен. Она вежливо улыбнулась и гладко продекламировала:
- "Синергия, слияние, гармония. Даже хаос ищет баланс".
Глаза Эльвиры одобрительно распахнулись.
- Да ведь это прекрасно, дорогая. Какой метадзен-синергетический поэт написал эти строки?
- Я. Пятый класс у миссис Крамер.
Эльвира засмеялась.
- Один-ноль в вашу пользу.
Раф не смеялся. Она чувствовала его задумчивую погруженность в себя так же, как ощущала ауру парапсихической силы. Она была почти уверена, что, если обернется, рискует порезаться об острый край раздражения в ледяных серых глазах.
"Какая ему разница, восхищаюсь ли я украденным томом поэзии Морланда?" - недоумевала она. Это был лишь один из длинного списка вопросов, касающихся Рафа Стоунбрейкера, составленного ею за неделю.
Она не знала, что думать о нем. Время от времени Орхидею посещало тревожащее чувство, что он ее изучает. "Или, если быть точнее, испытывает", - размышляла она. В любом случае это странное ощущение выводило ее из себя.
К сожалению, вопреки прогнозу, данному Клементине, Орхидея наслаждалась работой с Рафом. Она оказалась совсем другой и гораздо более интересной, чем обычные сеансы фокусирования. Орхидея стала подумывать о том, что у нее имеется талант к частному сыску.
В ходе первых двух дел она помогла Рафу найти утерянную картину периода Третьего поколения и выйти на след очень дорогостоящей пони-гончей, которую выкрал с конюшни грум.
Стало ясно, что в "Расследования Стоунбрейкера" обращались только в крайнем случае, когда требовалась конфиденциальность ведения дела. К Рафу шли те, кто не хотел огласки или внимания со стороны полиции.
И все же дело на этот вечер было уникально по своей сути. Орхидея до сих пор не могла сказать точно, зачем Раф ее нанял. Она была почти уверена, что он знал, кто украл книгу, еще до того, как позвонил в "Синерджи инкорпорейтед" и попросил прислать ее.
Что еще любопытнее, Эльвиру Терлок совершенно не волновало то, что ее поймали с поличным с украденной ценной книгой. Напротив, было очевидно, что она очень гордится этим, демонстрируя ее Орхидее и Рафу.
У Орхидеи сложилось впечатление, что Эльвира и Раф были старыми знакомыми, между которыми давно установились неформальные отношения.
Эльвира посмотрела на Рафа.
- Полагаю, ты считаешь себя обязанным возвратить моего Морланда Джорджу.
- Он нанял меня именно для этого, - немного виновато ответил тот.
- Да, конечно, - отозвалась Эльвира.
Орхидея осторожно переспросила:
- Джорджу?
- Джорджу Йегеру. - Улыбка Эльвиры была теплой и немного задумчивой. - Это мой старинный друг.
Орхидея заморгала.
- Вы украли эту книгу у друга?
Эльвира ухмыльнулась:
- А почему нет? Шесть месяцев назад он выкрал у меня Кингслея. Я должна была сравнять счет.
- Ничего не понимаю. - Орхидея перевела взгляд с Эльвиры на Рафа. - Эта что, какая-то игра?
Раф пожал плечами, но ничего не сказал. На его лице со строгими, четко высеченными чертами ничего нельзя было прочесть.
- Для нас с Джорджем это, скорее, соревнование, - весело пояснила Эльвира. - Например, как регата или турнир по гольф-теннису. Идея, конечно, в том, чтобы обставить дело так, будто книгу своровал кто-то другой.
- Соревнование, - повторила Орхидея, наконец увидев ситуацию в истинном свете. - Кажется, поняла.
Эльвира дерзко и шаловливо улыбнулась.
- Мы с Джорджем оба овдовели. Возможно, вам поможет, если я скажу, что мы больше чем просто хорошие приятели. Эти легкие авантюры помогают держать наши отношения в тонусе.
Эльвира и неизвестный Джордж были любовниками. Орхидея усмехнулась:
- Миссис Терлок, это невероятно романтично.
- Пять кругов ада, - выругался Раф. - Это вовсе не романтика, а бесполезная трата всеобщего времени.
Орхидея посмотрела на него с негодованием.
- Почему вы жалуетесь? Вам платят за поиск вора, даже несмотря на то, что вам он известен с самого начала. По мне, это очень легкие деньги.
Раф сжал челюсти.
- Не всегда такие уж и легкие. Джордж и Эльвира стараются изо всех сил и меня обвести вокруг пальца.
- Так и есть, - подтвердила Эльвира. - Это часть игры. - Она посмотрела на Рафа. - Скажи, тебя ввели в заблуждение какие-нибудь ложные улики, оставленные мною на этот раз?
- Использование миниатюрной пилы с двойным лезвием, чтобы разрезать закрытый ящик, заставило меня на какое-то время задуматься.
- Я надеялась на это, - Эльвира, казалось, светилась самодовольством. - Пила фирмы "Эдисон", а не мое изобретение.
- Отлично, картинка вырисовывается, - вмешалась Орхидея. - Вы, миссис Терлок, очевидно давно соперничаете в этой области с мистером Йегером. С Морландом все понятно, а что с остальными старинными книгами? Вы упомянули, что они все были украдены. Вы также взяли их из частной коллекции мистера Йегера?
- Господи, нет, дорогая, - улыбнулась Эльвира. - Остальные книги поступали на постоянное хранение.
- Имеется в виду, что она их украла из других частных собраний, - пробормотал Раф.
- Ясно. - Орхидея настороженно следила за Эльвирой. - Я так понимаю, вас совершенно не беспокоит то, что вас могут арестовать, миссис Терлок?
Эльвира ухмыльнулась.
- Ни в малейшей степени.
- Можно узнать почему? - Орхидея перевела взгляд на Рафа. - Я понимаю, что мистер Стоунбрейкер заключил контракт только на то, чтобы найти книгу мистера Йегера, а не предать вас в руки полиции. Он ясно дал мне это понять сегодня вечером, когда мы сюда ехали. А как насчет другого частного детектива или следователя из полиции, который будет искать пропавшую книгу?
Эльвира выглядела слегка обескураженной.
- Но, моя дорогая, единственный, кто меня беспокоит, - это Стоунбрейкер. Никакой другой частный детектив или следователь прежде не обнаруживал мое маленькое хобби - коллекционирование старинных книг. Я правильный, честный член общества. Кто заподозрит меня, за исключением Рафа, конечно?
Ее рассуждения были логичны. Орхидея и сама вряд ли смогла бы предположить, что богатая и всем известная Эльвира Терлок, входившая в состав правления большинства самых крупных благотворительных фондов в Нью-Сиэтле и чьи блестящие приемы вошли в историю, была вором-библиофилом.
- Рано или поздно… - не сдавалась Орхидея.
- Как она и сказала, вряд ли. - Раф многозначительно посмотрел на Эльвиру. - Миссис Терлок осторожна в подборе новых поступлений. Она берет книги только у весьма узкого круга частных коллекционеров.
Орхидея переключила внимание с Эльвиры на Рафа.
- Не поняла.
- Я заимствую свои книги у коллекционеров, которые не обратятся в полицию. - Эльвира обвела стеклянные полки изящной, унизанной кольцами рукой. - Любой из томов, которые вы здесь видите, был, прежде чем попасть ко мне, украден у кого-то еще.
Орхидея в изумлении приподняла брови.
- Теперь понятно. Вы воруете у других воров, которые не могут заявить в полицию, потому что тогда они сами будут вынуждены признаться, что украли эти книги.
- Точно, - кивнула Эльвира. - Это ограничивает риски. Однако у меня те же самые проблемы с организацией безопасности, что и у других коллекционеров, балующихся украденными книгами и предметами искусства.
- Иными словами, - перевел Раф, - она точно так же должна бояться воров. Миссис Терлок тоже не в том положении, чтобы привлекать полицию.
Орхидея кивнула.
- Значит, поэтому в этой галерее установлена такая современная система безопасности?
- Конечно. - Эльвира улыбнулась Рафу. - Мне только что ее снова обновили. Ты, возможно, захочешь взглянуть на некоторые новые функции. Позволю себе заметить, весьма умная штучка.
Во взгляде Рафа появился блеск того, что можно было назвать только профессиональным интересом.
- Спасибо. Буду признателен.
- Это самое малое, что я могу сделать. Но перед уходом вы оба должны присоединиться ко мне и выпить по кружечке коф-ти с десертом. После твоего звонка, я дала распоряжение повару испечь очень красивый пирог с начинкой из груше-ягод. Насколько помню, ты их любишь.
- Мой любимый пирог, - подтвердил Раф. - Это очень любезно с вашей стороны, Эльвира.
Орхидея не могла поверить своим ушам. Теперь они мило обсуждали фруктовые пироги, словно не стояли в окружении украденных книг общей стоимостью в несколько миллионов долларов.
- Извините, - сказала она решительно, - но если вы закончили со мной, мистер Стоунбрейкер, то мне, пожалуй, пора.
Раф смерил ее немигающим взглядом.
- Но я не закончил с вами, мисс Адамс.
Орхидею будто обдало холодом с головы до ног. Стало вдруг очень трудно отвести глаза от этого настойчивого ледяного взгляда. Ее охватило невесть откуда взявшееся и всепоглощающее желание бежать, но она едва ли смогла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
"Так вот, что испытывает лось-олень, когда хищник отбивает его от стада", - внезапно подумалось Орхидее.
Что с ней происходит? Она в легкой форме страдала клаустрофобией, но до сих пор подземная галерея ее не беспокоила.
В плоскости подсознания появилось легкое покалывание, раздражая ее чувства, как психические, так и все остальные. Она запоздало распознала слабое мерцание активно проецируемой парапсихической энергии. Талант искал концентратора.
Через мгновение все исчезло, однако Орхидея успела определить уникальный почерк психической силы Рафа. Она не знала, хотел ли он запугать ее вспышкой неограниченной энергии сталкера или мимолетный контакт был случаен. Она склонялась к первому варианту.
Первобытный страх превратился в гнев:
- Что это вы делаете?
- Извините. - Раф обратил свое внимание на ближайший книжный шкаф. - Это случайно вырвалось.
Эльвира с любопытством переводила взгляд с одного на другого.
- Что-то не так?