Освободившись около пяти, Майкл отпустил Джину, просмотрел ежедневник, сделал пару звонков и спустился на лифте вниз. После развода с Самантой и дележа имущества у него не осталось почти ничего: дом был продан, ставшая ненужной мебель тоже, драгоценности забрала бывшая супруга. Конечно, он мог обратиться к родителям и не сомневался в том, что отец дал бы денег, но гордость не позволила Майклу идти с протянутой рукой. В конце концов тридцатидвухлетний мужчина должен обеспечивать себя сам, и уж в любом случае родители не имели к постигшему его несчастью никакого отношения. Отец, заработавший после войны около двух миллионов долларов, всегда говорил, что деньги нужно давать только тому, кто знает им цену и научился их зарабатывать. Отойдя от дел, Питер Грегори переселился с женой в Пасадену, где увлекся разведением цветов. Раз в два-три месяца Майкл навещал родителей, но никогда не просил о помощи. Первое время после побега Саманты, когда ему действительно было очень тяжело, когда все валилось из рук, а в опустевшем доме каждая мелочь напоминала о жене, мать предложила Майклу перебраться к ним, отдохнуть, но он отказался, и отец одобрил такое решение.
Постепенно жизнь наладилась, вошла в новую колею. Майкл снял меблированную квартиру, неподалеку от нового офиса, и купил "БМВ". Он много работал и даже расширил сферу деятельности, добавив к адвокатским услугам юридическое консультирование. Соответственно, расширился и штат, теперь в офисе трудились двое молодых, только что окончивших университет ребят, Алекс и Кэтрин, каждый из которых имел свою, строго определенную сферу деятельности. В общем, все складывалось как нельзя лучше.
По крайней мере, именно в этом Майкл пытался себя убедить.
Красный глаз светофора остановил его на перекрестке. Он достал из кармана визитную карточку Кеннета. Так и есть. Офис брата находился именно на этой улице. Майкл собирался заехать туда завтра, но, может быть, лучше сделать это прямо сейчас?
Через пять минут "БМВ" въехал на небольшую стоянку у скромного трехэтажного здания, а еще через три минуты Майкл уже шел по полутемному коридору второго этажа. Дверь со скромной табличкой "Рекламное агентство" оказалась в самом конце. Он поднял руку, чтобы постучать.
- Извините, вы кого-то ищете?
Майкл повернулся на голос. В нескольких шагах от него стояла молодая невысокая женщина в плотно облегающих бедра джинсах и клетчатом джемпере. Откуда она взялась? Он не слышал ни шагов, ни стука двери…
- Да. Мне нужен Кеннет. Кеннет Грегори.
Женщина подошла ближе, и теперь Майкл получил возможность рассмотреть ее получше. Не такая уж и молодая, лет двадцать шесть, может быть, даже больше. Стройная. Подтянутая. Отличная фигура. Слегка вытянутое лицо, светлая кожа, русые волосы…
Она улыбнулась, и лицо ее вдруг совершенно преобразилось: глаза засияли, как будто распахнулись навстречу солнцу, на щеках проступили ямочки, губы раскрылись и стали похожими на два розовых, только что омытых росой лепестка.
- Вы… Майкл Кеннет?
- Да. Но откуда вы меня знаете? Мы уже встречались?
Она покачала головой и протянула руку.
- Я - Элис. Вы очень похожи на брата. Точнее, он похож на вас, ведь вы старше, не так ли?
- Верно. - Майкл пожал ее руку. - А вы работаете у Кеннета?
- Да. - Она толкнула дверь, в которую Майкл так и не успел постучать. - Проходите. Я, правда, уже собиралась уходить…
Он замялся, не решаясь переступить порог.
- Мне бы не хотелось вас задерживать.
- Ничего страшного. Выпьете кофе? - Не дожидаясь ответа, Элис прошла в небольшую комнату с двумя письменными столами, картотечным ящиком и высоким, узким шкафчиком. - У меня, кажется, еще остался кекс. Надеюсь, вы не на диете?
Майкл осторожно опустился на ближайший стул.
- Спасибо. Нет, я не на диете.
- Вот и отлично. - Элис открыла стеклянную дверцу шкафа, заглянула на верхнюю полку и, привстав на цыпочки, попыталась достать поднос с посудой. Легкий джемпер пополз вверх, и перед глазами Майкла мелькнула полоска бледной кожи. - Вот и готово. - Она повернулась к нему, держа в руках поднос. - Все займет не более пяти минут.
- Я доставил вам массу хлопот, - пробормотал он, не отрывая глаз от полных и, похоже, упругих грудей, колыхнувшихся под тонкой тканью. Бюстгальтера на Элис не было, и уже одно то, что сознание зафиксировало этот факт, заставило Майкла виновато опустить глаза.
О чем ты думаешь? - принялся отчитывать себя Майкл. Во-первых, перед тобой почти наверняка та самая Элис, о которой упоминал Кеннет. Его невеста. Во-вторых, даже если она и не его невеста, у нее несомненно кто-то есть - такие женщины не бывают одинокими. В-третьих, если не забыл, ты тоже не совсем свободен. А в-четвертых…
- Майкл?
- Да? - Он вскинул голову и наткнулся на ее внимательный взгляд. - Вы о чем-то спросили?
- Вам с сахаром?
- Нет, спасибо. И без сливок.
- А вот их-то у меня и нет. - Элис включила кофеварку, засыпала кофе - аромат медленно расползся по комнате - и села за второй стол. - Знаете, вы с Кеннетом очень похожи, даже со спины. - Она рассмеялась. - Впрочем, вам это и без меня известно.
Элис говорила легко, быстро, перескакивая с темы на тему, но, странное дело, Майкла это нисколько не раздражало. Может быть, потому что голос ее звучал звонко и чисто, как сбегающая по камешкам холодная горная речка.
- Кажется, готово.
Элис легко поднялась и стала разливать кофе по чашкам, а взгляд Майкла снова пробежал по ее высокой шее, слегка приподнятым плечам, узкой талии, плавно переходящей в округлые бедра, длинным ногам… Он зажмурился, представляя, как она выглядит без одежды, и тут же ощутил острый импульс желания.
Проклятье. Возьми себя в руки.
Словно почувствовав что-то, Элис внезапно оглянулась. Майкл не успел отвести глаза и, застигнутый врасплох, покраснел, как школьник. Положение надо было как-то спасать.
- Э-э-э… Вы упоминали о кексах или мне только послышалось? - Он закинул ногу на ногу, стремясь, пусть и с опозданием, скрыть чересчур откровенные признаки охватившего его сексуального возбуждения.
Она снова улыбнулась и, наклонившись, достала с нижней полки шкафа пластмассовый контейнер с кексами.
- Попробуйте и оцените. Я испекла их сама. Иногда мне кажется, что мой истинный талант - в кулинарии. Особенно мне удаются… - Элис вдруг прикусила губу и покачала головой. - Извините, я все болтаю и болтаю. Не знаю, что на меня нашло. Вы ведь пришли по делу, не так ли?
Майкл откусил кусочек успевшего немного зачерстветь кекса, тщательно прожевал и задумчиво посмотрел в потолок.
- Хм, очень даже неплохо. И вкус специфический. Мед?
Она кивнула.
- Корица?
- Да.
- Ваниль?
- Угадали.
- И…
- Ну?
Он победно усмехнулся.
- Мускатный орех.
- Вы определили все ингредиенты. С мужчинами такое редко бывает. - Элис тоже откусила кусочек, чуть вытянув шею, на которой висела золотая цепочка с оригинальным кулоном в форме двух переплетшихся змеек.
- Какой оригинальный кулон, - заметил Майкл.
- Мать подарила его мне на шестнадцатилетие. С тех пор я с ним не расстаюсь.
- А что означают эти две змеи?
Она сделала глоток кофе, слизнула повисшую у уголка рта крошку и промокнула губы салфеткой.
- Вы хорошо знакомы с греческими мифами?
- Это те сказки про Геракла, золотое руно и Троянскую войну?
- В общем, да. В одном мифе рассказывается о Тирезии, человеке, который…
Пополнить кладовую памяти древнегреческим мифом Майклу не довелось. В коридоре что-то громыхнуло, и сразу вслед за ударом по выстеленному плитками полу застучали частые, решительные шаги.
2
Кеннет Грегори никогда и нигде не работал больше пяти месяцев кряду. Однообразие, рутина, привычка были его злейшими врагами. Табличка с надписью "Время работы с 9 до 18" на двери кабинета пугала его так же сильно, как могильная плита с датами рождения и смерти. Школу он, наверное, не закончил бы вообще, если бы не настойчивость отца. В колледже Кеннет переползал с курса на курс, беззастенчиво используя одну-единственную козырную карту: он отлично играл в футбол. Получив диплом, Кеннет еще год болтался без дела, пробуя себя в роли то менеджера страховой компании, то агента, то директора, но в итоге так нигде и не задержался и ни на чем не остановился.
Устав от этих бесконечных "поисков себя", Питер Грегори призвал младшего сына и предъявил ему ультиматум: месяц на поиски сферы приложения сил и полное перекрытие финансового потока в случае отсутствия положительного результата.
Через три недели Кеннет объявил, что решение принято, что он выбрал дело, которому готов посвятить всю жизнь, но на реализацию проекта ему нужны деньги. Сто тысяч. В подтверждение серьезности своих намерений молодой человек даже представил подробный бизнесплан. Речь шла о создании рекламного агентства. Питер Грегори взял два дня на размышление. За это время он проверил документы, поговорил с людьми, имеющими отношение к рекламному бизнесу, и не обнаружил ничего подозрительного. Через два дня Кеннет получил деньги. Сорок тысяч. Отец пообещал, что выдаст остаток суммы двумя приемами в течение двух последующих месяцев.
А на следующий день Кеннет исчез. С деньгами и с Самантой.
Разумеется, у него был план. Только план этот не имел никакого отношения к рекламе. Кеннет не собирался проталкивать на рынок плоды чужого труда. Он собирался потрудиться один вечер, снять "банк" и преспокойно наслаждаться жизнью. К сожалению, даже самый выверенный план не дает полной гарантии успеха. Через два дня в кармане игрока осталось чуть больше двухсот долларов. Еще через неделю Саманта, поняв, что романтика и секс хороши только в приложении к толстому кошельку, предпочла скитаниям по мотелям более надежный приют под крылом матери в Сан-Бернардино. Еще через год она получила от Майкла развод, драгоценности и неплохую денежную компенсацию, которой, к сожалению, хватило ненадолго.
Услышав шаги в коридоре, Майкл вопросительно взглянул на Элис. Она пожала плечами.
- Наверное…
Дверь распахнулась, и прозвучавший на всю комнатку голос заставил Майкла замереть.
Женщина, переступившая порог офиса, была копией его бывшей жены, но копией не очень высокого качества, как бы поистершейся. Волосы потеряли не только прежнюю яркую позолоту и поблекли, но и вообще утратили жизненную силу и свисали плохо расчесанными прядями. Щеки ввалились, черты лица заострились, маленький нос выступил вперед, а запавшие глаза горели нездоровым, сухим огнем. Ей можно было дать не менее тридцати пяти лет, хотя два года назад, как хорошо помнил Майкл, она отметила двадцать третий год рождения.
- Кеннет, я требую… - Саманта осеклась, зрачки ее расширились, губы беззвучно шевельнулись. - Майкл? Боже! Майкл! Как же я рада тебя видеть! Если бы ты только знал!
Если он когда-то и представлял встречу с бывшей супругой, то, конечно, совсем не так. Невероятно! Они не виделись два года и расстались вовсе не лучшими друзьями. Он не мог забыть и простить ее побег, ее измену, ее переданные через адвоката обвинения. Он не мог простить того, что она спуталась с его братом и наплевала на всю его семью. Он не мог простить того, что она продала дом, в котором - плохо ли, хорошо ли - они прожили почти три года.
Этот неестественный, насквозь фальшивый спектакль, устроенный Самантой перед совершенно незнакомым человеком, был одновременно возмутителен и смешон.
Майкл скосил глаз на Элис. Та стояла с пустой чашкой в одной руке и недоеденным кусочком кекса в другой и недоуменно взирала на незнакомку. Его взгляд как будто вывел ее из оцепенения.
- Извините, мисс…
Саманта словно только теперь заметила присутствие третьего.
- Миссис Грегори, - с театральным пафосом провозгласила она.
Майкл понял, что пора вмешаться.
- Саманта, что ты здесь делаешь? - подавляя раздражение, спросил он и, повернувшись к Элис, сдержанно улыбнулся. - Спасибо за кофе. Извините нас.
- Все в порядке, мистер Грегори.
Прозвучала ли в ее реплике легкая издевка или у него чересчур разыгралось воображение?
Взяв Саманту за локоть, Майкл поспешил вывести ее в коридор.
- Что ты здесь делаешь? - повторил он.
- А ты? - резонно спросила она. - Твой брат должен мне три тысячи. Ты, конечно, об этом в первый раз слышишь?
- Разумеется. Но откуда тебе известно, что Кеннет здесь? Я сам встретил его только сегодня.
- У меня есть свои источники.
Позади них открылась и закрылась дверь. В замке повернулся ключ. Элис прошла мимо, мило улыбнувшись Майклу.
- До свидания, мистер Грегори.
Саманта, удостоившаяся лишь кивка, посмотрела в спину удалявшейся по коридору Элис и намеренно громко, чтобы та слышала, спросила:
- Кто это?
У Майкла появилось сильное желание надавать ей пощечин. Но он сдержался.
- Не знаю. Зовут Элис. Похоже, работает у Кеннета.
- Работает? И как же называется такая работа?
- Возможно, ты знаешь лучше. - Он с деланным равнодушием пожал плечами.
- То есть? - не поняла Саманта.
- Повторяю, я не знаю.
Она помолчала, возможно, стараясь обнаружить в его словах скрытый подтекст, но быстро сдалась, о чем свидетельствовало исчезновение морщинки на ее лбу.
- Ты сказал, что встречался с Кеннетом. Зачем?
- Извини, но тебя это не касается. Мы обсуждали семейные проблемы.
- А меня ты считаешь посторонней? - Саманта шмыгнула носом, и Майкл понял, что если не избавится от нее в ближайшие минуты, то его попотчуют еще одним спектаклем. - Как быстро у тебя это получается.
Они уже спустились по лестнице и вышли к автостоянке. Он огляделся - Элис исчезла.
- Извини, Саманта, но я спешу.
- Мы так долго с тобой не виделись… Неужели нам нечего сказать друг другу?
- Ты ушла от меня даже не попрощавшись. Нам больше не о чем говорить.
Саманта всхлипнула и, достав из сумочки платочек, демонстративно промокнула глаза.
- Ты всегда был холодным и жестоким. Всегда ставил на первое место работу. А я так нуждалась в любви!
- И ты нашла ее с Кеннетом? - не удержался Майкл.
Он уже знал, что будет дальше, что скажет Саманта и даже ради чего она примчалась в Лос-Анджелес.
- Это была ошибка. Ужасная ошибка. Я поняла это сразу. Твой брат - совершенно невыносимый человек. Уверена, эта Элис его любовница. Ты заметил, как она смотрела на меня? Нахалка…
Майкл открыл дверцу "БМВ".
- Я часто сравнивала его с тобой. Да-да, не смейся.
Он и не думал смеяться.
- Наши отношения с самого начала были обречены. Мне трудно объяснить… я думаю, что если бы мы с тобой…
Боже, сейчас она скажет, что не переставала любить меня! Мысли Майкла снова перескочили на Элис. Кеннет всегда пользовался успехом у женщин. Надо отдать должное, его обаяния хватило бы на десятерых. Интересно, чем он взял Элис? Красивая, умная, похоже самостоятельная. Что она нашла в нем?
А если…
Он тут же отогнал пришедшую в голову мысль. Нет, что бы там ни было в прошлом, мстить брату - недостойно. А пытаться отомстить через его невесту - недостойно вдвойне. Жаль, Саманта помешала разговору…
- Ты совсем меня не слушаешь!
- Мне пора, - резко бросил Майкл. - Подвезти не предлагаю - нам не по пути.
- Но ты же не можешь просто взять и уехать! - умоляюще произнесла она. - Ты должен помочь мне! Кеннет оставил меня совершенно без денег. Мне не на что жить. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена голодала?
- Ты не моя жена, - сказал Майкл, решив не упоминать обо всем том, что Саманта получила после развода. - И почему бы тебе не найти какую-нибудь работу?
- Работу? - Саманта вложила в это слово столько негодования, словно ей предложили пойти на панель. - У меня же нет никакой специальности. Я отдала тебе лучшие годы, а теперь…
- Для работы в магазине не требуется особой квалификации. Знаешь, у голодных часто проявляются таланты, о существовании которых они и не догадывались, пока были сыты. - Он сел в машину и решительно захлопнул дверцу. - Мне очень жаль, что не все получилось так, как ты хотела, но жизнь есть жизнь. Поверь, миллионы людей на свете готовы в любой момент поменяться с тобой местами.
Саманта заломила руки в духе трагической актрисы, но Майкл уже повернул ключ зажигания.
- Прощай, Саманта.
- Подожди…
В следующую секунду ее фигурка в зеркале заднего вида как будто отпрыгнула назад.
Выйдя из офиса, Элис вспомнила, что Кеннет просил ее купить цветные чернила, и направилась к расположенному неподалеку универсальному магазину. Лос-Анджелес все еще оставался для нее чужим городом, хотя на прошлой неделе она выкроила время, чтобы съездить в Беверли-Хиллз и побывать на Бульваре Вентура. Работы оказалось действительно много, тем более что Кеннет, поначалу взявшийся за дело с большим энтузиазмом, быстро выдохся и появлялся в офисе все реже, предпочитая руководить, а не работать.
Шагая по улице, всматриваясь в витрины магазинов, разглядывая пестрые вывески, Элис снова ловила себя на мысли о том, что поступила опрометчиво, приняв предложение такого человека, как Кеннет. Первые сомнения зародились, правда, еще в Денвере, когда он изложил ей свой план.
Это случилось в первый же вечер их знакомства. Они уже успели рассказать друг другу о себе, и если биография Элис прозвучала сухим и коротким, на полстранички, отчетом, то жизнеописание Кеннета Грегори, представленное им самим, вполне могло бы стать основой для сценария приключенческого фильма. Больше всего Элис подкупили его откровенность и оптимизм. Он не пытался выдать себя за образец для подражания, признавал ошибки и недостатки, но делал это без занудства и морализаторства, с тем легким цинизмом, который многие принимают за единственную антитезу лицемерию и ханжеству. Наверное, если бы после предательства Рэймонда прошло чуть больше времени и рана успела бы затянуться, Элис восприняла своего случайного знакомого более скептически, но тогда ей хотелось верить всему, что помогало хоть как-то облегчить боль и отчаяние.
В общем, в тот вечер им обоим было интересно. В какой-то момент, когда автобиографическая тема оказалась исчерпанной и в разговоре наступила пауза, Элис подумала, что, может быть, новый знакомый послан ей судьбой как знак перемен к лучшему, как дорожный указатель с кричащей надписью "ВОТ КАК НАДО ЖИТЬ!".
Словно в подтверждение ее мысли, Кеннет вдруг спросил:
- А ты не хочешь перебраться в Лос-Анджелес?
- Зачем? Бухгалтеров там, думаю, и без меня хватает, да и от родителей не хочется отрываться.
Он кивнул и тут же задал второй вопрос:
- Признайся честно, тебя ведь тошнит от этого захолустного штата, этого ковбойского городишки и таких, как этот недоумок Рэймонд?
Она усмехнулась.
- А ты можешь предложить что-то другое?