Взявшись по просьбе Нэнси Баркер за дело о похищении ее ребенка, частный детектив Сэм Донован сталкивается с цепью загадочных преступлений. Однако он не вполне доверяет словам Нэнси, утверждающей, что за похищением стоят тени в звериных масках, ведь бедняжка не совсем нормальна и страдает амнезией. Она даже забыла, что год назад у нее с Сэмом был страстный роман! Но он-то этого не забыл, и после долгой разлуки чувство любви к ней вспыхнуло в нем с новой силой…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 5
Глава 4 8
Глава 5 10
Глава 6 13
Глава 7 15
Глава 8 17
Глава 9 18
Глава 10 22
Глава 11 25
Глава 12 28
Глава 13 30
Глава 14 32
Глава 15 33
Глава 16 36
Глава 17 39
Глава 18 41
Лина Баркли
Тени в масках
Глава 1
Она очнулась от боли. Боль вывела ее из лихорадочного забытья, боль заполнила все ее существо. Она не чувствовала, не видела и не слышала ничего, кроме боли.
И тем не менее именно боль заставила ее открыть глаза. Перед глазами плыл туман, какие-то бесформенные тени суетились вокруг. Нет, это не тени! Это люди. Люди, одетые во что-то темное. Они стоят рядом и о чем-то шепотом переговариваются. Чего-то ждут.
Она хотела позвать на помощь, ибо боль была невыносимой, но бесполезно. Ее горло словно сковала невидимая ледяная рука.
И тут она впервые разглядела этих людей, разглядела по-настоящему. Из ее груди вырвался стон, но они даже не попытались заткнуть ей рот. Видимо, понимали: кричи не кричи, помещение звуконепроницаемое, никто все равно ничего не услышит.
Она попыталась подняться и тут же снова бессильно откинулась на подушки. Все ее тело пронзила невыносимая боль. Но она должна встать, должна выбраться отсюда, пока не слишком поздно. Должна!
Прямо перед собой она различила какое-то светлое пятно. Лицо, вернее не лицо, а маску, под которой скрывалось лицо. Ужасную звериную маску.
Стон застрял у нее в горле.
Голос, доносившийся из-под маски, был глухим, неестественным. Но до боли знакомым.
- Скоро пройдет, - сказал этот голос.
Это знакомый голос! О Господи!
Боль усилилась. Тени в масках засуетились вокруг нее, о чем-то заговорили. Их голоса становились все громче и громче, пока наконец не переросли в рев, грохочущий рев, будто у нее в голове вдруг возник водопад. Потоки воды стекают вниз с оглушительным, невыносимым, адским грохотом…
Что же делать? Нельзя оставаться здесь!
Но тени в масках крепко держат ее, не давая вырваться. Она почувствовала, что больше не может пошевелиться, закричать, не может думать. Сознание снова оставляет ее. И она не в состоянии ничего сделать.
Все кончено. Она знает это. Знает с тех самых пор, как увидела этих чудовищ в масках, услышала этот приглушенный дьявольский голос. Голос, который был ей так хорошо знаком.
Все кончено.
На улице шел снег. Мягкие хлопья облепили его волосы, но Сэма Донована это нисколько не беспокоило. Ему сейчас было не до снега и не до Рождества. Его волновало лишь одно: письмо, которое лежало у него в кармане.
Это письмо не давало ему покоя. У него было такое чувство, будто в нагрудном кармане, рядом с сердцем, лежит тяжелый камень.
Неожиданно словно из-под земли вырос Санта-Клаус и протянул ему копилку.
- С Рождеством!
Первым его побуждением было хорошенько треснуть Санта-Клауса, но, в конце концов, тот же не виноват в том, что произошло.
Сэм покопался в кармане брюк, извлек оттуда несколько монет и бросил их в копилку. Санта-Клаус поклонился, тряхнув седой бородой, и пошел искать следующую жертву.
А Сэм распахнул дверь и, перепрыгивая через ступеньки, бросился к себе в кабинет. Его не смутили ни темная лестница - перегорела последняя лампочка, которую он ввернул только на прошлой неделе, - ни раздававшиеся из репродуктора где-то на первом этаже веселые рождественские песни. Ему сейчас было не до того.
- Черт! - выругался он, в спешке уронив ключи, и наклонился, в темноте обшаривая грязный пол.
Наконец замок поддался его усилиям, и, открыв дверь, на полупрозрачной панели которой значилось: "Сэм Донован, частный детектив", он вошел к себе в кабинет. Даже не останавливаясь, чтобы зажечь свет, он бросился к холодильнику, стоявшему в дальнем углу, и извлек оттуда темно-коричневую бутылку пива. Привычным движением, уперев ее о край стола, снял пробку и припал к живительному напитку.
Со стороны он походил на атлета: высокий, стройный, подтянутый. Такому как раз под стать спортивная куртка с меховой оторочкой и светло-серая водолазка.
Куртку Сэм снимать не стал. Подойдя к окну, он невидящим взором уставился на заснеженный город. Вернее, на ту его часть, которую было видно с третьего этажа. Машины медленно проплывали внизу, пешеходы, напротив, ускоряли шаг: торопились найти под ходящий подарок к Рождеству.
Рождество! Все словно с цепи сорвались. Казалось, только о празднике и думают!
Сэм раздраженно хмыкнул. И батареи жарят вовсю, того и гляди лопнут. Надо сделать замечание домовладельцу.
Раздался телефонный звонок. Так он и знал. Знал, что ему позвонят.
Повернувшись, он снял трубку и бросил:
- Донован.
- Крамп, - раздался голос шефа полиции. - Говорят, ты тут был сегодня, задал задачку моим парням.
Это не враг, это друг. Крампа Сэм знал с детства, для него голос старого полицейского все равно что для малыша колыбельная, которую поет мать.
- Хоть бы постеснялся, ведь завтра Рождество! - продолжал Крамп. - Шел бы домой, елку нарядил бы, что ли. Или уж напился бы на радостях, в конце концов.
Крамп мог себе позволить подобную фамильярность. Ведь он еще был дружен с отцом Сэма, помогал ему, когда настали трудные времена. А они настали, когда умерла жена друга, мать Сэма.
- Я кое-что раскопал. Нечто, что прольет свет на смерть моей матери. Теперь я знаю, кто ее убил.
Крамп фыркнул.
- Господи, Сэм, мы это уже проходили. Я все понимаю, но нельзя же всю жизнь только об этом и думать. Все, дело закрыто. Прошло уже двадцать лет. Кен Оскальски подписал признание, а раз так…
- Оскальски ее не убивал. - Не давая Крампу возразить, Сэм продолжил: - Я обнаружил письмо. Письмо, которое написала маме тетя Викки.
- Виктория? Так ведь она же недавно умерла.
Тетя Викки, как называл ее Сэм, была старше своей сестры Маргарет, его матери, почти на десять лет. Они с его отцом что-то не поделили, поэтому и после смерти Маргарет почти не общались.
- Умерла. Больше того - она написала завещание в мою пользу. Правда, наследство там не Бог весть какое, в основном старые письма. - Сэм прислонился к батарее. Теперь он уже был рад теплу. - Но эти письма мне кое-что подсказали. Ты ведь был в курсе того… - он запнулся, - что моя мать встречается с другим мужчиной? - Эти слова дались ему с большим трудом.
Крамп снова фыркнул.
- С чего ты взял?
- Она сама пишет об этом в письме.
- Ерунда. Я же ее знал. Она в Билле души не чаяла!
- Значит, ты ее не слишком хорошо знал. Похоже, она вела двойную жизнь, а мы об этом и не подозревали.
- Это в нашем-то замшелом городишке? Да ни за что не поверю!
Сэм был готов вздохнуть с облегчением. Ему тоже не хотелось верить, что мама изменяла отцу. Но факты - упрямая вещь, и они говорят против нее.
Ведь, в конце концов, именно смерть матери заставила его стать частным сыщиком. Он обнаружил ее труп. Да, как это ни ужасно звучит.
Тогда ему было всего двенадцать. Отменили два последних урока, и он пришел домой пораньше. И обнаружил там…
Он сам позвонил в участок отцу. А потом дал самому себе клятву. Клятву во что бы то ни стало найти убийцу матери и поквитаться с ним. Отец, разумеется, был против. И понятно почему: он боялся, что человек, расправившийся с его женой, ни перед чем не остановится. А навлечь опасность на детей ему хотелось меньше всего.
События развивались с потрясающей быстротой. Вечером того же дня, когда произошло убийство, был обнаружен еще один труп. На той же самой улице в своем гараже повесился Кен Оскальски, молодой парень, у которого вечно были какие-то проблемы. Рядом с трупом нашли его предсмертную записку, в которой Кен признавался в убийстве Маргарет Донован.
Однако в это признание Сэм не поверил. Не поверил тогда, не верил и до сих пор. Уж слишком гладко все вышло.
Он рыл землю, но все было бесполезно. Ему ничего не удавалось найти, не удавалось набрести даже на самый крохотный след.
И вот сегодня…
- Я знаю, - сказал Сэм. - Знаю, что прав. Что-то подсказывает мне, что…
- Перестань! Не обманывай хотя бы самого себя. Я понимаю твои чувства, но нельзя же всю жизнь думать об одном и том же. Угомонись, прекрати поиски. И не тревожь прах своей матери. Пусть она покоится с миром.
- Как ты можешь так говорить?! Пока убийца моей матери разгуливает на свободе, я не успокоюсь!
- Черт бы тебя побрал, - выругался Крамп. - Неужели ты думаешь…
- Подожди, - перебил его Сэм, - не торопись с выводами. Сначала посмотри на письмо. Мы ведь все равно сегодня встретимся!
Они - он, его сестра-близняшка Синди, Джек Крамп и его жена Вилма - с давних пор проводили вместе сочельник. Ведь именно Джек и Вилма после смерти Маргарет Донован занялись воспитанием ее детей. Кто знает, что с ними сталось бы, не будь рядом Крампов.
- А Синди ты уже сказал? - задал вопрос Джек.
- Нет. И не собираюсь, пока не получу неопровержимых доказательств.
- И не получишь. Говорю тебе, выкини ты эту историю из головы!
Конечно, может, шеф полиции и прав. А может, и нет. Ему, судя по всему, неизвестно, кто двадцать лет назад гулял с Маргарет Донован, а вот его жена наверняка знает.
- Вообще, - добавил Крамп, - прошвырнулся бы ты по магазинам. Купил бы какой подарок. А про дело забудь, хотя бы на время праздников.
Но Крамп знал: для Сэма его слова просто пустой звук. Уж раз тому что-нибудь втемяшилось в голову, убеждать его бесполезно.
- Тогда встретимся сегодня у моей сестры, - сказал Сэм. - Хочу, чтобы ты сам прочел письмо. Уж это-то откладывать никак нельзя.
- Ладно, увидимся. И черт с тобой, - распрощался Крамп и повесил трубку.
На другом конце провода Сэм сделал то же самое. Он снова подошел к окну. Снег теперь валил крупными хлопьями, все вокруг покрылось белой шапкой. Пейзаж преобразился до неузнаваемости, но разве это для Сэма помеха? Ведь он вырос в этом городе и знает здесь каждый уголок.
Вот чего он не знает, так это встречалась ли его мать с другим мужчиной. И если встречалась, то кто этот подонок. И где он сейчас? Может, он остался жить в городе? Вполне вероятно. И, видно, думает, что здорово всех провел. Решил, что убийство сойдет ему с рук.
Но погоди, ты еще пожалеешь! Я до тебя доберусь! Конечно, когда узнаю, как тебя звать и где ты живешь!
А может, Крамп прав? Ведь он не раз говорил Сэму: угомонись, перестань думать об одном и том же, забивать себе голову проблемами, которые ты все равно никогда не сможешь разрешить. Нельзя жить прошлым, нельзя существовать в мире иллюзий.
Но даже если это и так, даже если он и живет в мире иллюзий, то и убийца его матери тоже глубоко заблуждается, думая, что его не настигнет возмездие. Нет, худшее у этого негодяя еще впереди.
Даже сверху Сэму было слышно, как звенит колокольчик в руках у Санта-Клауса, который, несмотря на снегопад, продолжал собирать рождественское подаяние.
В тот день, когда он обнаружил труп матери, тоже шел снег. Ведь и тогда было Рождество. И он вначале даже не заметил тело матери. Он вошел в дом и сразу же споткнулся о рождественскую елку. Уж не кошка ли ее столкнула? - помнится, подумал он. И решил ее поднять.
Тогда-то он и увидел свою мать. Вернее, ее бездыханное тело. Она лежала, распростертая на ковре. Впрочем, елка скрывала большую часть ее тела. Из-под пышных еловых ветвей виднелись лишь лицо и шея, туго затянутая алым шарфом. И еще рука, сжимавшая елочную игрушку.
А рядом как ни в чем не бывало вовсю надрывался телевизор. Слышался смех: шло какое-то комедийное представление. Вдалеке, прямо как сегодня, раздавался колокольчик Санта-Клауса…
Неожиданно хлопнула дверь. Только сейчас Сэму пришло в голову, что второпях он даже не запер дверь приемной.
- Закрыто! - крикнул он не оборачиваясь. Однако шаги приближались. Стук каблуков слышался все ближе.
- Черт!
Сэм повернулся и замер. В полуосвещенном проеме двери обозначился женский силуэт, удивительно прекрасный и, казалось, совершенно иллюзорный.
Внезапно вокруг все стихло. Сэм больше не слышал ни звона колокольчика, ни мерного урчания радиатора, ни музыки из приемника неподалеку.
- Мистер Донован?
Голос был под стать фигуре: нежный, мелодичный, чертовски соблазнительный. И удивительно… знакомый.
Сэм кивнул. Он понял, что до сих пор держит в руках пиво, которое уже успело нагреться, но так и не отставил в сторону бутылку.
- Вы не возражаете, если я включу свет? - спросила она.
Он не возражал. На самом деле ему нисколько не хотелось с ней общаться. Было приятно просто вот так стоять и смотреть на нее. Но, если она уйдет, он не слишком огорчится. Ведь он знает, что перед ним - иллюзия, мираж. Он ужасно устал: эти праздничные хлопоты, занимавшие всех окружающих, выводили его из себя, а тут еще это письмо.
Хотя, с другой стороны… Неплохо бы как следует рассмотреть ее при полном освещении. Ибо поразительное сходство не дает ему покоя. Когда зажжется свет, эта иллюзия исчезнет, перед ним предстанет совсем другая женщина, и тогда…
Раздался щелчок выключателя. Комнату залил яркий свет. Сэм заморгал, но вовсе не от резкого перехода от полусонного состояния к бодрствованию. Просто стоявшая перед ним женщина оказалась той самой, которую он больше никогда не рассчитывал увидеть.
Как долго и безуспешно он пытался забыть это нежное прекрасное лицо, это восхитительное тело! Волнистые темные волосы мягко спадали на плечи. Светлая шелковая блузка подчеркивала красивую грудь. Ноги, даже в этих сапогах, даже с налипшим на них снегом, были верхом совершенства, неподвластным кисти художника или резцу скульптора. А эти бездонные голубые глаза, в которых словно тонешь…
Сэм выругался про себя. Ему вовсе не хотелось на нее смотреть. И это притом, что весь прошлый год он ее искал. Сэм думал, что она погибла и виноват во всем он: вовремя не углядел и она исчезла. Или ее похитили.
- Мне нужна ваша помощь… - сказала она. - Знаю, сейчас не самый подходящий момент. Рождество…
Невероятно! В его голове пронеслась тысяча мыслей. Где она была? Что делала? Почему сбежала? И как попала сюда?
- Неужели ты думаешь, что тебе позволено просто так врываться и?.. - начал он. Сделал шаг в ее сторону и тут же замер как вкопанный.
Перед ним словно образовалась невидимая стена. По тому, как она смотрела на него, как реагировала, создавалось впечатление, что она видит его впервые в жизни. Что он для нее - полный незнакомец!
Из его уст вырвалось замысловатое ругательство.
- Простите. Не стоило мне сюда приходить. - Женщина повернулась и направилась к выходу.
Пусть уходит! Так будет лучше. Надо было отпустить ее еще в тот, первый раз, когда он ее увидел. Но тогда он этого не сделал. Не сделает и сейчас.
- Постойте! - Он бросился к ней и взял ее за руку. Если это привидение, то…
Но от его прикосновения она не растворилась в воздухе. Нет, это не мираж, она настоящая, из плоти и крови, она та самая, кого он так долго и тщетно искал.
И все-таки это не та женщина, которую он знал. Все вроде бы то же самое, но словно осталась лишь оболочка, а внутри она стала совершенно другой.
- Простите, - он взглянул в ее голубые глаза, наполнившиеся слезами.
Тогда, год назад, он тоже взглянул ей в глаза. И утонул в них.
Она внезапно возникла из ниоткуда, появившись в облаке снега. Он ехал на полной скорости, и тут перед ним неожиданно появилась эта фигура. Черт его знает каким чудом, но ему удалось затормозить. Он распахнул дверцу и выбежал к ней. Она лежала всего в сантиметре от бампера его машины. Еще чуть-чуть - и… Страшно подумать!
- Господи! Что с вами? - спросил он. Она открыла глаза, и он был потрясен их невероятной голубизной. Тогда, год назад, он утонул в ее глазах, прочитав в них нечто такое, чего никогда не встречал раньше. Ее глаза пленили его.
Но это было давно. С тех пор миновал год. Что же привело ее сюда? И почему она вроде бы вовсе не она?
- Присаживайтесь. - Сэм подвинул ей стул, затем вышел в приемную и запер входную дверь. - Чем могу служить?
Она колебалась в нерешительности. И все-таки села на краешек стула, сжимая сумочку. А он снова прислонился к подоконнику и принялся наблюдать за ней, стараясь не глядеть ей в глаза. Потому что стоит ему снова взглянуть ей в глаза - и он погиб.
А ему важно знать, что с ней произошло. Чертово любопытство опять не дает ему покоя.
Тогда, год назад, он помог ей подняться, усадил к себе в машину и сказал:
- С вами все в порядке?
Она ничего не ответила.
- Но я все-таки отвезу вас в больницу, мало ли что.
Услышав эти слова, она подняла на него свои небесно-голубые глаза и взмолилась:
- Ради Бога, только не в больницу!
Она просила отвезти ее туда, где никто ее не найдет, спрятать, спрятать от всех. Она не помнила ни кто она, ни как ее зовут, она ничего не помнила. Но постоянно твердила, что кто-то пытается ее убить.
Когда же Сэм брякнул что-то про полицию, она разрыдалась. Идти в полицию она не могла и не хотела.
И вот теперь она снова здесь. И говорит, что ей нужна его помощь.
- Моя помощь? - переспросил он, тщетно пытаясь определить, что же с ней такое.
Неужто она и вправду его не узнает или просто прикидывается? А может, у нее такое хобби - забывать обо всем на свете?
- Но чем я могу вам помочь?
Она покачала головой и крепче сжала в руках сумочку.
- Простите, наверное, я ошиблась. - Она попыталась подняться.
Сэм подошел к ней.
- Нет, сидите! - Получилось не слишком вежливо, но ничего, сойдет. - Давайте я хотя бы попытаюсь вам помочь.