– Что ж, тебе достаточно было признаться в этом, Ретт.
Смахнув непокорные волосы с ее лица, Картер поцеловал ее, глубоко проникая языком в ее рот и на сей раз вынуждая ее покориться.
Подхватив Джину под пышные ягодицы, Картер поднял ее на руки и бросил на огромную кровать:
– Считай, что мы договорились.
Джина засмеялась, вожделение устремилось по ее венам, электрические искры, метавшиеся между ней и Картером, дарили ощущение свободы впервые за долгое время. Как же замечательно было вручить ему контроль над ситуацией, наслаждаться тем, чего ей так хотелось, не опасаясь последствий.
Картер ни за что не осудил бы ее: когда дело касалось секса – неистового, темпераментного, взрывоопасного, – они становились единомышленниками.
Широко разведя ее колени, Картер навис над ней и прильнул губами к пульсирующей точке на шее. Джина вздохнула, силясь вернуть себе хоть немного здравого смысла и ощущая пикантный мужской аромат прижавшейся к ней восставшей плоти. И тут опьяняющее желание отступило, сменившись приступом паники. Хлопнув ладонями по плечам Картера, она заставила его отступить.
– Подожди, Картер. Тебе нужно позаботиться о защите.
Он поднял голову, устремив на нее помутневший ошеломленный взгляд.
– Пожалуйста, скажи мне, что у тебя что-то есть, потому что у меня – нет, – прерывающимся от страха голосом добавила Джина. Ей следовало сказать это раньше, намного раньше. И о чем она только думала?
– Да, конечно. Прости. – Картер задумчиво взъерошил волосы. – Никуда не уходи.
Он соскочил с кровати и направился в ванную. А Джина уставилась в потолок, и внезапное осознание того, что они едва не совершили – во второй раз, – притушило огонь ее страсти.
Картер вышел из ванной, и его впечатляющий силуэт в дверном проеме заставил пульс Джины участиться. Но когда Картер подошел к ней, она уже мысленно вернулась в период своей жизни, оставивший ее опустошенной, подавленной и безутешной. Джина резко села, сбросив ноги с кровати:
– Я должна уйти.
– Почему? – Усаживаясь рядом, Картер схватил ее за запястье. – Я нашел, что нам требовалось.
И он бросил горстку пакетиков из фольги на прикроватную тумбочку.
– Прекрасно. Но нам это уже не нужно. Это была ошибка.
Джина собралась с духом, приготовившись слушать его брань, – не в первый раз ее заклеймили бы позором, обозвав вертихвосткой-динамщицей. И, учитывая то, что возбуждение Картера ни на каплю не ослабло, он, наверное, имел на это право.
Но, к ее удивлению, вместо того, чтобы вспылить, он коснулся ладонью ее щеки:
– Почему ни с того ни с сего это вдруг стало ошибкой?
Джина покачала головой, чтобы избавиться от его собственнического прикосновения – все было прекрасно до тех пор, пока речь шла только о сексе, а вот эмоциональная привязанность ее пугала.
– Просто так, не важно. Нет никакой причины.
Джина снова попыталась подняться с кровати, но он обхватил ее талию, лишая возможности пошевелиться. Разум твердил Джине, что заняться любовью с Картером Прайсом – очень плохая идея, и все-таки она никак не могла сладить с собственным телом.
– Какая-то причина есть, – произнес Картер тоном генерального директора, и Джине показалось, что градус их страсти немного снизился. – И ты должна мне ее озвучить.
– Нет, не буду. Я никому ничего не должна…
– Не торопись, Джина, – перебил Картер. – Потому что ты никуда не уйдешь, пока не объяснишь.
Джина втянула воздух ртом и попыталась заговорить примирительно:
– Прости. Я понимаю, ты все еще невероятно возбужден… – Она мельком взглянула на его промежность, и прежний жар пополз вверх по ее шее от лицезрения восхитительно мощной эрекции. – И в этом, разумеется, есть частично моя вина…
– Частично? – скептически засмеялся Картер.
Щеки Джины зарделись, и она поспешила отвести взгляд. Боже праведный, она ведь никогда не краснела!
– Ладно, хорошо, это главным образом моя вина. Но это не означает, что я должна спать с тобой, если не хочу этого.
Картер выругался, но быстро взял себя в руки.
– Не думай обо мне так плохо. Я больше не ребенок. У меня действительно есть кое-какой запас самообладания. И я никогда не стал бы ждать, что женщина будет спать со мной против своей воли – независимо от того, как сильно она меня возбудила. Я, может быть, уже не тот джентльмен, которым растила меня мама, но не такая уж я и скотина.
– Ладно. – Джина испытала невероятное облегчение. Картер казался скорее обиженным, чем разозленным. – В таком случае мне хотелось бы уйти.
Она замолчала, ожидая, что Картер отпустит ее. Но вместо этого его большие пальцы запорхали над ее кожей чуть ниже ребер. Эта легкая ласка устремила стрелы удовольствия туда, где они были сейчас совершенно неуместны.
– Картер, отпусти, – задыхаясь, попросила Джина.
– Только после того, как я получу объяснение. Что заставило тебя передумать?
Она ни за что не призналась бы ему в этом. Просто не хотела пускать Картера в эту часть своей жизни. Ее беременность была случайностью. Непредвиденным обстоятельством, которое закончилось, едва успев начаться, и заставило ее переосмыслить свою жизнь. Джина не думала об этом долгие годы. И ни за что не задумалась бы об этом сейчас, если бы смогла сбежать от Картера.
Она взглянула на него, изобразив скучающий вид:
– Ты все-таки удерживаешь меня против воли. И сейчас я уже не так распалена.
– Ты и правда не распалена, да? – Рот Картера скривился, и Джина заметила скептический блеск в его глазах. – Почему ты лжешь?
– Я не лгу.
Джина была убедительной врушкой – в подростковые годы ей пришлось немало попрактиковаться в этом, – но, к сожалению, теперь она лишь что-то слабо мямлила.
– Как насчет того, чтобы проверить эту версию? – Картер провел ладонями по ее обнаженным бедрам и развел ее ноги.
– Будь ты хоть немного джентльменом, поверил бы мне на слово, – пробормотала Джина, буквально выталкивая слова из сжавшегося горла. Средоточие ее женственности в предвкушении запульсировало, и она лишилась последних сил сопротивляться.
– А вот это чистая правда. – Его пальцы скользили, оставляя дорожку мурашек и лаская чувствительную кожу внутренней стороны ее бедра. – И будь ты хоть немного леди, не стала бы лгать.
– Я не лгу. – Эти проклятые большие пальцы неумолимо приближались к месту соединения ее ног, поглаживая кожу и умело подавляя ее протест, уже почти неслышимый за прерывистым дыханием.
Опустившись перед Джиной на колени, Картер шире развел ее бедра и коснулся большими пальцами скользких раздувшихся складок. Вцепившись руками в кровать, Джина откинула голову… Все мысли, чувства и воспоминания сгорели в пламени вожделения.
– Вот видишь! Похоже, тебе это очень нравится, моя сладкая.
Джина не смогла возразить, ведь в этот миг ее волновало лишь желание сосредоточиться на блаженстве и забыть обо всем остальном. Раскрыв вход в ее лоно большими пальцами, Картер стал ласкать самое сокровенное место ее тела языком, и оргазм подхватил ее ввысь на трепещущих крыльях.
Джина в экстазе рыдала, ее стоны эхом отражались в стенах роскошного люкса. А потом Картер впился губами в раздувшийся клитор и стал посасывать его. Джина закричала и взмыла прямиком в космос.
Оргазм обрушился на нее, пронзив живот, груди, пальцы рук и ног, и Джина в изнеможении рухнула на кровать. Картер выпрямился, схватил пакетик из фольги, разорвал его зубами и раскатал презерватив по твердой плоти. Потом сел на постель и, притянув Джину к себе, обхватил ее широко разведенными коленями.
Она вцепилась в плечи Картера, когда он подхватил ее под ягодицы и вскинул над своим огромным вздыбленным членом.
– Я хочу быть в тебе, Джина. – Мощную потребность быть с ней, пылавшую в глазах Картера, подтверждало напряжение в его голосе, натянувшиеся на его шее жилы и блестящая на его бровях испарина. Но он все еще держал Джину чуть выше своего тела, не делая попыток овладеть ею. – Не заставляй нас ждать еще дольше.
Она пронзила себя одним мощным ударом, ощутив потрясение от наполнившей ее твердости. А потом, резко откинув голову, стала двигаться. Поднимаясь и опускаясь, наслаждаясь этим глубоко интимным поглаживающим прикосновением к таким местам в самой глубине ее тела, которых мог достичь только Картер.
– Черт возьми, как же хорошо! – стонал он, подстегивая ее, направляя ее движения в этой неистовой скачке, стремительно уносившей их к сладостному забвению.
Джина вскрикнула, ее ногти зарылись в плоть его мускулов, ее дыхание сбилось. Томительное блаженство было уже так мучительно близко, что почти вызывало боль, и Джину поглотила волна экстаза – на сей раз вместе с Картером.
Обессиленно рухнув на его крупное тело, Джина предалась блаженному утомлению любовного послевкусия.
Картер Прайс не хвастался. Он, безусловно, усовершенствовал свою технику с момента их первой встречи, не говоря уже о выносливости.
– Черт, женщина! Это было совсем по-другому, – пробормотал он и, откинув прядь волос с лица Джины, прижался к ее губам.
– Хм… – соглашаясь, промямлила она, откатываясь от него.
Джина сползла с кровати, чувствуя, как дрожат руки и ноги, и устало засмеялась в ответ на его искренний разочарованный стон.
– Эй, вернись сюда, – потребовал Картер, приподнимаясь на постели. – Куда это ты собралась?
– В данный момент никуда, – ответила Джина, плюхаясь обратно на подушки и ощущая приятную оцепенелость во всем теле. – Ты довел меня до бесчувствия.
– Тогда мы квиты.
Она откинулась на груду подушек, глядя через стеклянную стену на крошечные огни туристских катеров, курсировавших по заливу. Картер подтянул вверх стеганое одеяло, которое было сложено в ногах, и накрыл их тела. А потом обвил рукой плечи Джины, привлекая ее ближе.
Обычно Джина не допускала никаких нежностей после секса, но сейчас у нее не осталось сил возражать против этого собственнического жеста. А еще от Картера исходил такой восхитительный аромат…
Джина положила голову ему на плечо, и он крепче обнял ее. Она глубоко вдохнула этот уникальный аромат, запах мыла, феромонов и мужчины, теперь приправленный пикантным привкусом секса. Джина сжала бедра, взволнованная новой волной возбуждения.
Ну уж нет. Она не могла испытать еще один оргазм за ночь. Иначе просто потеряла бы сознание.
Пальцы Картера зарылись в ее волосы, приподнимая и разделяя пряди.
– Ну вот, теперь у нас есть доказательство, – пробормотал он.
– Доказательство чего?
– Того, что наш первый раз не был лишь счастливой случайностью.
Джина насторожилась, опасаясь, что разговор свернет в нежелательное для нее русло.
– Это был не мой первый раз, помнишь? – напомнила она. – Твой.
Его рука застыла у ее макушки.
– Почему ты так зацикливаешься на этом?
Джина постучала пальчиками по его груди:
– Зацикливаюсь на чем?
– Ты знаешь на чем. На том, что была у меня первой.
– Это просто смешно, ни на чем я не зацикливаюсь! – бросила она, предательски задыхаясь. Черт, ну почему она не могла врать Картеру со своей обычной убедительностью? Он будто ввел ей сыворотку правды!
Некоторое время Картер лежал тихо, и Джина уже решила, что избежала неприятной темы. Но тут он сказал:
– Не стоило придавать этому значения тогда. И определенно не стоит делать из этого проблему теперь.
Она приподнялась и взглянула на его красивое лицо:
– Тогда почему минуту назад ты разводил все эти сантименты о "нашем первом разе"?
Его губы насмешливо дернулись, и от этой чувственной улыбки сердце перевернулось у нее в груди.
– Ты неправильно меня поняла, Джина. – Он взял ее густые пряди в пригоршню и потянул вниз, откидывая ее голову и бесстыдно выставляя ее груди. Потом накрыл одну из них ладонью и стал теребить сосок. – Это были не сантименты. Это была чистой воды констатация нашей сексуальной совместимости.
– Понимаю… – протянула Джина, чувствуя, как в животе все томительно напряглось.
Картер приподнялся на локте и снова откинул ее на подушки. А потом схватил похожий на бусинку сосок губами и втянул его ртом. У Джины перехватило дыхание, горячий поток вожделения и эндорфинов устремился к ее лону, заставив выгнуться и ощутить, как болезненно запульсировала чувствительная точка между бедер.
– Картер, прекрати, – прошипела Джина, сжимая простыни в кулаках. – Я не могу… так скоро…
– Конечно, можешь, – парировал он, горя желанием доказать, как она ошибается.
Глава 6
Джина вздрогнула, уловив сетчаткой глаза движение света, и лишь потом осознание того, что ее обволакивает мощное тело, выдернуло ее из мира грез. Размеренное дыхание шевелило волосы на ее затылке, тяжелое предплечье устроилось на ее животе, а что-то длинное и твердое прижималось к ее ягодицам.
"Боже мой, я лежу в постели с Картером Прайсом, и он тверд как скала, – мелькнуло в ее голове. – Снова!"
Этот мужчина обладал стойкостью и выносливостью призового жеребца – и немало узнал за прошедшие десять лет. Джина отмахнулась от досадной мысли о том, что, хоть она и была у Картера первой, явно не стала для него последней.
Неудивительно, что она чувствовала себя обмякшей, пресыщенной, – Джина потянулась на матрасе, проверяя чувствительное место между бедер, которое немного саднило.
И тут огромная ладонь по-хозяйски схватила ее за грудь.
– Доброе утро, моя сладкая.
Джина оглянулась на хриплый полусонный шепот:
– Проснулся?
Одно веко приподнялось, и кобальтовая синь замерцала в отсвете залива. Губы растянулись в улыбке.
– А разве ты не понимаешь?
Его вздыбленная плоть упиралась в ее попку. Джина нервно засмеялась:
– Забудь об этом, Ретт. После этой ночи я выведена из строя как минимум на неделю.
Теплая ладонь оторвалась от ее груди, чтобы, поглаживая, обвиться вокруг бедра.
– Ты в этом уверена?
Джина не была уверена, но в пререкания вступать не собиралась. Потому что рядом с Картером ее сила воли уступала первенство ее либидо. И, к несчастью, он прекрасно знал это, судя по лукавой усмешке и скользнувшей к ее ягодицам руке.
Смахнув его ладонь, Джина отбросила одеяло и выскочила из кровати:
– Мне нужно пошевеливаться. – Она взглянула на стоявшие на тумбочке часы. – Я встречаюсь со своими клевыми чувихами в свадебном салоне в Бруклине в одиннадцать. Мы примеряем наряды подружек невесты, и мне нельзя опаздывать.
– И кто из нас теперь зануда? – Картер приподнялся, подоткнув под спину подушки.
Джина подняла с пола безнадежно измятое платье, неловко прикрывшись им, и принялась искать остальные предметы своего гардероба. Картер явно наслаждался этим шоу, подложив руку под голову.
– Ты не против, если я воспользуюсь твоим душем? – спросила она, стараясь игнорировать его излишне чувственный взгляд.
– Конечно нет. Составить тебе компанию?
– Лучше не надо, – поспешила ответить Джина, схватив лифчик, свисавший с угла огромного плазменного телевизора. – Тогда я точно опоздаю.
И тут на корпусе спутниковой антенны она заметила то, что осталось от ее кружевных трусиков.
– Черт возьми…
Как же она объяснит отсутствие нижнего белья подружкам в примерочной? Часы показывали уже 9:50 – она не успевала заскочить домой. Может быть, получится забежать в какой-нибудь магазин по дороге? Или уже в салоне переговорить с глазу на глаз с подругой Риз? Интересно, в свадебных салонах продается нижнее белье?
– Там будет моя сестра?
Джина молча уставилась на Картера, сбитая с толку его вопросом, а он добавил:
– Ты не могла бы ей передать, чтобы она мне позвонила? Нам нужно договориться о встрече.
И тут вся глупость того, что она наделала, предстала перед Джиной с пугающей ясностью. Оставшиеся от трусиков лохмотья выпали из онемевших пальцев.
После шести месяцев воздержания – и редких встреч с Джастином, ее верным вибратором – Джину угораздило "развязать" с единственным мужчиной, который гарантированно испортит ее дружбу с чувихами.
– В чем дело? Это из-за трусиков? – спросил Картер, потянувшись к гостиничному телефону. – Не бери в голову. Я закажу тебе новые.
– Нет, не нужно, дело не в этом… – Джина вскинула руку, мешая Картеру набрать номер консьержа. – Там, в салоне, будет Марии.
– Ага, я так и понял. – Картер невозмутимо положил трубку. – Ты ведь сказала про клевых чувих. Так ведь называли вас парни, верно? Ты, Марии, Риз и та чокнутая серая мышка.
– Кэсси не чокнутая, она просто гениальная, и, учитывая то, что она вот-вот выйдет замуж за Сэма "Така" Такера, футболиста, я бы сказала, что мышки нынче пошли сексуальные.
Они называли себя Четверкой клевых чувих, потому что их дружба была по-настоящему клевой. По крайней мере, для Джины. Ее мать умерла давным-давно, Джина ее совсем не помнила, а девочек в школе всегда считала соперницами. Но за год обучения в Хиллбруке Джина поняла, как важна бывает женская дружба. И она разрушила ее своими же руками…
– Нападающий из Национальной футбольной лиги? – тихо присвистнул Картер, явно впечатленный. – Тот самый, да?
– Точно. – Джина снова прижала одежду к голым грудям, заметив его откровенный взгляд.
– Черт, ты уверена, что должна бежать? Давай я напишу эсэмэску Марии, предупрежу ее, что ты опоздаешь?
– Нет! – взвизгнула Джина, словно вся кровь, отхлынув от мозга, взорвалась в ее сердце. – Ты этого не сделаешь!
Картер недоуменно нахмурился:
– А почему бы и нет? Мне все равно нужно договориться с ней о встрече. – Расплывшись в фирменной сексуальной улыбке, он потянулся к подолу платья Джины и игриво потянул его на себя. – И это дало бы мне время заказать новые трусики. А тебе – принять душ.
Она выдернула платье из его пальцев. Он что, совсем спятил?
– Ты не расскажешь об этом Марии! О нас. О прошлой ночи. Ты не можешь так поступить.
– Почему это не могу?
– Потому что я не хочу, чтобы она знала.
– Что за чушь? Не думаешь же ты, будто ей вообще неизвестно, что я занимаюсь сексом?
– Конечно, не думаю, но она ведь не знает, что ты занимался сексом со мной!
– Пока не знает. – Картер схватил ее за руку и потянул обратно к кровати. – Но я не собираюсь держать это в тайне. С какой стати?
Джина вырвала у него руку:
– Потому что Марии не должна об этом узнать.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Пожалуйста, Картер, сделай мне одолжение, – поумильнее надула губки Джина, – не говори Марии о нас. Когда это произошло в первый раз, я наговорила ей столько чудовищного! И мне очень не хочется заново переживать все это.
Картер пожал плечами:
– Ладно, с меня не убудет…
– Поклянись на мизинце, – взмолилась Джина. И продемонстрировала смешную технику клятвы, приложив к сердцу мизинчик, а потом поцеловав его кончик.
– Отвали, Каррингтон. Я не даю клятв на мизинцах.
– Почему нет?
– Потому что это девчоночьи забавы, а я парень. – Его губы вздернулись в озорной усмешке. – Хочешь, я это докажу?
– Ни в коем случае. – Она предусмотрительно отошла подальше. – Я должна принять душ. Одна.