Джине следовало быстрее унести ноги, независимо от того, как сильно ей хотелось остаться. Секс с Картером был ошибкой – хотя бы потому, что Джина не могла запросто обвести его вокруг пальца, как всех остальных мужчин. Продолжения все равно не будет. В конце недели Картер благополучно вернется в свою Саванну, а до этого момента стоит держаться от него подальше.
– А ты ничего не забыла, моя сладкая? Моя младшая сестренка уже не столь невежественна в вопросе плотских отношений, как когда-то. – Его взгляд многозначительно скользнул по ее голой попке. – Что-то мне подсказывает, что она может обо всем догадаться, когда обнаружит тебя без трусиков.
И он засмеялся, явно наслаждаясь ее бедственным положением.
– Ой, да пошел ты… – рассердилась Джина и поспешила в ванную.
– Когда ты сходишь с ума, твоя попка выглядит очень мило.
Показав Картеру средний палец, Джина хлопнула дверью ванной.
– И о чем ты только думала? – резко бросила она себе, когда в лицо ударила струя горячей воды.
Ситуация грозила обернуться катастрофой – и, подобно всем остальным катастрофам в жизни Джины, нынешняя произошла бы исключительно по ее собственной вине.
Картер снял трубку гостиничного телефона:
– Соедините меня с консьержем.
Черт, Джина сводила его с ума! Она волновалась о таких странных вещах… Сейчас Марии явно было не до них. Сестра уже не казалась прежней витающей в облаках романтичной натурой, да и он сам больше не был тем почитаемым и обожаемым старшим братом.
Марии жила в Нью-Йорке пять лет – сама пробивалась в большом городе и упорно не разрешала ему быть хоть какой-то опорой. Картер гордился сестрой и тем, чего она достигла, хотя никогда не говорил ей об этом, боясь обвинений в излишней опеке. Сестра строила свою жизнь вдали от Саванны и уже не интересовалась его личной жизнью. Так почему Джина так боялась того, что Марии о них узнает?
Картера соединили с консьержем, и он дал тому поручение, посулив солидно вознаградить, если просьба будет выполнена в течение ближайших двадцати минут. Картер решил, что Джина, как истинная женщина, вряд ли выйдет из ванной раньше.
Вслушавшись в шум воды, он представил, как мыльная пена скользит по ее роскошному телу. В паху тут же заныло, и чувственное видение обернулось утренней эрекцией.
Сегодня Картеру предстояло отправиться в отель "Вальдорф", на встречу с китайскими инвесторами. Откопав в чемодане спортивные штаны и футболку, он заказал по телефону завтрак.
В ожидании он остановился у стеклянной стены, наслаждаясь великолепным видом и ощущая себя пресыщенным, отдохнувшим и возбужденным. Джина была для него просто идеальной сексуальной партнершей, такой же неистовой и ненасытной в постели, как и он сам. А вот к вопросу следовавших за сексом обязательств относилась даже осторожнее его.
Увы, Джина явно считала, что ее дружба с Марии – достаточно веская причина, чтобы положить конец их отношениям. Картер не мог этого допустить. Пять мучительных лет он подавлял сексуальные потребности, чтобы лишний раз не заставлять жену психовать, а потом еще пять лет пытался найти кого-то, кто был бы счастлив эти потребности удовлетворить, не требуя взамен чего-то большего. И теперь понимал, какой редкостью была Джина.
Картер не собирался упускать ее во второй раз. Не раньше, чем они досыта насладятся друг другом за время его пребывания в Нью-Йорке. Да, она была вспыльчивой, но укрощение Джины и ее взрывного темперамента было одним из факторов ее притягательности. Раньше она могла ловко обводить его вокруг своего идеально наманикюренного пальчика, но сейчас Картер был достаточно смелым, чтобы приручить ее.
Спустя почти час Джина влетела в спальню люкса, обнаружив заканчивающего завтрак Картера с "Уолл-стрит джорнэл" в руках.
Уйма времени ушло на то, чтобы принять душ, вымыть и высушить волосы, сделать приличный макияж с помощью имевшегося в сумочке скудного "аварийного запаса" и отпарить складки на измятом платье. Ну а кроме того, Джине требовалось точно сформулировать то, что она собиралась сказать, чтобы закончить эту безумную связь как можно быстрее и без лишнего шума. Ей требовалось дать отставку Картеру прямо сейчас, причем так, чтобы он не счел это своего рода вызовом. Джина уже успела понять, что этот мужчина просто не умел проигрывать.
Джина пробыла в ванной дольше, чем рассчитывала, и теперь на все остальные дела у нее оставалось не больше десяти минут – если, конечно, она не хотела всерьез опоздать в салон, вызвав множество неудобных вопросов у подруг.
– А, вот и ты! – Картер сложил газету и бросил ее на стол. – Я заказал тебе завтрак, но он наверняка уже остыл.
Картер приподнял выпуклую серебряную крышку над стоявшей напротив тарелкой, явив взору роскошный набор из свеженарезанных фруктов, вафель и сиропа. От этого великолепия у Джины потекли слюнки.
– Мне очень жаль, но у меня нет времени, чтобы по достоинству оценить эти яства. Может быть, я быстро выпью чашечку кофе?
– Не вопрос. – Картер опустил крышку обратно и, взяв серебряный кофейник, налил чашку кофе. В воздухе разнесся пьянящий аромат. – Сливки и сахар, моя сладкая? – поддразнил Картер.
– Чистый черный. – Джина схватила чашку и залпом проглотила горьковатую жидкость, чувствуя себя немного уязвленной его невозмутимостью. И, собираясь с духом, влезла в свои босоножки на шпильках. – Что ж, полагаю, пора прощаться? Ночь была классной.
– Еще какой классной. – Картер скользнул по ее фигуре чувственным взглядом.
– Верно, просто… – Джина подняла кверху большой палец. – Ну все, пока.
Она направилась к двери, так и не проронив ни единого слова из речи, которую так тщательно готовила. Все и так было ясно: она стала одним из многочисленных трофеев этого плейбоя.
– Возьми, Джина.
Сердце подпрыгнуло в груди, и Джина обернулась:
– А?
– У меня есть для тебя кое-что. – Картер взял с кровати бледно-голубую бумажную сумочку с логотипом дорогущего дизайнерского бутика и протянул ей.
Безмерно удивленная, Джина взяла пакетик. Почему он купил ей подарок? И почему так оглушительно бьется ее сердце?
Открыв сумочку, она вытащила изысканные красные кружевные трусики и засмеялась:
– О… – Она не знала, что сказать. Ее тронуло то, что Картер подумал об этом. – Спасибо. Очень заботливо с твоей стороны.
– Не совсем, – лукаво усмехнулся он. – Это не проявление заботы – скорее необходимость. У тебя невероятно короткое платье. И я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, заметил твою голую попку.
Краска залила ее лицо, а томительное пламя уже вовсю раздувалось в ее лоне. Джина сбросила туфли и натянула красные кружева, торопясь прикрыть голые ягодицы.
Схватив свою сумочку, она коснулась ладонью щеки Картера, потерла жесткую щетину и поцеловала его в губы – стремительно, но сладостно. Потом, отступив, похлопала ресницами:
– О, большое спасибо, Ретт! Теперь моя голая попка защищена от нежелательного внимания.
Но стоило ей отдернуть руку от лица Картера, как он живо схватил ее за запястье. Синие глаза потемнели.
– Как насчет того, чтобы я уделил тебе немного внимания? Ты придешь сюда сегодня вечером? Я буду тебя ждать.
Джина была готова к подобному повороту, но, когда Картер погладил большим пальцем запястье, ее решимость стала слабеть.
– Мы не можем, Картер. Продолжения не будет.
– Как жаль! Мы ведь получаем несказанное удовольствие… У тебя есть какая-то причина или мне придется самому догадаться, в чем дело?
Она высвободила запястье и сжала пальцами ремешок сумочки:
– Я просто не хочу, чтобы это превращалось в… в… – Она никак не могла найти верное выражение. – В любовную связь.
– В связь, да? – Картер опустил голову, пытаясь скрыть усмешку. – Тогда тебе придется объяснить мне, почему "любовная связь" обернется проблемами. Потому что я собирался сказать тебе, что, похоже, между нами уже установилась некая связь. Прошлой ночью у нас была чертовски горячая связь.
Джина подавила в себе готовую выплеснуться ярость и терпеливо пояснила:
– Связь станет проблемой, потому что может легко превратиться в роман.
– Понятно, – кивнул Картер. – А роман – это плохо, потому что…
Он жестом попросил ее продолжить, нарочно выводя из состояния равновесия. Терпению Джины пришел конец.
– Ты не воспринимаешь это серьезно!
– Ты так думаешь? – Он взял ее за руку и переплел их пальцы, все еще раздражающе усмехаясь. – А все потому, что ты воспринимаешь это слишком серьезно, Джина. Мы ведь говорим просто о великолепном сексе.
От его прикосновения Джину вновь охватило знойное томление. А потом Картер притянул ее к себе и поцеловал. Несмотря на его обычный пыл, поцелуй получился на удивление нежным.
– Незачем мять твои новые трусики. Да, моя сладкая?
– Картер! Ты… – С уст Джины слетел нервный смешок. Дерзкое замечание и обольстительный поцелуй заставили ее яростную решимость растечься в нечто влажное и теплое.
О боже, этот мужчина действительно был опасен! Если бы только она могла долго сердиться на него…
Джина хлопнула рукой по его груди, уворачиваясь от этого красивого лица, соблазнительных губ и порочного блеска в глазах.
– Мне нужно бежать. Спасибо за трусики.
Картер отпустил ее и хранил молчание все то время, что Джина мчалась к двери. Чувствуя, как мягкое кружево обтягивает ее увлажнившееся лоно, она в полной мере осознала: ей не удалось завершить их связь так быстро и аккуратно, как планировалось.
И это внушало определенное беспокойство.
Глава 7
Джина шагнула с булыжной мостовой в престижный свадебный салон, приютившийся под Манхэттенским мостом. Вешалки, полные причудливых белых и цвета слоновой кости платьев, громоздились в передней части магазинчика, а из глубины доносились переливы женского смеха. В этот момент появилась Риз в своем обычном безупречном ансамбле из дизайнерских джинсов в обтяжку и элегантной блузки. Волосы подруги были убраны в непритязательный пучок, а в руке она держала высокий бокал.
– Ты, как всегда, опоздала. Где тебя носило? Мы планировали начать в одиннадцать утра, а не… – Риз бросила взгляд на свои золотые часы, – без четверти двенадцать.
Джина открыла было рот, чтобы выдать невинную ложь, которую придумала в такси, но Риз махнула рукой и вручила ей бокал:
– Не трудись. И так могу угадать с одной попытки. Я лишь надеюсь, что он того стоил.
– Приятно знать, что меня видно насквозь, – сухо заметила Джина, делая глоток фруктовой "Мимозы", чтобы справиться с дрожью в пальцах и продемонстрировать привычное хладнокровие.
Риз усмехнулась и, взяв Джину под руку, повела ее в глубь салона.
– Я всегда безошибочно распознаю этот распутно-изможденный вид.
Джина поперхнулась коктейлем. Это что, так очевидно?
– Так ведь, Джина? – Риз остановилась, сосредоточенно изучая ее.
Кровь прилила к щекам Джины.
– Ты что, покраснела, да? Мы попали в другую реальность?
– Это вряд ли. Мне просто почти не удалось поспать прошлой ночью, как ты совершенно верно подметила. – Джина поочередно приложила холодный бокал к щекам, чтобы убрать глупый румянец, и они вошли в маленький зал.
Журнальный столик в центре был завален остатками бубликов и бумажными стаканчиками из-под кофе, рядом громоздились тарелка с нарезанными фруктами, наполовину пустая бутылка шампанского и кувшин с апельсиновым соком и льдом.
– Джина, а вот и ты! – Кэсси улыбнулась ей с одного из мягких кожаных диванов, стоявших по периметру столика. – Опоздала почти на час, как обычно. У тебя что, патологическая предрасположенность к неумению грамотно распоряжаться временем?
На Кэсси красовался обычный чокнутый ансамбль из потрепанных джинсов и бесформенной футболки.
– Опять ты за свое! – бросила Джина, благодарная за смену темы разговора. – Да, это патологическая предрасположенность. Я не могу не опаздывать.
– Учитывая то, чем ты занималась прошлой ночью, – невинно прощебетала Риз, – это твое неумение распоряжаться временем объясняется не только этим.
– Привет, Джина. – Марии перехватила взгляд Джины в одной из зеркальных стен салона, стоя в изумительном шифоновом платье с открытыми плечами перед миниатюрной подругой Риз, Эмбер. Хозяйка салона так и порхала вокруг с зажатыми во рту булавками, напоминая усердную феечку. Помахав Джине, Эмбер продолжила закалывать булавками подол платья. Яркий аквамариновый цвет наряда подчеркивал синеву глаз Марии, и Джине стало неловко при воспоминании о другом таком же взгляде.
Риз наклонилась к ней и театрально прошептала:
– Чуть позже, за кофе, я хочу услышать всю историю. Да, Марии говорит, вы нашли просто улетное место для… ну, сама знаешь для чего.
Залпом проглотив остатки коктейля, Джина взглянула на Риз:
– Имей в виду, я еще не простила тебе подставы с этим внезапным исчезновением.
– О чем это ты? – расплылась в улыбке подруга. – Меня задержали самым безбожным образом.
– Где же? В койке Мейсона?
– Может быть, и там. – Риз выразительно пошевелила бровями.
– О чем это вы там двое шепчетесь? – Кэсси подошла к ним с куском дыни во рту.
– О ее рабской зависимости от Мейсона, – сухо пояснила Джина. – О чем же еще?
Кэсси комично закатила глаза:
– Что? Снова?
Риз засмеялась:
– Прости-ка, но кто только что потчевал нас россказнями про изумительные способности Така восстанавливать силы?
Кэсси нахмурилась, явно сконфузившись:
– Я лишь пыталась внести свой вклад в обмен непроверенными данными. И ни разу не упомянула имя Така.
Риз снисходительно потрепала Кэсси по щеке:
– Мы все сразу поняли, кого ты имела в виду, причем основываясь на фактических данных. Мой кузен – единственный парень, с которым ты спишь отныне и навеки. В отличие от нашей подруги Джины. – Риз лукаво взглянула на Джину: – Не хочешь поучаствовать в исследовании Кэсси по поводу выносливости взрослого американского мужчины, представив точные данные о стойкости этого таинственного парня? Если, конечно, он тоже янки.
– Вообще-то не янки… – Джина прикусила язык, чтобы не проболтаться о таинственном парне, который лунной ночью в Хиллбруке объяснял ей, что называть южан янки – такая же непростительная небрежность, как и именовать ирландцев англичанами.
– Так, значит, не янки? – вскинула брови Риз. – Весьма космополитично с твоей стороны.
– Почему бы не прекратить все эти хвастливые истории о регулярном сексе? – вклинилась в разговор Марии с другого конца комнаты. – Так Эмбер сможет быстрее подогнать остальные платья, а мы наконец-то допьем свои "Мимозы".
– Полностью поддерживаю, – подхватила Джина, чтобы сменить тему разговора. – Эмбер, ты превзошла саму себя! Потрясающее платье! Этот цвет невероятно тебе идет, Марии.
– Спасибо, – кивнула Марии, отвечая на комплимент улыбкой – менее сдержанной, чем в их последнюю встречу. – Такое чувство, будто надела произведение искусства.
Улыбнувшись, Эмбер встала, чтобы потянуть спину и восхититься творением рук своих.
– Мы с Риз хотели разработать фасон, который подчеркнул бы достоинства каждой из вас, не будучи слишком напыщенным. Твое платье, Джина, я сделала в изумрудных тонах. Ты можешь раздеться, а я схожу и принесу его.
– Конечно. – Мысленно вознося благодарственную молитву за распутный подарок Картера, Джина разделась до нижнего белья. И тут беседа плавно перетекла в оживленное обсуждение фасонов, тканей, цветов и великолепных дизайнов Эмбер…
Пять женщин от души наслаждались подготовкой к свадьбе Риз, запланированной на конец следующего месяца. А потом Кэсси под предлогом примерки бюстгальтера отправили в примерочную – и потекло обсуждение ее свадьбы с Таком.
Джина невольно подмечала иронию ситуации. Ну кто бы мог подумать, что безнадежно романтичная Марии так и не встретит мужчину своей мечты? Интересно, она все еще питает надежды дождаться принца на белом коне, которые Джина так высмеивала в колледже? А самым ироничным было то, что единственным мужчиной, поколебавшим насмешливое отношение Джины к таким фантазиям, был старший брат Марии.
Обжегшись десять лет назад, Джина намеренно держалась в стороне от серьезных отношений. Но Эмбер, Риз и Кэсси являли собой другой пример. Мысль о том, как далеко зашли эти трое в отношениях с мужчинами, немного пугала.
Взять, к примеру, Эмбер и ее безумное решение сдать свое жилье над салоном и переехать в квартиру Паркера рядом с его полицейским участком. Подумать только, она обрекла себя на утомительную часовую дорогу до работы! Просто потому, что ее молчаливый коп скорее согласится получить пулю в лоб, чем жить над свадебным салоном.
Или Риз с ее не менее безумной идеей организовать некоммерческую организацию с Мейсоном, чтобы найти применение его навыкам ветерана в районах катастроф. Помнится, она объясняла, как тяжело военным в отставке адаптироваться к гражданской жизни, рассказывая о затянувшейся борьбе Мейсона за свое место под солнцем. Взявшись за этот проект, Риз и не представляла, сколько забот обрушится на ее плечи.
Но самый большой шок вызывали перемены в Кэсси – академически умной, основательной, с коэффициентом умственного развития намного выше нормы. Говоря о предстоящей свадьбе, она глупо хихикала – и чем это могло быть вызвано, если не "эффектом Така"?
Выходит, великолепный секс мог привести к слабоумию. А к такой участи Джина, одиночка по натуре, была не готова. Ей нравилось жить самой по себе. Мужчины были великолепны в малых дозах, но вариант "всерьез и надолго" не рассматривался. Ей не хотелось идти на компромисс со своей жизнью, корректировать свои мечты, отказываться от своих амбиций в угоду чужим. Не говоря уже о том, чтобы возвращаться в болезненное прошлое.
– Эй, Джина, спустись на землю. – Кэсси помахала рукой перед ее лицом.
Джина дернула головой, чуть не пролив коктейль на драгоценное платье.
– Прости, не хотела тебя пугать, но Эмбер спрашивала, какую ты предпочитаешь отделку для платья – золотом или серебром.
– О, думаю, серебром, – наобум сказала Джина, силясь вспомнить, какого цвета будет платье и чувствуя на себе озадаченный взгляд четырех пар глаз.
– Кажется, я могу угадать, где ты витала. – Риз снова наполнила свой бокал. – Где-то рядом с тем таинственным красавчиком, не так ли?
– Таинственным кем? – поинтересовалась Марии.
Риз подмигнула Марии:
– Таинственный красавчик – это сексуальный парень, с которым Джина провела прошлую ночь. Пока мы знаем о нем только то, что он не американец и достаточно горяч, чтобы заставить невозмутимую мисс Каррингтон краснеть. Так что, полагаю, по шкале сексуальности от одного до десяти он зарабатывает все одиннадцать баллов.
Щеки Джины снова предательски зарделись, а Марии с Эмбер засмеялись.
– Так кто же он? – поддразнила Риз. – Пытливые умы желают знать все интимные подробности.
– Пытливые умы вполне могут заниматься своими делами, – парировала Джина. – В отличие от вас, я не готова спать с кем попало, а потом сплетничать об этом.
– С каких это пор? – искренне удивилась Риз.