Что он только что сказал? Он был верным Еве, то есть мне, лелеял годами свою любовь, строил из себя жертву и в итоге остался один. Мы определённо похожи. То же самое делала и я, пока не поняла, что самобичевание ни к чему хорошему не приведёт. Есть только одно отличие в наших чувствах: объект вожделения Тони был жив, а мой - мёртв. Если учитывать то, что доступ к его возлюбленной был закрыт, то отличий между нашими чувствами и вовсе нет.
- Глупо кого-то винить, Бог здесь не при чём. Можно было воспитать чужого ребёнка, - сказала я, о чём сразу пожалела.
Когда я произнесла эти слова, глаза Тони перестали выглядеть стеклянными. Он вернулся в реальность и почему-то тихо рассмеялся. Мне не стоило заводиться, но тема детей ранит до глубины души. Как я могу осуждать кого-то, когда сама не взяла на себя ответственность взять малыша из приюта?!
- Ты ещё мало знаешь о жизни. Ни одна моя любовница не забеременела, а это уже о чём-то говорит. Может, я плохо старался, потому что в моих мыслях всегда была Ева. Женщины из вашего рода умеют разбивать мужские сердца.
Я сделала вид, что на меня напал приступ кашля. Хоть и Тони мой ровесник, я не намерена затрагивать интимные темы.
- Возвращаясь к Стефану… - Я постаралась с максимальным равнодушием произнести имя бывшего парня. - Если он Вам не нравился, не смущает ли Вас общение с его племянником?
- Оливер даже не был с ним знаком, - ответил Тони, не удивившись, что я этим интересуюсь, как будто ждал этот вопрос. - Нельзя судить людей по их родственникам. Вспомни мои слова, если засомневаешься, стоит ли общаться с Тринити.
- У меня нет причин, чтобы о ней или о Вас думать плохо.
Когда употребляю слово "плохо", сразу вспоминаю Кая. Он был прав. Я действительно ограниченно мыслю. Хорошо и плохо. Старый и молодой. Любит и не любит.
- Ты бы изменила мнение обо мне, если бы я назвал тебе эти причины… - Тони собирался что-то ещё сказать. Я видела, как он борется с собой, но не стала на него давить, подумав, что ничего важного он не скажет. Не вижу смысла ворошить прошлое, даже если и на самом деле у меня были основания, чтобы забыть о Тони.
Не зная, чем заполнить нависшее над нами неловкое молчание, я задала вопрос, который мучил меня на протяжении нескольких месяцев.
- У Вас был котёнок по имени Снежок?
- Откуда ты знаешь о нём? - Тони мой вопрос абсурдным не показался, он даже обрадовался, услышав знакомое имя.
- При… - Чуть не вырвалось, что мне это приснилось. Значит, сон, который мне снился несколько раз, правдив и подтверждает наше с Тони давнее общение. Осталось только выкрутиться из сложившейся ситуации и довериться своим обрывочным воспоминаниям, что я действительно принесла Снежка в дом Тони. - При каких-то обстоятельствах бабушка мне рассказала, что однажды попросила Вас приютить котёнка.
- Надо же, она помнила об этом! - Радостное выражение лица Тони говорит о том, что, если бы не инвалидная коляска, он пустился бы в пляс от того, что его возлюбленная вспоминала о нём. Ложь делает его счастливым. Ева, которую он помнит, никогда и никому не говорила о нём, даже в своих дневниках.
- Он долго прожил у Вас? - спросила я. Всё-таки сон был воспоминанием.
- Около восьми лет. Он умер не от старости, его потрепала собака. Я не смог уберечь даже кота. Я скоро умру, так же, как и он, только меня потрепала жизнь. - Тони сказал о своей смерти таким обыденным тоном, как будто её приближение ничуть его не пугает.
- Пожалуйста, не говорите так… - попросила я. Забытый друг улыбнулся и развёл руками, мол, все мы будет там.
- Снежок захоронен у меня во дворе под деревом, на котором висела клетка с конорейками.
- А Ева часто навещала его, когда окончила школу и уехала учиться в город? - Я отвлеклась на клетку с птицами, оставленную в тёмном коридоре, и совершила недопустимую ошибку в своей речи. Надеюсь, Тони пропустит моё имя мимо ушей. Шанс на миллион.
- Только первый год, да и то редко. После смерти Стефана дела стал обстоять ещё хуже. Ева, хоть и вернулась в родительский дом, её перестал интересовать даже любимый кот. Вскоре Снежок умер. Я сообщил ей об этом, думал, общая потеря нас сплотит, но она скорбела по парню, и я больше никогда не видел её улыбающейся. Кстати, почему ты называешь бабушку по имени?
- Так у нас было заведено, - протараторила я заранее подготовленный ответ.
Отчасти я не солгала. Я звала свою бабушку Розалин по имени. Всё-таки Тони обратил на это внимание. Он цепляется за каждое слово, когда речь заходит о Еве. Мне его жаль, как не было жаль ни одного человека за последние годы. После смерти Стефана я замкнулась в себе и даже представить не могла, с какой силой Тони желал мне добра. Мне не было ни до кого дела. Я пряталась ото всех, даже от единственного друга, который сейчас сидит передо мной. Пряталась от друга, которого вскоре потеряю.
- Мне жаль, что Вы потеряли связь с ней, - сказала я с искренностью, на которую была способна. Я и сама поверила в это, только глупая улыбка в конце фразы всё испортила.
- Зато я снова её обрёл, и ради этого стоило жить, - сказал Тони и неожиданно подъехал ко мне на кресле, чтобы взять меня за руку. Я не успела поверить в реальность происходящего, как Тони поднёс мою ладонь к сухим губам и небрежно поцеловал, после чего вернулся на своё прежнее место, оставив после себя приятный запах одеколона и чувство смятения. - Ева любила животных, а ты их лечишь. Ева разбила мне сердце в начале пути, а ты собрала его в конце. Если бы ты надела её одежду и выкрасила волосы в другой цвет, ты была бы моей Евой. Если бы у меня не было старых фотографий, которые я могу сравнить с тобой, то я бы подумал, что запамятовал и выдаю тебя за мою Еву, но у меня есть доказательства. Ты не изменилась, теперь мне всё ясно.
- Мне не здоровится, извините, я пойду. - Я стала чаще говорить правду. У меня сильно закололо в груди.
Что, если Тони не бредит? Он вроде не похож на умалишенного. К сожалению. Осознав всю суть происходящего, я вскочила со стула и направилась к выходу.
- Это я виноват в твоих вечных страданиях… - сказал мне Тони тише, чем говорил обычно. Он поехал за мной на своём кресле и быстро догнал.
- Простите, мне нужно на свежий воздух. Может, Вам стоит принять лекарство? Кажется, Вы не в себе. - Я сказала это так мягко, как только могла, чтобы не обидеть Тони и не спровоцировать у него сердечный приступ. Я не вынесу очередного чувства вины.
- Я всегда любил тебя! - признался Тони, не обращая внимания на мои слова.
- Вы меня не за ту принимаете. Простите, что разбудила Ваши воспоминания. Берегите себя, Тони, - сказала я, последний раз глядя на старого друга, собрала свою волю в кулак и вышла из дома, страдальческую ауру которого я больше не смогу терпеть.
- Не уходи, - выкрикнул Тони, спеша за мной по зелёной траве.
Я не обернулась, но на пару секунд остановилась, не в силах бросить человека, который хватается за меня, как утопающий за соломинку. Тони коснулся рукава моей джинсовой куртки, снова и снова повторяя "не уходи", и дал волю слезам. Никогда в жизни не слышала, как плачет взрослый мужчина. Это самый ужасный звук, сравнимый со скрипом заржавевшей двери и плачем ребёнка. Невыносимое сочетание. Он на грани нервного срыва. Испугавшись, что Тони встанет с кресла и причинит мне физическую боль, я отдёрнула руку, тем самым причинив душевную боль ему. Я не спасательный круг. Злость иногда полезнее, чем жалость.
Я подошла к воротам, оставив Тони далеко позади. Обернулась, чтобы убедиться, что он снова не поедет за мной, и увидела, как он опустил голову на колени и накрыл её руками, пропуская сквозь пальцы аккуратно подстриженные белоснежные волосы. Я закрыла за собой калитку, но бегство не спасёт меня от отвратительных воспоминаний. Картина плачущего старика в инвалидном кресле будет постоянно вспыхивать в памяти. Из-за меня. Имя Тони обозначает "неоценимый". Нужно в словарь имён внести поправку: неоценимый Евой Таймерли.
Боль в сердце, которая не беспокоила меня уже несколько дней, неожиданно проснулась, и я, схватившись за грудь, опустилась на бетонный пол, приняв такую же позу, как и Тони за воротами, разделяющими нас. Хорошо, что я закрыла за собой калитку. Она не оснащена автоматикой, поэтому Тони придётся открыть её вручную. В таком состоянии он вряд ли соберётся искать меня. Если что, я успею убежать. Меня охватила такая паника, что я надеюсь, Тони останется дома.
Чёрт. Я сразу не поняла смысл его слов. Он понял, что я - это я. Как? Чем я выдала себя? Он сказал, что сравнивал фотографии со мной. Хочется кричать матом во всю глотку. Разве могла я ожидать от старичка такой внимательности? Мне удавалось водить вокруг пальца людей с более высоким интеллектом, но дело совсем не в этом. Тони не лгал, когда говорил, что любил меня, не смотря на любовниц и прочие соблазны. Он знает меня от и до. Все мои привычки, черты лица, манеру общаться. Меня это пугает. Это не он беспомощен, а я. Ничего не могу поделать с его зависимостью. По-другому никак не назовёшь, если только - старческое помешательство. Я недооценила его. Он всё знает. Он видит меня насквозь. Я на протяжении всей своей жизни боялась общения с незнакомыми людьми, а стоило бояться одного единственного разговора с Тони, который подчистую меня выдал. Это не бред без пяти минут потерявшего рассудок старика. Это осмысленный вывод. Это его последняя встреча с первой любовью.
Я закрыла глаза, утопая в слезах, которыми меня заразил Тони, и мысленно казнила себя за решение снова вернуться в родительский дом. Это было ошибкой, нелепым заблуждением, что я смогу обрести здесь себя. Все карты раскрыты, но неизвестно, кто в этой игре жертва: я или двое брошенных мужчин, которые унесут мою тайну бессмертия в могилу? Кай и Тони не знали, во что ввязались, а я позволила им это сделать, одному - в детстве, а другому - сейчас.
- Она пьяна? - Я расслышала эти слова даже за шумом своего сердцебиения.
Хотела бы я посмотреть женщине, которая это произнесла, в глаза. Чувствую, как она стоит надо мной, разглядывает, думает, почему я сижу на полу, как будто ей больше нечего будет вечером обсудить с мужем (если он у неё есть) за ужином.
- Может, наркоманка? - предположила другая женщина, после чего послышались удаляющиеся шаги.
Мне захотелось рассмеяться этим леди в лицо, но из-за нарастающей боли в груди мне и дышать удаётся с трудом. Разве не омерзительны их мнения? Разве этого недостаточно, чтобы считать людей ничтожным стадом?
Подняв голову с колен, я увидела кота, трущегося о мои руки. Из-за плотных рукавов я не почувствовала его прикосновения. Кот явно бездомный и раненый. Под левым глазом блестит кровавое пятно, от которого меня затошнило, но животному нужна моя помощь, и я попыталась успокоиться. Я прижала к себе кота, скривившись от вида его разодранной мордашки и, осмотревшись по сторонам, начала годами отработанный процесс лечения. Рана быстро затянулась под моей ладонью, излучающей свет. Через пару часов боевое ранение зарастёт шерстью, и кот будет как новенький. Он благодарно потёрся о мою руку, и я, поддавшись нежностям, стала гладить кота. Рассказывала ли я Тони о своём даре? Я даже не знаю, насколько ему доверяла и насколько мы были близки.
- Давай, беги, - сказала я, удивившись своему серьёзному тону, который уже давно не слышала из своих уст, и оттолкнула от себя кота.
Он несколько раз пытался возразить и вернуться ко мне, но я поднялась с пола и оставила удивлённого кота одного. Злость полезнее, чем жалость! Он не пошёл за мной, остался вылизывать щёку, вдруг ставшую здоровой.
Я подняла голову, как утром, в надежде, что солнце снова меня взбодрит, но погода переменилась. На небе больше нет радуги, оно затянулось мрачными тучами. Сентябрь не терпит радости и тепла. Он навевает депрессию и серые дождливые будни. В нём сгорают последние надежды и лживые слова. Тони погрязнет в болоте отчаяния и воспоминаний. Я не спасательный круг.
Глава 21
Первые отношения Евы
Только отчаянный мечтатель в кружке с чаем может увидеть целую галактику.
После долгих уговоров Стефан согласился в качестве подарка на предстоящую годовщину отношений подарить Еве знакомство с её родителями. Сам он рос с матерью, и для него полная семья является диковинкой, которую он не хотел познавать. Отцы не вызывали у него недоверие, особенно отцы его девушек. Они постоянно носятся со своими дочурками, запрещают им гулять допоздна и ходить по клубам. Стефан старался избегать знакомства с родителями своих пассий, потому что его отношения не были долговременными, а врать людям в глаза, что бесконечно влюблён и готов жениться, он не хотел, ведь именно эти слова положено говорить на подобных мероприятиях. Стефан решил сделать исключение из правил ради Евы, девушки, в которую он влюбился, но не желал это чувство признавать и принимать. Первое время он даже пытался избавиться от гнетущей влюблённости, поскольку боялся потерять горячо любимую свободу. Скромная первокурсница вошла в его сердце так же быстро, как он пьянеет после пол-литра пива.
После окончания первого курса Ева собрала вещи и вместе со Стефаном поехала домой, где их ждали её родители. Девушка часто рассказывала матери о своём парне по телефону. Миссис Стюарт предупреждала дочь, что первые отношения обычно заканчиваются плачевно, что Ева будет страдать, и девушка воспринимала эти слова не как заботу, а как нежелание матери видеть дочь взрослой. Ева попросила больше не говорить об этом, пообещав родителям познакомить их со Стефаном, чтобы у них отпали сомнения по поводу несерьёзности его намерений. Родители радостно восприняли эту новость и решили устроить семейный ужин, на который по старой традиции пригласили бабушку Розалин и друга детства Тони. Присутствие мальчика для Евы не было сюрпризом, и чтобы не обидеть родителей, она не стала выражать своё недовольство их решением.
Ужин прошёл в накалённой обстановке. Ева пыталась со всеми завести беседу, чтобы члены её семьи перестали разглядывать Стефана, а Тони - её саму. За то время, которое она не видела друга, находясь в общежитии, он немного подрос, но всё ещё оставался мальчишкой, который никогда не догонит Еву в развитии. Она всячески игнорировала его письма, которые он передавал через её родителей, с просьбой взглянуть на него по-новому. Ева считала это ребячеством и упустила тот момент, когда Тони безоглядно в неё влюбился, а ведь она могла поговорить с ним по-взрослому, объяснить ситуацию и причину, по которой они не могут быть вместе. Ей казалось это очевидным, и у неё не было времени на влюблённого подростка, хоть и самой недавно исполнилось восемнадцать. Она перенеслась в галактику по имени Стефан и не желала замечать ничего вокруг. Этого родители и опасались.
- Ты покрасила волосы? - спросил Тони у Евы, показывая на её розовые пряди.
Мальчик всегда интересовался внешним видом подруги, чтобы соответствовать её стилю. Ева уже мысленно представила розовые кудряшки Тони и засмеялась.
- Да, сделала себе подарок на Рождество. Стефану не нравится этот цвет, - ответила Ева, накладывая Стефану салат с креветками по фирменному рецепту мамы.
Глаза парня округлились, когда всё внимание снова переключилось на него, и Стефан был благодарен Еве за то, что она не продолжила разговор словами: "Он попросил меня смыть краску, чтобы я не выбивалась из общего стиля нашей пары". На тот момент Стефан предпочитал носить кожаные вещи, чтобы соответствовать образу байкера. Ева надеялась, что вскоре это увлечение исчезнет, как за год их отношений исчезла временная любовь к вегетарианству или к коллекционированию кроссовок, после того как он понял, что отсутствие мяса в рационе пагубно влияет на наращивание мышц, и когда забросил игру в футбол.
В этот день Стефан сделал ещё два исключения ради Евы: вместо кожаных брюк надел джинсовые, а вместо мотоцикла воспользовался общественным транспортом. Ева деликатно подошла к этому вопросу, сославшись на то, что у неё много вещей, которые она хочет отвезти домой, а на мотоцикле и людям места мало. Стефан понял намёк: ему нужно надеть нормальные вещи и не пользоваться гелем для волос, чтобы сделать "колючки" на голове. Ева надеялась, что вскоре ему надоест и это, но она находила что-то забавное в том, чтобы покупать своему парню гели и лаки, которыми она сама никогда не пользовалась.
- А мне нравится, здорово смотрится, - сказал Тони в поддержку розовых прядей Евы и, не побоявшись разницы в возрасте, одарил Стефана презрительным взглядом. Это заметили все. Миссис Стюарт, привыкшая разряжать обстановку, позвала Еву, чтобы дочь помогла ей подать десерт на стол.
- Зачем ты притащила сюда Тони, мама? - спросила Ева, как только они с Мирандой остались наедине.
- Выбирай слова, ты же будущий филолог, - попросила миссис Стюарт, но без тени злости, а с улыбкой на лице. Сглаживать конфликты она научилась у Розалин. - Он всегда был на семейных мероприятиях, вот я и подумала, что ничего страшного нет в том, чтобы пригласить его и сегодня. В отличие от Стефана, он разделяет твоё мнение.
- Он ребёнок! - сказала Ева, не повышая тон, иначе тонкие стены выдадут их разговор.
- А Стефан, по-твоему, мужчина? - Миссис Стюарт стала разливать по чашкам чайную заварку, а затем - кипяток. - Возьми поднос с сахарницей, блюдцами и ложками.
- Что за намёки?
- Это просьба, - уточнила Миранда.
- Я о Стефане.
- Я спросила, потому что вижу, что он не далеко обогнал Тони в умственном развитии. Он не знает, в каком месяце, не говоря уже о числе, распался Советский Союз, хотя это было семь лет назад! Он даже толком не знает, чем хочет заниматься в будущем, и сначала ухмыляется, прежде чем ответить на вопрос. Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен?
- Он просто стесняется, дай ему шанс, - сказала Ева, пропустив колкие выражения в адрес Стефана мимо ушей, и они с миссис Стюарт пошли в гостиную, где стали свидетелями мёртвой тишины, не считая постукивания вилок о тарелки. Даже бабушка Розалин молчала.
Остаток ужина Ева и Миранда пытались завязать общий разговор, но он выливался или в диалог между ними, или в беседу включался мистер Стюарт, явно чем-то обескураженный. Желание Евы оставить Стефана на ночь в комнате для гостей автоматически отпало, когда она представила реакцию родителей. Больше всего её раздражало не то, что они ей откажут, а то, что Тони они бы приняли с распростёртыми объятиями. И чем он заслужил их доверие? Ева только через много лет поняла причину: она не любила Тони, и родители знали, что он никогда не разобьёт их дочери сердце.
- Нужно было ехать на байке! - всю дорогу до автовокзала причитал Стефан, но Ева знала, что причина кроется в другом. Возможно, даже в том, что Тони идёт с ними. Родители не хотели, чтобы дочь возвращалась домой одна, поэтому ей пришлось согласиться на "охранника".